Россия на "туристической карте мира" персональных банкротств

Россия не может оставаться в стороне от рассматриваемого явления, поскольку она так же, как и любое другое государство, находится в мировой "конкуренции регулирования" (regulatory competition)*(43) персональных банкротств. До внедрения регламентации последних она была своего рода пассивным игроком, поскольку потенциальный "потребитель" законодательства о несостоятельности индивидов (как правило - должник, но также и кредитор) мог выбрать только иностранные механизмы в отсутствие "предложения" в российском праве. Безусловно, доступ к дорогостоящим зарубежным механизмам есть только у индивидов - владельцев крупного бизнеса, но не у рядовых граждан. Соответственно, "исход" должников за рубеж не коснулся и вряд ли коснется большинства неплатежеспособных лиц. Между тем случаи избрания отечественными гражданами иностранных банкротных режимов для собственного банкротства известны и вызывают большой резонанс, так как затрагивают интересы крупных отечественных банков-кредиторов.

Так, широкое обсуждение получило небезызвестное дело В. Кехмана - основателя крупнейшего российского импортера фруктов - группы компаний JFC (ЗАО "Группа Джей Эф Си", ЗАО "Карго Джей Эф Си")*(44). В рамках банкротства названных компаний в России (см. дела N А56-8626/2012 и N А56-24567/2012 Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области) было установлено, что г-н Кехман выступал поручителем по большому количеству непогашенных кредитов компаний на значительные суммы. Во время рассмотрения российскими судами дел о несостоятельности г-н Кехман обратился с заявлением о персональном банкротстве в суд Великобритании, который признал себя компетентным рассматривать данное дело и признал российского гражданина банкротом. Примечательны мотивы суда, которыми он руководствовался в определении пределов своей компетенции. Судья среди прочего обозначил следующее: "Пределы дискреции судов по рассмотрению дела о банкротстве могут определяться некой прагматичной целью - нахождением активов в стране банкротства, связью договоров должника с юрисдикцией, а также случаями, когда необходимо заполнение правовой лакуны иностранного права (курсив наш. - Е.М.) и/или получения каких-либо выгод для должника и/или кредиторов"*(45).

В сложившейся ситуации акт суда Великобритании может препятствовать получению российскими кредиторами (а таковыми выступают крупные российские банки - Сбербанк и Банк Москвы) экзекватуры на любые российские судебные акты, касающиеся обращения взыскания на зарубежные активы В. Кехмана на территории государств, признающих решения английских судов и постбанкротное освобождение от долгов, полученное в суде Великобритании. Тем самым будет затруднен "выход" как банкротного, так и небанкротного российского производства. Но, само собой, не меньший, а возможно, и больший интерес у юридической общественности вызывает вопрос о том, возможен ли в таком случае "вход" английского банкротства в Россию: будет ли признано в России освобождение должника от обязательств, предоставленное иностранным судом на основе иностранного права, и можно ли инициировать уже в России дело о персональном банкротстве должника несмотря на то, что он уже признан банкротом иностранным судом?

Обратим внимание, что кредиторы борются с освобождением от долгов и в иностранном суде, пытаясь доказать, что действия В. Кехмана были обманом*(46), тем более что по нормам английского права освобождение от обязательств из правоотношений, возникших в результате обмана, не допускается*(47). И также отметим, что 1 октября 2015 г. - в первый же день вступления в силу новелл о персональном банкротстве - ПАО "Сбербанк России" обратилось в Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании г-на Кехмана банкротом (дело N А56-71378/2015). Воздерживаясь от комментариев по обстоятельствам дела, пока оно находится в процессе рассмотрения российским судом, скажем, что судом на основании поданного заявления было возбуждено производство по делу о банкротстве г-на Кехмана.

С внесением изменений в главу X Закона о банкротстве участие России в мировой "конкуренции регулирования" банкротства индивидов переходит на новую стадию: Россия становится более активным игроком, поскольку предлагает российскую модель персонального банкротства.

Зарубежные специалисты оценили ее как соответствующую международным стандартам и лучшим мировым практикам, указав, что исключения и ограничения освобождения от долгов для индивида "достаточно узки и обычны"*(48). И возможно, ей могут захотеть воспользоваться уже не только отечественные, но и иностранные лица (своего рода "въездной банкротный туризм"): например, она может быть востребована гражданами государств постсоветского пространства*(49). Дополнительно заметим, что иностранный суд в обоснование своей компетенции более не может ссылаться на невозможность российского гражданина инициировать свое банкротство в отечественном суде.

Подводя промежуточный итог, отметим, что отсутствие правового регулирования персональных банкротств не исключает государство из сферы "банкротного туризма", поскольку само по себе не препятствует обращению его граждан к иностранным юрисдикциям с целью быть признанным несостоятельным по иностранному праву.

Тем самым пассивная позиция страны не устраняет для нее проблему "выездного банкротного туризма" и все равно вынуждает решать вопрос о трансграничном эффекте иностранных банкротств на ее территории. Запуск российской модели регламентации персональных банкротств объективно вводит ее в сферу активной "конкуренции" с зарубежными аналогами, но не проясняет правовых последствий судьбы иностранного освобождения от долгов.

Между тем именно "выезд" должников в поисках обнуления задолженностей за рубежом максимально затрагивает права отечественных кредиторов. В такой ситуации ключевая роль в воздействии на процессы "банкротного туризма" отводится именно вопросу о придании трансграничного эффекта иностранному банкротству.

Не будучи связанной международными договорами, Российская Федерация может самостоятельно определять допустимые пределы "входа" в свою юрисдикцию последствий зарубежной процедуры. В условиях отсутствия специальной регламентации данного вопроса и поиска оптимальных конструкций для его решения примечательны зарубежные наработки.