Арбитраж 22-23 учебный год / ВЭП РФ, 2017, 6

Свободная трибуна

Сергей Львович Будылин

старший юрист компании Roche & Duffay

Макабрический фонд.

Реформа наследственного права России

изарубежный опыт

ВДуме готовится к принятию закон о реформе наследственного права. Помимо прочего, в российское право вводится понятие «наследственный фонд», т.е. фонд, создаваемый по завещанию. По задумке разработчиков проекта, такой фонд может преследовать не только общественно полезные цели, но и служить интересам частных лиц — его выгодоприобретателей. По мнению автора статьи, законопроект в его нынешней форме является во многих отношениях неудовлетворительным. Прежде всего, он не достигает надлежащего баланса интересов выгодоприобретателей фонда между собой, интересов выгодоприобретателей и руководства фонда, выгодоприобретателей и их кредиторов. Без существенной переработки текста закона наследственный фонд может стать идеальным инструментом для реализации разного рода недобросовестных схем. В том числе таких, которые позволят человеку для всех практических целей быть собственником имущества, но при этом юридически быть полностью защищенным от претензий своих кредиторов на это имущество.

Ключевые слова: наследственное право, некоммерческий фонд, наследственный фонд, реформа гражданского права, выгодоприобретатель, недобросовестность

159

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2017

Sergey Budylin

Senior Lawyer at Roche & Duffay

Macabre Foundation. Inheritance Law Reforms

in Russia and Internationally

The State Duma is expected to pass a reform bill on inheritance law. More specifically, the bill introduces the concept of «testamentary trust», a trust which is created as specified in a person’s will. The drafters intend that such trusts will serve not only the public but also private interests, i.e. those of its beneficiaries. The author of this article finds the current version of the bill unsatisfactory in many respects. First, it ensures no proper balance between i) the interests of beneficiaries within the trust, ii) the interests of beneficiaries and the trust management, and iii) the interests of beneficiaries and their creditors. A substantial revision of the bill is necessary. Otherwise, the testamentary trust could be used as an ideal arrangement for various bad-faith schemes, including those enabling a person to own the property but simultaneously enjoy a full legal protection of the owned property against creditors’ claims.

Keywords: inheritance law, non-profit foundation, testamentary trust, civil law reform, bad faith

На рассмотрении Государственной Думы находится законопроект № 801269-6, посвященный реформе наследственного права. В настоящее время он про-

шел первое чтение и ожидает второго1.

Законопроект, в частности, вводит в российское право понятие «наследственный фонд», внося соответствующие поправки в ГК, а также в законодательство о нотариате. Рассмотрим положения о наследственном фонде, содержащиеся в текущей версии законопроекта. Эта версия на сайте Думы на момент написания статьи не опубликована. Однако она активно обсуждается специалистами, а также прошла рецензирование в Совете по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ2. Текст законопроекта можно найти в Интернете3.

Прежде чем обсуждать этот законопроект, я для создания необходимого компаративного контекста приведу небольшую справку о частных фондах в конти- нентально-европейском праве, а также, в качестве примера, — краткий обзор законодательства о фондах Княжества Лихтенштейн. Каждую из частей можно читать независимо от других (или пропустить, не читая)4.

1См.: Петров Е.Ю. Наследственное право России: состояние и перспективы развития (сравнительноправовое исследование). М., 2017.

2Автор признателен С.В. Сарбашу за любезно предоставленную возможность ознакомиться с вариантом законопроекта, готовящимся ко второму чтению.

3См., напр.: Плешанова О. Наследственное право: новая редакция проекта // Закон.ру. 2017. 11 апр. URL: https://zakon.ru/blog/2017/4/11/nasledstvennoe_pravo_novaya_redakciya_proekta (см. приложенный файл).

4Другие новеллы рассматриваемого законопроекта (совместное завещание и наследственный договор) рассматриваются в отдельной статье. См.: Будылин С.Л. Договор с покойником. Реформа наследственного права России и зарубежный опыт // Закон. 2017. № 6. С. 32–43.

160

Свободная трибуна

1. Фонды в континентально-европейском праве

Здесь и далее под «фондами» имеются в виду не инвестиционные фонды (англ. investment fund), а некоммерческие фонды (англ. foundation, фр. fondation, нем. Stiftung, голл. Stichting).

1.1.Фонд как аналог английского траста

Вконтинентально-европейском праве фонд является приблизительным аналогом английского траста. Как и в трасте, руководство фонда обязано управлять имуществом фонда таким образом, как определил его учредитель. Важнейшая разница состоит в том, что фонд, в отличие от траста, является отдельным юридическим лицом, на имя которого оформляется имущество.

Впринципе возможно создание фонда как для общественно полезных (в том числе благотворительных) целей, так и для преследования частных интересов, т.е. обеспечения благосостояния определенных (или определимых) лиц. Подобным образом английский траст может быть благотворительным (charitable trust) или частным (private trust), т.е. иметь определенных бенефициаров5.

Далее я для краткости буду называть частными те фонды, целью (или одной из целей) которых является удовлетворение потребностей частных лиц (бенефициаров или выгодоприобретателей). (Хотя, замечу, в англоязычной правовой терминологии выражение private foundation обычно употребляется в несколько ином, а именно налоговом, смысле.)

1.2. Многие юрисдикции не допускают создания частных фондов

Многие континентально-европейские юрисдикции отрицательно относятся к идее создания частных фондов, допуская лишь создание таких фондов, деятельность которых направлена на общественную пользу. К таким юрисдикциям относятся, например, Франция и (в настоящее время) Россия. Некоторые другие юрисдикции, напротив, допускают создание также и частных фондов (Германия, Лихтенштейн, Нидерланды)6.

Что касается способа создания фонда, нет принципиальной разницы между «наследственным» (созданным по завещанию) и иными фондами. Благотворительные фонды повсеместно могут создаваться как при жизни учредителя, так и по его завещанию. Если конкретная юрисдикция допускает создание частных фондов, то нет очевидных причин для того, чтобы разрешить их создание по завещанию, но запретить при жизни (или наоборот).

5См., напр.: Hudson A. Equity and Trusts. 8th ed. London, 2014. Ch. 25; Turner C., Bray J. Equity & Trusts (Key Facts Key Cases). London, 2014. Ch. 2, 8.

6См., напр.: Koele I.A. The Dutch private foundation in comparison with trusts: for the same purpose but rather di erent // Trusts & Trustees. 2016. Vol. 22. № 1. P. 140–145; Panico P. Private purpose foundations: from a classic «beneficiary principle» to modern legislative creativity? // Trusts & Trustees. 2013. Vol. 19. №. 6. P. 542–550.

161

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2017

По-видимому, основания настороженного отношения к частным фондам состоят в следующем. Правовая конструкция частного фонда (близкая к конструкции английского частного траста) довольно радикально порывает с традициями континентально-европейского права, включая как корпоративное, так и в некоторой степени вещное право.

1.3. Корпоративно-правовые проблемы с частным фондом

Что касается корпоративного права, то фонд, в отличие от корпоративных организаций, не имеет членства. Бенефициары частного фонда, вообще говоря, юридически не имеют влияния на управление фондом, например не могут своим волеизъявлением сместить руководство фонда, пренебрегающее интересами бенефициаров.

Соответственно, работоспособность частных фондов зависит от наличия в данной юрисдикции достаточно высокой культуры фидуциарного управления активами. В противном случае правовая конструкция фонда может оказаться неиссякаемым источником злоупотреблений руководителей фонда по отношению к бенефициарам7.

В фондах, преследующих публичные интересы, надзор за руководством фонда в значительной степени ложится на государственные регулятивные органы, специально для этого существующие. В частных фондах эта задача, как правило, целиком и полностью ложится на судебную систему.

Соответственно, эффективность работы частных фондов в решающей степени зависит от наличия у судов определенной юрисдикции культуры разрешения споров в области фидуциарного управления активами. А также от предоставляемых данным правопорядком возможностей раскрытия в ходе судебного процесса всей информации о деятельности руководства фонда, необходимой для принятия справедливого решения8.

1.4. Вещно-правовые проблемы с частным фондом

Что касается вещного права, то правовая конструкция частного фонда, подобно правовой конструкции английского частного траста, в некотором смысле расщепляет классическую триаду права собственности (владение, распоряжение, использование). Владение и распоряжение имуществом осуществляется фондом, а выгоды от использования имущества, по сути, принадлежат бенефициарам. В связи с этим возникает множество вопросов о природе, характере и объеме прав бенефициара на имущество фонда.

Эти вопросы отнюдь не являются чисто схоластическими. От ответа на них зависит, имеют ли какие-либо права на имущество фонда кредиторы бенефициара при

7Подробнее о фидуциарных обязанностях см.: Будылин С.Л. Разум и добрая совесть. Обязанности директора в США, Великобритании, России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2013. № 2. C. 10–39.

8Подробнее о раскрытии доказательств см.: Будылин С.Л. Рентгеновский луч права. Раскрытие доказательств в России и за рубежом // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2014. № 6. С. 56–97.

162

Свободная трибуна

его банкротстве, супруг бенефициара при разводе, наследники бенефициара после его смерти.

Вариант, в котором за бенефициаром не признается никаких вещных прав на имущество фонда, не является удовлетворительным ответом с политико-правовой точки зрения.

Допустим, по условиям, установленным учредителем фонда, бенефициар пользуется переданным в фонд особняком как своим собственным (живет в нем, ничего за это не платя), а через некоторое количество лет получает особняк в свою собственность. Практически бенефициар является «экономическим собственником» особняка, быть может, лишь с некоторыми оговорками. В связи с этим было бы крайне нелогично и несправедливо полностью изолировать это имущество от претензий, например, кредиторов такого бенефициара.

Англичане отождествляют такую «экономическую собственность» с «собственностью по праву справедливости», а потому без особых проблем обращают взыскание на интерес бенефициара подобного фиксированного траста. Континен- тально-европейским судам, не слышавшим о праве справедливости, придется куда сложнее.

Однако вариант, в котором интерес бенефициара полностью приравнивается к праву собственности на имущество фонда (так что кредиторы автоматически могут обратить взыскание на это имущество наравне с имуществом бенефициара), также не является удовлетворительным ответом.

В фонде может быть несколько бенефициаров, каждый из которых по условиям, установленным учредителем, может иметь те или иные виды на тот или иной объект из имущества фонда. Кто-то может иметь право на доход от объекта, кто-то — на получение объекта в собственность после смерти другого бенефициара и т.д. Сама возможность получения конкретным бенефициаром каких-либо денег или имущества от фонда может быть предметом усмотрения руководства фонда. А если имущество, по существу, юридически недоступно для самого бенефициара, то оно не должно быть доступно и для его кредиторов.

1.5. Возможное решение проблемы ответственности бенефициара

Суды англо-американской системы права столетиями вырабатывали подходы для решения этих проблем применительно к трастам. Обобщенно говоря, их ответ такой. Если у бенефициара есть определенный интерес в имуществе, подлежащий судебной защите, то на этот интерес можно обратить взыскание по иску кредитора бенефициара. Если интерес бенефициара имеет слишком отдаленный или умозрительный характер, то этот интерес не поддается экономической оценке, а потому на него нельзя обратить взыскание9.

Разумеется, для справедливого разрешения подобных споров требуется наличие у судов данной юрисдикции культуры экономической оценки прав бенефициара

9Подробнее (применительно к разводу супругов) см.: Будылин С.Л. Титулы и ценности. Раздел семейного имущества и трасты // Закон. 2017. № 2. С. 42–56.

163

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2017

на имущество, отличных от простого права собственности. А также возможности по раскрытию в ходе судебного процесса всей необходимой для принятия справедливого решения информации, в том числе о специфике взаимоотношений руководства данного фонда и его бенефициара (в частности, о наличии или отсутствии реальной дискреции у руководства фонда в отношении передачи имущества бенефициару).

2. Лихтенштейнское законодательство о фондах

Образцовым примером современного закона о фондах (совершенно новая версия была принята в 2008 г.) можно считать законодательство Лихтенштейна10.

Замечу, что корпоративное законодательство Лихтенштейна предусматривает самые разнообразные организационно-правовые формы, включая даже трасты (Treuhanderschaft), сконструированные по англо-американскому образцу (хотя и без упоминания «права справедливости»). Так что регулирование прав бенефициаров фондов и трастов для лихтенштейнского права не в новинку.

Очень кратко опишу некоторые характерные черты нового законодательства о фондах11.

Положения о фондах (Stiftung) в настоящее время содержатся в ст. 552 Закона о лицах и организациях (Personenund Gesellschaftsrecht, PGR) от 1926 г. с последующими изменениями. Статья содержит 41 «параграф» (параграфы можно уподобить статье нашего ГК). Далее ссылки делаются, если не оговорено иное, на параграфы ст. 552 PGR.

2.1. Общественно полезные и частные фонды

Законодательство покрывает как фонды для общественной пользы (gemeinnützige), так и частные (privatnützige), а также смешанные фонды. Их регулирование в основном совпадает, за исключением лишь некоторых деталей. Особо выделяются семейные фонды (которые получают дополнительные возможности в части защиты активов от кредиторов бенефициара, см. далее) (§ 2).

2.2. Типы бенефициаров частного фонда

Закон выделяет четыре типа бенефициаров (Begünstigter) фонда: 1) бенефициар с правом требования (Begünstigungsberechtigt); 2) бенефициар с условным правом

10См., напр.: Wanger M.H. The Liechtenstein Foundation Art. 552 § 1–41 PGR: A Commentary for Professionals and Practitioners. ProBusiness, 2011; The New Liechtenstein Foundation Law: An Overview on the Important Changes. 2008. URL: http://www.marxerpartner.com/fileadmin/user_upload/marxerpartner/pdf-downloads/ Stiftungsrecht_new_e.pdf; Foundation in Liechtenstein // LCG Treuhand AG. 2013. URL: http://www.com- pany-formation-liechtenstein.com/pdf/Foundation-Liechtenstein.pdf>.

11Подробнее см.: Будылин С. Некоммерческие фонды в Лихтенштейне // Roche & Du ay. 2009. 20 нояб. URL: http://www.roche-du ay.ru/articles/foundation_liechtenstein_2009.htm.

164

Свободная трибуна

требования (Anwartschaftsberechtigt); 3) бенефициар без права требования (Ermessensbegünstigter); 4) конечный бенефициар (Letztbegünstigt) (§ 5).

От типа бенефициара зависят его права, в том числе права на получение информации от фонда (§ 9).

2.3. Создание фонда

Закон подробно описывает процедуру создания фонда, причем частным фондам предоставляются серьезные послабления в отношении бюрократических формальностей: вместо регистрации (Eintragung) они могут выбрать более простую процедуру «депонирования» (Hinterlegung) (§ 14 Abs. 4–5, § 20).

2.4. Наследственные фонды

Что касается наследственных фондов (Stiftung von Todes wegen), то им посвящен лишь один параграф, в котором сообщается, что фонд может быть создан завещанием (letztwillige Verfügung) или наследственным договором (Erbvertrag) (§ 15). Наследственные фонды могут быть как частными, так и созданными для общественной пользы. Регулирование наследственных фондов ничем не отличается от регулирования фондов, создаваемых учредителями при жизни.

2.5. Особенности регулирования и надзора

Если фонд не ведет коммерческой деятельности, ему предоставляются определенные послабления в части ведения бухгалтерии (§ 26).

Надзор за деятельностью общественно полезных фондов, а также частных фондов, которые добровольно были подчинены такому надзору на основании их учредительного документа, осуществляет государственный орган (с 2013 г. — Amt für Justiz) (§ 29).

2.6.Специфика семейных фондов

Всемейных фондах учредитель может устанавливать, что кредиторы бенефициаров не могут лишать последних права на их бенефициарный интерес или условный бенефициарный интерес, полученный без встречного предоставления, через наложение ареста, обращение взыскания или банкротство бенефициара (§ 36).

Очевидно, это означает, что в остальных случаях на бенефициарный интерес или условный бенефициарный интерес в фонде может быть обращено взыскание по иску к бенефициару, в том числе при банкротстве бенефициара.

Таким образом, лихтенштейнское законодательство о фондах представляет собой весьма тщательно продуманный и грамотно написанный нормативный акт. Он сбалансированно разрешает целый ряд задач, связанных с государственным регу-

165

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2017

лированием деятельности общественно полезных и частных фондов, с созданием фондов при жизни учредителя и по завещанию, с защитой интересов бенефициаров фонда и их возможных кредиторов.

3. Проект законодательства России о наследственных фондах

Далее будет рассмотрена та часть упомянутого выше законопроекта, которая посвящена наследственному фонду, а точнее, поправки в ГК, относящиеся к наследственному фонду. Я не буду подробно анализировать все дефекты юридической техники, а сосредоточусь на спорных концептуальных моментах проекта.

3.1. Понятие наследственного фонда

Действующее российское законодательство понимает фонд как определенный вид некоммерческой организации, преследующей «благотворительные, культурные, образовательные или иные социальные, общественно полезные цели» (ст. 123.17 ГК). Законопроект добавляет: «…а также наследственный фонд».

Для регулирования наследственных фондов законопроект добавляет к существующим в ГК четырем статьям о фондах (ст. 123.17–123.20) еще три статьи (ст. 123.20-1–123-20-3) (здесь и далее, если не оговорено иное, ссылки на статьи ГК даются в редакции рассматриваемого проекта).

Наследственный фонд учреждает нотариус, ведущий наследственное дело; он же утверждает устав и внутренние документы фонда, а также назначает органы фонда (п. 2 ст. 123.20-1).

Почему-то от этих важнейших действий совершенно отстранен исполнитель завещания (он может лишь обратиться в суд, если нотариус сделал что-то не так). Между тем если завещатель назначил исполнителя завещания, то, видимо, ему он доверял больше, чем нотариусу.

3.2. Концепция фонда, созданного для блага частных лиц, является спорной

Как станет ясно далее, наследственный фонд, в отличие от всех прочих, не обязан преследовать общественно полезные цели, а может передавать свое имущество частным лицам (выгодоприобретателям) (п. 3 ст. 123.20-1). Таким образом, в ходе реформы наследственного права авторы законопроекта намерены осуществить довольно радикальную реформу законодательства о юридических лицах, впервые введя в российское право частные фонды, т.е. фонды, создаваемые не для блага общества в целом, а для блага конкретных частных лиц.

Шаг этот является весьма спорным.

166

Свободная трибуна

Само по себе намерение учредителя фонда облагодетельствовать конкретных частных лиц (как правило, своих родственников) вопросов, конечно, не вызывает. Однако для эффективного функционирования частных фондов правопорядок должен обладать рядом характеристик. К ним относятся следующие: 1) наличие у участников гражданского оборота культуры фидуциарного управления активами; 2) наличие у судов квалификации и технических возможностей по справедливому разрешению споров между фидуциариями и их бенефициарами; 3) наличие

вправопорядке разумных правил относительно возможности обращения взыскания к бенефициару на его бенефициарный интерес; 4) наличие у судов квалификации и технических возможностей по справедливому разрешению споров по поводу претензий кредиторов бенефициаров в отношении имущества, находящегося

вуправлении.

В связи с проблематичностью концепции частного фонда многие европейские правопорядки не допускают создания частных фондов. Имеются ли достаточные предпосылки для их введения в России — большой вопрос. Насколько мне известно, он никогда всерьез не обсуждался на публичном уровне.

При отсутствии упомянутых предпосылок частные фонды неизбежно станут неиссякаемым источником злоупотреблений как руководителей фондов против выгодоприобретателей, так и выгодоприобретателей фондов против своих кредиторов.

3.3. Запрет прижизненного создания частного фонда (при разрешении посмертного) нелогичен

Если считать, что такие предпосылки имеются, т.е. что следует допустить создание в России частных фондов, то совершенно необъяснимым выглядит то решение, которое предложено в законопроекте: все новшества относительно частных выгодоприобретателей относятся исключительно к наследственному фонду. Кажется, авторы проекта почему-то считают недопущение смешивания наследственных денег и денег живых людей важной политико-правовой задачей. Во всяком случае, они запрещают внесение дополнительного имущества в наследственный фонд другими лицами (п. 1 ст. 123.20-1)

Однако остается неясным, почему надо разрешить создание частных фондов по завещанию, но при этом запретить их создание живым учредителям.

3.4. Структура предлагаемого блока статей ГК неудовлетворительна

С точки зрения юридической техники законопроект оставляет желать лучшего. В том числе это относится к логической структуре предлагаемых норм.

Здравый смысл подсказывает, что фонды разумно делить на общественно полезные и частные (каждые со своей спецификой регулирования), причем и те и другие можно создать либо при жизни, либо по завещанию. Однако особенности создания вряд ли должны иметь решающее значение для последующего функционирования фонда.

167

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2017

Соответственно, логично полагать, что раздел ГК о фондах должен содержать, во-первых, общую часть, относящуюся ко всем фондам, в которую можно включить в том числе и нормы о возможности создания фонда по завещанию, и, вовторых, специальные нормы, относящиеся к общественно полезным и частным фондам. Вместо этого законопроект делит фонды на общественно полезные и наследственные, и для последних вводит блок специальных норм. Причем, как выясняется далее, наследственные фонды могут быть как общественно полезными, так и частными, а также смешанными (преследующими и те и другие цели).

Практически вся специфика, предусмотренная проектом для наследственных фондов в части управления и ликвидации, в действительности обусловлена не тем, что фонды наследственные, а тем, что они частные. К подлинной специфике наследственных фондов относятся лишь положения об их создании, т.е. всего лишь два пункта одной из новых статей ГК (п. 1 и 2 ст. 113.20-1). При этом, как ни странно, законопроект полностью выводит наследственные фонды из-под действия специальных законов, применимых к общественно полезным фондам, даже если наследственный фонд является общественно полезным (не имеет частных выгодоприобретателей). Во всяком случае, согласно проекту (п. 5 ст. 123.17) «правовое положение» наследственных фондов определяется семью статьями ГК (три старых и четыре новых) без упоминания специальных законов.

Такая структура блока новых норм представляется крайне нелогичной и затрудняющей их практическое использование.

3.5. Понятие выгодоприобретателя определено неудовлетворительно

В связи с формированием новой концепции частного фонда законопроект вводит и совершенно новое для российского права понятие выгодоприобретателя юридического лица (наследственного фонда) (п. 3 ст. 123.20-1).

Согласно проекту выгодоприобретатель — это «определенное третье лицо» (что бы это ни значило), которому по «условиям управления» наследственным фондом полностью или частично передается имущество фонда, в том числе при условии наступления определенных обстоятельств. Кроме того, имущество фонда может передаваться «отдельным категориям лиц» (что бы это ни значило), но, судя по определению, такие лица почему-то не считаются выгодоприобретателями.

Условия управления (содержащиеся в уставе фонда) могут также уполномочивать руководство фонда на назначение выгодоприобретателей (или упомянутых «отдельных категорий лиц», которым передается имущество). В условиях управления должен быть определен «вид и размер» передаваемого имущества либо «порядок определения» этого «вида и размера». Не совсем ясно, может ли устав предоставить руководству фонда право определять этот вид и размер по своему свободному усмотрению. Вероятно, может, ведь руководство фонда может иметь право даже на назначение новых выгодоприобретателей (а значит, очевидно, и на определение причитающегося им имущества).

168