Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 6, июнь 2017

целью установления сроков исковой давности и сроков давности привлечения к ответственности является сохранение необходимой стабильности соответствующих правовых отношений. Таким образом, требования встречного иска являются необоснованными, вследствие чего удовлетворению не подлежат.

Более того, суд отказал первоначальному истцу в удовлетворении требования о взыскании задолженности по договору, признав договор об оказании услуг ничтожным в части установления их стоимости, и сослался при этом на п. 71 Постановления Пленума ВС № 25.

Иными словами, несмотря на отказ в удовлетворении встречного иска, суд оценил по существу возражение ответчика о том, что требование истца основано на ничтожной сделке. В результате чего истцу было отказано в удовлетворении требования о взыскании задолженности по договору.

Остановимся на рассмотрении того, как соотносятся эстоппель и возражение ответчика о ничтожности сделки, на которой истец основывал заявленные требования.

Возражение о ничтожности сделки оценивается независимо от давности

Итак, как было отмечено выше, ответчик (должник), возражая против иска, заявлял о ничтожности сделки, на которой были основаны исковые требования. Суд пришел к выводу о недействительности сделки, несмотря на то, что с момента ее заключения до момента обращения в суд прошло более 8 лет.

Мы привыкли, что исковая давность воспринимается, как нечто безоговорочное. И для такого понимания исковой давности непременно имеются предпосылки.

Юридическая наука, казалось бы, давно пришла к выводу о том, что институт применения исковой давности есть неотъемлемый правовой механизм, направленный на внесение известной определенности в гражданский оборот.

В этой связи вполне обоснованным представляется суждение о том, что за истечением длительного промежутка времени достаточно сложно обеспечить

эффективную процедуру судебной защиты нарушенного права. Доказательства со временем утрачиваются, события забываются, а найти некоторых участников былых правоотношений зачастую и вовсе не представляется возможным.

Такому пониманию исковой давности вполне соответствует положение ст. 199 ГК РФ, согласно которому истечение сроков исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске. Недаром Конституционный суд РФ, рассматривая вопросы, связанные с исковой давностью, неоднократно указывал, что никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком длительный срок (постановление от 24.06.2009 № 11-П).

Однако в 2015 году Верховный суд РФ в парадигму понимания исковой давности внес некоторые коррективы, о которых сказано выше: теперь возражение ответчика о том, что требование истца основано на ничтожной сделке, оценивается судом по существу независимо от истечения срока исковой давности.

Необходимо заметить, что такая позиция нашла отражение в судебной практике (постановление АС Северо-Кавказского округа от 24.08.2016 по делу № А639807/2015, определения ВС РФ от 29.09.2016 № 310-КГ16-11811, от 16.01.2017 № 308-ЭС16-16787).

За рубежом недействительный договор подтверждается исполнением

Применительно к вопросу о недействительности сделок эстоппель известен и зарубежным правопорядкам, например п. 2 § 141 Германского гражданского уложения содержит положение о том, что при подтверждении

недействительного договора сторонами они обязаны предоставить друг другу исполнение, как если бы такой договор был действительным.

Аналогичное положение содержит Гражданский кодекс Италии (Codice Civile). Например, его ст. 1444 гласит: договор считается подтвержденным, если сторона, которой было известно о его недействительности и которая имела возможность заявить о такой недействительности, добросовестно исполняла его условия.

Дополнительные соглашения не доказывают недобросовестность заявителя о ничтожности

Возвращаясь к делу, рассмотренному Арбитражным судом Новосибирской области, важно заметить, что в ходе судебного разбирательства истец, отстаивая свою позицию, неоднократно обращал внимание суда на то, что ответчик своими действиями давал понять, что договор является действительной сделкой.

Так, например, истцом в материалы дела были представлены дополнительные соглашения к договору на оказание услуг, связанных с обеспечением энергоснабжения.

Эти соглашения заключались сторонами в конце каждого года на протяжении всего срока действия договора. Основной целью их заключения являлось внесение изменений в пункт договора, содержащий условие о размере постоянной составляющей стоимости услуг. Иными словами, стороны ежегодно договаривались о том, что применительно к последующему году размер постоянной составляющей стоимости оказываемых услуг будет изменяться пропорционально индексу потребительских цен на товары и услуги населению Российской Федерации.

При определении такого индекса стороны брали за основу данные Росстата. Заключению каждого такого соглашения предшествовала деловая переписка, в ходе которой стороны договора приходили к согласию относительно различного рода изменений, существовавших между ними правоотношений.

Также в материалах дела имеются предоставленные истцом платежные поручения, где в разделе «Назначение платежа» указывался договор об оказании услуг, связанных с обеспечением энергоснабжения, а также соответствующие периоды, в отношении которых происходила оплата.

Такие платежные документы были представлены в подтверждение того обстоятельства, что до момента допущения просрочки ответчиком исправно выполнялась обязанность по оплате полученного по договору. Более того, в процессе исполнения договора до допущения должником просрочки сторонами ежемесячно подписывались акты о надлежащем исполнении договорных обязательств. Однако указанные доводы суд не принял во внимание.

К сожалению, практике известны примеры, когда сторона, уклоняющаяся от исполнения условий договора спешит обратиться в суд с требованием о признании его недействительным.

Думается, в том числе подобными факторами обусловлено включение в Концепцию развития гражданского законодательства от 07.10.2009 следующего положения:

ЦИТАТА: «Чтобы не допустить дальнейшего разрушения стабильности гражданского оборота, изменение законодательства должно быть направлено на сокращение легальных возможностей признавать сделки недействительными во всех случаях, когда недействительность сделки как гражданско-правовая санкция является неоправданной и явно несоразмерной характеру и последствиям допущенных при совершении сделки нарушений».

Эстоппель — это правовой барьер, который отражает недобросовестность

Одним из результатов развития идеи, изложенной в Концепции развития гражданского законодательства, стало внесение изменений в положения ст. 166 ГК РФ.

Так, п. 5 ст. 166 ГК РФ содержит правило, согласно которому заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся

на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на ее действительность. Аналогичное положение приводится и в п. 70 Постановления Пленума ВС № 25, а также находит свое отражение в ст. 431.1 ГК РФ.

Указанный пункт ст. 166 ГК РФ получил применение на практике (определения ВС РФ от 14.06.2015 № 306-ЭС16-606, от 06.11.2015 № 303-ЭС15-14782, от 07.02.2017 № 4-КГ16-69, от 20.03.2017 № 310-ЭС17-1538).

Так, например, в определении от 06.11.2015 № 303-ЭС15-14782 Верховный суд указал, что нижестоящие суды верно пришли к выводу о том, что имеются основания для признания недобросовестными действий ответчика, выраженных в заявлении о недействительности договора, при том, что ранее ответчик явно проявлял намерения придерживаться условий договора и полагать сделку действительной.

Норма п. 5 ст. 166 ГК РФ является одним из примеров воспроизведения в законодательстве принципа эстоппель.

Под эстоппелем понимается своего рода правовой барьер, который препятствует лицу ссылаться на какое-либо обстоятельство в качестве возражения против заявленных требований. Немаловажно отметить, что эстоппель является одним из проявлений развития доктрины добросовестности.

Так, например, суды приходят к выводу о том, что внесение изменений в ст. 166 ГК РФ, а именно появление в ней п. 5 свидетельствует о понимании законодателем добросовестности исполнения сделок. Следовательно, несмотря на то, что соответствующие изменения в положение ст. 166 ГК РФ были внесены Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ, вступившим в законную силу лишь с 01.09.2013, п. 5 ст. 166 ГК РФ подлежит применению и к отношениям, возникшим до 01.09.2013 (постановления АС Московского округа от 27.05.2015 по делу № А40-101887/2013, Северо-Западного округа от 08.10.2015 по делу № А26-8074/2014).

Представляется справедливым суждение М. С. Немчина о том, что ссылкой на недобросовестность может защищаться только добросовестное лицо. Иными

словами, одним из условий применения судами положения п. 5 ст. 166 ГК является наличие у лица «пострадавшего» добросовестности в объективном смысле1.

Для корректного применения п. 5 ст. 166 ГК РФ также необходимо понять, что именно законодатель имеет в виду, используя оборот «давало основания полагаться». Так, например, С. Д. Горохов указывает, что указанную формулировку надлежит толковать следующим образом: у «среднего, нормального и разумного» участника оборота при установившейся практике взаимоотношений имелись достаточные основания полагать, что другая сторона сделки считает себя связанной ею2.

Думается, в случае наличия относимых, допустимых доказательств того, что продолжительное время сделка воспринималась сторонами как действительная, возражения ответчика о ее ничтожности следует оценивать критически.

Доказательствами того, что сделка воспринималась и исполнялась как действительная, могут служить документы:

—подтверждающие факт оплаты во исполнение совершенной сделки;

—подписанные акты приема-передачи, свидетельствующие о получении встречного исполнения по договору;

— деловая переписка, из которой явствует наличие воли сторон на возникновение, а также дальнейшее продолжение правоотношений, возникших из заключенного договора.

Представляется возможным учитывать факт согласования сторонами внесения отдельных изменений в уже сложившиеся правоотношения посредством заключения дополнительных соглашений к договору, а также иные доказательства, на основании оценки совокупности которых можно прийти к выводу о действительной воли сторон, выраженной в конкретном договоре.

Арбитражный суд Новосибирской области, рассматривая дело, указанное выше, не принял доводы истца, основанные на положении п. 5 ст. 166 ГК РФ, более того, не дал им надлежащую оценку.

Решение в законную силу не вступило. В настоящее время истец обратился с апелляционной жалобой. Законность и обоснованность такого судебного акта, безусловно, будет предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции.

Однако представляется, что при описанных обстоятельствах нормы, развивающие идею добросовестного поведения сторон договора, в частности эстоппель, не должны оставаться без должного внимания.

Эстоппель, закрепленный в п. 5 ст. 166 ГК РФ, представляется необходимым правовым инструментом. Он служит цели защиты добросовестных участников правоотношений, а также способствует развитию гражданского оборота.

Представляется, что обоснованное применение судами положения п. 5 ст. 166 ГК РФ будет служить эффективным правовым барьером против заявлений

о недействительности сделок в тех случаях, когда такие заявления с очевидностью обусловлены не фактическими обстоятельствами дела, а только лишь желанием стороны договора недобросовестно уклониться от его исполнения.

Применение судами п. 5 ст. 166 ГК РФ при наличии действительных на то оснований должно способствовать осуществлению эффективной судебной защиты нарушенных прав, а также отвечать требованиям справедливости, запрос на которую никогда не перестанет быть актуальным.

1 См.: Немчин М. С. Контрагент недобросовестно ссылается на ничтожность сделки. Как успешно защититься с помощью эстоппеля // Арбитражная практика для юристов. 2016. № 4.

2 См.: Горохов С. Д. Непоследовательное поведение контрагента. Когда это помешает ему оспорить сделку // Арбитражная практика для юристов. 2015. № 3.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Подрядчик нарушил сроки работ по вине заказчика. Как избежать штрафных санкций

Анастасия Николаевна Худякова

юрист правового департамента HEADS Consulting

•Вправе ли подрядчик не приступать к работам, по которым он получил исходные данные лишь частично

•Что делать, если заказчик затягивает приемку работ

•Как прописать условия об оплате, чтобы избежать санкций за просрочку работ

Врамках подрядных правоотношений часто возникают ситуации, когда подрядчик нарушает сроки выполнения работ по договору. В результате заказчику приходится

обращаться в суд с требованием взыскать с подрядчика неустойку и другие штрафные санкции, предсмотренные договором. Между тем нередко просрочка выполнения работ связана в том числе и с неисполнением заказчиком своих встречных обязанностей или неоказания необходимого содействия подрядчику (предоставления документов, обеспечения доступа к объекту и т. п.). Рассмотрим, как добросовестному подрядчику защитить свои интересы, если действия заказчика угрожают срывом сроков работ.

Информацию о недостающих исходных данных необходимо запрашивать официально, а не в рабочем порядке

Стороны договора подряда обязаны в силу ст. 708 ГК РФ указать начальный и конечный сроки выполнения работ. Без этого условия договор считается незаключенным.

ЦИТАТА: «Суд, установив, что договор подряда является незаключенным ввиду отсутствия согласованного сторонами условия о сроке выполнения работ, взыскал с заказчика стоимость выполненных работ и проценты за пользование чужими денежными средствами по правилам о неосновательном обогащении» (п. 6 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

На практике же не всегда возможно определить реальные сроки работ, поскольку на их выполнение часто влияют как объективные факторы, препятствующие выполнению работ в срок (например, погода, климатические особенности), так

иобстоятельства, зависящие от сторон (заказчик препятствует доступу, выявляются дополнительные работы). В результате большинство работ не выполняется в сроки,

иподрядчик несет риск предъявления к нему требований об уплате соответствующих штрафных санкций.

Самым верным решением для такой ситуации является подписание двухстороннего соглашения, увеличивающего сроки выполнения работ, что будет считаться согласием со стороны заказчика со сложившимися обстоятельствами.

Однако на практике заказчик не всегда готов пойти на такие уступки, в частности, если он не является генеральным заказчиком, и «выше» него есть еще цепочка договоров. В таком случае согласование даже одного дополнительного соглашения крайне затруднительно, особенно, если в цепочке участвуют государственные органы.

В таких случаях непосредственному исполнителю контракта остается выполнять работы в установленные договором сроки, а если это становится невозможным, то «подстраховываться» доступными ему законными способами.

Ниже рассмотрим правовые возможности подрядчика уменьшить или снять с себя ответственность за просрочку работ, когда спор был вынесен на рассмотрение арбитражного суда.

При выполнении подрядных работ стороны определяют их объем исходя из технической, проектной или иной документации, которую заказчик предоставляет подрядчику (ст.ст. 734, 759 ГК РФ).

При этом когда речь идет о государственных заказчиках либо об организациях с государственным участием или о работах, где требуются многочисленные согласования с третьими лицами (например, получение пропусков), выполнение

работ начинается еще до момента фактического получения всех согласований или до фактического получения всех исходных данных.

В таких случаях необходимо внимательно изучать условия конкретного договора подряда. В нем, как правило, содержатся условия об обязанности выполнить работу в соответствии с переданными данными, либо условие о том, что все данные (вся

Часто договор подряда устанавливает поэтапную оплату работ. В большинстве случаев подрядные организации работают на основании аванса, а оставшиеся денежные средства выплачиваются после сдачи результата работ. Если же это не так, то в договоре должна быть прямо предусмотрена зависимость выполнения подрядчиком следующего этапа работ от оплаты очередного этапа работ.

Так, в договоре стороны закрепили, что подрядчик обязан выполнить работы по истечении 120 календарных дней с момента получения аванса, но при условии

соблюдения заказчиком сроков оплаты. Исходя из этого, суд указал, что условиями договора выполнение подрядчиком работ к обусловленному сроку поставлено в зависимость от своевременного выполнения заказчиком обязательств

по перечислению аванса и оплате выполненных этапов работ. Неисполнение этой обязанности исключает возможность привлечения подрядчика к ответственности за нарушение сроков работ, вызванное просрочкой кредитора (постановление АС Северо-Западного округа от 25.09.2015 по делу № А56-50198/2014).

В остальных случаях, даже при условии установления поэтапного финансирования выполненных работ, подрядчику надлежит доказать, мог ли он продолжать выполнение работ с учетом установленного графика финансирования работ

ипроизведенного авансового платежа. Например, суд указал на необходимость установить, предопределено ли исполнение обязательств одной стороны взаимным исполнением обязательств другой стороной, как по отдельным этапам, так

ипо контракту в целом (определение ВС РФ от 15.12.2016 по делу № А37-593/2015).

Необходимо внимательно изучать условия контракта, в которых часто указывается, что, подписывая договор, подрядчик способен, в том числе в финансовом плане, выполнить взятые на себя обязательства. Для судов это будет иметь доказательственное значение.

Если приемка работ затягивается, а заказчик неоднократно делает замечания к работе, необходимо предварительно объективно оценить, насколько качественно были выполнены работы. Так, если длительная сдача-приемка работ вызвана

их ненадлежащим выполнением со стороны подрядчика, что в том числе может быть подтверждено экспертизой, то это не будет являться основанием для уменьшения неустойки в силу ст. 333 ГК РФ.

Однако когда многочисленные замечания заказчика снимаются после ответа подрядчика на такие замечания, то суды признают в действиях заказчика виновное (недобросовестное) поведение (ст.ст. 404, 406 ГК РФ), что является основанием для уменьшения неустойки.

Например, в одном из дел суд установил, что истец около 8 месяцев необоснованно уклонялся от приемки работ, о чем свидетельствует переписка сторон. При этом действия заказчика по изменению исходных данных, затягиванию согласования документации, направления безосновательных замечаний стали причиной невозможности соблюдения сроков сдачи работ по договору. В связи с этим подрядчика нельзя считать просрочившим исполнение, поскольку обязательство не могло быть исполнено вследствие просрочки кредитора. Исходя из этого, суды отказали в удовлетворении требований заказчика (решение АС г. Москвы от 20.09.2016 по делу № А40-145598/16).

Решение спорных вопросов в устной форме суды расценивают как неиспользование права на приостановку договора

Нередко заказчик необоснованно вмешивается в выполнение работ, препятствуя деятельности подрядчика. В такой ситуации подрядчику надлежит доказать, что требования заказчика что-либо устранить или выполнить являются неоднократными и реально влекут невозможность для подрядчика выполнить работы в срок.

К примеру, заказчик, требуя дополнительного оформления тех или иных документов, препятствует началу работ в полевых условиях в зонах с особыми климатическими условиями (Крайний Север), где сезон выполнения работ и так невелик.

Так, заказчик, выдавая многочисленные предписания подрядчику, не обосновывал надлежащим образом очевидность невыполнения работ в установленный срок, что

Организация планирует получить

преференцию. Как не нарушить антимонопольное законодательство

Ксения Сергеевна Колесникова

ведущий юрисконсульт отдела правового обеспечения корпоративного бизнеса и CIB Юридического управления Центрально-Черноземного Банка ПАО «Сбербанк»

•Когда преференция считается незаконной

•Почему важно размещать информацию о возможности предоставить преференцию

•В каких случаях наступит ответственность за нарушение антимонопольного законодательства

Впереводе с латыни «преференция» означает преимущество, льгота, предоставляемые отдельным государствам, предприятиям, организациям для поддержки определенных видов деятельности.

Внастоящее время, в связи с повсеместным внедрением программ развития малого и среднего предпринимательства, взаимодействие с государственными и муниципальными органами власти в целях получения таких преференций

представляется уже не таким сложным и недоступным, как, скажем, 10–15 лет назад. Для того чтобы радость от получения льготы, субсидии, имущества в аренду по сниженной цене или иного преимущества от органов власти не была омрачена признанием такой преференции незаконной, не будет лишним знать некоторые

особенности актуальной судебной практики по рассмотрению споров, связанных с нарушением условий, порядка их предоставления, которые мы рассмотрим в настоящей статье.

Если на получение преференции подали несколько заявлений, возникает обязанность проведения торгов

Правовое регулирование государственных и муниципальных преференций в Российской Федерации осуществляется Федеральным законом от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон № 135-ФЗ).

ЦИТАТА: «Государственные или муниципальные преференции — предоставление федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, иными осуществляющими функции указанных органов органами или организациями отдельным хозяйствующим субъектам преимущества, которое обеспечивает им более выгодные условия деятельности, путем передачи государственного или муниципального имущества, иных объектов гражданских прав либо путем предоставления имущественных льгот, государственных или муниципальных гарантий» (п. 20 ст. 4 Закона № 135ФЗ).

Порядок предоставления государственных и муниципальных преференций урегулирован гл. 5 Закона № 135-ФЗ. В частности, согласно п. 3 ст. 19 предоставление преференций осуществляется с предварительного согласия в письменной форме антимонопольного органа за некоторыми исключениями.

Предоставление преференции без получения согласия антимонопольного органа влечет признание такой преференции незаконной, что подтверждается, в частности, постановлениями АС Восточно-Сибирского округа от 28.07.2015 по делу № А693034/2014, от 04.02.2016 по делу № А74-4614/2015, Московского округа от 29.03.2016 по делу № А40-102535/2015.

Интересным представляется следующий пример из судебной практики.

Администрация городского округа обратилась в УФАС с заявлением о даче согласия на предоставление муниципальной преференции индивидуальному предпринимателю Н. в целях поддержки субъекта малого и среднего предпринимательства. УФАС области приняло решение о предоставлении такого согласия, и предпринимателю Н. было передано по договору аренды нежилое помещение.

Однако впоследствии индивидуальный предприниматель К., ссылаясь на ненадлежащее опубликование сведений о возможном предоставлении нежилого

помещения в аренду, подал в суд заявление о признании действий администрации по предоставлению муниципальной преференции незаконными и отмене постановления администрации о предоставлении имущества в аренду Н.

Решением суда первой инстанции, подтвержденным постановлением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении заявленных требований отказано. Однако Арбитражный суд Центрального округа обратил внимание на недоказанность факта надлежащего опубликования сведений о возможном предоставлении имущества в аренду и вернул дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В материалы дела был представлен лист дополнительного выпуска газеты, который, по мнению суда кассационной инстанции, не подтверждает соблюдение администрацией принципов обеспечения открытости информации о видах муниципального имущества, в отношении которого принято решение

опредоставлении его в виде муниципальной преференции. Суд указал, что обстоятельства, изложенные заявителем и подвергающие этот факт сомнению, подлежали проверке вне зависимости от того, что заявитель отказался от заявления

офальсификации.

Окружной суд разъяснил, что опубликование информации в данном случае имеет целью информирование неопределенного круга лиц об имуществе, в отношении которого принято решение о предоставлении его без проведения торгов в виде муниципальной преференции. Опубликование обеспечивает равную возможность подачи соответствующих заявлений субъектами, заинтересованными в преференции. Вместе с тем муниципальные акты должны содержать сведения о сроке принятия таких заявлений, по истечении которого можно судить о наличии единственного или нескольких заявлений претендентов на получение муниципальной преференции, как юридического факта.

Этот юридический факт имеет значение, так как при наличии нескольких заявлений, как следует из названных положений ч. 1 ст. 14 Федерального закона от 24.07.2007 № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства», отпадает возможность предоставления имущества кому-либо из претендентов без торгов и возникает обязанность проведения торгов, в целях соблюдения равных прав

претендентов на указанное имущество (постановление от 07.12.2016 по делу № А089001/2015).

В настоящее время судом первой инстанции принято решение о признании незаконным постановления администрации о предоставлении муниципальной преференции ИП Н. (на сайте http://kad.arbitr.ru опубликована резолютивная часть решения АС Белгородской области от 28.03.2017).

Таким образом, для предоставления преференции в целях развития малого и среднего предпринимательства должна быть своевременно размещена информация

о возможном предоставлении государственной или муниципальной преференции.

Случаи, когда получение согласия антимонопольного органа на предоставление преференции не является обязательным, указаны в п. 3 ст. 19 Закона № 135-ФЗ, а случаи, когда предоставление преимущества и вовсе не является преференцией — в п. 4 той же статьи. Но не будем подробно на них останавливаться, рассмотрим несколько интересных примеров из судебной практики признания действий государственных органов и органов местного самоуправления как предоставление муниципальной преференции.