Арбитраж 22-23 учебный год / ВЭП РФ, 2020, 6

Свободная трибуна

Artur Starikov

Partner at Capital Law Office

Civil Law Means of Protection against Antitrust Law Violations

The article deals with non-monetary civil law remedies available to private individuals to protect them from antimonopoly law violations in the USA and Russia. Along with recovery of losses, they serve as important tools to stop antimonopoly regulation violation and prevent its recurrence. Their list is not closed in the U.S. and Russia due to the fact that each specific case of antimonopoly law violation may require different remedies. The article pays special attention to the problem of qualification of transactions violating the antimonopoly legislation requirements. Neither at the legislative level, nor in court practice has a decision yet been made to recognise such transactions as null and void or voidable.

Keywords: non-monetary methods of protection, violations of antimonopoly legislation, invalidity of transactions, liability, prevention of violations of antimonopoly legislation

Часть 2. Иные (немонетарные) гражданско-правовые способы защиты от нарушений антимонопольного законодательства

В первой части настоящей статьи1 было показано, что в качестве способов защиты против нарушений антимонопольного законодательства могут быть использованы не только убытки, но и иные (немонетарные) способы, пусть даже прямо не упомянутые в законодательстве.

Статьей 16 Clayton Act установлено, что любое лицо, которому был причинен вред в результате нарушения антитрестовского законодательства, может потребовать вынесения судебного запрета (injunctive relief), а в случае существования опасности невосполнимого вреда — предварительного судебного запрета. Судебные запреты могут выражаться в предписании прекратить продолжение противоправных действий, а также в требованиях о разделении компании, имущества и даже целой отрасли.

Следует иметь в виду, что судебный запрет применяется только в тех случаях, когда убытки малоэффективны для предотвращения непоправимого ущерба2. Объяснение легко найти при сравнении стоимости приведения в исполнение судебного запрета (предписания) и стоимости взыскания убытков. Первое, безусловно, потребует значительно бóльших затрат, в том числе и временных, поскольку будет необходим последующий контроль.

В России, к нашему сожалению, существует точка зрения, что в качестве граждан- ско-правовых способов защиты от нарушений антимонопольного законодатель-

1См.: Стариков А.В. Гражданско-правовые способы защиты от нарушений антимонопольного законодательства // Вестник экономического правосудия РФ. 2020. № 5. С. 72–135.

2См.: Sullivan Th. Antitrust Remedies in the U.S. and EU: Advancing a Standard of Proportionality // Antitrust Bull. 2003. Vol. 48. P. 405.

49

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

ства частным лицам доступны только восстановление нарушенных прав, возмещение убытков и возмещение вреда имуществу3. Этот вывод сделан М.А. Егоровой на основании ч. 3 ст. 37 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон о защите конкуренции). Комментируя эту статью, автор указывает, что это осознанное решение законодателя. По ее мнению, иные способы защиты гражданских прав, предусмотренные ст. 12 ГК РФ, частным лицам недоступны — они могут использовать иные административные способы защиты, аналогичные по своим последствиям гражданско-правовым, но входящие в полномочия ФАС России. Основанием для такого вывода послужили положения ст. 23 Закона о защите конкуренции, которые предусматривают, что в рамках выполнения своих функций ФАС может выдавать предписания о восстановлении положения, существовавшего до нарушения антимонопольного законодательства, о заключении или расторжении договоров, об изменении условий и т.д. В то же время сама М.А. Егорова приводит позицию ВАС РФ о том, что защита гражданских прав в административном порядке не лишает сторону возможности защищать свои права и интересы гражданско-правовыми способами4.

С приведенным мнением нельзя согласиться, так как и судебная практика, и разъяснения ВАС РФ подтверждают обратное. Пострадавшие от нарушения антимонопольного законодательства свободны в выборе гражданско-правовых способов защиты, предусмотренных ст. 12 ГК РФ. Каких-либо «намеренных» ограничений в законодательстве не установлено, что будет продемонстрировано ниже. И все же следует сделать оговорку, как и в случае с американской практикой, что иные способы должны применяться только в том в случае, когда монетарные средства защиты недоступны или малоэффективны.

§ 1. Целевые иски

Достаточно интересным является предположение о том, что средством защиты можно назвать сам иск к «нарушителю» антимонопольного законодательства. Судебное преследование ответчика может иметь два эффекта:

1)запретительный, который сводится к тому, что нарушитель сам перестанет осуществлять свою незаконную деятельность при обращении на нее внимания со стороны суда, а также прессы, которой станет известно о начавшемся судебном процессе, и ранее принятые нарушителем решения о таком поведении могут быть пересмотрены. Обвиняемый в нарушении антитрестовского законодательства будет лишен возможности столь же эффективно, как ранее, ущемлять интересы своих потребителей или конкурентов либо ответить действиями, максимально вредящими заявителю;

3См.: Егорова М.А. Возмещение убытков как способ защиты гражданских прав при нарушении антимонопольного законодательства // Lex Russica. 2017. № 5. С. 96.

4Она выражена в постановлении Пленума ВАС РФ от 30.06.2008 № 30 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства» (далее — постановление № 30), см.: Там же. С. 97.

50

Свободная трибуна

2)эффект отвлечения, который можно описать как отвлечение ресурсов нарушителя на подготовку позиции к судебному процессу и сбор необходимых доказательств. С учетом существенного отвлечения финансовых и людских ресурсов он будет лишен возможности действовать по ранее намеченному плану, а также эффективно разрабатывать новые продукты и охватывать новые рынки сбыта5.

Несмотря на всю убедительность доводов, следует признать, что эти явления следует расценивать лишь как побочный эффект любого действия со стороны частных лиц, добивающихся возмещения убытков или использующих иные средства защиты нарушенных прав.

Главной целью иных гражданско-правовых способов защиты является прекращение противоправных действий, а также исключение возможности их повторения. С учетом этого требование пострадавшего может заключаться в вынесении судом ответчику предписания воздержаться от тех или иных действий (практик) или, наоборот, совершить определенные действия. В качестве примера того, как может выглядеть соответствующее предписание, обратимся к делу National Society of

Proffesional Engineers v. United States6.

Против Национальной ассоциации профессиональных инженеров, включавшей в себя более 69 000 специалистов, был заявлен гражданский иск о признании ее нарушившей ст. 1 Sherman Act в связи с тем, что ее члены заключили соглашение об отказе от обсуждения цен с клиентами до тех пор, пока последние не подпишут контракт на выполнение работ. Это соглашение исключало возможность проведения конкурсных процедур среди членов Ассоциации. Наличие такого соглашения объяснялось тем, что традиционно заказчик выбирает инженера, исходя из его опыта и репутации, а не цены.

Суд признал такую практику нарушением ст. 1 Sherman Act, прямой атакой на конкуренцию и «запретил Ассоциации принимать (одобрять) любого рода официальные заключения, программные заявления или рекомендации, в которых говорится или подразумевается, что конкурсные торги являются неэтичными»7. Суд мотивировал принятие такого запрета тем, что следует не только устранить последствия нарушения, но и избежать их повторения в будущем. ВС США в этом деле прямо указал, что суд, принимая подобные запреты, должен выяснить, является ли эта мера разумным методом ликвидации последствий нарушения. Это предписание должно пресечь совершение нарушения не только известным путем, но и любыми иными способами.

Суд сделал оговорку, что если Ассоциация посчитает в дальнейшем принятый судебный запрет чрезмерно строгим и препятствующим в достижении законных целей, то она вправе обратиться за внесением изменений в приказ. Таким образом,

5См.: Gavil A.I., Kovacic W.E., Baker J.B. Antitrust law in perspective: cases, concepts and problems in competition policy. Eagan, 2002. P.1022.

6См.: National Society of Proffesional Engineers v. United States, 435 U.S. 679 (1978).

7«…Рrohibits the Society from adopting any official opinion, policy statement, or guideline stating or implying that competitive bidding is unethical» (Ibid.).

51

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

суд оставил за собой и за Ассоциацией право регулировать развитие событий на рынке.

Излишне приводить содержание иных приказов подобного рода из практики США, поскольку уже понятен принцип принятия подобных запретов, который заключается в том, что суд должен разрешить спор, обеспечив свободу конкуренции на рынке в последующем.

Российская судебная практика также признает за пострадавшими право требовать от нарушителя изменения своего поведения. Так, в споре между ЗАО «Энергет и Ко» и ОАО «РЖД»8 истец потребовал от ответчика отменить ранее направленную им грузоотправителям и перевозчикам телеграмму о недопустимости использования замков истца для пломбирования вагонов и контейнеров в связи с их низким качеством. Телеграмма привела к невозможности использования замков грузоотправителями и самим ответчиком и полному прекращению экономической деятельности истца. В целях устранения нарушения истец заявил требование «о пресечении действий ответчика, нарушающих права истца, путем обязания ответчика отменить телеграмму ОАО «РЖД» от 28.12.2006 № СК-11938, и о восстановлении положения, существовавшего до нарушения прав, путем обязания ОАО «РЖД» издать телеграмму [об отмене] упомянутой телеграммы от 28.12.2006, доведя данный факт до сведения грузоотправителей, грузополучателей, руководителей филиалов ответчика, руководителей структурных подразделений последнего»9. Суд квалифицировал иск как требование о пресечении действий, нарушающих право, и о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, что преду­ смотрено ст. 12 ГК РФ.

Судом было отмечено, что издание телеграммы является нарушением п. 8 и 9 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции. Эти пункты запрещают действия (бездействие) занимающего доминирующее положение хозяйствующего субъекта, результатом которых являются или могут являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц, в том числе создание дискриминационных условий, препятствий к доступу на товарный рынок. Телеграмма же, по мнению суда, содержит дискриминационные условия, при которых истец как хозяйствующий субъект поставлен в неравное положение по сравнению с другими хозяйствующими субъектами — производителями замков, созданы препятствия для доступа его продукции на товарный рынок.

В итоге ОАО «РЖД» было обязано отменить спорную телеграмму.

Это дело примечательно еще и тем, что суд самостоятельно установил наличие нарушения антимонопольного законодательства, указав, что он не связан решением ФАС как необходимым доказательством нарушения антимонопольного законодательства. Судьи Девятого ААС, по сути, предвосхитили принятие в 2008 г. разъяснений ВАС РФ о том, что лицо вправе само решать, какой порядок защиты нарушенных прав ему использовать (административный или гражданско-правовой).

8Дело № А40-4495/07-122-45.

9Постановление Девятого ААС от 12.12.2007 № 09АП-9002/2007-ГК по делу № А40-4495/07-122-45.

52

Свободная трибуна

В другом деле, в котором ответчиком также выступало ОАО «РЖД», АО «СИБУРТранс» потребовало от него заключать договоры перевозки и принимать для транспортировки газы в отсутствие охраны грузов со стороны истца, а также обеспечить их охрану за счет собственных средств либо по договору с ведомственной охраной10. ОАО «РЖД» уклонялось от перевозки энергетических газов истца в отсутствие заключенного договора на его охрану. Решением Московского УФАС было установлено, что отказ со стороны перевозчика нарушает положения ст. 10 Закона о защите конкуренции. Суд, руководствуясь принципом эффективного правосудия, в целях «упредительной активной правовой охраны»11 счел необходимым обязать ответчика заключать договоры перевозки в будущем. Иное решение, по мнению суда, привело бы к необходимости разрешать спор между теми же сторонами по каждому заключаемому договору перевозки энергетических газов.

Суд апелляционной инстанции, принявший решение в пользу истца, аргументировал избранный способ защиты ст. 12 ГК РФ, указав, что она не содержит исчерпывающий перечень средств защиты. За это его остается только похвалить.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что целевые иски являются эффективным средством защиты от антиконкурентных правонарушений. Они абсолютно не чужды российскому правопорядку, их применение частными лицами следует всячески поддерживать.

§ 2. Проблема free-ride в целевых исках

Описав выше такой способ защиты, как целевые иски, следует обратить внимание на проблему free-ride («проезд без билета»). Она возникает в том числе по делам, решение которых одновременно требует применения антитрестовского регулирования и законодательства о защите интеллектуальной собственности. В качестве примера приведем дело Eastman Kodak Co. v. Image Technical Services, Inc.12

В 1985 г. компания Eastman Kodak Co. (далее — Kodak) перестала продавать запчасти для своих высокоскоростных копировальных аппаратов независимым сервисным компаниям, а также заключила соглашение с заводами — изготовителями запчастей, запрещавшее им продавать запчасти.

Спустя два года сервисные компании обратились в суд с требованием о признании действий компании Kodak незаконными, нарушающими требования ст. 1 Sherman Act по той причине, что вместе с продажей копировальных аппаратов Kodak навязала потребителям приобретение своего сервиса, а также обвинили ее в нарушении ст. 2 Sherman Act, заключавшемся в монополизации (попытке монополизации) рынка сервиса копировальных машин.

10См.: постановление АС Московского округа от 06.07.2017 по делу № А40-223060/2016.

11Постановление Девятого ААС № 09АП-15427/2017-ГК от 27.04.2017 по делу № А40-223060/2016.

12См.: Eastman Kodak Co. v. Image Technical Services, Inc. 504 US 451 (1992).

53

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

ВС США признал нарушение ст. 2 Sherman Act, истцу был присужден трехкратный размер убытков (71,8 млн долл.). Ответчику было предписано продавать независимым сервисным компаниям на протяжении 10 лет все запчасти из каталога Kodak, необходимые для обслуживания копировальных аппаратов, иные расходные материалы, руководства по ремонту и обслуживанию, а также инструменты и приспособления для ремонта на обоснованных, недискриминационных условиях и по рыночным ценам13.

Примечательно, что копировальные аппараты Kodak состояли более чем из 65 частей, в отношении которых Kodak обладала 220 патентами, а справочник по диагностике копировальных аппаратов и необходимое программное обеспечение охранялись авторским правом. Нет никаких сомнений в том, что независимые сервисные компании извлекали выгоду от использования в своей деятельности интеллектуальной собственности Kodak без возмещения ей тех доходов, на которые она была вправе рассчитывать, устанавливая те или иные цены на свои запчасти. Kodak заявляла, что ее политика была направлена на защиту интеллектуальной собственности, и это не может рассматриваться как нарушение антитрестовского законодательства. Несмотря на справедливость данного довода с точки зрения обладателя исключительных прав, суд посчитал, что у Kodak было скрытое намерение подобным образом монополизировать рынок сервиса, а не защитить принадлежавшие ей права на результаты интеллектуальной деятельности. К такому выводу также пришел Апелляционный суд Девятого округа. Кажущуюся несправедливость уже в другом аналогичном деле устранил Апелляционный суд Десятого округа.

Начиная с 1984 г. компания Xerox Corporation установила политику не продавать запчасти и диагностическое программное обеспечение к своим копировальным аппаратам любым лицам, за исключением конечных пользователей. С учетом проводимой политики верификации конечных пользователей она лишила независимые сервисные компании (далее — ISO) возможности приобретать необходимые для ремонта запчасти напрямую от производителя и иметь в наличии их необходимый запас. Таким образом, копировальная техника не могла обслуживаться силами ISO без контроля со стороны Xerox Corporation14.

Входе рассмотрения в 1994 г. заявленного ISO к Xerox Corporation группового иска производитель временно отказался от принятой политики в отношении запчастей сроком на шесть с половиной лет и программного оборудования на четыре с половиной года соответственно. Тем не менее Xerox Corporation продолжила свою дискриминационную политику в отношении ISO и установила цены для них выше, чем для конечных пользователей, с целью увеличить стоимость их услуг по сравнению с собственным сервисом и тем самым устранить их с рынка.

Вответ на измененную ценовую политику многие участники ISO вышли из ранее заключенного соглашения и заявили к Xerox Corporation самостоятельные иски в связи с установленной ценовой политикой, нарушавшей, по их мнению, требования ст. 1 Sherman Act. Другая часть сервисных компаний стала приобретать необ-

13См.: Image Technical Service v. Eastman Kodak Co., 1996 WL 101173 (ND Cal 1996), 1996 Trade Cases P71624; Kodak, 125 F3d 1195, 1201-02 (9th Cir. 1997).

14См.: CSU Holdings, Inc. v. Xerox Corp., 129 F3d 132 (Fed. Cir. 1997).

54

Свободная трибуна

ходимое для обслуживания программное обеспечение и запчасти на сером рынке. Xerox Corporation заявила к ним встречные иски о нарушении прав на патенты и незаконное присвоение технологий производства.

В итоге разбирательств суд встал на сторону Xerox Corporation и указал, что у правообладателя нет обязанности продавать патентованное оборудование или предоставлять лицензию на свое оборудование третьим лицам. Поэтому он не может считаться лицом, нарушившим антитрестовское законодательство вследствие отказа заключать такие сделки. Также было отказано в признании нарушением установления цены выше конкурентного уровня на продукцию, в отношении которой Xerox Corporation обладала патентами. В то же время компания была признана виновной в продаже продукции только конечным потребителям и отказе в продаже запчастей, в отношении которых она не обладала патентами. Суд прямо указал, что использование исключительных прав, выраженное в отказе продавать запатентованную продукцию или заключать лицензионный договор, не является нарушением антитрестовского законодательства.

По мнению представителей научного сообщества, следует учитывать важное замечание ВС США, который в деле Kodak подчеркнул, что нельзя использовать свои права на патент в целях установления монополии15. Наш взгляд совпадает с мнением ВС США — компания Kodak была наказана не за отказ заключать сделки в отношении патентованной продукции, а за то, что этот отказ был вызван намерением монополизировать рынок сервиса копировальных аппаратов.

ВС США отверг довод Kodak о том, что независимые сервисные компании будут использовать вложенные Kodak инвестиции в разработку продукции, ее производство и организацию продаж, отнимая у нее доходы, извлекаемые от обслуживания копировальных аппаратов. Kodak не учитывала инвестиции, которые независимые сервисные компании производили, обучая свой персонал и приобретая оборудование. Ее обвинение во free-ride сводилось исключительно к тому, что независимые сервисные компании, оказывая услуги по сервису, не вошли на рынок производителя запчастей и оборудования. Суд же сказал, что антитрестовское регулирование прямо запрещает создание входных барьеров потенциальным конкурентам, требуя от них входа одновременно на несколько рынков, — в данном случае требуя стать и производителем запчастей, и компанией по предоставлению сервисных услуг16.

По нашему мнению, Kodak сама наказала себя и позволила частичный free-ride по той причине, что злоупотребила своими исключительными правами, используя их не в соответствии с установленным назначением.

Проблема с сервисом высокотехнологичного оборудования, диагностика которого невозможна без получения доступа к инструкциям и программному обеспечению, охраняемым авторским правом, становится все более актуальной. Как замечают отдельные исследователи, производители используют принадлежащие им права не для поддержки прогресса и технических достижений, т.е. для стимулирования

15См.: Burtis M.М., Kobayashi B.H. Why an Original Can Be Better Than a Copy: Intellectual Property, the Antitrust Refusal to Deal, and ISO Antitrust Litigation // Sup. Ct. Econ. Rev. 2001. Vol. 9. P. 151.

16См.: Eastman Kodak Co. v. Image Technical Services, Inc. 504 US 451 (1992).

55

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

научных разработок и решения проблемы free-ride, а для ограничения конкуренции на рынке сервиса и диагностики, что не соответствует задачам установленного регулирования исключительных прав17.

В других делах проблема free-ride возникала, когда производитель для создания эффективной системы распространения своей продукции установил требование, что допущенный к сотрудничеству продавец не может распространять продукцию за пределами установленной области. Заявленные к производителю требования о признании такой политики нарушением ст. 1 Sherman Act были отвергнуты, так как суд посчитал, что при иных условиях производитель не сможет привлечь продавцов, готовых вкладывать средства в продвижение продукции, поскольку другие продавцы товара на той же территории будут получать выгоды от маркетинговых кампаний одного дилера, не вкладывая свои средства18.

Важно отметить, что рассмотрение дела было связано с применение rule of reason, a не правила per se. Суд учитывал потенциальные выгоды для конкуренции от соответствующей практики ведения бизнеса, вместо того чтобы признавать поведение незаконным само по себе. Безусловно, такой способ применения антитрестовского регулирования требует от суда не просто следования действующим правилам, но и погружения в области экономики и даже элементарного экономического прогнозирования. Это позволяет эффективно решать проблемы free-ride.

Проблема «безбилетного проезда» существует и в России. Так, упомянутый в первойчастистатьиспормеждуЗАО«БИОТЭК»иTeva Pharmaceutical industries Limited19 представляет собой пример того, как дилер вкладывал свои средства в продвижение продукции на территории России, а затем был вытеснен с рынка самим производителем лекарственного средства, посчитавшим возможным реализовывать его напрямую без участия дилера. Интересы дилера были защищены, в его пользу была взыскана прибыль, ожидаемая от исполнения одного из контрактов. Однако нет уверенности, что сумма взысканных убытков покрыла все расходы дилера на выведение лекарственного средства производителя на рынок медикаментов.

§ 3. Доктрина essential facilities (необходимых объектов)

Ранее в статье было показано, что даже наличие исключительных прав в отношении интеллектуальной собственности не освобождает от обязанности честно конкурировать с другими участниками рынка. Это подразумевает запрет использовать соответствующие правомочия во вред другим конкурентам. Обязанность вести честную борьбу за власть на рынке возлагается и на тех, кто обладает определенной инфраструктурой или иным имуществом, необходимым всем игрокам для осуществления деятельности на этом рынке. Эта доктрина в научном сообществе

17См.: Cadia D. Fix Me: Copyright, Antitrust, and the Restriction on Independent Repairs // U.C.D. L. Rev. 2019. Vol. 52. P. 1722.

18См.: Continental T.V., INC. v. GTE SYLVANIA, INC. 433 U.S. 36 (1977).

19Дело № А40-14800/2014.

56

Свободная трибуна

получила название essential facilities (необходимых объектов) или bottleneck («бутылочное горлышко»)20.

Способом защиты нарушенных прав в данном случае является предоставление доступа к необходимой инфраструктуре (имуществу) монополиста его конкурентам. ВС США установил ряд требований к истцу, основывающему свои притязания на этой доктрине:

1)контроль монополиста над необходимой инфраструктурой;

2)объективная невозможность конкурента создать аналогичную инфраструктуру;

3)отказ монополиста в предоставлении конкуренту доступа к инфраструктуре;

4)наличие у монополиста возможности предоставления доступа к необходимой инфраструктуре21.

Одним из самых значимых дел в правоприменительной практике США, связанных с доктриной essential facilities, является дело Aspen Skiing v. Aspen Highlands Skiing22.

57

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

ticket (прообраз современного ski-pass), предоставляющий доступ на все склоны без процедуры обмена купона на абонемент. Highlands отслеживала частоту использования билетов в течение этого сезона, переписывая номера the all-Aspen ticket у посетителей на своих подъемниках. По итогам Highlands вместе со Ski Co. распределяли доходы в соответствии с полученными данными. Впоследствии данные стали определяться на основании случайной выборки, которую проводили компостированием абонемента при первом проходе лыжника через подъемник.

Доля доходов Highlands в выручке от единого абонемента постепенно снизилась с 17,5% в сезоне 1973/1974 г. до 13,2% в 1976/1977 г.

Всезоне 1976/1977 г. Ski Co. предложила продолжить практику продажи единого абонемента, но уже с фиксированной долей доходов Highlands в размере 13,2%. Highlands не была согласна с такой оценкой своей доли и предложила оценивать свои доходы уже не путем случайной выборки, а посредством отслеживания каждого посещения, что не было принято Ski Co. В итоге Highlands, желая сохранить единый абонемент, согласилась на фиксированную долю в 15%.

Вмарте 1978 г. Ski Co. предложила Highlands продолжить реализацию единых билетов с фиксированной долей выручки в размере 12,5% (что было значительно ниже среднего исторического уровня пользования). Найдя этот вариант сотрудничества неприемлемым, Highlands в ответ предлагала различные способы распределения выручки и даже была готова нанять за свой счет независимых исследователей, на-

пример PricewaterhouseCoopers.

Ski Co. не стала рассматривать предложение Highlands, а последняя в итоге отказалась от фиксированной доли выручки в 12,5%. Далее Ski Co. запустила рекламную кампанию горнолыжных курортов Аспен, продвигая уже только три принадлежащих ей области катания (вместо четырех, как было ранее). Все предлагаемые Highlands варианты предоставления своим клиентам доступа к подъемникам Ski Co., за исключением прямой оплаты их абонементов, отклонялись, равно как и оптовое приобретение абонементов для клиентов Highlands.

В ходе разбирательства истец обвинил ответчика в нарушении ст. 2 Sherman Act, а именно в монополизации рынка горнолыжных подъемников, и просил суд в качестве одного из способов защиты нарушенных прав обязать ответчика продолжить реализацию программы единого абонемента. По своей природе это требование о предоставлении доступа к инфраструктуре ответчика для осуществления аналогичной с ним деятельности на том же самом рынке.

ВС США при разрешении дела руководствовался следующим: достижение монопольной власти за счет более эффективной организации деятельности компании, а также масштаба ее деятельности не является нарушением антитрестовского регулирования. Буква закона в этом случае не обязывает такое лицо к кооперации со своими менее успешными конкурентами, если на то есть разумные обоснования (бизнес-причины).

Право отказаться от сотрудничества с конкурентами можно сравнить с правом выбора своих клиентов и контрагентов, однако оно не является, как и многие другие

58