Трансграничный эффект постбанкротного освобождения от обязательств

Как свидетельствует зарубежный опыт, признание иностранных постбанкротных освобождений от обязательств (подчеркнем - в отсутствие наднационального или международного унифицированного регулирования трансграничной несостоятельности) имеет ряд особенностей в сравнении как с общим механизмом признания иностранных банкротств, так и с механизмом признания иностранных судебных решений в принципе. При этом нельзя согласиться, что названный вопрос имеет за рубежом четкие, апробированные и эффективные решения. Позиции формировались в первую очередь судами и доктриной, но и правоприменительная практика, и доктринальные разработки, касающиеся именно персонального освобождения от долгов, также немногочисленны, что вполне закономерно, поскольку многие государства непосредственно приобретали опыт регулирования индивидуальных банкротств значительно позже, нежели банкротств корпоративных*(50). Ряд стандартов признания формировался при столкновении с необходимостью придания трансграничного эффекта иностранным реорганизационным и реабилитационным процедурам при корпоративных банкротствах. Обобщив доступный материал, в том числе из сферы корпоративных банкротств, видится возможным выделить несколько подходов к данной проблеме*(51).

А) Отказ в трансграничном эффекте

Самым консервативным может считаться подход, согласно которому освобождение от долгов, полученное в ходе иностранного банкротства, не имеет трансграничного эффекта: оно не признается иным государством и не рассматривается как порождающее какие-либо правовые последствия на его территории. Такое мнение высказывали суды некоторых штатов в США в конце XIX - середине XX в. в период*(52), когда регулирование трансграничной несостоятельности только проходило первые этапы своего становления и когда принцип универсализма не рассматривался в качестве основы для банкротств с иностранным элементом. Отмечалась поддержка позиции и на европейском континенте, например в Скандинавских странах, таких как Финляндия и Норвегия*(53).

Безусловно, такая территориальность в решении проблемы не способствует эффективности в регулировании коллективной процедуры, поскольку не предполагает равного отношения ко всем кредиторам в ходе единого производства.

Б) Материально-правовое основание для прекращения обязательства и принцип Гиббса

В дальнейшем в государствах англосаксонской правовой семьи получил свое развитие иной подход, согласно которому освобождение от долгов в банкротстве может быть основанием для прекращения обязательств в иной юрисдикции только при условии, что по праву, которому были подчинены аннулированные обязательства, банкротство должника является одним из оснований для прекращения обязательств*(54). В такой ситуации освобождение от долгов, полученное в иностранном банкротстве, рассматривается как материально-правовое основание для прекращения обязательств, и для долгового освобождения лица потребуется "санкция" двух правопорядков: учитываться будут как нормы банкротного права, так и права lex causae (права, применимого к обязательству).

В конце XIX в. суды штатов Вермонт и Массачусетс в своих решениях исходили именно из такого отношения к иностранному постбанкротному освобождению от обязательств*(55). В тот же период, т.е. еще задолго до развития унификационных процессов в ЕС на уровне вторичного права и до создания Северной конвенции 1933 г. по вопросам банкротства для Дании, Финляндии, Исландии, Норвегии и Швеции, аналогичный подход использовался и судами Дании и Швеции*(56), причем доктрина ссылалась на него как на справедливый и в 1980-1990-х гг.*(57) Несмотря на столь давнее свое формирование, правовая позиция закрепилась в правоприменительной деятельности на долгое время.

Интерпретацией рассматриваемого подхода стала позиция английских судов, полагавших, что освобождение от долгов в иностранной юрисдикции не может затрагивать те из обязательств индивида, что были подчинены английскому праву*(58). В основе позиции лежит также давний прецедент по делу Gibbs v. Societe Industrielle et Commerciale de Metaux (1890), где английский суд отказался признать предоставленное должнику во французском деле о банкротстве освобождение от обязательства, когда применимым правом к такому обязательству было право Великобритании. Причем в английском банкротстве можно освободиться от обязательств, подчиненных, например, французскому праву, а вот французское банкротство не сформирует, с точки зрения английского суда, легитимного освобождения от долга, подчиненного английскому праву*(59).

Логическим обоснованием такой позиции, получившей название "принцип Гиббса" вслед за одноименным прецедентом, выступает потребность защиты автономии воли сторон (в случае, если освобождение коснулось обязательства, в отношении которого был возможен и был реализован сторонами выбор применимого права и суда) и поддержка обоснованных ожиданий кредиторов. Таким образом предоставляется дополнительная защита кредиторам, чьи правоотношения подчинены английскому праву на случай, если банкротство должника будет в иной юрисдикции.

Примечательно, что принцип Гиббса, несмотря на зарождение в давние времена в совершенно иных реалиях регулирования несостоятельности, нашел свое применение и в современной практике английских судов. В деле Global Distressed Alpha Fund 1 Ltd Partnership v. PT Bakrie Investindo (2011)*(60) суд не признал состоявшееся на основании индонезийского банкротного права освобождение должника - индонезийской компании от обязательства по поручительству по векселям дочерней компании должника. При банкротстве последнего в Индонезии на основании утвержденного плана реструктуризации поручительство было прекращено. Впоследствии новый приобретатель векселей дочерней компании обратился в английский суд с исковыми требованиями против индонезийской материнской компании (должника). Суд указал, что аннулированные обязательства были подчинены английскому праву, в связи с чем освобождение от обязательств в ходе иностранного банкротства их не затрагивает.

Важно, что в данном деле сам суд высказывал критические замечания в отношении такой правовой позиции, отмечая, что в делах о банкротстве желательно отдавать предпочтение принципу универсализма, при котором распределение активов должника проходит в одной системе по одному праву, а признание иностранного освобождения от долга не противоречило публичному порядку и не являлось несправедливым. Несмотря на то, что освобождение от обязательства произошло по праву иному, нежели согласованное в качестве применимого, кредитор мог предположить, что банкротство его иностранного контрагента будет происходить по иностранному правопорядку, отличающемуся от lex causae. Но суд все же опирался на дело Gibbs, считая себя связанным данным прецедентом.

Принцип Гиббса сегодня критикуется специалистами*(61), поскольку он не соответствует идеям универсализма в регламентации трансграничных банкротств, порождает свойственное территориальности "захватничество" (grab rule*(62)) со стороны кредиторов, допуская тем самым "обход" коллективной процедуры посредством индивидуальных исков. Кроме того, несправедливость такого подхода обнаруживает себя в таких ситуациях, когда иностранное освобождение от обязательств должника не признается государством, в то время как ранее в этом же государстве само иностранное банкротство получило признание и арбитражный управляющий (администратор) имел доступ и возможность распоряжения активами должника в данной юрисдикции*(63). Соответственно, когда активы передаются в коллективную процедуру и подлежат там распределению, то последующий отказ от признания последствий такой процедуры, влекущий при этом сохранение для должника обязательств, существенно нарушает принцип справедливости. Универсализм не может действовать выборочно и распространяться лишь на активы должника, в то время как обязательства последнего сохранят свою территориальную привязку.

Видится, что нет оснований рекомендовать закрепление такой позиции в российском праве.

Признаваемый архаичной конструкцией учеными и судьями в самой Великобритании, принцип Гиббса будет постепенно себя изживать, уступая место мировому тренду - развитию принципа модифицированного универсализма*(64) в коллективной процедуре и недопущению "обхода" иностранного банкротства.

В случае необходимости пресечения правовых последствий иностранного освобождения от долгов может быть использован иной правовой инструментарий, речь о котором пойдет ниже.