ОТКРЫВАЕМ АРХИВЫ

При оформлении подписки на электронную версию «Вестника экономического правосудия Российской Федерации» — бесплатный доступ к полному электронному архиву журнала

igzakon.ru

zakon.ru

Comments

4Olga Pleshanova

Pledge of Substitute Assets: Flexibility vs Limitation of Extension

A reply to the case comment by R.S. Bevzenko and I.A. Yastrzhembskiy on the judgment of RF SC No. 305-ЭС16-7885, 17 October 2016

9Nataliya Rasskazova

Existence of a Mortgage after Secured Obligation is Barred

Case comment on the judgment of RF SC No. 84-КГ16-7, 1 November 2016

14Alexander Razgildeev

Tax Consequences of Sham Transactions: Should the New Business’ Owner Pay?

Case comment on the judgment of RF SC No. 05-КГ16-6003, 16 September 2016

21Dmitry Stepanov

Shareholder Could not Recover His Losses from the Company Caused by the Depreciation of Its Value

Case comment on the ruling of RF CC No. 305-ЭС16-10038, 5 December 2016

27Digest of the Rulings of the RF Supreme Court on Private Law for November 2016

Articles

55Olga Mikhaleva

The Right to Information in Groups of Companies: German Experience

70Vitaliy Kalyatin

Storing the Product in Digital Form as a Method of Its Use

82Кirill Novikov

Extension of Pledge on the Substitute Assets: on One Rule of Article 345 of the Civil Code of Russia

103Аnna Slonevskaya

Institute of the Subsidiary Liability of Persons Supervising the Bankrupt Debtor

116Stanislav Egorkin

Phenomenon of Pretrial Prejudice in Civil Disputes

Translated article

134Paolo Garbarino

Real Property and Registration in Italian Law

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 1/2017

Ольга Павловна Плешанова

руководитель аналитической службы юридической фирмы «Инфралекс», магистр частного права

Эластичность vs специальность залога

Реплика по поводу комментария Р.С. Бевзенко и И.А. Ястржембского к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 17.10.2016 № 305-ЭС16-78851

В полной мере разделяю мнение Р.С. Бевзенко и И.А. Ястржембского о том, что обсуждаемое дело ООО «Микротест» и Транскапиталбанка — одно из самых интересных в практике Верховного Суда в 2016 г. Подтверждением этого может служить полемика, развитие которой представляется неизбежным: и Суд, и авторы комментария, не согласившиеся с ним, затронули фундаментальные проблемы залога.

Дело связано с залогом обязательственных прав и распространением залога на денежные суммы, полученные залогодателем от своих дебиторов по заложенным требованиям. Банк-залогодержатель полагал, что денежные средства, поступившие на расчетный счет залогодателя, обременены залогом, но Верховный Суд РФ счел недопустимым залог прав по расчетному счету (необходим залоговый счет). Авторы комментария посчитали это ошибкой, выдвинув в качестве аргумента принцип эластичности залога.

Этот принцип, предложенный и развиваемый Р.С. Бевзенко2, представляет значительный научный и практический интерес. Термин «эластичность» весьма удачно найден для обозначения ряда качеств залога, нашедших отражение еще в консервативных нормах ГК РФ о залоге 1994 г. Имеется в виду распространение залога на ценность заложенного имущества в случае изменения либо утраты его внешней

1См.: Бевзенко Р.С., Ястржембский И.А. Ускользнувшая ценность // Вестник экономического правосудия РФ. 2016. № 12. С. 4–15.

2См.: Бевзенко Р.С. Борьба за залог: третий этап реформы залогового права России // Вестник гражданского права. 2015. № 2 (доступ через СПС «КонсультантПлюс»).

4

Комментарии

формы. В частности, закон традиционно предусматривает право залогодержателя претендовать на страховое возмещение, причитающееся в случае гибели заложенного имущества, или на компенсацию, выплачиваемую в случае изъятия имущества для государственных нужд.

Развитие эластичности залога порождает необходимость исследования ее пределов и соотношения с другими принципами залога, прежде всего принципом специальности. Этот принцип, предусматривающий точное определение и обособление предмета залога, был выработан в германском праве как противовес римской генеральной ипотеке, обременявшей все имущество должника. Его принято считать значительным достижением в эволюции залога и большим прогрессом по отношению к его древним формам.

В практической плоскости заслуживает внимания вопрос об ограничении эластичности залога императивными нормами ГК РФ. Должна ли эластичность допускаться в случаях, когда она прямо предусмотрена законом, или эластичность должна считаться основополагающим принципом (наряду со свободой договора, добросовестностью), применяемым максимально широко?

По сути, речь идет о консервативном и либеральном подходах к развитию залога. Если подойти к вопросу консервативно, то позицию Верховного Суда по обсуждаемому делу следует поддержать, согласившись с приоритетом принципа специальности залога и ссылками на императивные нормы ГК РФ. Авторы комментария, напротив, предложили либеральный подход и иное решение спора. Выбор стратегии развития залога, однако, требует глубокого анализа последствий, и позицию суда следует оценивать прежде всего с этой точки зрения.

Коллегия Верховного Суда исходила из следующего:

–залог прав по расчетному счету не допускается, поскольку это противоречит п. 1 ст. 358.9 ГК РФ, согласно которому права по договору банковского счета могут быть предметом залога лишь при условии открытия залогового счета. Суд исходил из императивности данной нормы;

–ГК РФ предусматривает различные способы удовлетворения требований залогодержателя при залоге обязательственных прав. В отсутствие соглашения сторон действует диспозитивная норма п. 2 ст. 358.6 ГК РФ, обязывающая залогодателя по договору залога прав уплачивать залогодержателю суммы, полученные от своего дебитора. Зачисление таких сумм на залоговый счет предусмотрено как один из возможных способов удовлетворения требований залогодержателя при залоге прав (п. 5 ст. 358.9 ГК РФ);

–трансформация залога не применяется в ситуации, когда исполнение осуществляется в деньгах, это Суд расценил как прямое указание закона (подп. 3 п. 2 ст. 345 ГК РФ), императивную норму.

Таким образом, выводы Суда по делу основывались на двух императивных нормах (п. 1 ст. 358.9 и подп. 3 п. 2 ст. 345 ГК РФ) и отсутствии выбора сторонами договора способа удовлетворения требований залогодержателя — залоговый счет не был открыт, зачисление денежных сумм на него не предусматривалось.

5

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 1/2017

Авторы комментария обосновали свое несогласие с выводами суда главным образом тем, что привязка залога прав по договору банковского счета к залоговому счету «крайне негативно скажется на возможности использования залога денежных средств на счете в случаях, которые составляют основную сферу залога денег»3. В частности, невозможным будет залог прав по депозиту. А залог прав требования по денежным обязательствам и вовсе утратит смысл, поскольку «при денежном исполнении залог прекратится»4.

Избежать столь печальной участи, по мнению Р.С. Бевзенко и И.А. Ястржембского, позволит принцип эластичности залога, применяемый к «залогу денежных средств»5. Залог рассматривается как «право на ценность предмета залога», которое должно сохраняться при различных трансформациях предмета залога. При этом авторы вполне убедительно доказывают, что на практике существует возможность разграничения заложенного и незаложенного имущества, включая безналичные денежные средства на банковском счете, т.е. для чисто технического обособления заложенных денежных средств залоговый счет не обязателен.

Статус залогового счета авторы комментария также подвергли критике, хотя по смыслу эта критика относится скорее не к судебному акту, а к правовым конструкциям. Так, авторы справедливо обратили внимание на п. 1 ст. 358.12 ГК РФ, предоставляющий залогодателю право свободно распоряжаться денежными средствами на залоговом счете (что сближает этот счет с расчетным)6, а также на отсутствие специальных нормативных актов Банка России, регулирующих залоговые счета7. Правда, норма п. 1 ст. 358.12 ГК РФ является диспозитивной, а п. 3–5 этой же статьи допускают жесткие ограничения по распоряжению денежными средствами на залоговом счете и предусматривают ответственность банка за нарушение правил проведения операций.

Верховный Суд показал явную приверженность принципу специальности залога: предмет залога должен быть определен так, чтобы его можно было четко идентифицировать и не смешивать с иным имуществом. В дореволюционном российском праве сущность залога, тяготевшего к вещному праву, определялась фразой: «Доверяю не лицу, а вещи». Специальность залога призвана зафиксировать определенный объем прав залогодержателя в отношении конкретного имущества, обеспечивая права залогодержателя. Одновременно специальность защищает права залогодателя, позволяя отделить имущество, обремененное залогом, от иного имущества, остающегося свободным.

В случае с правами требования, безналичными денежными средствами, бездокументарными ценными бумагами разграничение возможно осуществить только по специальным правилам. Примером таких правил можно назвать Федеральный закон от 11.11.2003 № 152-ФЗ «Об ипотечных ценных бумагах». Согласно этому

3Бевзенко Р.С., Ястржембский И.А. Указ. соч. С. 14.

4Там же. С. 15.

5Там же. С. 6.

6См. там же. С. 9.

7См. там же. С. 14.

6

Комментарии

Закону ипотечное покрытие (в состав входят права требования) обособляется от иного имущества, находящегося у доверительного управляющего, учитывается на отдельном балансе, подлежит депозитарному учету путем ведения реестра ипотечного покрытия. Эластичность залога в ипотечном покрытии присутствует: Закон прямо допускает замену требований и (или) иного имущества, составляющих ипотечное покрытие облигаций, однако строго регламентирует все действия и условия их совершения. При этом специальность залога ипотечного покрытия как имущественной массы сохраняется.

Включение в ГК РФ императивных правил о залоговом счете столь же отчетливо направлено на обеспечение специальности залога и возможности обособления его предмета. Недостатки правовых конструкций, на которые указывают в том числе авторы комментария, могут быть устранены с помощью диспозитивности и принципа добросовестности. Положения ГК РФ предоставляют участникам отношений по залогу обязательственных прав различные модели договорных отношений, с помощью которых добросовестные участники могут найти и обеспечить баланс интересов, оставаясь в рамках специальности залога. Отказ же от привязки к залоговому счету и расширение свободы договора в этих отношениях сопряжены со значительными рисками, к которым ведет отступление от принципа специальности залога.

Стремление авторов комментария расширить эластичность залога перекликается с отношением Р.С. Бевзенко к другому вопросу, связанному со специальностью залога. Он считает позитивным «резкое снижение стандарта описания предмета залога в договоре залога, залогодателем по которому является субъект предпринимательской деятельности»8. Это было сделано в абз. 2 п. 2 ст. 339 ГК РФ в редакции Федерального закона от 21.12.2013 № 367-ФЗ: он допускает описание предмета залога «в том числе путем указания на залог всего имущества залогодателя». Норма, отмечает Р.С. Бевзенко, стала ответом на проблемы в практике, когда «любые малейшие дефекты либо двусмысленности в описании предмета залога приводили к тому, что залог вообще признавался невозникшим. Это все наносило серьезный удар по прочности залога как обеспечения обязательств»9.

Такое решение проблем похоже на лечение головной боли гильотиной. Судебная практика знает много примеров «стряхивания» залога под предлогом каких угодно дефектов, однако многие проблемы суды успешно решали иными способами, не прибегая к реставрации исторических правовых институтов. Мощным оружием стал, например, принцип добросовестности, можно было использовать правила толкования договоров (в том числе против стороны, предложившей непонятное условие).

Норма абз. 2 п. 2 ст. 339 ГК РФ стала серьезным шагом на пути к тотальному залогу, генеральной ипотеке и отступлением от гораздо более современного принципа специальности залога. Парадокс в том, что отказ от специальности вместо кажущейся защиты залогодержателя ведет к выхолащиванию его прав: если предметом залога считается все имущество, принадлежащее залогодателю, то взыскание придется обращать уже не на какую-то определенную вещь (какую?), а на всю имуще-

8Бевзенко Р.С. Указ. соч.

9Там же.

7

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 1/2017

ственную массу. Ситуация становится аналогичной обычному исполнительному производству, эффективность которого ниже обращения взыскания на определенный предмет залога.

Отступление от специальности залога позволяет значительно расширить его эластичность. В том, что залог — это право на ценность заложенного имущества, сомнений нет. Достаточно привести пример margin call, широко распространенного

взарубежной практике и означающего необходимость увеличить размер залогового обеспечения в случае, если стоимость предмета залога уменьшилась (например, снизились котировки заложенных акций). Вместе с тем очевидно, что эластичность залога не может простираться безгранично. Как справедливо отмечает Р.С. Бевзенко, «перекидывание» залога с одной ценности на другую происходит не

всилу волеизъявления сторон об этом, а в силу законодательного предписания»10. Трансформация в силу закона позволяет сохранить старшинство прав залогодержателей, упростить порядок регистрации прав на недвижимость. Из этого следует вывод, что принцип эластичности залога может быть реализован только в ситуациях, прямо предусмотренных и регламентированных законом, т.е. действие этого принципа должно быть существенно ограничено.

В противном случае обеспечительная функция залога окажется размыта еще сильнее, чем при установлении тотального залога. Если возвести в абсолют право на ценность заложенного имущества, проигнорировав индивидуализацию самого предмета залога, то теряют смысл нормы об обеспечении сохранности заложенного имущества (ст. 343 ГК РФ), о запрете залогодателю, у которого находится заложенное имущество, отчуждать его без согласия залогодержателя (п. 2 ст. 346 ГК РФ). Следуя логике эластичности, не стоит запрещать залогодателю свободную продажу заложенной квартиры: полученные деньги представляют ценность, только в другой форме. Однако вряд ли такое развитие залоговых отношений найдет понимание у банка, выдавшего ипотечный кредит.

Выводы:

–принцип эластичности залога не должен использоваться в ущерб специальности залога, выработанной в ходе эволюции древних форм залога. Эластичность залога может существовать исключительно в случаях, предусмотренных законом;

–отступление от принципа специальности залога, в том числе путем расширения принципа эластичности, ведет к размыванию функции залога как вещного обеспечения, делает бессмысленными целый ряд ограничений и специальных правил в отношении заложенного имущества. В конечном итоге это ведет к отмиранию залога: если предмет залога будет заменен некоей «ценностью», обращать взыскание в большинстве случаев придется по общим правилам исполнительного производства;

–Верховный Суд, руководствовавшийся императивными нормами, сформулировал консервативный подход к залоговым отношениям, отдав приоритет принципу специальности залога. Такой подход заслуживает понимания и поддержки, а недостатки правового регулирования залогового счета могут быть устранены путем уточнения норм закона и принятия нормативных правовых актов Банка России.

8