Отделение второе о выдаче и передаче простых векселей

15. Вексель, для вступления его в силу в отношении к первому приобретателю, должен быть выдан ему векселедателем.

§ 1. Действительное значение этой статьи может быть выяснено лишь при ее сопоставлении со ст. 16, 17, 23, 24 и 33 Уст. о векс. Сопоставление этих статей приводит к выводу, что устав последовательно проводит мысль о векселе как о документе, в котором овеществлены все права и обязанности, с векселем связанные. В этом отношении старый устав, как известно, не отличался достаточной точностью и определенностью, и в нашей судебной практике проявились два совершенно различных направления, различно понимавшие существо отношений, создаваемых векселем. Раньше всего необходимо отметить статьи по вопросу спорному и в западноевропейской литературе, при каких условиях, с какого момента возникает вексельное обязательство. Принципиально наш старый устав рассматривает вексель как документ, выданный вследствие предшествующего договора между векселедателем и приобретателем о выдаче векселя в обмен за известную сумму денег или иную валюту и отличающийся от других обязательств так называемой силой вексельного права, заключающейся главным образом в строгости взыскания. Понятно, что с точки зрения этой договорной теории, которую, однако, наша судебная практика проводила далеко не последовательно, вексельное обязательство возникало только после того, как документ передавался на основании последовавшего между векселедателем и первым приобретателем соглашения. Недостатки этой теории заключаются при ее последовательном применении в том, что, несмотря на всю самостоятельность позиции векселедержателя, могут быть всякого рода споры по поводу этого первого момента возникновения вексельного обязательства. Лицо, в силу текста векселя обязанное произвести платеж, может защищаться против этого требования указанием на то, что оно никогда не вступало ни с кем в договорные отношения об установлении вексельного обязательства, что, хотя вексель действительно написан и подписан им, но действия эти сами по себе не имеют юридического значения, и что затем документ был передан им третьему лицу вовсе не с целью принять на себя вексельное обязательство, а чтобы передать документ, например, на хранение, для просмотра, как образчик для того, чтобы объяснить лицу, как надо писать векселя и т. п. Такие возражения сами по себе представляются совершенно правильным выводом из договорной теории, но едва ли нужно выяснять, как сильно ослабляет значение векселя, в качестве орудия кредита, возможность подобных возражений, которых нельзя предусмотреть даже и при самом внимательном ознакомлении с текстом обязательств. Этими соображениями обусловливается другое течение в среде ученых, занимавшихся вексельным правом; по мнению их, вексель должен быть рассматриваем совершенно независимо от тех оснований, в силу которых он был пущен в оборот. Поэтому, если вексель стал достоянием оборота, хотя бы путем кражи, то против добросовестного приобретателя невозможно защищаться ссылкой, что вексельный документ был исторгнут из владения векселедателя и перешел к первому приобретателю путем преступления. Однако, хотя это течение в юриспруденции нашло себе очень много видных сторонников и действительно является вполне логическим проведением взгляда, разрывающего связь между векселем и теми отношениями, которые предшествуют его выдаче, тем не менее практика не решилась всецело примкнуть к нему, и немецкие суды, в общем, держатся того мнения, что для действительности векселя необходимо, чтобы векселенаписатель сознательно выпустил из своих рук документ, хотя и совершенно безразлично в каких видах. Документ считается вместе с тем поступившим в вексельный оборот и способным создать все установленные его текстом обязанности по отношению к каждому добросовестному приобретателю согласно правилам о приобретении векселей, причем добросовестность всегда предполагается (Ср. Комментарий к Немецкому вексельному уставу Штауба под ст. 8). На этой же точке зрения стоит и наша судебная практика. Старый вексельный устав ограничивается требованием, чтобы вексель был "от векселедателя выдан приобретателю", причем Прав. Сенат разъяснил, что, хотя выдачей векселя считается даже и передача, совершенная в таких условиях, что приобретатель вовсе не знает о сделанной ему передаче векселя (например, в запечатанном конверте), тем не менее требуется именно передача векселя, а потому в случае утраты векселя со сделанной на нем передаточной надписью, но до действительной передачи векселя, лицо, вексель утратившее, не становится лицом векселеобязанным. Новый устав в ст. 15 сохраняет требование о выдаче векселедателем векселя его приобретателю, причем ст. 16 добавляет, что "вексель считается выданным от векселедателя первому приобретателю, если находится во владении последнего, разве бы оказалось, что выдачи на самом деле не было и он об этом знал". Таким образом, эта статья вводит новшество, предусматривая вопрос, который не разрешается прямо ни нашей судебной практикой, ни западноевропейскими вексельными уставами. Требование выдачи самого векселя для возникновения вексельного обязательства вполне соответствует, как мы только что указывали, и немецкой и нашей практике, но с этим требованием связывается дальнейшее, чтобы векселеприобретатель не знал о том, что вексель не был выдан векселедателем. Практически добавление это может казаться безразличным, но ведь могут быть случаи, когда первый приобретатель векселя добросовестно не знает о том, что вексель попал к нему помимо желания векселедателя выпустить вексель из своих рук, например, вексель случайно оказался в конверте, переданном векселедателем приобретателю, или по каким-либо соображениям был передан ему от имени векселедателя третьим лицом. Засим, даже и независимо от вопроса о ближайшем практическом значении этой оговорки, она крайне любопытна с конструктивной точки зрения. Требование для возникновения вексельного обязательства передачи векселедателем векселя обусловливается, с одной стороны, тем, что факт написания векселя сам по себе лишен всякого юридического значения, с другой стороны, и тем соображением, что было бы несправедливо так односторонне пренебрегать интересами векселеобязанного лица, возложив на него всю тяжесть ответственности даже и в том случае, когда он не пускал в оборот векселя, который попал в третьи руки вследствие простой небрежности, недоразумения, даже, быть может, злоупотребления или недобросовестности третьего лица. Как бы там ни было, во всяком случае необходимо признать, что, согласно новому уставу, в отличие от старого, лицо, выпустившее из своих рук, безразлично каким путем, вексель, является ответственным перед добросовестным его приобретателем. При этом возникает не разрешаемый прямо ст. 16 вопрос, на ком лежит здесь тяжесть доказательства. Но едва ли возможно сомнение, что векселеобязанное лицо должно доказать все возражения, на которые оно ссылается в целях освобождения себя от обязанности оплатить предъявленный ему вексель.

§ 2. В тесной связи с вопросом о возникновении вексельного обязательства стоит и вопрос об ответственности перед всеми последующими векселедержателями, так как главная функция векселя заключается в его подвижности посредством индоссамента. Благодаря индоссаменту достигается простота передачи векселя и гарантия со стороны передающего своевременности исполнения обязательства векселеобязанным лицом, которого передающий и обязан поэтому заменить в случае, если тот не выполняет лежащей на нем обязанности. Эти свои функции индоссамент может с успехом осуществлять в том только случае, если лицо, принимающее вексель, может считать себя совершенно самостоятельным векселедержателем, которого вовсе не касаются все особенности личного положения предшественника, как векселедержателя, и если, даже независимо от каких-либо дефектов векселя, индоссант во всяком случае является перед ним ответственным так же, как бы он выдал индоссатору самостоятельное вексельное обязательство. Обе эти цели достигаются новым уставом, который, согласно с действующим правом, но в более удачной форме постановляет, что векселедержателю принадлежат все вытекающие из векселя права, "независимо от прав по оному предшественника", причем ответственное по векселю лицо может защищаться "только такими возражениями, которые вытекают из постановлений сего устава или из непосредственных отношений означенного лица к векселедержателю" (ст. 33).

§ 3. Совершенно согласно с тем, что постановлено относительно обязанности векселедателя, выпустившего из своих рук помимо своего желания вексель, устав далее постановляет, в отличие от действующего права, что векселедержатель только в том случае не может требовать удовлетворения по векселю, когда вексель выбыл из владения его правопредшественника "помимо его воли и векселедержатель знал об этом" (ст. 24 и 33). По поводу этого постановления необходимо заметить, что оно может вызвать в практике весьма серьезные затруднения. Именно, не вполне ясно, вправе ли векселеобязанное лицо защищаться указанием на то, что векселедержатель, приобретая вексель, знал о дефекте, дававшем основание не платить его правопредшественнику, хотя бы этот дефект и не заключался в том, что вексель вышел из рук этого последнего против его воли, а, например, в том, что правопредшественник с помощью обмана ввел в заблуждение векселедателя, так что против его требования векселедатель мог бы с успехом ссылаться на свое заблуждение как результат обмана. Может ли он то же возражение противопоставить и преемнику этого лица, если докажет, что этот преемник знал и об обмане, и об ошибке? Буквальный текст статьи говорит, по-видимому, против этого права, но такое толкование было бы неправильно, как очевидно противоречащее внутреннему ее смыслу, тем задачам, которые преследовал законодатель. Не нужно забывать, как это прямо и явствует из законодательных мотивов (см. под ст. 24 и 33), что постановления вексельного устава, нормирующего вопрос об ответственности векселеобязанного лица перед векселедержателем, заимствованы из европейских и преимущественно из Германского вексельного устава, причем отнюдь не было желания изменить в чем-либо относящиеся к этому вопросу постановления этого последнего. И так как согласно этим постановлениям лишь добросовестному векселедержателю нельзя противопоставлять возражений, основанных на дефектах, с коими было связано обладание векселем у его предшественника, то уже в силу этого одного соображения необходимо прийти к тому выводу, что, несмотря на несколько неудачную редакцию ст. 24 и 33, и у нас законодателем установлена защита только добросовестного векселедержателя. Да и действительно, трудно себе представить, чтобы законодатель желал идти дальше такой защиты. Ведь невозможность противопоставлять держателю векселя возражения, основанные на отношениях к его предшественнику, на том только и зиждется, что нельзя колебать твердости вексельного оборота допустимостью таких возражений против векселедержателя, которых он при приобретении векселя не знал или не мог узнать по внешнему его осмотру. Но если затем векселеобязанное лицо может доказать, что держатель знал о дефекте в обладании векселем со стороны своего предшественника, то нет решительно никаких оснований защищать такого недобросовестного держателя: добросовестные держатели вполне защищаются достаточной презумпцией добросовестности, вследствие которой на векселеобязанном лице лежит вся тяжесть доказательства того, что держатель векселя знал о дефекте своего правопредшественника в обладании им. И действительно, обращаясь к мотивам нашего устава, мы видим, что и они выдвигают в этом вопросе исключительно соображения о необходимости защищать добросовестного держателя векселя.

§ 4. Вексель, подписанный несколькими векселедателями, вступает в силу с момента выдачи его векселеприобретателю, хотя бы одним из векселедателей, ибо закон (ст. 15 Уст. о векс.) вовсе не требует, чтобы вексель, подписанный несколькими векселедателями, непременно был выдан, т. е. пущен в обращение, совместно всеми векселедателями (1913 г. 15 февраля, Прицкера, N 14316 - 1912 г.).

16. Вексель считается выданным от векселедателя первому приобретателю, если находится во владении последнего, разве бы оказалось, что выдачи на самом деле не было и он об этом знал.

§ 1. Всякое лицо только тогда может иметь права по векселю, когда оно приобрело его добросовестно. При этом добросовестность владения векселем, как условие вступления его в силу, имеет значение в отношении каждого его приобретателя, то есть должна быть личной. Соответственно сему, признано необходимым в ст. 16 выразить, что вексель считается выданным первому приобретателю, если находится во владении последнего, разве бы оказалось, что выдачи на самом деле не было и он об этом знал (Журн. Соед. деп. Гос. сов. 1902 г. N 197. стр. 37 и 38).

§ 2. Вексель вступает в силу не прежде как по выдаче оного векселеприобретателю, а посему, коль скоро вексель не был выдан векселедателем первому приобретателю, а положен был им у третьего лица, от которого затем им же взят обратно, хотя бы и самовольно, то такой вексель в силу вексельного права не вступил (О. 2341 - 10 г.).

§ 3. Выдача векселя должна быть основана на непринужденном согласии лица, вексель выдающего. Вексель, выданный по принуждению, должен быть признан недействительным (поскольку это не противоречит ст. 16), безразлично, принадлежат ли действия, в коих выразилось принуждение, к караемым уголовным законом, или нет (Н. IV - 35).

§ 4. Принуждение, влекущее за собой недействительность под его давлением выданного векселя, не должно выразиться непременно в физическом насилии, достаточно угрозы настоящим или будущим действительным злом. Так, должен быть признан недействительным вексель, выданный с целью избавиться от разложения в доме трупа матери по принуждению еврейского общества, отказывавшегося дать место для погребения (К. 1901 - 21).

§ 5. Таким образом, по смыслу настоящей статьи, вексель, выпущенный из рук векселенаписателем, даже насильно у него отнятый, приобретает вексельную силу, если первый приобретатель векселя является добросовестным его владельцем, т. е. не знает о том дефекте, которым сопровождался выход векселя из рук векселенаписателя.

§ 6. Добросовестность векселедержателя всегда предполагается. Достаточно предъявления векселя, отвечающего всем формальным требованиям устава, чтобы требование об уплате признано было подлежащим удовлетворению. На держателя может быть возложено доказательство только одного, именно, что подпись на векселе не подложная. Затем на векселедателе лежит вся тяжесть доказательства того, что по данному векселю он не обязан отвечать перед векселедержателем, или потому, что на основании вексельного права вообще не обязан отвечать по этому векселю, или потому, что не обязан отвечать перед данным векселедержателем, ввиду тех обстоятельств, которые сопровождали выдачу векселя или наступили после этой выдачи.

§ 7. Поэтому Правит. Сенат разъяснил, что векселедатель не лишается права доказывать, что в действительности вексель не был им выдан векселедержателю (ст. 16). Вексель, составленный первоначально в виде бланка и утраченный до передачи его кредитору, не может быть признан вступившим в силу в отношении к первому приобретателю такого векселя (О. N 38).

§ 8. Предусмотренная этой статьей недобросовестность векселедержателя должна быть приурочена лишь к самому моменту приобретения векселя, а не к какому-либо другому позднейшему времени (О. 1911 г. ноября 17, N 120).

§ 9. И при действии нового Уст. о векс. сохраняет свою силу старое разъяснение Прав. Сената, что должен быть признан действительным вексель, переданный векселенаписателем в запечатанном пакете, хотя бы на пакете была сделана надпись о том, что конверт должен быть вскрыт после смерти лица, конверт передавшего (К. Д. 1900 - 80). Однако возможны возражения лично против векселедержателя, что он вскрыл конверт, несмотря на запрет, на нем обозначенный, и потому не может требовать по этому векселю; точно так же не исключена возможность такого возражения и против наследников этого, получившего в запечатанном конверте, лица.

§ 10. Сомнение может возбуждать вопрос, кто должен доказать, что первый приобретатель не знал, что в действительности выдачи векселя не было. Хотя по общему правилу каждый предполагается добросовестным до тех пор, пока не доказано противное, но раз векселенаписатель доказал, что он не передал первому приобретателю векселя, то он не только доказал в достаточной степени, что не находился с ним в договорных отношениях, возлагающих обязанность платить по векселю, но в достаточной степени сделал вероятным, что первый приобретатель, который должен был от него приобрести вексель, должен знать, что в действительности выдачи векселя не было. На этом последнем лежит при таких условиях обязанность доказать, что он имел основание заблуждаться относительно того, что вексель не по желанию векселенаписателя перешел к нему, так, например, что вексель был передан ему третьим лицом в запечатанном конверте с надписью, произведенной рукой векселенаписателя, причем лицо это уверило, что вексель передается ему по желанию векселенаписателя под такими-то условиями, которые им действительно и были выполнены.

17. Первый приобретатель векселя вправе передать его в собственность другому лицу. Такое же право имеет и каждый последующий приобретатель векселя. Вексель может быть передан как одному, так и нескольким приобретателям, но без дробления вексельной суммы. Он может быть передан также лицу, участвующему уже в векселе, и им передан далее, за исключением самого векселедателя, коему вексель может быть возвращен лишь для погашения.

§ 1. Правило ст. 17 о том, что вексель, "может быть передан и лицу, участвующему уже в векселе, и им передан далее", признанное в иностранных уставах, имеет тот смысл, что при передачах вексель не считается погашенным, если же вексель, как оплаченный, возвращается самому векселедателю, то о дальнейшей передаче не может быть и речи (Объясн. зап. 1899 г., к ст. 17).

§ 2. Платеж по векселю удостоверяется нахождением векселя в руках лица, ответственного по векселю (ст. 47, 52, 54 Уст. о векс.; реш. 1910 г. N 7 и N 114), причем по отношению к векселедержателю факт этот служит достаточным доказательством учинения им платежа и без снабжения векселя еще и платежной надписью (ст. 17 Уст. о векс.) .(О. 1912 г. марта 16 N 134).

§ 3. Право передачи векселя первым приобретателем, как и дальнейшими векселедержателями, устанавливается самим уставом; поэтому излишне об этом упоминать в вексельном тексте. Наоборот, чтобы исключить право такой передачи, необходима особая оговорка (ср. ст. 22).

§ 4. Значение передаточной надписи на векселе должно быть обсуждаемо на основании ее содержания, а не по каким-либо иным данным (О. 1907 г. окт. 4, Леонтьева 2317 - 1907г.).

§ 5. Конечно, передача эта для того, чтобы создать права векселедержателя лицу, к которому вексель перешел, должна быть совершена по правилам Уст. о векс., поэтому векселедатель вправе указывать на неправильность первой передаточной надписи, которой вексель пускается в оборот и без которой не может получить никакого движения (О. 1909 г. N 40).

§ 6. Статья эта говорит о переходе права "собственности на вексель", т. е. здесь подчеркивается, что при этом не происходит передача обязательства по принципам гражданского права; права преемника здесь независимы от прав предшественника (ср. ст. 24 и 33).

§ 7. Так как каждый передавший вексель по правилам Устава о векс., принимает на себя ответственность перед всеми последующими векселедержателями, "как если бы каждым из них было выдано самостоятельное обязательство" (ст. 28), то понятно, что для права такой передачи надо иметь вексельную способность согласно ст. 2 уст. Поэтому несовершеннолетний может совершить передачу векселя лишь с согласия попечителя, жена с согласия мужа.

§ 8. Однако, если несовершеннолетний, достигший 17 лет, без такого согласия передал вексель, то на это может ссылаться сам несовершеннолетний, но не векселеобязанный, который все же должен произвести платеж векселедержателю (Н. 1 - 50 К. Д. 79 - 118).

§ 9. Для перехода векселя от последующих приобретателей обратно к предшествующим не требуется новых передаточных надписей (К. Д. 97 N 92, О. 3949 - 1906 г. N 14). (О. 1911 N 96, N 97, N 104, N 156, N 159).

§ 10. Одно нахождение в руках лица векселя создает законное предположение, что оно с предшествующим векселедержателем рассчиталось и потому должно почитаться правильным держателем векселя; обязанность опровергнуть это предположение лежит на противной стороне. (О. 1911 N 91) Ср. к ст. 47.

§ 11. С обратным переходом векселя к одному из надписателей не отпадает всецело ответственность тех надписателей, которых надписи следуют за первой его надписью, т. к. по точному смыслу ст. 17 и 34 Уст. о векс., лишь возвращение векселя к векселедателю, как основному вексельному должнику, погашает право по векселю всецело, а с обратным переходом векселя к надписателю он лишь не может искать по 34 ст. с тех лиц, перед которыми по надписи своей подлежал ответственности, но он не лишен права дальнейшей передачи векселя в собственность и притом, в силу этой передачи, со всеми правами, вытекающими отсюда по ст. 28 и прочим постановлениям вексельного устава вообще. (О. 1911 г. N 124).

§ 12. В Уставе о векс., не содержится правила, в силу которого вексель, имеющий бланковую надпись векселедержателя, актом протеста последующего векселедержателя превращался бы в личный и при дальнейшем переходе требовал бы особой надписи от лица, протестовавшего оный (ср. р. 17 марта 10 г. по д. Розинского), а посему приобретатель векселя, который по учинении бланковых надписей был опротестован, и без особой надписи должен быть признан правильным векселедержателем (О. 1910 г. N 51).

§ 13. Вместе с тем, однако, Правит. Сенат признал, что раз вексель по передаточной надписи одного лица передан другому и по поручению этого последнего опротестован третьим лицом, то векселедержателем является владелец векселя (второе лицо) и для обратного перехода векселя к первому лицу необходима передаточная надпись владельца векселя, при отсутствии каковой держатель векселя не может быть признан правильным векселедержателем. (О. 1906 г. N 7).

§ 14. Статья эта предусматривает передачу векселя в собственность, и относящиеся сюда постановления устава не касаются передачи, совершенной не с целъю перенесения права собственности; поэтому передача векселей для дисконта дает право лицу, передавшему вексель, требовать его возврашения в случае неуплаты денег, полученных от дисконта, причем существование на векселе передаточной надписи, как необходимого условия для предъявления его к дисконту, не устраняет права требования векселя (Н. 1 - 60, 153, 154).

§ 15. Вексель, вернувшись в руки векселедателя, считается погашенным; потому взаимные требования нескольких векселедателей, хотя бы основанные на вексельном документе, не являются вексельными требованиями (К. Д. 95 - 25, ср. выше ст. 10 § 4).

§ 16. Дробление вексельной суммы воспрещается как при передаче векселя первоначальным приобретателем векселя, так равно и при передачах дальнейшими векселедержателями.

§ 17. Уплата по векселю со стороны векселедателя, имея значение исполнения вексельного обязательства, влечет за собой его уничтожение и потому невозможна передача векселедателем погашенного таким путем векселя кому-либо другому (К. Д. 95 N 25, О. 1907 г. N 43).

Ср. Объяснения к ст. 33.

18. Передача векселя обозначается надписью, именуемой передаточной. Передаточная надпись должна содержать в себе подпись лица, передающего вексель, и может быть или именная, если в ней означен новый приобретатель, или бланковая, если в ней такого означения не сделано. В последнем случае каждый приобретатель векселя вправе передать его другому лицу и без новой надписи.

§ 1. При выдаче или передаче векселя несколькими приобретателями передаточная надпись в том случае может быть признана правильно совершенной, если она учинена всеми приобретателями; посему надпись, учиненная одним из них, не представляется правильной, а лицо, к которому вексель дошел по такой надписи, не может считаться правильным векселедержателем (К. Д. 93 - 82).

§ 2. Векселедатель, выдавший вексель совместно с другим лицом, вследствие оплаты векселя не делается векселедержателем, а потому суд вправе, отказав ему в иске о взыскании с совекселедателя всей уплаченной истцом по векселю суммы, присудить последнему часть, которая падает на долю векселедателя, не оплатившего вексель, так как вексель считается недробимым лишь по отношению к векселедержателям (О. 1913 г. N 171).

§ 3. При наличности на векселе именной передаточной надписи не требуется (в силу ст. 23) от обозначенного в ней лица особой передаточной надписи, коль скоро вексель затем поступает к какому-либо из предшествующих надписателей, признаваемых законом за участником векселя (ср. р. р. К. Д. 75 - 957, 78 - 280, 904 - 73, и О. 1910 г. N 60).

§ 4. Именная передаточная надпись не может быть обращена в бланковую путем зачеркивания текста именной надписи, без оговорки о том, кем это сделано (К. Д. 1907 - 107, О. 1908 N 35, О. 1911 г. N 113).

§ 5. Правила 9 ст. распространяются и на подписи надписателей, а потому подпись под передаточной надписью, совершенная не самим передающим вексель лицом, должна быть засвидетельствована нотариальным порядком. (К. Д. ?907 - 114).

§ 6. Так как передача векселя по надписи должна иметь надпись лица передающего, то ввиду сего такой надписи не может заменить один лишь штемпель учреждения (конторы государственного банка), не снабженный подписями надлежащих лиц (О. 1912 г. N 133).

§ 7. Передаточная надпись за неграмотного должна быть учинена с соблюдением тех же правил, которые предписаны для выдачи неграмотным векселя (К. Д. 81 - 80, О. 6086 - 10 г.) См. ст. 9, § 1.

§ 8. Так как обозначения времени передачи не требуется, то и ошибка в его обозначении не поражает вексельной силы документа.

§ 9. Учинение передаточной надписи французскими или немецкими буквами, хотя бы и без перевода, не лишает ее силы (4 Д. 92 - 844).

§ 10. Свидетельские показания в опровержение правильности передаточной надписи, при отсутствии доказательств письменных, недопустимы (О. 1906 N 16 1907 г. 5030 - 1906 г.). Ср. ст. 16 и 33.

§ 11. Если последняя надпись на векселе, бланковая, то он может переходить из рук в руки и без всяких других надписей (К. Д. 78 - 280, 80 - 93; О. 1905 г. ноября 9. Ковната 1387 - 1905 г., 3949 - ?906 г. N 14, 6457 - 1906 N 21, 789 - 1908 г. N 33, 1912 г. ноября 10 N 161).

§ 12. Иск, направленный к понуждению совершения на векселе передаточной надписи, не может быть удовлетворен, как иск о совершении ответчиком самим определенного действия (О. 8069 - 1907 г. N 29).

§ 13. И при отсутствии на векселе передаточной надписи возможен иск о признании права собственности на вексель на основании других доказательств (К. Д. 74 - 772).

19. Бланковые и именные передаточные надписи пишутся на оборотной стороне векселя, причем первая передаточная надпись, если она именная, может быть написана вся или только начата на лицевой стороне. Если оборотная сторона векселя будет исписана, то новые надписи продолжаются на добавочном листе таким образом, чтобы первая из сих новых надписей начиналась в конце оборотной стороны векселя. Несоблюдение этих правил влечет за собой недействительность передачи векселя. Поправки в надписях допускаются с оговоркой их за надлежащей подписью. Надпись о передаче, зачеркнутая в полном ее составе, почитается уничтоженной.

§ 1. Первоначально было предположено передаточную надпись допускать лишь на обороте векселя. Такое требование оправдывалось тем, что, ввиду общепринятого обычая писать передаточные надписи на обороте векселя, едва ли представляется потребность в учинении таких надписей на лицевой стороне векселя, тогда как дозволение писать передаточные надписи не только на обороте векселя, но и на лицевой стороне, легко может подать повод к замешательству, в особенности при проверке прав векселедержателя, зависящих, между прочим, от непрерывности ряда передаточных надписей (Объясн. зап. 1884 г., к ст. 24).

При окончательном обсуждении нового устава принято во внимание, что указанное правило имеет своей целью облегчить определение характера как передаточной надписи в отличие от других видов надписей на векселе (поручительной, акцепта и т. п.), помещаемых на лицевой стороне векселя, так и порядка последовательности надписей. Но в тех случаях, когда передаточная надпись является именной и ею не нарушается порядок последовательности надписателей, то есть когда она является первой, одно то обстоятельство, что она помещена или начинается на лицевой стороне векселя, само по себе, не должно лишать ее свойственных ей значения и силы. Ввиду сего признано необходимым в ст. 19 ввести оговорку о допущении первой именной передаточной надписи и на лицевой стороне векселя (Журн. Соед. деп. Гос. сов. 1902 г., N 197 стр. 38).

§ 2. Так как лицо, совершающее передаточную надпись, принимает на себя вместе с тем вексельное обязательство, то подпись передаточная должна отвечать тем же требованиям, которые устав предъявляет к подписи векселедателя.

§ 3. Ст. 19 Уст. о векc. лишь предоставляет векселедержателю право вычеркнуть какую-либо передаточную на векселе надпись и тем освободить значащееся в ней лицо от ответственности по нему, но не обязывает его к тому (и не обусловливает тем правильности его векселедержательства) и положение его не может ухудшиться от того, что он не воспользовался этим правом, каковым он может воспользоваться всегда, пока вексель находится в его распоряжении (О. 1910 г. N 60).

20. Каждый приобретатель векселя вправе обратить бланковую на нем надпись в именную обозначением следующего приобретателя векселя.

§ 1. Так как каждый приобретатель векселя может обратить бланковую надпись в именную, то вопрос о том, кем сделано это обращение, вообще не может иметь никакого значения (О. 3949 - 1906 г. N 14).

21. Векселедержатель, при передаче векселя, вправе поместить в передаточной надписи оговорку "без оборота на меня" (ст. 51). Если такая оговорка будет зачеркнута, то она почитается уничтоженной в том лишь случае, когда об уничтожении ее отмечено за подписью лица, сделавшего безоборотную надпись.

§ 1. Первоначально предположено было поместить в уставе указание на право надписателя назначать особый срок для предъявления векселя к платежу или для отметки дня предъявления (ст. 6). Значение такого права сводилось бы к тому, что, назначив особый срок для предъявления векселя, надписатель освобождает только себя от ответственности, если вексель не будет предъявлен ему в течение этого срока.

При окончательном обсуждении нового устава было признано крайне опасным разрешение надписателю назначать указанный выше особый срок для предъявления векселя, ибо такое разрешение равносильно предоставлению надписателю по своей воле изменять условия векселя, существовавшие в момент его выдачи. Ввиду сего правило по сему предмету не было введено в устав (Журн. Соед. деп. Гос. сов. 1902 г., N 197, стр. 38 и 39).

22. Передача векселя может быть воспрещена, в особой оговорке, векселедателем или кем-либо из надписателей, и учиненная вопреки такому воспрещению передаточная надпись не имеет силы по отношению к тому, кем передача векселя воспрещена.

§ 1. Правила, изложенные в ст. 22, согласны как с прежним уставом, так и со всеми иностранными законодательствами. По первоначальному проекту последствия нарушения приказа векселедателя о воспрещении передачи векселя были определены по примеру большинства иностранных законодательств и заключались в том, что надпись о передаче векселя, учиненная вопреки воспрещению векселедателя, не имеет вексельной силы, т. е. не влечет за собой тех последствий, которые закон связывает с передачей векселя по передаточной надписи (Объясн. зап. 1884 г., к ст. 26 - 27).

При дальнейшей разработке проекта были принято во внимание, что каждая надпись на векселе имеет самостоятельную вексельную силу для участников векселя, но обязательная ее сила не может простираться лишь на то лицо, кем передача воспрещена. В таком смысле и изложено правило ст. 22, которая не устраняет безусловно передаточные надписи при существовании запрещения о передаче и, следовательно, не препятствует обращаемости векселя (Объясн. зап. 1899 г., стр. 13).

§ 2. Так как закон не устанавливает какого-либо определенного места в векселе для оговорки о запрещении передачи, равно как и текста этой передачи, то любая формула, где бы на векселе она ни была помещена, действительна, если только ясен смысл ее. Необходимо только, чтобы она была сделана на самом векселе; в противном случае она порождает права и обязанности лишь между теми лицами, которые согласились о таком ограничении права передачи.

§ 3. Передача векселя вопреки воспрещению не устраняет, однако, ответственности лица, такую оговорку сделавшего, перед своим непосредственным преемником.

Отделение третье О векселедержателях и их уполномоченных по простым векселям

23. Векселедержателем считается владелец векселя, если он значится в векселе первым приобретателем, или если к нему вексель перешел по передаточной надписи, но с тем чтобы, при наличности нескольких передаточных надписей, все они имели непрерывный ряд, начинающийся надписью первого приобретателя и кончающийся именной или бланковой надписью. Ряд этот признается непрерывным, когда надпись каждого надписателя следует непосредственно за именной надписью, в которой он значится приобретателем, или за бланковой надписью, причем зачеркнутые надписи в счет не принимаются, равно как значения не имеет также и время учинения надписей. Векселедержатель не обязан удостоверяться в подлинности предшествующих надписей.

§ 1. В вексельном уставе необходимо определить понятие о векселедержательстве, т.е. определить, кто по содержанию векселя представляется собственником векселя и кому, следовательно, должник вправе и обязан произвести платеж. Постановления по этому предмету помещаются в иностранных уставах обыкновенно в главе о платеже, а в прежнем уставе включены в главу о передаче векселей (ст. 24), тогда как постановления эти касаются не только платежа при наступлении срока, но имеют более общее значение, вследствие чего из них и образовано особое отделение в составе первой главы. Постановления этого отделения не касаются тех прав, которые могут быть приобретены на вексель не в силу правил вексельного устава, а на основании гражданских законов, например, по наследству, гражданской переуступке и т. д. (Объясн. зап. 1884 г., к гл. V).

§ 2. Так как на векселе могут оказаться вычеркнутые надписи, то в законе необходимо определить значение таких надписей при поверке правильности векселедержательства. Надписи могут быть вычеркнуты по ошибке, с преступной целью или, наконец, по праву, которое предоставляется самим законом надписателю, оплатившему вексель. Ввиду того, что от вексельного должника, которому вексель предъявляется к платежу, нельзя требовать, чтобы он входил в рассмотрение вопроса о том, по какой причине надпись зачеркнута, признано необходимым только постановить в новом уставе, что надписи эти не должны быть принимаемы в расчет при поверке правильности векселедержательства (Объясн. зап. 1884 г., к ст. 30).

§ 3. Ввиду того что настоящая статья вполне соответствует 36 ст. германского вексельного устава, подвергшейся очень обстоятельным толкованиям как со стороны теории, так и в судебной практике, о чем, между прочим, и упоминается в мотивах ее, мы считаем полезным привести здесь упомянутые толкования, дополняя сравнительно немногочисленные решения наших судов по этому вопросу.

§ 4. Лицо, обязанное произвести по векселю уплату, обязано произвести ее только управомоченному по векселю на получение платежа, так как уплата лицу, не имеющему этого права, не освобождает вексельного должника от обязанности уплатить действительному кредитору. Но при проверке того, имеет ли векселедержатель, согласно ст. 23, право требовать производства ему платежа, необходимо иметь в виду, что по смыслу этой статьи требуется исключительно формальная легитимация, именно необходимо, чтобы передаточные надписи, не принимая в расчет зачеркнутых, образовали непрерывающуюся цепь, чтобы все лица, совершившие передаточные надписи, имели формальное право на их совершение. Формальное право на совершение передаточной надписи имеет каждый, на имя которого совершена последняя передаточная надпись. Требуемая 23 ст. Уст. о векc. формальная непрерывность передаточных надписей на векселе не может быть отождествляема с действителъными переходами векселя из рук в руки. (О. 1911 г. N 117).

§ 5. Поэтому само по себе признание векселедержателя о принадлежности векселя другому лицу не делает последнего векселедержателем, имеющим право иска по векселю с должника, ибо (ст. 23) таким векселедержателем считается лишь лицо, которому вексель перешел по передаточной надписи (О. 1910 г. N 75).

§ 6. Для признания держателя векселя правильным векселедержателем по передаточной надписи необходим непрерывный ряд передаточных надписей (О. 1907 г. N 22).

§ 7. Так как оспаривать правильность передаточных надписей вправе каждое ответственное по векселю лицо (ст. 33 Уст. о векс.), то, за отнесением, согласно 28 ст. Уст. о векс., к таким лицам и надписателей, последние могут защищаться такими возражениями, которые вытекают из постановлений вексельного устава, 23 статья коего требует для правильности перехода векселя непрерывный ряд надписей (О. 1911 г. N 113).

§ 8. Лицо, владеющее векселем, на коем нет передаточной надписи первого векселедержателя, не может считаться правильным векселедержателем (О. 1909 г. N 40).

§ 9. Могут быть, однако, случаи, когда цепь передаточных надписей должна быть признана не прерванной, хотя по внешнему виду не все совершившие передачу являются к тому уполномоченными предыдущей передачей. Именно, если лицо, оплатившее опротестованный вексель, засим, согласно ст. 56, совершило дальнейшую передаточную надпись, то с внешней стороны ряд прерван, между тем и формально мы можем говорить о непрерывном, с точки зрения вексельного права, ряде передач.

§ 10. Однако непосредственность надписей, о которой говорит ст. 23 Уст. о векс., не должна быть понимаема в тесном смысле изложения их непременно в одинаковом направлении сверху вниз, а не в разных направлениях, т. е. что, например, надпись первого приобретателя должна быть на оборотной стороне векселя безусловно впереди надписей всех последующих надписателей; важно лишь то, чтобы не было сомнения, что она учинена ранее всех последующих надписей, ибо без этого не может быть уверенности, что вексель пущен в обращение; признавать же надпись первого приобретателя, значущуюся по порядку изложения ее на векселе не первой, а второй, недействительной только на сем основании, т. е. в силу места нахождения ее, значило бы открывать поле для злоупотребления последующим надписателям, которые для приобретения права на возражение против иска векселедержателя, заключающееся в признании неправильным векселедержателем по отсутствию непрерывности ряда передаточных надписей, всегда могли бы поместить свои надписи выше надписи первого приобретателя (О. 8722 - 10 г.).

§ 11. Так же точно непрерывным должен быть признан этот ряд и в том случае, если передаточная надпись была совершена правопреемником, например, по завещанию одного из векселедержателей. Этот внешний дефект должен быть восполнен доказательством не вексельного преемства.

§ 12. При определении вопроса о последовательности надписей время их учинения не имеет значения, вопрос решается местом произведенной надписи.

§ 13. Зачеркнутые надписи совсем в расчет не принимаются, так что такая надпись не может служить к восстановлению прерванной цепи передаточных надписей и точно так же на перечеркнутую передаточную надпись нельзя ссылаться в виде возражения истцу для доказательства перерыва в цепи надписей.

§ 14. С другой стороны, все не зачеркнутые передаточные надписи должны быть приняты в расчет, поэтому, если цепь надписей прервана, то векселедержатель не может ссылаться для устранения возражения на то, что он имел фактическую возможность и право перечеркнуть прерывающие эту цепь надписи.

§ 15. При обсуждении постановлений о векселедержательстве был возбужден вопрос, обязан ли векселедержатель, к которому вексель перешел по передаточным надписям, проверять подлинность предшествующих надписей, и вправе ли плательщик по векселю проверять подлинность этих надписей?

В сем отношении было принято во внимание, что в проекте вексельного устава было помещено правило, относившееся к ответственным по векселю лицам и гласившее, что "поверка подлинности надписей для ответственного лица необязательна". Включение в проект подобного постановления встретило в свое время возражение со стороны Министерства финансов, ввиду чего, по выяснении вопроса последовавшей затем перепиской, означенное постановление, по соглашению министерств юстиции и финансов, было из проекта исключено. Сущность соображений Министерства Финансов по сему предмету сводилась к следующему. Предположенное комиссией правило о том, что поверка подлинности подписей для ответственного лица необязательна, не лишало бы это лицо права производить означенную поверку, а, предоставляя подобное право всем ответственным по векселю лицам, то есть всем подписавшим вексель и сделавшим на нем надписи, означенное правило открывало бы широкую возможность уклоняться от платежа по векселю под предлогом поверки подлинности надписей. Такого смысла не имеют ни ст. 82 прежнего вексельного устава, ни ст. 36 германского вексельного закона. Ст. 82 Устава 1893 г. предоставляет право возбуждать сомнения относительно достоверности надписей не всякому ответственному лицу, а лишь тому, кому вексель предъявляется к платежу в срок и до протеста, то есть только векселедателю или акцептанту; засим осуществление этого права ограничено, с одной стороны, сроком - до истечения дней отсрочки (грационных), а с другой - обусловлено наличием очевидных упущений или неисправностей в надписях; наконец, отказываться от платежа, несмотря на возбужденное сомнение, векселедатель не вправе. Равным образом, и ст. 36 германского закона, будучи помещена в отделе "О платеже", говорит не об ответственных вообще лицах, а также о лице, производящем платеж в срок, то есть о векселедателе простого векселя или акцептанте переводного. Но, относясь лишь к этим лицам, ст. 36 толкуется специальной литературой в Германии в том смысле, что плательщик не вправе исследовать подлинность индоссамента и требовать наряду с формальной также еще и материальную легитимацию. При этом как на мотив такого правила прямо указывается на то, что обращение векселей было бы крайне затруднено, если бы векселеприобретатель всегда находился под опасением, что, в случае предъявления векселя к платежу, он встретит возражение о подлоге индоссамента, и если бы этого возражения было достаточно для того, чтобы замедлить платеж по векселю, который между тем должен быть, по мысли закона, произведен точно в день срока. При таких условиях даже самый законный векселедержатель только тогда мог бы быть убежден, что и для него не явится затруднений в получении денег по векселю, если бы каждая надпись на векселе была удостоверена нотариальным или судебным порядком. Признавая, по изложенным соображениям, упомянутое правило опасным для свободы вексельного обращения, Министерство финансов и высказывалось за необходимость замены этого правила противоположным: "ответственное по векселю лицо не вправе проверять подлинность надписей" (ст. 28).

Мнение сие признано было правильным и вместе с тем положено, наряду с означенным правилом, включить в устав также соответственное постановление, относящееся до векселедержателя, а именно, что "векселедержатель не обязан удостоверяться в подлинности предшествующих надписей", каковое постановление и введено в ст. 23 (Журн. Соед. деп. Гос. сов. 1902, N 197, стр. 39-41).

§ 16. Поэтому и по отношению к нашему Уст. о векс., применимо положение, выработанное германской судебной практикой, что закон устанавливает исключительно формальный способ легитимации векселедержателей. Поэтому внешний ряд должен почитаться непрерванным, хотя бы одна из подписей и оказалась подложной.

§ 17. перед платежом векселеобязанное лицо должно убедиться не только в непрерывности передаточных надписей, но и в том, что предъявляющее ко взысканию вексель это то самое лицо, которое является его правильным векселедержателем.

§ 18. Ст. 23 говорит, что "векселедержатель не обязан удостоверяться в подлинности предшествующих надписей". Это постановление, хотя и предусматривает единичный случай, тем не менее свидетельствует, что, по мысли закона, векселеобязанное лицо не обязано удостоверяться, что правильный по внешним признакам держатель является и по материальным основаниям правильным держателем. Поэтому он не обязан входить в поверку тех оснований, по которым были произведены внешне правильные передаточные надписи. Если он не обязан удостоверяться, подлинна ли сделанная на векселе надпись, то нет оснований требовать, чтобы он удостоверялся в том, что лицо, по полномочию правильного векселедержателя совершившее передаточную надпись, было к тому уполномочено достаточной доверенностью, что, например, лицо, подписавшееся в качестве представителя акционерной компании, было уполномочено, согласно уставу, подписывать от имени компании векселя. Конечно, платеж, произведенный векселеобязанным лицом, в том только случае освобождает его от платежа, если платеж был произведен им добросовестно.

§ 19. Поэтому, хотя 2 часть ст. 31 Проекта 1884 г., говорящая, что "лицо, которому достоверно известно о том, что векселедержатель приобрел вексель недобросовестно, не обязано исполнять требований его по векселю", и не принята в окончательной редакции устава, тем не менее представляется, по-видимому, правильным признать, что и по Уст. 1903 г. в таком случае платеж не должен быть произведен.

§ 20. Так как смысл бланкового индоссамента в том и заключается, что он управомочивает каждого держателя, то понятно, что после бланкового индоссамента каждый имеет право произвести дальнейшую передачу, как это и устанавливает ст. 18 Уст. о векс. За отсутствием в законе требования отмечать всякий переход векселя при наличности последней бланковой надписи, надлежащим векселедержателем признается тот, в руках коего находится вексель (О. 1912 г. N 139).

§ 21. Поэтому держатель векселя с бланковой надписью отнюдь не должен доказывать, что вексель дошел к нему от последнего надписателя непосредственно (Н. 1 - 48).

§ 22. Поэтому является правильным векселедержателем лицо, в руках коего находится вексель и от имени коего, при наличности бланковой надписи предшествующего векселедержателя, был учинен протест (ст. 23 и 50 Уст. о векс., изд. 1903 г.) (О. 1912 г. N 139).

§ 23. Поэтому то обстоятельство, что бланковая надпись была учинена самим векселедержателем, предъявляющим вексель ко взысканию, нисколько не умаляет его прав, как формально правильного векселедержателя, так как закон не устанавливает какого-либо изъятия из указанного общего порядка передачи для обратного порядка их перехода в собственность надписателя или первоначального приобретателя (Н. II - 4).

§ 24. Векселедержатель, учинивший на векселе бланковую надпись при передаче его в банк для учета и затем выкупивший этот вексель, может его далее передать без новой надписи, так как надпись банка на векселе, нисколько не уничтожая значения бланковой надписи, бывшей на векселе при его передаче для учета, служит лишь удостоверением получения денег от лица, вексель оплатившего (К. Д. 75 - 957, 78 - 280).

§ 25. Статья эта предусматривает передачу векселей исключительно по передаточной надписи, но возможно владение векселем, приобретенным по другим основаниям, вследствие уступки по началам общего права, например, уступка векселей, передача которых воспрещена векселедателем, приобретение вследствие определения суда, приобретение по наследованию.

§ 26. Если вексель перешел по наследству к нескольким лицам, то каждое из них может предъявить требование об уплате по векселю только в той части, которая ему в наследстве принадлежит (К. Л. 97 - 69).

§ 27. Учинение передаточной надписи уже после того, как вексель находился в руках его держателя, не умаляет его прав, как правильного векселедержателя (Н. 1 - 46). Ср. ст. ?7 § 7 сл.

24. Векселедержателю принадлежат все права, вытекающие из векселя, независимо от прав по оному предшественника, разве бы оказалось, что вексель выбыл из владения последнего помимо его воли и что векселедержатель об этом знал.

§ 1. В отношении правила статьи 24, определяющей объем прав векселедержателя, как правильного владельца векселя, было признано полезным указать в сем правиле на главнейшее условие приобретения векселедержателем прав по векселю - на добросовестность приобретения самого векселя, соответственно тому, как это условие имеет место в момент выдачи векселя в отношении первого его приобретателя. На сем основании и выражено в ст. 24, что векселедержателю принадлежат все права, вытекающие из векселя, независимо от прав по оному предшественника, разве бы оказалось, что вексель выбыл помимо его воли и что векселедержатель об этом знал (Журн. Соед. деп. Гос. сов. 1902 г., N 197, стр. 41).

§ 2. Правилом настоящей статьи последовательно ставятся совершенно такие же условия для приобретения векселя по передаточной надписи, как и для первоначального приобретателя (ср. ст. 16 и комментарии к ней). Дополнением к этой статье является статья 33.

§ 3. Собственник векселя, приобретший право свое на основании бланковой надписи предшествовавшего держателя, в силу ст. 691 т. X ч. I Зак. гр., получает власть отыскивать вексель из чужого неправильного владения, но он должен при этом доказать, как того требуют ст. 23 и 24 Уст. о векс., недобросовестное приобретение векселя его держателем (ср. р. 84 г. N 6), а посему вексель, утерянный приобретателем по бланковой надписи и найденный посторонним тому векселю лицом, которое передало новому лицу сей вексель по бланковой надписи, не может быть возвращен во владение утерявшего, при недоказанности недобросовестности приобретения векселя последним держателем, предъявившим иск (О. 9442 - 10 г. N 77).

§ 4. Правилом настоящей статьи не разрешается прямо вопрос, является ли держатель правильным держателем векселя, если он при приобретении знал, что его правопредшественнику могут быть сделаны векселеобязанным лицом те или другие возражения, основанные на их непосредственных между собой отношениях. Так как законодатель, как видно из мотивов, соответствующих внутреннему смыслу статьи, имел своей целью защищать только добросовестного векселедержателя, то необходимо признать, что при указанных условиях векселедержателю могут быть противопоставлены все те возражения, которые, как ему было известно, могли быть противопоставлены его правопредшественнику.

§ 5. Знание держателем векселя о безденежности его в момент приобретения является обстоятельством вполне достаточным для признания правильным сделанного векселедателем и написателем (первым векселедержателем) возражения о недействительности векселя для сего держателя (третьего лица) (О. 1910 г. N 78 и N 57).

§ 6. Контр-расписка, выданная векселедателю приобретателем векселя, касаясь всецело юридических отношений, существовавших между векселедателем и первым приобретателем, могла бы иметь силу и значение в отношении последующего приобретателя, приобретшего вексель по передаточной надписи первого приобретателя, выдавшего контр-расписку, лишь в том случае, если бы было установлено, что при приобретении спорного векселя истцу было достоверно известно о существовании означенной контр-расписки (ср. ст. 33 уст. о векс.) (О. 1910 г. N 50).

§ 7. Каждый презумируется добросовестным до тех пор, пока противное не будет доказано, огизд., лицо, которое, за силой ст. 24, не считает себя обязанным произвести платеж по предъявленному к нему вексельному требованию, должно доказать, что векселедержатель знал о тех дефектах, которые должны были служить основанием для отказа его предшественнику в платеже по векселю.

§ 8. Так как самостоятельность прав каждого векселедателя имеет целью обеспечить свободную циркуляцию векселей и потому гарантирует возможность осуществления вексельного права каждому добросовестному приобретателю формально правильного векселя, то, как и было правильно разъяснено германскими судами, права лица, добросовестно приобретшего вексель, нисколько не колеблются от того, что оно впоследствии узнает о дефекте владения векселем своего предшественника.

§ 9. Так как согласно ст. 56 просроченный вексель, опротестованный и не опротестованный, "может быть на общем основании передаваем по надписям", то очевидно, что ст. 24 относится и к тем векселедержателями, которые приобрели вексель просроченный (см. ст. 56) См. объяснения к ст. 15, 16 и 33.

25. Векселедержатель может дать другому лицу вексельное полномочие. Такое полномочие устанавливается особой на векселе надписью, которая именуется препоручительной и должна содержать в себе, сверх полномочия, означение лица, коему само полномочие дается, и подпись препоручителя. К поверке правильности таких надписей применяются правила, в статье 23 о передаточных надписях изложенный. Вексельное полномочие не прекращается ни смертью препоручителя, ни ограничением его правоспособности.

§ 1. Как видно из буквального текста этой статьи, устав не допускает бланковых препоручительных надписей (Объясн. зап. 1894 г., стр. 93).

§ 2. От уполномоченного препоручительной надписью не требуется вексельной способности, так как эта надпись не возлагает на уполномоченного вексельных обязанностей. Но, конечно, уполномоченный должен обладать общей гражданской правоспособностью.

§ 3. Закон не дает какой-либо формулы для препоручительной надписи. Как видно из приложенного к уставу образца (XXI - 2), достаточно указания на поручение получить платеж.

§ 4. Однако вексельное полномочие может быть устанавливаемо лишь особой на векселе надписью, а не переуступочным актом. (О. 1912 г. N 161). В некотором противоречии с этим находится другое, данное Правит. Сенатом разъяснение, что Киевская контора Государственного банка, выступая в качестве учреждения, коему дано Московской конторой того же банка вексельное препоручение, вправе была, в лице особого поверенного, начать дело о взыскании по векселям, хотя и от своего имени, но в пользу конторы препоручителя. (О. 1911 марта 1, N 84).

§ 5. Сделанная в настоящей статье ссылка по вопросу о поверке правильности препоручительных надписей на ст. 23 свидетельствует, что зачеркнутые надписи в счет не принимаются и что векселеобязанное лицо не обязано входить в рассмотрение вопроса о достаточности полномочий, как и подлинности надписей, если только имеется надпись, которая формально, по внешнему осмотру, представляется правильной.

§ 6. Установление законом (ст. 25 Уст. о векс.) особого вексельного полномочия вовсе не исключает в пределах, указанных в ст. 33 Уст. о векс., применимости общих законоположений о полномочии. (О. 1912 г. марта 16, N 135). Внутренние отношения между лицом, учинившим препоручительную надпись, и уполномоченным ею не предусматриваются вексельным уставом. Эти отношения поэтому нормируются общими правом гражданским или торговым.

§ 7. Поэтому следует признать недостаточно точными цитируемые А. А. Добровольским (§ 3 к ст. 26) положения Прав. Сената, что вопрос о том, представляет ли собой надпись на векселе передаточную или препоучительную, подлежит разрешению не только по одной форме надписи, но и по совокупности обстоятельств дела (Гр. К. Д. 69 г. N 560, Суд. Д-т. 905 г. N 1249 и 906 г. N 809, сб. Д. I. N 906 и 908). Тезис этот необходимо дополнить дальнейшим, прямо указанным Прав. Сенатом, например, в решении, отпечатанном в сб. Д. I N 908, что эта совокупность обстоятельств, дополняющих надпись, касается только непосредственно участников отношения, а не третьих лиц.

§ 8. Полномочие, устанавливаемое препоручительной на векселе надписью, смертью препоручителя не прекращается и дает лицу, уполномоченному подобной надписью, право, между прочим, на взыскание и получение причитающихся по векселю денег (О. 7178 - 1907 г. N 27).

26. Лицо, уполномоченное препоручительной надписью, считается имеющим право как на предъявление векселя к платежу или ко взысканию и на получение причитающихся по векселю денег, так и на все вообще действия, необходимые для охранения прав препоручителя. Такое уполномоченное лицо может передать свое полномочие другому лицу посредством новой препоручительной надписи, если в первоначальной препоручительной надписи не оговорено о воспрещении такой дальнейшей передачи.

§ 1. Возникало предположение предоставить уполномоченному право передавать вексель другому лицу в собственность, если это ему предоставлено доверителем. Но это предположение было отвергнуто. Для такого расширения прав поверенного нет правильного основания, ибо функция поверенного должна сосредоточиваться лишь в осуществлении и охранении прав самого доверителя; право же на дальнейшую передачу векселя в собственность не признается за уполномоченным и в других уставах, например, в германском (ст. 17), венгерском (ст. 15), швейцарском (ст. 735) и др. (Объясн. зап. 1899 г., к ст. 23 - 24). (О. 1912 г., апр. 28 N 143).

§ 2. В первоначальном проекте право уполномоченного на передачу полномочия другому лицу по новой препоручительной надписи было обусловлено также особым дозволением доверителя, между тем, согласно иностранным уставам, означенное право подразумевается, если нет со стороны доверителя воспрещения, как это и выражено в ст. 26 (Объясн. зап. 1899 г., к ст. 23 - 24).

§ 3. Ссылаясь на практику Прав. Сената, А. А. Добровольский устанавливает тезис, что для того, чтобы надпись на векселе могла иметь значение препоручительной, необходимо, чтобы в ней точно было означено, что вексель передается только для взыскания (88 г. N 538). Поэтому следует признать правильным тезис, устанавливаемый А. М. Нолькеном (ст. 26 п. 5), что всякое сомнение в том, является ли надпись препоручительной или передаточной, должно быть толкуемо в смысле признания надписи передаточной, хотя приводимый им мотив, что, как юридическое отношение, не вытекающее из существа векселя, препоручение не предполагается, едва ли достаточен. Было бы правильнее в подтверждение этого тезиса сослаться на текст ст. 25 и 26, устанавливающих определенное содержание препоручительной надписи. При отсутствии такого содержания необходимо признать надпись передаточной.

§ 4. Заключение суда о том, является ли надпись на векселе передаточной или препоручительной, как основанное на толковании содержания ее, поверке в кассационном порядке, за силой 5 ст. Учр. суд. уст. не подлежит. (О. 1911 г. N 1641).

§ 5. Сущность препоручительной надписи - в уполномочии реализовать вексель добровольно или понудительно, посредством взыскания (О. 1909 г. N 42).

§ 6. Закон допускает препоручительные надписи с целью предоставить держателю векселя получить удовлетворение не лично, а через препоручителя, который поэтому не может быть лишен права, в случае неполучения удовлетворения, обратиться к суду, хотя бы и не имел права хождения по чужим делам (О. 1906 г., N 10).

§ 7. Однако, как правильно разъяснил Правит. Сенат, лицо, коему вексель передан по препоручительной надписи, не является правильным векселедержателем - собственником векселя; такой держатель векселя вправе требовать уплаты по векселю не ему, а в пользу того, кем дано ему поручение на получение платежа следуемых по векселю денег. (О. ?905 г., N 6). Если, вопреки запрещению настоящей статьи, уполномоченный препоручительной надписью передает вексель в собственность помощью передаточной надписи, то такая надпись, по толкованию немецких судов, не признается недействительной, но признается препоручительной (Staub Kom.Art. 17, Anm. 3).

§ 8. В статье этой устанавливается лишь форма вексельных доверенностей и легитимация вексельных уполномоченных по отношению к лицам, обязанным по векселю, но отнюдь не отношения между препоручителем и уполномоченным, которые определяются на основании постановлений гражданских законов, коими и разрешается вопрос, имел ли только право или был ли обязан опротестовать вексель уполномоченный (О. 1912 г., N 140).

§ 9. К числу действий, указанных в ст. 26 Уст. о векс., к охранению и осуществлению прав препоручителя, несомненно, относится также принятие мер, установленных уставом о векселях (ст. 78 и след. уст.) на случай утраты векселя и имеющих в виду обеспечить за собственником утраченного векселя возможность получить платеж по векселю. (О. 1912 г., N 1704).

§ 10. Ст. 26 дает лицу, уполномоченному препоручительной надписью, право на предъявление векселя ко взысканию только от своего имени, но не освобождает его от обязанности, в случае вчинения иска от имени препоручителя, представить от последнего доверенность на ведение дела на общем основании (О. 1910 г., N 44).

Ср. Объяснения к ст. 25.