Выходит с 1992 года

«ЗАКОН» — журнал о сообществе и для сообщества.

Ежемесячный информационно-аналитический журнал. Удостоен премии «Фемида» за 2007 год.

«ЗАКОН» – это уникальное сочетание научно-практических статей, новостных материалов, качественной аналитики и экспертных комментариев

В ИЮЛЬСКОМ НОМЕРЕ

Главная тема: Исполнительное производство как условие эффективности правосудия

Среди авторов номера:

Е.А. Борисова

Упрощенное производство в гражданском судопроизводстве: международно-правовые стандарты, зарубежный и российский опыт

Почему российское упрощенное производство не соответствует европейским стандартам?

А.В. Ильин

Установление судами первой и апелляционной инстанций общеизвестности обстоятельства

Как доказать общеизвестность факта?

Е.В. Обухова

Юрисдикционные риски в сделках с ценными бумагами

Как проявляется кризис экстратерриториальности в законодательстве и судебной практике США?

Подписной индекс 39001 в Объединенном каталоге «Пресса России», в каталоге Агентства «Роспечать»

Подписной индекс 99529 в каталоге российской прессы «Почта России»

Содержание/Contents

Комментарии

4А.Н. Латыев Уступка прав по договору, заключенному на торгах

Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 20.04.2017 № 307-ЭС16-19959

9А.А. Павлов Зачет в суде

Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 20.02.2017 № 306-ЭС15-18494

14Е.А. Павлова Цитирование фотографий не противоречит закону

Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 06.03.2017 № 305-ЭС16-18302

19А.И. Кондратюк, Е.С. Малинина Отказ от присоединения к сети: какую компенсацию получит сетевая компания?

Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 24.03.2017 № 304-ЭС16-16246

24Д.О. Тузов Кондикционный иск против неосновательно обогатившегося

по ничтожной сделке собственника

Комментарий к определению Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 17.01.2017 № 85-КГ16-13

31Обзор правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации по вопросам частного права за апрель 2017 г.

Свободная трибуна

71А.Г. Карапетов Условные права и обязанности: обзор проблемных вопросов применения ст. 157 и 327 ГК РФ

129К.А. Усачева Влияние факта нарушения договора на определение последствий его расторжения

159С.Л. Будылин Макабрический фонд. Реформа наследственного права России и зарубежный опыт

174Р.А. Тараданов О природе правоотношения по «выкупу» земельного участка под ранее

приватизированным объектом недвижимости

Размышления над определением ВС РФ от 28.04.2017 по делу № А40-189497/2015

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2017

Александр Николаевич Латыев

партнер Группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С, доцент кафедры предпринимательского права Уральского государственного юридического университета, кандидат юридических наук

Уступка прав по договору, заключенному на торгах

Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 20.04.2017 № 307-ЭС16-19959

В ходе реформы гражданского законодательства в текст ГК порой попадают нормы, не отличающиеся четкостью формулировок и устанавливающие чрезмерные, не имеющие сколько-нибудь разумного правно-политического обоснования ограничения гражданского оборота. Одной из таких норм является правило п. 7 ст. 448, появившееся в Кодексе с 01.06.2015, которое запрещает уступку прав по обязательствам, возникшим из договора, заключение которого в силу закона возможно только на торгах. С учетом того, что он находится в одном пункте с запретом перевода долга, возложения исполнения и декларацией о необходимости личного исполнения победителем торгов таких договоров, этот запрет следовало бы понимать как исключающий замену в обязательстве лица, выигравшего торги, иным лицом, т.е. как инструмент противодействия разного рода злоупотреблениям при торгах. Соответственно, и применяться это ограничение должно лишь там, где такие злоупотребления в принципе возможны.

Совершенно очевидно, что личность должника, а также возможность самостоятельного выполнения им обязательств по договору имеет существенное значение, в связи с чем запрет перевода долга по таким обязательствам и возложения исполнения по ним вполне оправдан. Впрочем, даже здесь имеются определенные сомнения. Так, справедливо отмечается, что весьма сложно представить себе вы-

4

Комментарии

полнение подрядных работ без привлечения субподрядчиков, а привлечение субподрядчика есть не что иное, как возложение исполнения1.

Еще больше сомнений вызывает ограничение замены кредитора. На сегодняшний день наиболее распространенными случаями, в которых законодательство требует заключения договора на торгах, являются две противоположные по своей экономической природе, но общие по участникам ситуации: во-первых, государственные и муниципальные торги, в ходе которых соответствующий публичный субъект распоряжается своим имуществом (общее требование заключения договора на торгах установлено ст. 17.1 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции», его частные случаи можно найти в Лесном и Земельном кодексах, а также в других законах); во-вторых, государственные и муниципальные закупки, в ходе которых публичные субъекты приобретают товары, работы, услуги (заключение договоров на торгах в этом случае регламентируется Федеральным законом от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»).

В первом случае личность кредитора может иметь значение, если приобретаемое на торгах имущество предназначено для определенной группы лиц, например субъектов малого предпринимательства, и здесь замена кредитора может представлять собой прикрытие приобретения имущества лицом, в действительности не имевшим на то права. Во втором случае права кредитора заключаются, как правило, в получении от публичного субъекта денежного встречного предоставления. Денежные обязательства традиционно рассматриваются как наиболее оборотоспособные, причем судебная практика готова даже смягчать в отношении них категоричные запреты, установленные ст. 383 ГК РФ, позволяя уступать и прямо названные в ней требования хотя бы после того, как они были присуждены. При этом для не названных в этой статье денежных требований личность кредитора, как представляется, не должна иметь значение: какая разница, кому должник должен заплатить деньги? Негативные последствия замены кредитора по денежному требованию, связанные с дополнительными расходами на исполнение (например, из-за роста комиссии за перевод) или с дополнительными административными обязанностями (например, в случае замены кредитора-резидента на нерезидента, что вынуждает должника для исполнения своего обязательства составлять паспорт сделки), думается, должны бы были устраняться правилами п. 4 ст. 382 ГК РФ, применение которого, однако, без достаточных оснований ограничено уступкой требований в отношении должников — физических лиц2.

С учетом сказанного запрет уступки денежных требований по заключенным на торгах договорам не имеет сколько-нибудь разумного обоснования. Тем не менее судебная практика разделилась. Часть окружных арбитражных судов толкует этот запрет в п. 7 ст. 448 ГК РФ ограничительно, отказываясь применять его к денеж-

1См.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307– 453 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2017. С. 1054 (автор комментария к ст. 448 — О.А. Беляева).

2Впрочем, в описанных случаях возможно применение п. 2 ст. 316 ГК РФ, ведь изменение кредитора по денежному обязательству влечет зачастую и изменение места исполнения такого обязательства, причем по причинам, связанным именно с кредитором.

5

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2017

ным требованиям подрядчиков, поставщиков и других лиц, уже исполнивших свои обязательства в отношении публичного контрагента3. В других округах суды считают достойными внимания декларируемые публичными субъектами сложности администрирования расчетов в случае уступки требований по заключенным на торгах договорам и признают уступки денежных требований к ним недействительными4.

Рано или поздно разночтения в судебной практике должны были привлечь внимание Верховного Суда.

Рассмотренное Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ (далее — Коллегия) дело № А26-10174/2015 архетипично для такой категории дел. Заключивший по итогам аукциона договор подрядчик выполнил часть предусмотренных работ, после чего по соглашению с заказчиком договор был расторгнут. В соглашении о расторжении была зафиксирована стоимость выполненных работ, которые должны были быть оплачены заказчиком. После этого подрядчик уступил свои права на получение оплаты выполненных работ цессионарию, который уведомил заказчика об уступке требований и, не получив исполнения, обратился в Арбитражный суд Республики Карелия с требованием о взыскании этой суммы.

У суда первой инстанции дело не вызвало затруднений: установив, что стоимость выполненных работ сторонами не оспаривается, оплата заказчиком произведена не была, и отклонив ссылки заказчика на п. 7 ст. 448 ГК РФ с той аргументацией, что по смыслу данной нормы запрет направлен на невозможность изменения подрядчика в ходе выполнения работ по муниципальному контракту, заключенному путем проведения торгов, а не на невозможность уступки денежных требований по нему, суд вынес решение об удовлетворении иска.

Однако уже в апелляционной инстанции доводы ответчика о невозможности уступки таких требований нашли понимание. Тринадцатый арбитражный апелляционный суд отменил решение и отказал в удовлетворении иска, сославшись исключительно на то, что уступка требований противоречит п. 7 ст. 448 ГК РФ и в связи с этим является ничтожной по правилам п. 2 ст. 168 Кодекса. Арбитражный суд Северо-Западного округа поддержал апелляционный суд.

3Такой позиции придерживаются, например, АС Северо-Кавказского округа (см.: постановления от 15.12.2016 № Ф08-7985/16 по делу № А63-14667/2015, от 15.12.2016 № Ф08-8147/16 по делу № А6314610/2015, от 02.03.2017 № Ф08-836/17 по делу № А63-14893/2015) и АС Дальневосточного округа (см.: постановления от 14.09.2016 № Ф03-4229/16 по делу № А73-18724/2015, от 19.05.2017 № Ф03-1666/17 по делу № А73-14379/2016). К ним примыкает, по-видимому, АС Уральского округа (см.: постановление от 22.08.2016 № Ф09-8133/16 по делу № А60-58308/2015), хотя его позиция выражена недостаточно четко.

4Этой позиции последовательно придерживаются АС Центрального округа (см.: постановления от 30.01.2017 № Ф10-5513/16 по делу № А48-682/2016, от 13.02.2017 № Ф10-5486/16 по делу № А146635/2016, от 09.03.2017 № Ф10-5824/16 по делу № А08-2316/2016), АС Северо-Западного округа (см.: постановления от 15.09.2016 № Ф07-6625/16 по делу № А42-9000/2015, от 29.09.2016 № Ф07-6984/16 по делу № А56-87983/2014, от 01.11.2016 № Ф07-9432/16 по делу № А05-12182/2015, от 09.11.2016 № Ф078505/16 по делу № А26-162/2015, от 23.01.2017 № Ф07-12488/16 по делу № А56-80417/2015, от 30.01.2017 № Ф10-5513/16 по делу № А48-682/2016), близка к ней и позиция АС Московского округа (см., напр.: постановление от 16.05.2016 № Ф05-5295/16 по делу № А40-170294/2015).

6

Комментарии

Истец, обращаясь с жалобой в ВС РФ, как можно понять по определению от 23.03.2017 о передаче жалобы на рассмотрение, ухватился за последнюю соломинку, апеллируя к тому, что муниципальный контракт, требования по которому были уступлены, был заключен почти за год до 01.06.2015, когда законодательного запрета на уступку требований по заключенным на торгах договорам еще не существовало, более того, он даже должен был быть полностью исполнен еще до 15.04.2015. Заявитель жалобы даже не оспаривал правомерность самого запрета на уступку требований, но вполне резонно отмечал, что цедент, заключая контракт в отсутствие п. 7 ст. 448 ГК РФ, вправе был ожидать, что сможет уступить требования из него.

Тем не менее Коллегия не ограничилась лишь рассмотрением вопроса о действии нового регулирования во времени и посчитала необходимым разрешить по существу вопрос о применимости ограничения на уступку, установленного п. 7 ст. 448 ГК, к денежным требованиям из договоров, заключенных на торгах.

В комментируемом определении Коллегия встала на сторону тех, кто не видит оснований запрещать такую уступку. Система аргументов, использованных в судебном акте, выглядит несколько избыточной:

–во-первых, она включает в себя тезис о неприменимости ограничительной нормы, вступившей в силу с 01.06.2015, к уступке требований по договорам, заключенным до этой даты;

–во-вторых (и это, пожалуй, самое важное), дается толкование п. 7 ст. 448 ГК, согласно которому в этом пункте закреплен запрет на передачу выигравшим торги лицом возникающих из соответствующих договоров прав и обязанностей при выполнении работ, оказании услуг, поставке или получении имущества, в том числе во временное пользование; целью такого запрета является обеспечение принципов открытости, прозрачности и сохранения конкуренции при проведении закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд; по исполнении же лицом, выигравшим торги, своих обязательств эти принципы нарушены быть уже не могут;

–в-третьих, сделан вывод о том, что при исполнении заказчиком обязанности по уплате денежных средств личность кредитора не имеет существенного значения для должника;

–в-четвертых, использован дополнительный аргумент: ссылка на наличие специального регулирования спорных отношений — Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», ч. 5 ст. 95 которого, запрещающая перемену поставщика (подрядчика, исполнителя) иначе как в порядке универсального правопреемства, истолкована в том смысле, что «запрет направлен на обеспечение надлежащего исполнения подрядчиком основного обязательства, являющегося предметом контракта (договора), для защиты интересов заказчика от возможной уступки прав и обязанностей по заключенному контракту в части исполнения обязательств по поставке товара, выполнению работ, оказанию услуг», а не на ограничение оборота требований по оплате таких товаров, работ, услуг;

7

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2017

–в-пятых, не оставила Коллегия без внимания и тот факт, что требования были уступлены уже после расторжения муниципального контракта, а значит, не предполагалось и выполнение предусмотренных им работ.

Таким образом, можно сказать, что в комментируемом определении закреплено ограничительное толкование установленного п. 7 ст. 448 ГК РФ запрета на уступку прав по договорам, которые в силу закона подлежат заключению только на торгах. Этот запрет распространяется исключительно на уступку тех прав, которые являлись предметом торгов, но не распространяется на права на получение встречного денежного предоставления.

Нерешенным остался лишь вопрос о том, можно ли уступать такие денежные требования до осуществления исполнения со стороны самого лица, выигравшего торги, т.е. в тот момент, когда эти требования еще не подлежат принудительному исполнению. В самом определении неоднократно подчеркивается, что личность кредитора не имеет значения для должника, если последним уже получено исполнение. Является ли такая оговорка обозначением существенного для дела обстоятельства или же просто описанием фактического положения дел, осталось неясным. С учетом того, что уступка таких требований зачастую осуществляется в рамках факторинга, т.е. обеспечивает возможность получения поставщиком (подрядчиком, исполнителем) финансирования своей деятельности до того, как будет получена оплата от заказчика (которая к тому же как раз в случаях государственных и муниципальных закупок производится обычно значительно позже поставки товаров, выполнения работ, оказания услуг), следовало бы допустить уступку и таких несозревших прав, но с тем, естественно, ограничением, что они не могут быть реализованы до получения исполнения со стороны поставщика (подрядчика, исполнителя). Иное решение грозит существенно подорвать финансовую состоятельность участников торгов, а через это поставить под угрозу и саму возможность надлежащего исполнения заключенных на торгах договоров, ведь если победитель торгов окажется несостоятелен, то перспектива исполнения с его стороны будет весьма туманной. Таким образом, достижение основной цели — надлежащего исполнения заключаемых на торгах договоров — само требует широкого допущения уступки победителями торгов своих прав на получение вознаграждения.

Стоит отметить, что вывод Верховного Суда о допустимости уступки денежных требований по договорам, заключенным на торгах, еще недостаточно воспринят судами. Так, Арбитражный суд Центрального округа 25.04.2017 (т.е. спустя три дня после публикации комментируемого определения в Картотеке арбитражных дел) огласил резолютивную часть, а 27.04.2017 издал в полной форме постановление № Ф10-687/17 по делу № А14-7663/2016, в котором продолжает настаивать на ничтожности таких уступок. В отсутствие возможности пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам в связи с формированием Коллегией правовой позиции это будет означать необходимость либо повторного рассмотрения аналогичных дел в высшей судебной инстанции, либо фиксации неправильной практики, если истец подаст жалобу в Верховный Суд, но в передаче ее для рассмотрения Коллегии будет отказано5.

5На момент написания настоящего комментария информация о подаче жалобы в ВС РФ по делу № А147663/2016 в Картотеке арбитражных дел отсутствует.

8