Арбитраж 22-23 учебный год / ВЭП РФ, 2017, 9

Свободная трибуна

случая, и могут служить основанием к освобождению страховщика от обязанности выплатить страховое возмещение в случае отнесения законом этих действий к действиям, освобождающим страховщика от ответственности». Еще более решительный подход был закреплен в п. 6 раздела «Судебная практика по гражданским делам» Обзора судебной практики ВС РФ за II квартал 2012 г.: «Условия договора имущественного страхования, ставящие выплату страхового возмещения в зависимость от действий страхователя, несмотря на факт наступления страхового случая, ничтожны».

Думается, для такого суждения нет оснований. Поведение страхователя может иметь самую непосредственную связь с наступлением страхового случая (например, нарушение правил эксплуатации кровли может привести к ее обрушению). При страховании ответственности страховой случай (причинение вреда) просто не может возникнуть в отрыве от поведения страхователя. Анализ позитивного права также не позволяет сделать приведенные выше выводы: законодательные определения страхового риска и страхового случая23 весьма широки и не содержат исключений для событий, связанных с поведением страхователя.

Описанный выше подход не просто ошибочен сам по себе, но и создает дополнительные сложности. Суды считают, что поведение страхователя не может рассматриваться как элемент страхового случая, а является лишь основанием для отказа страховщика в выплате возмещения. Одновременно суды исходят из того, что в законе приведен исчерпывающий перечень этих оснований. При сложении этих тезисов получается, что поведение страхователя может повлиять на обязанность страховщика произвести страховую выплату лишь при нескольких условиях: если

вдействиях страхователя имеется умысел (ст. 963), если страхователь не известил страховщика о страховом случае (ст. 961) или не обеспечил суброгацию (ст. 965). В остальных ситуациях согласно приведенной логике поведение страхователя не влияет на обязанность страховщика выплатить возмещение. Этот вывод парадоксальным образом уживается в судебных актах с суждением о том, что поведение страхователя может увеличивать вероятность наступления страхового случая и влиять на его последствия.

5.Сказанное выше подводит нас к следующему наблюдению — о весьма широком толковании судами понятия «грубая неосторожность страхователя», упомянутого

вст. 963 ГК РФ. Например, в постановлении Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 05.11.2015 по делу № А29-606/2015 суд квалифицировал как грубую неосторожность страхователя факт управления застрахованным автомобилем водителем, не имеющим установленного в договоре страхования стажа. Оправданно ли это? Полагаем, нет. Грубая неосторожность, будучи одной из возможных степеней вины, является элементом правонарушения. Но в данном случае, как представляется, страхователь ничего не нарушил, кроме конкретного условия договора страхования. Допуск к управлению транспортным средством водителя с небольшим стажем не является нарушением правил дорожного движения или иного положения законодательства. Мы считаем, что под грубой неосторожностью страхователя в ст. 963 ГК понимается несоблюдение общепринятых стандартов поведения.

23См.: ст. 9 Закона РФ от 27.11.1992 № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее — Закон об организации страхового дела).

149

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2017

Неисполнение конкретного условия договора страхования далеко не всегда означает, что в действиях страхователя имеется грубая неосторожность.

В деле № А40-3284/16 (постановление Арбитражного суда Московского округа от 24.01.2017) суд оценивал условие договора страхования, исключающее страховое покрытие для событий, произошедших при управлении транспортным средством лицом, «находящимся в болезненном или утомленном состоянии». На наш взгляд, это условие действительно весьма спорное: оно неконкретно сформулировано, затрудняет страхователю доказывание страхового случая и поэтому, вероятно, нарушает баланс интересов сторон. Но суд не прибег к толкованию этого условия и не применил ст. 428 ГК РФ. Вместо этого он сослался на ничтожность спорного условия в силу противоречия ст. 963 ГК. Противоречие же суд усмотрел в том, что спорное условие допускает освобождение страховщика от выплаты независимо от степени вины, в то время как по ст. 963 ГК такое освобождение допускается только при наличии умысла страхователя.

Вероятно, стремление судов при любой возможности ссылаться на концепцию грубой неосторожности связано с тем, что по этому вопросу имеется широко применяемое разъяснение. Согласно п. 9 информационного письма ВАС РФ от 28.11.2003 № 75 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования» условие договора страхования, освобождающее страховщика от обязанности произвести выплату при наличии грубой неосторожности страхователя, является ничтожным. Вывод о ничтожности условия договора страхования суд может сделать самостоятельно, заявления страхователя для этого не нужно. Таким образом, для суда, желающего защитить интересы страхователя, ничтожность в силу противоречия спорного условия ст. 963 ГК РФ становится, пожалуй, самым удобным способом решения задачи. Однако соображения удобства, а также недоступности других способов защиты, по нашему мнению, не означают, что этот вариант является оптимальным. Как показано выше, во многих делах, в которых суды ссылаются на ст. 963 ГК, вопрос о грубой неосторожности поставлен, скорее, искусственно.

6.Существенным недостатком сложившейся судебной практики является отсутствие системного ответа на вопрос о том, какими средствами суд может защитить страхователя, если считает это необходимым. Нужно признать, что такое положение связано прежде всего с поведением самих страхователей. Лишь в небольшом количестве дел истцы-страхователи ставили перед судом вопрос об оспаривании условий договора страхования по тому или иному основанию. Из этих дел буквально несколько завершились для страхователя успехом24.

В ряде случаев суд по своей инициативе признает то или иное условие договора страхования ничтожным. Такой вывод суда почти всегда зиждется на очень зыбкой почве. Как указано выше, положения ГК и Закона об организации страхового дела не запрещают свободно формулировать условия, определяющие объем страхового покрытия (в том числе исключения из страхового покрытия), а так-

24Тем не менее такие примеры есть. См.: постановление ФАС Северо-Западного округа от 27.05.2014 по делу № А56-49491/2013. По иску страхователя признано недействительным условие договора страхования о применении франшизы в размере 99% от страховой суммы в случае угона транспортного средства вместе с регистрационными документами, ключами или элементами противоугонной системы.

150

Свободная трибуна

же включать в договор страхования основания для освобождения страховщика от обязанности выплатить возмещение, не предусмотренные законом25. Вывод о ничтожности обычно базируется не на противоречии спорного условия закону, а на его несоответствии разъяснениям вышестоящих судов, а иногда и вовсе на его несоответствии правовым позициям, высказанным судами ранее при разрешении конкретных дел.

Затруднения, испытываемые судами при обосновании ничтожности того или иного условия договора страхования, приводят к тому, что во многих случаях суды просто не применяют спорное условие договора страхования, не мотивируя свое решение. Иногда в судебных актах упоминается, что условие «противоречит Гражданскому кодексу» (в целом, без указания статьи)26 или конкретным статьям ГК (обычно ст. 963 и/или ст. 964), при этом ссылка на ничтожность условия не делается. Есть и такие случаи, в которых суды даже косвенно не ссылаются на частичную недействительность договора страхования, применяя вместо этого более абстрактную аргументацию. Например, в одном из дел суд признал, что установление исключений из страхового покрытия является «юридическим приемом», с помощью которого страховщик ухудшает положение страхователя по сравнению с установленным законом27. В ряде дел суды указывали, что, фиксируя в правилах страхования исключения из страхового покрытия, «страховая компания, являясь профессиональным участником рынка страхования и экономически более сильной стороной договора страхования, фактически уменьшает свой обычный предпринимательский риск, связанный с выплатой страхового возмещения»28.

7.Отказываясь применять спорные условия договора со ссылкой на недопустимость установления в договоре страхования не предусмотренных законом поблажек для страховщика, суды практически никогда не сопоставляют эти условия с размером страховой премии. Это особенно бросается в глаза при анализе судебных актов, в которых суды ссылаются на уменьшение страховщиком своего обычного предпринимательского риска. Единственное найденное нами исключение — постановление Арбитражного суда Уральского округа от 04.04.2016 № Ф09-1505/16, в котором суд указал: «Необходимо учитывать наличие у страхователя права выбора способа расчета убытков... волеизъявление страхователя при заключении и исполнении договора страхования, экономическое соотношение условия о способе расчета убытков с порядком определения размера страховой премии».

Напротив, в случаях, когда решения выносились судами исходя из принципа свободы договора, суды довольно часто прибегали к оценке соотношения объема страховой услуги и ее стоимости. Например, в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 15.05.2017 по делу № А40-149602/2015 суд указал:

25Отметим, что согласно новой редакции ст. 168 ГК РФ для вывода о ничтожности условия договора недостаточно его противоречия норме закона; суду необходимо установить, что эта норма носит императивный характер. Как ни удивительно, радикальное изменение законодательства в этой части, насколько мы можем судить, не повлияло на судебную практику по страховым спорам.

26См., напр.: постановление ФАС Дальневосточного округа от 11.10.2011 № Ф03-4977/2011.

27См.: постановление АС Волго-Вятского округа от 16.09.2016 по делу № А28-8663/2015.

28Цит. по: постановление АС Западно-Сибирского округа от 22.01.2016 по делу № А70-13307/2014.

151

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2017

«Страхователь произвел оплату страховой премии только за ту страховую защиту, предоставление которой стороны согласовали в договоре страхования. Страхователь имел возможность внести в договор страхования такой страховой случай, как риск утраты имущества в результате мошенничества, что привело бы к увеличению страховой премии, между тем, указанным правом не воспользовался». Схожую аргументацию использовал Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в постановлении от 16.07.2015 по делу № А45-21061/2014: «Условия страхования, от которых напрямую зависит и размер страховой премии страховщика, определены сторонами на основании волеизъявления самого истца… На основании статей 421, 929, 942 и 943 ГК РФ в договорах имущественного страхования стороны вправе определить и согласовать условия, при наступлении которых у страховщика не возникает обязанности выплатить страховое возмещение».

Маятник качнулся?

Сложно отрицать, что страховщики почти всегда являются сильной стороной договоров страхования и пользуются преимуществом своего профессионализма. Однако стоит признать и то, что на фоне сложившейся судебной практики составление правил страхования превратилось в непростую задачу. Основной тенденцией судебной практики стала «несвобода договора» — положение, при котором суды могут отказаться применять то или иное условие договора страхования. Под угрозой оказались не только условия об освобождении страховщика от обязанности произвести страховую выплату, но и положения о территории и сроке страхования, о франшизе, порядке определения размера страховой выплаты, характеристиках страхового случая. Последнее вызывает особое замешательство, поскольку согласно ст. 942 ГК РФ условие о страховом случае является существенным условием договора страхования. Таким образом, не определив точно, какие события являются страховым случаем, а какие нет, стороны не могут быть уверены в том, что их договор заключен. При этом очевидно, что договор страхования не может быть заключен по всем возможным рискам, а значит, должен содержать те или иные изъятия и исключения, дающие страховщику возможность избежать страховой выплаты. При нормальном ходе событий, когда страхователь в состоянии оценить условия договора страхования, такое положение обычно устраивает и его.

После того как непредсказуемость судебного вмешательства в договоры страхования стала явной и обременительной, в практике наметился перелом. Примерно с 2015 г. суды начали разделять исключения из страхового покрытия и условия, освобождающие от выплаты страхового возмещения. Вычленив эти два элемента договоров страхования, суды стали по-разному применять к ним принцип свободы договора: согласно новейшим судебным актам стороны вправе свободно определять контуры страхового случая (в том числе исключения из страхового покрытия), однако они не должны согласовывать не предусмотренные в ст. 963 и 964 ГК РФ случаи освобождения страховщика от выплаты возмещения.

Приведем в качестве примера постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 16.03.2017 по делу № А43-10785/2015. В правилах страхования было предусмотрено, что по риску «ущерб» страховым случаем является пожар, возник-

152

Свободная трибуна

ший в результате внешнего воздействия. При рассмотрении дела суды установили, что возгорание автобуса произошло по технической, т.е. «внутренней», причине. Суды нижестоящих инстанций признали спорное условие правил страхования ничтожным, посчитав, что оно противоречит ст. 963 ГК РФ. Однако кассационная инстанция отменила состоявшиеся судебные акты и отказала в иске страхователя. Суд указал, что «стороны на добровольной основе определили условия, при которых страховщик будет обязан произвести выплату страхового возмещения, а также условия, при которых убытки не покрываются страховой защитой, при этом стороны отдельно оговорили события, которые не являются страховыми случаями… Страхователь не воспользовался правом на внесение изменений либо исключение из Правил страхования условий, определяющих те или иные события страховыми»29.

Как показывает определение ВС РФ от 07.03.2017 № 78-КГ17-5, этот подход начал применяться и к спорам с участием физических лиц. Договором страхования было предусмотрено, что не являются страховыми случаями события, произошедшие

вслучае сдачи застрахованного транспортного средства в аренду без согласования со страховщиком. При рассмотрении спора было доказано, что страхователь сдал автомобиль в аренду, не известив об этом страховщика. Нижестоящие суды удовлетворили иск страхователя о взыскании страхового возмещения, указав, что закон не предусматривает такого основания для освобождения страховщика от обязанности выплатить возмещение, как сдача застрахованного транспортного средства в аренду. Верховный Суд не согласился с этой аргументацией. В определении ссылки нижестоящих судов на ст. 963 и 964 ГК РФ названы ошибочными: «Данные нормы устанавливают случаи освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения в той ситуации, когда страховой случай наступил. Однако

внастоящем споре страховой случай не наступил».

С точки зрения принципа свободы договора эту наметившуюся в судебной практике тенденцию стоит оценить положительно. Однако, к сожалению, ее не хватает для решения накопившихся проблем. Во-первых, ее распространение пока носит недостаточно системный характер. В спорах с участием граждан новый подход пока в меньшинстве. В арбитражных судах он постепенно отвоевывает все больше места, но в отдельных делах сохраняется противоположный, «патерналистский», подход30. Во-вторых, новый подход, на наш взгляд, является верным в части пре-

29Имеются и другие примеры нового подхода. В постановлении АС Московского округа от 11.04.2016 по делу № А40-67229/2015 суд применил предусмотренное договором страхования исключение из страхового покрытия («ущерб от просадки грунта возмещается только в том случае, если он не вызван… проведением земляных или тоннелепроходческих работ»; «не возмещается ущерб в результате обвала, оседания, осыпания грунта»). Установив, что повреждение застрахованного оборудования произошло из-за обвала грунта в процессе выполнения земляных или тоннелепроходческих работ, суд отказал в удовлетворении требований страхователя. В постановлении АС Волго-Вятского округа от 04.07.2016 по делу № А17-2187/2015 суд применил условие договора страхования о том, что не является страховым случаем повреждение застрахованного транспортного средства, имевшее место в ходе осуществления страхователем коммерческой деятельности по перевозке грузов или пассажиров.

30См., напр.: постановление АС Московского округа от 07.09.2016 по делу № А40-154795/2015: страховщик сослался на положение правил страхования о том, что не является страховым случаем хищение транспортного средства с регистрационными документами. Суд поддержал позицию страхователя, указав, что стороны не вправе расширять перечень оснований для освобождения страховщика от выплаты, предусмотренный в ст. 964 ГК РФ.

153

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2017

доставления сторонам свободы определения страхового случая, но при этом сохраняет необоснованные ограничения в части установления условий освобождения страховщика от выплаты возмещения. Как указывалось выше, мы полагаем, что ст. 961, 963 и 964 ГК РФ не содержат исчерпывающего перечня оснований для освобождения страховщика от выплаты возмещения, а значит, стороны вправе такие основания согласовывать.

«Что делать?»

Само по себе стремление судов защитить страхователя абсолютно понятно и за некоторыми незначительными исключениями заслуживает поддержки. Как уже отмечалось, это стремление обусловлено информационной диспропорцией, отсутствием у страхователя профессионального опыта в сфере страхования, а также тем, что договор страхования в большинстве случаев является договором присоединения. Понятно и пристальное внимание судов к условиям, которые исключают или затрудняют выплату страхового возмещения. При буквальном применении они могут привести к лишению страхователя страховой защиты, т.е. основной цели, с которой он заключал договор.

Однако это важное и правомерное стремление не должно приводить к бессистемному и немотивированному судебному вмешательству в договоры страхования. В современном российском праве достаточно механизмов, которые (при их системном применении) позволяли бы надежно и юридически корректно защитить интересы слабой стороны договора страхования. Думается, именно на использовании этих механизмов должен быть построен процесс выравнивания условий договора страхования там, где, по мнению суда, возникает диспаритет31.

Предваряя описание этих механизмов, сделаем очевидное, но необходимое замечание. Уровень защиты страхователя может и должен различаться в зависимости от типа и субъектного состава договора страхования. Для обязательного страхования должен быть характерен наиболее жесткий, «патерналистский», уровень защиты интересов страхователей и потерпевших. В этой сфере, действительно, никаких поблажек для страховщиков быть не должно. Это обусловлено особой целью обязательного страхования, которое вводится в том числе для защиты прав потерпевших.

Для добровольного страхования с участием потребителей должен быть характерен средний уровень защиты. Статус потребителя как слабой стороны договора, нуждающейся в особой защите, может обусловливать пристальное внимание судов к небесспорным условиям договоров страхования и их готовность вмешиваться в такие договоры для защиты потребителей. Однако определенный уровень сво-

31Ю.Б. Фогельсон в своей монографии отмечал, что судебная защита страхователей (выгодоприобретателей) лишена какой-либо системы, и предлагал ряд способов упорядочить ее. См.: Фогельсон Ю.Б. Страховое право: теоретические основы и практика применения. М., 2012. С. 164–194. Частично эти способы совпадают с тем, что предлагается в настоящей работе (толкование contra proferentem, применение принципа добросовестности). На наш взгляд, это подчеркивает очевидность данных решений. За время, прошедшее с момента публикации книги Ю.Б. Фогельсона, предлагаемые механизмы получили закрепление в законодательстве. Тем удивительнее, что они до сих пор не применяются системно.

154

Свободная трибуна

боды договора в таких отношениях должен присутствовать: несмотря на информационные, переговорные и другие ограничения, потребитель имеет возможность самостоятельно выбирать тот или иной предлагаемый страховой продукт. Следовательно, потребитель может и нести последствия сделанного выбора.

Наконец, наиболее низкая готовность судов вмешиваться в договор страхования ради защиты интересов страхователей должна быть свойственна добровольному страхованию без участия потребителей. Это не значит, что в таких спорах суды вообще ни при каких обстоятельствах не должны вмешиваться в договор страхования. В таких договорах может возникать серьезное неравенство переговорных возможностей как в силу сложности предлагаемой страховщиками услуги и отсутствия профессиональной подготовки страхователя, так и в силу сохраняющегося режима присоединения к договору. Однако при страховании так называемых крупных рисков соотношение сил у сторон страховых отношений может быть иным. У крупных корпораций имеются отделы, занимающиеся управлением рисками (в том числе страхованием), они могут воспользоваться помощью профессиональных консультантов и посредников. Условия договоров страхования в таких случаях часто согласовываются индивидуально. Эти обстоятельства должны устанавливаться судами и существенно снижать либо полностью исключать вероятность их вмешательства в договор страхования.

Механизмы судебного контроля условий договора страхования

1.Толкование contra proferentem. Этот способ, закрепленный в постановлении Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», уже довольно активно используется судами для защиты прав страхователей. Например, в постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 31.05.2016 по делу № А45-10742/2015 указано: «Страховщик… не дал подробной регламентации и не раскрыл в должной степени понятий, касающихся возникновения пожара… вследствие неисправности транспортного средства… Поскольку ответчик является субъектом, профессионально осуществляющим деятельность в сфере страхования, толкование условий договора правомерно осуществлено судом… в пользу страхователя». В другом случае (постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19.08.2015 по делу № А56-55597/2014) суд признал, что страховщик слишком сложно сформулировал положения о том, какая именно кража покрывается страхованием, а какая — нет, и истолковал их в пользу страхователя как более слабой стороны.

Преимуществом такого способа защиты является возможность его использования судом и без заявления заинтересованной стороны. Есть и существенное ограничение: если смысл спорного условия (или договора в целом) абсолютно ясен, суд может заключить, что отсутствуют основания для толкования как такового.

2.На наш взгляд, наиболее очевидным и в то же время эффективным способом судебного контроля за условиями договоров страхования должна стать ст. 428 ГК РФ. Именно положения о несправедливых условиях договоров лучше других подходят для исключения из договора несправедливого условия, позволяющего страховщику безосновательно уйти от ответственности. В п. 15 постановления № 20 дается

155

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2017

прямое указание на то, что «к договору страхования в той его части, в которой он заключен на условиях стандартных правил страхования, разработанных страховщиком... подлежат применению правила статьи 428 ГК РФ о договоре присоединения». Думается, такой же вывод применим к большинству договоров страхования, заключаемых страхователями — юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями. Чаще всего такие договоры заключаются на основе правил страхования, заранее разработанных страховщиком. Следовательно, страхователи могут ссылаться на п. 1 и 2 ст. 428 ГК РФ.

Нужно признать, что граница между договорами присоединения и индивидуально согласованными договорами страхования, заключаемыми между предпринимателями, довольно тонка. Даже если договор страхования заключен по модели присоединения, в нем имеется ряд индивидуально определенных условий (описание застрахованного имущества, страховая сумма, выбор одного из предложенных страховщиком вариантов страхового покрытия). В то же время индивидуально согласованные договоры страхования, заключаемые в отношении крупных рисков, обычно опираются на тот или иной набор заранее разработанных условий (правил страхования, оговорок и т.п.). Разница между ними состоит в том, что в индивидуально согласованном договоре отдельно определяются не только условия страхования, необходимые для индивидуализации договора (объект, страховая сумма, страховая премия и т.п.), но и сущностные условия (например, объем страхового покрытия, иной по сравнению с правилами страхования порядок выплаты возмещения и т.п.). Безусловно, заранее четко обозначить границу между этими двумя типами договоров невозможно: эта задача для суда, рассматривающего конкретный спор. Она облегчается тем, что для разрешения спора суду необходимо прежде всего оценить, было ли индивидуально согласовано или заранее разработано конкретное оспариваемое условие, а не договор в целом.

Применительно к страховым спорам важен процессуальный аспект применения ст. 428 ГК РФ. Комментируя эту норму, А.Г. Карапетов указывает, что из самой статьи следует право присоединившейся стороны обратиться в суд с иском об изменении договора32. Однако ее толкование позволяет признать, что, помимо обращения с отдельным иском, ссылка на ст. 428 ГК может использоваться как возражение ответчика против предъявленного к нему иска33. Соглашаясь с этим суждением, отметим, что оба варианта предполагают активное процессуальное волеизъявление присоединившейся стороны. Представляется, что применять ст. 428 по своей инициативе, без соответствующего заявления страхователя, суд не вправе.

В подавляющем большинстве страховых споров в изменении34 договора заинтересован страхователь. Обычная конструкция иска по страховому спору состоит в том, что страхователь-истец обращается к страховщику-ответчику с иском о взыскании страхового возмещения. Для того чтобы суд мог применить ст. 428 ГК, страховате-

32См.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307– 453 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2017. С. 877.

33См.: Там же. С. 878.

34А.Г. Карапетов справедливо отмечает, что у слабой стороны вряд ли появится интерес в расторжении договора (см.:. Там же. С. 877).

156

Свободная трибуна

лю необходимо заявить наряду с требованием о взыскании страхового возмещения еще и требование об изменении договора в соответствии со ст. 428. К сожалению, в подавляющем большинстве дел страхователи этого не делают.

Всудебной практике можно найти ряд дел, в которых суды как бы намекают страхователям на то, как им следовало бы защищать свои интересы со ссылкой на ст. 428 ГК РФ. В постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 08.08.2016 по делу № А70-9539/2015 суд отказал в иске страхователю, поскольку случившееся событие не являлось страховым случаем по договору страхования. При этом суд указал: «О наличии диспаритета переговорных возможностей при заключении договора страхования либо иных обстоятельств, повлиявших и исказивших свободное волеизъявление истца… и навязывании ему явно несправедливых договорных условий, истец не заявлял».

Впостановлении Арбитражного суда Центрального округа от 04.09.2015 № Ф104020/2014 суд фактически разъясняет будущим истцам по сходным делам, что именно им следует предпринять: «Истцом не заявлялось о п. 3.1 договора страхования как о несправедливом условии договора. [Истец]… не представил доказательств того, что присоединение к разработанным и предложенным страховщиком условиям договора было вынужденным, либо у него не имелось реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с другими лицами на иных условиях». Кроме того, из п. 2 ст. 428 ГК РФ следует, что, обращаясь с требованием об исключении из договора страхования несправедливого условия, страхователь должен обосновать его несправедливость. Для этого нужно доказать, что спорное условие «лишает сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора».

На наш взгляд, почти во всех процитированных в настоящей работе судебных делах, где суды анализировали спорные условия договоров страхования (условия об освобождении страховщика от обязанности выплатить возмещение, о применении «запретительной» франшизы и т.п.), страхователь мог бы поставить перед судом вопрос о применении ст. 428 ГК РФ. При наличии такого заявления страхователя суд, оценив условия договора страхования в целом (в том числе размер страховой премии), мог бы гораздо более корректно обосновать применение или неприменение спорного условия.

О целесообразности широкого применения правил о несправедливых условиях договоров в страховых спорах говорят и разработчики Принципов европейского страхового договорного права (Principles of European Insurance Contract Law, PEICL). В комментариях к Принципам подчеркивается, что условия, так или иначе ограничивающие обязанность страховщика выплатить возмещение, могут быть предметом судебного контроля35.

35См.: Principles of European Insurance Contract Law (PEICL) / еd. by J. Basedow, J. Birds, M. Clarke, H. Cousy, H. Heiss, L. Loacker. Munich, 2009. P. 115–117.

157

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2017

С учетом приведенных соображений остается лишь удивляться тому, что ст. 428 ГК РФ до сих пор так мало применяется в страховых спорах. По нашему мнению, более активное использование этого инструмента страхователями позволило бы не только лучше защитить их интересы, но и в целом более корректно развивать судебную практику по страховым спорам.

3.Альтернативой ст. 428 ГК могло бы быть частичное признание договора страхования недействительным, например по мотиву существенного заблуждения (ст. 178 ГК). Действительно, страхователя могут вводить в заблуждение положения правил страхования, называющие среди застрахованных рисков «пожар», «залив», «хищение», однако в другом разделе уточняющие, что не являются застрахованными «пожар в результате короткого замыкания», «залив через кровлю» или «хищение посредством мошенничества».

К недостаткам этого способа защиты стоит отнести необходимость отдельного иска страхователя и значительный объем обстоятельств, которые тому необходимо доказать. Помимо самого факта заблуждения и его существенности, страхователю нужно продемонстрировать, что он не заключил бы договор, если бы осознавал действительное положение дел. Сложной задачей может стать доказывание того, что страхователь действовал осмотрительно, но не смог распознать заблуждение: для предпринимателей стандарт осмотрительности, безусловно, включает изучение даже объемных и запутанных правил страхования. Еще одна трудность, возникающая при использовании этого способа защиты, состоит в точном определении условия, об оспаривании которого просит страхователь, и в обосновании того, что остальная часть договора страхования может быть оставлена в силе при признании недействительным лишь спорного условия. Иное решение, т.е. оспаривание договора страхования целиком (или в части предоставления страхового покрытия по тому или иному риску в целом), способно лишь ухудшить положение страхователя.

Анализ имеющейся судебной практики показывает, что задача по точечному оспариванию договоров страхования чаще всего становится слишком сложной для страхователя36. Интересный случай описан в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 28.09.2016 по делу № А40-41761/15. Страхователь обратился с иском о расторжении договора страхования в части некоторых рисков, которые, как он считал, просто не могли реализоваться. Объектом страхования были незастроенные земельные участки, а в перечень застрахованных рисков входила гибель и повреждение объектов страхования из-за пожара, удара молнии, повреждения водой из водопроводных и аналогичных систем, кражи со взломом и грабежа. Сославшись на то, что земельный участок не может быть украден со взломом или похищен путем грабежа, а молния и водопроводная вода вряд ли могут его повредить или уничтожить, страхователь добился удовлетворения иска в первой инстанции. Договор был частично расторгнут, а уплаченная страхователем страховая премия была ему возвращена.

Однако кассационная инстанция не согласилась с принятым решением, указав, что «стороны… самостоятельно, обоюдно и добровольно согласовали условия заклю-

36См., напр.: постановление АС Волго-Вятского округа от 30.07.2015 по делу № А29-5022/2014, в котором описана неудачная для страхователя попытка оспорить условие договора о порядке исчисления страхового возмещения при полной гибели застрахованного имущества.

158