Арбитраж 22-23 учебный год / ВЭП РФ, 2017, 5

Свободная трибуна

с хранения обратился в суд со следующим иском — о взыскании убытков (дело № А43-31652/2009). Решением суда требования истца были удовлетворены лишь частично, поскольку суд пришел к выводу, что часть металлозаготовок была возвращена ответчиком истцу в виде полученных из них в 2002–2004 гг. в процессе производства колец13. Довод истца о получении им готовой продукции по возмездным договорам поставки и подряда был судами отклонен, поскольку спорные металлозаготовки были направлены в производственную деятельность по воле истца, т.е. истец самостоятельно распорядился ими, в связи с чем в действиях ответчика отсутствует факт нарушения обязательства по хранению14. Примечательно, что о квалификации взыскиваемых денежных средств в качестве неосновательного обогащения истец впервые заявил при обжаловании данного решения в кассационном порядке, указав в жалобе, что «у судов не было оснований для отказа в удовлетворении иска с указанием на возврат заготовок истцу в переработанном виде. Получение истцом готовой продукции не являлось возвратом с хранения, так как передача ответчиком готовой продукции производилась по иным возмездным договорам, а на стороне ответчика вследствие переработки переданной ему на хранение продукции при отсутствии соглашений о новации возникло неосновательное обогащение (здесь и далее в цитатах курсив наш. — И.К.)»15. Однако в удовлетворении кассационной жалобы было отказано.

Полагая, что при вынесении указанного решения суд неправомерно не изменил правовую квалификацию заявленных требований с убытков на неосновательное обогащение и не применил соответствующие нормы, истец обратился в суд с заявлением о пересмотре решения по новым обстоятельствам, в удовлетворении которого было также отказано (определение оставлено без изменения судами вышестоящих инстанций)16.

Указанные обстоятельства явились основанием для предъявления истцом 22.11.2013 последнего иска — о взыскании неосновательного обогащения (комментируемое дело № А43-25745/2013). При рассмотрении дела ответчик заявил о применении исковой давности по заявленному требованию. Истец настаивал на том, что срок исковой давности следует исчислять со дня вступления в законную силу решения суда по делу № А43-31652/2009 (04.06.2012). По мнению истца, именно в рамках рассмотрения этого дела он узнал, что на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение, составляющее стоимость металлозаготовок (в отношении которых ему ранее было отказано во взыскании убытков).

В решении суд первой инстанции сослался на уже упомянутое постановление Президиума ВАС РФ от 29.03.2011 № 2932/09, в котором суд надзорной инстан-

13См.: решение АС Нижегородской области от 24.02.2012 по делу № А43-31652/2009 (оставлено без изменения судом апелляционной инстанции и вступило в законную силу 04.06.2012).

14См.: постановления Первого арбитражного апелляционного суда от 04.06.2012 по делу № А4331652/2009; ФАС Волго-Вятского округа от 28.09.2012 по делу № А43-31652/2009.

15Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 28.09.2012 по делу № А43-31652/2009.

16См.: определение АС Нижегородской области от 28.03.2013; постановления Первого арбитражного апелляционного суда от 04.06.2012; ФАС Волго-Вятского округа от 22.10.2013 по делу № А4331652/2009.

139

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2017

ции указал, что в рассматриваемых правоотношениях срок исковой давности следует исчислять со вступления в законную силу решения по делу № А43-7325/2006 (с 25.05.2007), поскольку с этого момента истцу стало известно об отсутствии договорных обязательств17. «Таким образом, вступившим в законную силу судебным актом установлено, что определенность18 в правоотношениях сторон возникла 25.05.2007, когда истцу стало известно об отсутствии договорных обязательств с ответчиком и, как следствие, наличии на стороне последнего неосновательного обогащения»19. По мнению суда, с иском о взыскании неосновательного обогащения истец обратился уже за пределами срока исковой давности.

В свою очередь, ответчик ходатайствовал о прекращении производства по делу ввиду тождественности заявленных требований с делом № А43-31652/2009. Отклоняя заявленное ходатайство, суд указал, что по общему правилу при разрешении спора суд не связан правовым обоснованием иска; определение правовых норм, подлежащих применению к спорным правоотношениям, входит в компетенцию суда на основании ч. 1 ст. 133, ч. 1 ст. 168 АПК РФ. Вместе с тем «предмет доказывания по заявленному иску о взыскании убытков и по обозначенной в заявлении позиции о необходимости взыскания неосновательного обогащения различен, в связи с чем решение вопроса о взыскании неосновательного обогащения связано с необходимостью представления дополнительных доказательств по делу». Решение оставлено без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций20.

Коллегия, отменяя судебные акты, подчеркнула, что требование истца основано на обстоятельствах, связанных не с отсутствием между истцом и ответчиком договорных отношений по поставке и наличием правоотношений по ответственному хранению, а с использованием ответчиком металлопродукции в своих производственных целях21. По утверждению истца, он узнал о том, что принадлежащие ему металлозаготовки были поставлены ему уже как изделие — металлоконструкции по договорам поставки, только с момента вступления в законную силу решения по делу № А4331652/09, т.е. с 04.06.2012. Коллегия отметила, что ответчик, осуществлявший складской учет металлозаготовок и изготовленной с их использованием продукции, был обязан раскрыть обстоятельства, связанные с судьбой спорных металлозаготовок, еще ранее — при рассмотрении арбитражным судом требования истца об их возврате, заявленного в рамках дела № А43-11823/06: «Добросовестное исполнение ответчиком этой обязанности позволило бы истцу своевременно предъявить требование о взыскании неосновательного обогащения, а не требование о взыскании убытков, причиненных в связи с утратой переданных металлозаготовок, заявленное в рамках дела № А43-31652/09. Однако ответчик, действуя недобросовестно, умолчал об об-

17См.: решение АС Нижегородской области от 05.06.2014 по делу № А43-25745/2013.

18Любопытно, что упомянутая в постановлении Президиума ВАС РФ от 29.03.2011 № 2932/09 «неопределенность в правоотношениях» в решении АС Нижегородской области неожиданно превратилась в «определенность».

19Решение АС Нижегородской области от 05.06.2014 по делу № А43-25745/2013.

20См.: постановления Первого арбитражного апелляционного суда от 23.09.2014 по делу № А4325745/2013; АС Волго-Вятского округа от 16.02.2015 № Ф01-5996/2014, Ф01-51/2015 по делу № А4325745/2013.

21См.: определение ВС РФ от 26.01.2016 № 301-ЭС15-5443 по делу № А43-25745/2013.

140

Свободная трибуна

стоятельствах, имеющих значение для дела, и раскрыл их только при рассмотрении Арбитражным судом Нижегородской области дела № А43-31652/09».

Со ссылкой на высказанную ранее позицию ВАС РФ22, Коллегия подчеркнула, что «злоупотребление правом может быть вызвано такими действиями лица, в результате которых другая сторона не могла реализовать принадлежащие ей права. Непосредственной целью санкции, содержащейся в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, а именно отказа в защите права лицу, злоупотребившему правом, является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления. Следовательно, для защиты нарушенных прав потерпевшего суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, ссылающегося на соответствие своих действий по осуществлению принадлежащего ему права формальным требованиям законодательства. Поэтому упомянутая норма закона может применяться как в отношении истца, так и в отношении ответчика». Поскольку истец узнал о нарушении своих прав, выразившихся в распоряжении его имуществом ответчиком посредством изготовления из него продукции, поставленной в адрес истца и последним оплаченной, только при рассмотрении дела № А43-31652/09, у судов не имелось оснований применять исковую давность по заявленному требованию. «Иной подход при определении начала течения исковой давности, избранный судами при рассмотрении настоящего дела, не способствует должной защите прав участников гражданского оборота и восстановлению их нарушенных прав»23.

Наконец, Президиум ВС РФ, удовлетворяя надзорную жалобу ответчика24, отметил, что обстоятельства, с наступлением которых связывается начало течения срока исковой давности, устанавливаются судами первой и апелляционной инстанций исходя из норм, регулирующих конкретные правоотношения между сторонами, а также из имеющихся в деле доказательств (ст. 64, ч. 1 ст. 168, ч. 1 ст. 266 АПК РФ). Исходя из конкретных обстоятельств дела, суд первой инстанции по заявлению ответчика применил исковую давность и отказал истцу в удовлетворении иска, отклонив его доводы об исчислении срока исковой давности с 04.06.2012. Согласно ч. 3 ст. 291.14 АПК РФ при рассмотрении дела в порядке кассационного производства Коллегия ВС РФ не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, либо предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какой судебный акт должен быть принят при новом рассмотрении дела. Согласно позиции Президиума, Коллегия в нарушение приведенной нормы установила обстоятельства, отклоненные судами, и исчислила срок исковой давности с иной даты, одновременно сделав вывод о непри-

22Пункт 5 информационного письма ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации».

23Определение ВС РФ от 26.01.2016 № 301-ЭС15-5443 по делу № А43-25745/2013.

24В надзорной жалобе ответчик указал, что для предъявления иска о взыскании неосновательного обогащения необходимо установить факт приобретения лицом чужого имущества без законных оснований, при этом дальнейшая судьба этого имущества правового значения не имеет. Кроме того, податель жалобы полагал, что его заявление об истечении срока исковой давности необоснованно отклонено Судебной коллегией, а заявление истца о злоупотреблении правом не может служить основанием для отказа в применении исковой давности.

141

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2017

менении исковой давности по мотивам злоупотребления ответчиком правом, в то время как суды нижестоящих инстанций не усмотрели злоупотребление правом в непредставлении ответчиком документов, свидетельствующих о судьбе переданных металлозаготовок. Кроме того, вывод Коллегии об обратном, основанный на утверждении истца о том, что неосведомленность о судьбе переданного имущества являлась препятствием для предъявления иска о взыскании стоимости утраченного имущества, фактически направлен на переоценку выводов судов.

Определение надлежащего способа защиты нарушенного права

Как видим, основанием для отмены Президиумом определения Коллегии послужил главным образом выход последней за пределы своих полномочий при рассмотрении кассационной жалобы. При этом создается впечатление, что Президиум тем самым косвенно поддержал позицию ответчика относительно исчисления срока исковой давности в рассмотренном деле. Стоит отметить, что в свое время и судьи ВАС РФ вопрос о применении исковой давности при ошибке в правовой квалификации требования решали не в пользу истца25. Однако ввиду отсутствия однозначной позиции Президиума ВС РФ в комментируемом постановлении этот вопрос заслуживает внимания.

Следует начать с того, что рассмотрение порядка применения судом положений об исковой давности невозможно без учета аспектов, связанных с индивидуализацией иска в условиях состязательного процесса, а приведенное дело представляет собой яркий пример нестабильности судебной практики в этом вопросе.

В соответствии со ст. 195 ГК РФ срок исковой давности есть срок для защиты нарушенного права. С учетом этого погашающему воздействию исковой давности подвергается право на защиту нарушенного права конкретным способом26. Пользуясь терминологией сторонников теории охранительных и регулятивных правоотношений27, можно сказать, что исковая давность течет отдельно для каждого

25См.: определение ВАС РФ от 15.08.2008 № 10066/08 по делу № А57-15547/2007-3.

26Высшими судебными инстанциями на основе легальной дефиниции исковой давности сделан вывод о том, что под правом лица, подлежащим защите судом, следует понимать субъективное гражданское право конкретного лица (п. 1 постановления Пленума ВС РФ от 12.11.2001 и Пленума ВАС РФ от 15.11.2001 № 15/18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности». См. также: Ненашев М.М. Исковая давность: проблема дефиниции // Гражданское право. 2009. № 4. С. 30–31.

27Регулятивные субъективные права призваны опосредовать нормальное развертывание имущественных и связанных с ними неимущественных отношений. Охранительное субъективное гражданское право — это вытекающая из охранительной гражданско-правовой нормы возможность определенного поведения лица в конфликтной ситуации, предоставленная ему в целях защиты регулятивного субъективного права или охраняемого законом интереса. См.: Крашенинников Е.А. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 4–5. См. также: Алексеев С.С. Общая теория права. М., 2008. С. 350–351; Мотовиловкер Е.Я. Теория регулятивного и охранительного права. Воронеж, 1990. С. 81; Щеглов В.Н. Иск о судебной защите гражданского права. Томск, 1987. С. 154–159; Иванов О.В. О связи материального и гражданского процессуального права // Правоведение. 1973. № 1. С. 49–50; Бутнев В.В. Роль суда в механизме защиты субъективных гражданских прав и законных интересов // Проблемы защиты субъективных гражданских прав: сб. науч. тр. Вып. 10 / под ред. В.В. Бутнева. Ярославль, 2009. С. 7, 19; Елисейкин П.Ф. Гражданские процессуальные правоотношения. Ярославль, 1975. С. 12.

142

Свободная трибуна

охранительного правоотношения, воплощающего конкретный способ защиты нарушенного права, предусмотренный законом. Следует также иметь в виду различную продолжительность и порядок исчисления давностных сроков в зависимости от правовой квалификации требования (ср., например, ст. 181 и 200 ГК РФ). Действующая материально-правовая концепция исковой давности связывает давностный срок с определенным способом защиты субъективного материального права и для применения последствий его пропуска требует установить не только нарушение ответчиком материального права истца, но и тот самый надлежащий способ его защиты. Так, в одном из комментируемых дел суд также подчеркнул, что «исковая давность применяется по конкретному требованию»28. Следовательно, значение правовой квалификации исковых требований и момент ее определения в условиях состязательного процесса являются ключевыми для применения положений о пропуске истцом срока исковой давности.

Высшие судебные инстанции неоднократно отмечали, что ссылка истца в исковом заявлении на не подлежащие применению, по мнению суда, в данном деле нормы права сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования29. В частности, в п. 9 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» судам предписано в соответствии со ст. 148 ГПК РФ или ст. 133 АПК РФ на стадии подготовки дела к судебному разбирательству выносить на обсуждение вопрос о юридической квалификации правоотношения для определения того, какие нормы права подлежат применению при разрешении спора. Это указание Верховного Суда, направленное на повышение информационной открытости процесса, в то же время не опровергает тезис о том, что последнее слово в определении норм права, подлежащих применению при разрешении спора, остается за судом.

Однако анализируемая серия дел показывает, что, несмотря на приведенные разъяснения, в судебной практике наблюдаются существенные колебания в сторону юридической индивидуализации иска. Так, обстоятельства использования ответчиком металлозаготовок в своих производственных целях и последующей поставки истцу по возмездным договорам были установлены в деле № А4331652/2009 при рассмотрении иска о взыскании убытков по договору хранения, однако суд не осуществил самостоятельно переквалификацию требований истца. Более того, указание истцом в кассационной жалобе на неосновательное обогащение ответчика не повлекло за собой отмену судебных актов по мотиву неправильного применения норм материального права30. Как видим, в этом деле суды явно встали на сторону юридической индивидуализации иска, что повлекло

28Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 10.05.2011 по делу № А43-31652/2009.

29См.: п. 3 постановления Пленума ВС РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». См. также: п. 6 постановления Пленума ВС РФ от 24.06.2008 № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству»; постановление КС РФ от 21.04.2003 № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».

30См.: постановление ФАС Волго-Вятского округа от 28.09.2012 по делу № А43-31652/2009.

143

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2017

за собой наступление негативных для истца последствий в виде пропуска срока исковой давности по кондикционному требованию, которое пришлось заявлять в новом процессе.

В деле о взыскании неосновательного обогащения уже ответчик, полагаясь на теорию фактической индивидуализации иска, заявил ходатайство о прекращении производства по делу ввиду тождественности исков. Обоснование судом его отклонения весьма противоречиво: признавая, что определение правовых норм, подлежащих применению к спорным правоотношениям, входит в компетенцию суда в силу соответствующих положений процессуального закона, суд указал на различие в предмете доказывания по предыдущему и рассматриваемому делам, что, по мнению суда, обусловливает необходимость представления дополнительных доказательств31.

Можно предположить, что в действительности суд подразумевал различие в основаниях иска о взыскании убытков по договору хранения и иска о взыскании неосновательного обогащения. Однако и в такой интерпретации позиция суда выглядит не вполне оправданной: в предыдущем деле истец, узнав об использовании металлозаготовок ответчиком, уже заявил о получении изготовленной из них продукции по возмездным договорам, расширив тем самым основание своего иска.

Течение срока исковой давности при последовательном предъявлении истцом альтернативных исков

Подобная нестабильность позиций судов относительно индивидуализации иска при исчислении давностных сроков негативным образом сказывается в первую очередь на положении истца. Если исходить из того, что предъявление иска по одному правовому основанию не влияет на течение исковой давности по иным возможным основаниям, о которых истец заявит в другом процессе, то срок давности может быть пропущен истцом именно по причине участия в судебном разбирательстве по иску, в котором им был ошибочно указан ненадлежащий способ защиты нарушенного права. Такой подход явно противоречит интересам истца, который вынужден нести риск наступления негативных последствий ошибки в правовой квалификации своих требований.

При этом спор о праве между сторонами в широком смысле (как юридический конфликт, вызванный неким основным, ключевым обстоятельством, с которым истец связывает нарушение своего права вне зависимости от его правовой квалификации) оказывается не разрешен судом окончательно в рамках одного дела, а растягивается на несколько процессов. В подобных ситуациях истец становится заложником отсутствия в действующем процессуальном законодательстве возможности предъявления альтернативных (или факультативных) исков32. Как справед-

31См.: решение АС Нижегородской области от 05.06.2014 по делу № А43-25745/2013.

32Подробнее об альтернативных исках см.: Кашкарова И.Н. К вопросу о возможности предъявления альтернативных (факультативных) исков в состязательном процессе // Закон. 2014. № 3. С. 151–159.

144

Свободная трибуна

ливо отмечает С.Л. Будылин, комментируя данное дело, «поскольку российский процессуальный закон не дает очевидной возможности предъявления иска сразу на нескольких альтернативных основаниях, НПО [истцу] приходится перебирать всевозможные правовые основания, подавая иск на следующем основании после отклонения предыдущего варианта»33. Действительно, в отзыве на надзорную жалобу сам истец отмечает, что из установленных судами при рассмотрении ряда дел обстоятельств следовало, что металлозаготовки переданы истцом ответчику на хранение, а значит, исключалось предъявление иска о взыскании неосновательного обогащения ранее иска о взыскании убытков, предусмотренного специальными нормами, регулирующими обязательства по хранению.

Из приведенного выше разъяснения Пленума ВС РФ следует, что в рамках одного процесса течение срока исковой давности останавливается в момент первоначального обращения в суд, а не тогда, когда заявление об использовании конкретного способа защиты сделано истцом перед лицом суда в форме изменения исковых требований. Коль скоро в условиях фактической индивидуализации предъявленный иск должен быть рассмотрен и разрешен судом в рамках всего возможного спектра правовых квалификаций с самостоятельным применением судом той из них, которая является правильной (независимо от правовых позиций сторон, в том числе и истца), нет оснований полагать, что приостановление течения срока исковой давности имеет место только в отношении той квалификации, которая была упомянута истцом в исковом заявлении, тем более что истец при предъявлении иска может вообще не ссылаться на какие-либо нормы права, ограничившись изложением фактических обстоятельств дела. Это позволяет утверждать, что в рамках одного юридического конфликта, в котором истец защищает один и тот же интерес (в широком понимании34), будучи вынужден прибегнуть к другому способу защиты в новом процессе, первоначальное обращение с исковым заявлением, содержащим указание на определенный способ защиты нарушенного права, оказывает влияние на течение сроков исковой давности и применительно к другим возможным способам защиты, — эти сроки не текут на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права35.

В связи с этим можно упомянуть позицию, высказанную в 2017 г. применительно к схожей ситуации Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ (к сожалению,

33Будылин С.Л. Дело о проклятых кольцах — 2. Вопрос факта или права. См. также: Он же. Дело о проклятых кольцах. К вопросу об альтернативных исках в одном процессе.

34Такое понимание интереса как критерия индивидуализации иска можно встретить в работах М.А. Гурвича: «Как правило, каждое правоотношение охраняет определенный интерес, который в некоторых случаях может удовлетворяться различными способами, различными требованиями, вытекающими из этого правоотношения; однако встречаются случаи, когда различные правоотношения защищают по существу один и тот же интерес» (Советский гражданский процесс: учебник / под ред. М.А. Гурвича. М., 1975. С. 122–123 (автор главы — М.А. Гурвич)).

35Как указал по одному из дел ФАС Северо-Западного округа, для целей применения положений ГК РФ о перерыве течения срока исковой давности (в ред. до 01.09.2014) нельзя смешивать «предъявление иска в установленном порядке» и «предъявление требования, соответствующего подлежащему применению способу защиты права». Первое понятие определяется нормами, регулирующими процессуальные отношения, а второе — нормами материального права, несоблюдение которых истцом может повлечь отказ в удовлетворении предъявленного иска, но не в его принятии к производству арбитражного суда (см.: постановление ФАС Северо-Западного округа от 08.05.2009 по делу № А56-24459/2008).

145

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2017

вновь без развернутой аргументации)36. Истец обратился в суд с иском об истребовании из незаконного владения ответчика нежилых помещений. Ответчик указал на пропуск срока исковой давности. По мнению Судебной коллегии, довод истца о перерыве срока исковой давности37 предъявлением истцом исков к третьему лицу и ответчику о признании сделки недействительной как совершенной под влиянием обмана и о расторжении договора по причине неуплаты покупателем покупной цены не соответствует нормам материального права. Вступившими в силу решениями судов было установлено, что предъявленные иски являлись неосновательными, в их удовлетворении отказано. При таких обстоятельствах предъявление названных исков не может служить основанием для перерыва течения срока исковой давности по заявленному иску об истребовании имущества из незаконного владения ответчика.

Однако комментируемое дело отличается тем, что применение судами последствий пропуска срока исковой давности стало не столько результатом упущений истца в юридической квалификации, сколько следствием его неосведомленности об имеющих значение для выбора надлежащего способа защиты обстоятельствах. Как в связи с этим следует понимать содержащееся в п. 1 ст. 200 ГК РФ указание о том, что течение срока исковой давности начинается «со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права»?

Президиум ВАС РФ в информационном письме, посвященном спорам, связанным с признанием договоров незаключенными, высказался следующим образом: «…течение исковой давности по требованию о возврате переданного по незаключенному договору начинается не ранее момента, когда истец узнал или, действуя разумно и с учетом складывающихся отношений сторон, должен был узнать о нарушении своего права… До момента квалификации судом спорного договора как незаключенного предприниматель М. в отсутствие однозначных доказательств обратного разумно полагал, что этот договор порождает юридические последствия. Об этом, в частности, свидетельствует предъявление им требований, основанных на договоре, в другом деле. Следовательно, истец узнал о незаключенности договора и о нарушении своего права лишь после принятия решения арбитражного суда по иному делу; установленные судом обстоятельства дела не свидетельствуют о том, что от истца можно было разумно ожидать предъявления к ответчику требования о возврате неосновательного обогащения ранее этой даты»38.

36См.: определение ВС РФ от 27.01.2017 № 8-КГ16-66. ООО «Транспортные системы» (истец) обратилось в суд с иском к Эйдлену М.П. (ответчик) об истребовании из его незаконного владения нежилых помещений. В обоснование требований истец сослался на то, что ранее решением арбитражного суда признан недействительным договор купли-продажи этих нежилых помещений, заключенный между истцом как продавцом и Смирновым А.В. как покупателем. По мнению истца, недействительность данной сделки свидетельствует о том, что на момент заключения последующего договора купли-продажи этого имущества с ответчиком у Смирнова А.В. не было права на его отчуждение, а следовательно, владение ответчика является незаконным. Ответчик с иском не согласился, просил в его удовлетворении отказать, в том числе применить исковую давность. Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены, апелляционным определением оно оставлено без изменения. Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ отменила апелляционное определение и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

37См.: ст. 203 ГК РФ в ред. до изменений, внесенных Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ.

38Пункт 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.02.2014 № 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными».

146

Свободная трибуна

Втакой интерпретации момент, когда лицо «узнало или должно было узнать о нарушении своего права», — это момент, когда лицо, действуя разумно, становится осведомленным о надлежащем способе защиты нарушенного права. В свою очередь, определение надлежащего способа защиты есть юридическая квалификация совокупности обстоятельств (юридического состава), предусмотренных гипотезой соответствующей нормы права, о которых должен быть осведомлен истец.

Вкомментируемом деле Коллегия встала на сторону истца, который утверждал, что о поставке ему принадлежащих ему же металлозаготовок как изделий по договорам поставки он узнал только с момента вступления в законную силу решения по делу № А43-31652/09, т.е. с 04.06.2012.

Однако судебные акты дают основания полагать, что в действительности истцу стало известно об использовании металлозаготовок ранее — из отзыва, который ответчик представил в суд первой инстанции с приложением подтверждающих документов, из которых следовали вышеуказанные обстоятельства39. В соответствии с ч. 1 и 7 ст. 131 АПК РФ отзыв и прилагаемые к нему документы, которые подтверждают доводы и (или) возражения относительно иска, также представляются лицам, участвующим в деле. Таким образом, истец имел возможность ознакомиться с утверждаемыми ответчиком фактами еще до вынесения судом решения по делу. Можно ли считать, что истец узнал обо всех обстоятельствах, сопровождавших нарушение его права, с этого момента, а не с момента вступления в законную силу решения суда, что дало ему возможность обратиться к надлежащему способу защиты уже в рамках дела о взыскании убытков по договору хранения, и, соответственно, с этого момента начал течь срок исковой давности по кондикционному требованию?

Российское процессуальное законодательство, а еще в большей степени сложившаяся судебная практика не придают стадии обмена состязательными бумагами такого значения, какое она имеет в зарубежных правопорядках, в первую очередь в странах общего права. Между тем именно из состязательных бумаг суд и стороны получают информацию о характере юридического конфликта, причем особую роль играет уточнение содержания и круга спорных фактических обстоятельств, поскольку состязательные бумаги служат цели установления предмета доказывания и распределения бремени представления доказательств.

Отзыв ответчика, безусловно, призван информировать истца об утверждаемых ответчиком обстоятельствах. В то же время следует помнить, что при фактической индивидуализации иска в силу начала свободной оценки доказательств «суд обязан квалифицировать совокупность обстоятельств, установленную им на основе исследованных доказательств, а не изначально утверждаемую сторонами совокупность фактов»40. Истец не может быть до конца уверен в том, какие факты суд сочтет доказанными, а какие отвергнет, принимая решение. Результат состязательного процесса до некоторой степени непредсказуем в отношении установле-

39См.: решение АС Нижегородской области от 24.02.2012 по делу № А43-31652/2009.

40Шварц М.З. Готовы ли мы к профессиональному процессу? (Kраткий комментарий к пункту 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 № 126) // Арбитражные споры. 2009. № 2. С. 156.

147

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2017

ния судом обстоятельств дела. Полагая, что истец должен указать способ защиты сообразно фактическим обстоятельствам нарушения его субъективного права уже начиная с момента ознакомления с отзывом и доказательствами ответчика, мы тем самым возлагаем на истца риск того, что тот способ защиты, который он будет полагать надлежащим применительно к утверждаемым ответчиком фактам, окажется ненадлежащим, если представленные ответчиком доказательства суд, например, сочтет недостоверными.

Такое решение тем более сложно было бы оправдать в условиях непрофессионального процесса, каковым является арбитражное судопроизводство ввиду отсутствия как обязательного участия в деле судебных представителей, так и каких-либо квалификационных требований к ним. Коль скоро, как мы видим из судебных актов по делу о взыскании убытков по договору хранения, неосуществление судом переквалификации требований истца сообразно надлежащему способу защиты даже не влечет за собой отмену судебного акта, невозможно предъявлять к истцу требование уточнить исковые требования под страхом пропустить срок исковой давности.

Таким образом, если часть обстоятельств, имеющих существенное значение для определения надлежащего способа защиты нарушенного права, установлена лишь

всудебном акте, следует считать, что соответствующий данному способу защиты срок исковой давности начинает течь с момента вступления этого судебного акта

взаконную силу.

Недобросовестное процессуальное поведение ответчика как основание для применения ст. 10 ГК РФ

Особый интерес в комментируемом деле представляет позиция Коллегии, которая, основываясь на позиции ВАС РФ41, применила против ответчика ст. 10 ГК РФ, усмотрев основание для неприменения последствий пропуска истцом срока исковой давности в допущенном ответчиком недобросовестном поведении — злоупотреблении правом42. Справедливый на первый взгляд подход при внимательном изучении выглядит несколько противоречиво.

На первое противоречие обращает внимание Президиум Верховного Суда: «Судебная коллегия… исчислила срок исковой давности с иной даты, одновременно сделав вывод о неприменении исковой давности по мотивам злоупотребления ответчиком правом». Как указывал в упомянутом Коллегией информационном письме Президиум ВАС РФ, «для защиты нарушенных прав потерпевшего суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, ссылающегося на соответствие своих действий по осуществлению принадлежащего ему права формальным требованиям законодательства». В рассмотренном деле Коллегия пришла к выводу, что

41См.: п. 5 информационного письма ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации».

42См.: определение ВС РФ от 26.01.2016 № 301-ЭС15-5443 по делу № А43-25745/2013.

148