Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 5, май 2017

Статья 365. Права поручителя, исполнившего обязательство

Императивная норма

ЦИТАТА: «По исполнении поручителем обязательства кредитор обязан вручить поручителю документы, удостоверяющие требование к должнику, и передать права, обеспечивающие это требование» (п. 2 ст. 365 ГК РФ).

Данное положение закрепляет обязанность кредитора передать поручителю, исполнившему обязательство за должника, документы и права, связанные с основным обязательством и его обеспечением.

Прежде чем анализировать характер данной нормы, необходимо очертить круг случаев, в которых она применяется, а точнее, не применяется. Это касается случаев, когда необходимые документы уже есть у поручителя, права переходят к нему в силу закона и обязательного участия кредитора не требуется и т. д. То есть это все те случаи, при которых поручитель может осуществлять права кредитора и без выполнения обязанности, возложенной на кредитора рассматриваемым положением.

Данный вывод подтверждается и судебной практикой (определения ВАС РФ от 22.07.2013 по делу № А13-5614/2012, ВС РФ от 13.04.2015 по делу № А56-70090/2013).

По существу, круг случаев применения нормы таков, что обязанность у кредитора возникает только тогда, когда без его действий осуществление прав кредитора поручителем невозможно. Такое понимание нормы является ключевым при определении ее характера.

Анализ случаев применения нормы важен, так как формально она является диспозитивной. В этой ситуации обоснование императивного характера нормы должно быть более развернутым. Именно разграничение случаев, в которых применяется норма, позволяет понять, почему в рамках настоящего комментария она определена как императивная. Вполне допустимо, что случаи, которые выведены за рамки применения нормы, по мысли законодателя, все же входят в предмет ее регулирования.

Однако такое регулирование не рационально, так как создает излишние правила в тех ситуациях, когда без них можно легко обойтись. Настоящий комментарий, напротив, построен на том, что анализируемые правила изначально являются рациональными.

Продолжая анализ формальных признаков диспозитивной нормы, необходимо заметить, что п. 3 закрепляет право должника и поручителя предусмотреть правило, отличное от того, что закреплено в п. 2. Но в п. 2 речь идет не об обязанности одного из указанных лиц, а об обязанности кредитора. Очевидно, что соглашение должника и поручителя не может повлиять на обязанность третьего лица — кредитора, который не участвует в этом соглашении. Поэтому в комментарии рассматривается соглашение между поручителем и кредитором о возможности изменения правила, предусмотренного п. 2, как способ реализации автономии воли.

В первую очередь правило п. 2 направлено на защиту интересов поручителя. В совокупности с кругом случаев применения нормы, который нами был обозначен, возможностей для проявления автономии воли у кредитора и поручителя не остается. Если сфера применения нормы понимается как исключительно ситуации, когда осуществление прав кредитора поручителем возможно только при содействии кредитора, то нельзя исключить обязанность кредитора по передаче документов и (или) переводу прав на поручителя. В противном случае поручитель не сможет реализовать права кредитора, полученные им при исполнении обязательства за должника, что будет грубо нарушать интересы поручителя и вступать в противоречие с квалифицирующими признаками поручительства (замена кредитора на поручителя, исполнившего обязательство за должника).

Диспозитивные положения статьи — пп. 1, 3

ЦИТАТА: «К поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника» (п. 1 ст. 365 ГК РФ).

Пункт 1 ст. 365 ГК РФ определяет объем прав поручителя, которые он получает по отношению к должнику после исполнения обязательства кредитору. Нет видимых оснований, чтобы этот объем прав мог быть скорректирован в соглашении между поручителем и должником. Причем объем прав поручителя может быть скорректирован как в сторону уменьшения (например, при исполнении поручителем обязательства за должника залог прекращается, и поручитель не становится

залогодержателем; поручитель не получает право требовать проценты от должника), так и увеличения (например, право требовать дополнительное вознаграждение за исполнение обязательства кредитору). Подобные возможности предоставляются поручителю и должнику для максимального учета их интересов.

Одновременно объем прав поручителя может определяться соглашением поручителя и кредитора. Однако в этом случае объем прав поручителя может быть скорректирован только в сторону

уменьшения, так как к такому соглашению применимо правило, в соответствии с которым измененный объем прав не может ухудшать положения должника по сравнению с тем, как оно определено в законе (п. 1 ст. 365 ГК РФ). Например, соглашением может быть предусмотрен переход требования без одновременного перехода прав по обеспечительным сделкам (абз. 1 п. 14 постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством», далее — Постановление № 42).

Более того, соглашение между кредитором и поручителем может предусматривать порядок осуществления ими прав залогодержателей при частичном исполнении поручителем обязательства

за должника (абз. 3 п. 30 Постановления № 42)2.

Статья 366. Извещения при поручительстве

Диспозитивная норма

ЦИТАТА: «Должник, извещенный поручителем о предъявленном к нему кредитором требовании или привлеченный поручителем к участию в деле, обязан сообщить поручителю обо всех имеющихся у него возражениях против этого требования и предоставить имеющиеся у него в подтверждение этих требований доказательства. В противном случае должник лишается права выдвигать возражения, которые могли быть заявлены против требования кредитора, против требования поручителя (пункт 1 статьи 365), если иное не предусмотрено соглашением между поручителем и должником» (п. 1 ст. 366 ГК РФ).

Данная норма закрепляет обязанность должника после получения уведомления от поручителя о предъявленном к нему требовании кредитора сообщить возражения против этого требования, а также устанавливает последствия, если о возражениях поручителю не сообщили. Применительно к последствиям нарушения должником обязанности по извещению поручителя о возражениях

необходимо рассмотреть два случая. Первый — уменьшение соглашением между поручителем и должником ответственности последнего (например, должник должен сообщать только о возражениях

выше определенной суммы, но сохраняет право после замены кредитора на поручителя выдвигать возражения и на меньшие суммы) вплоть до ее исключения и, следовательно, отмены обязанности по извещению. Второй — увеличение соглашением ответственности должника. Представляется, что в обоих случаях есть возможность для проявления автономии воли.

Рассматриваемая норма, очевидно, предназначена для защиты интересов поручителя. Первый случай уменьшает степень такой защиты. Вместе с тем это не означает, что подобное уменьшение a priori

не выгодно поручителю. Интерес поручителя может заключаться, например, в получении повышенной платы за выдачу поручительства, которое в итоге может превышать размер денежных средств, которые мог бы сэкономить поручитель, если бы должник не выдвинул против него возражения, когда поручитель стал кредитором. Но таких ситуаций, несомненно, будет немного. В остальном проявление автономии воли в рамках первого случая недопустимо.

Во втором случае, в принципе, нет никаких препятствий для проявления автономии воли. В той ситуации, когда норма направлена на защиту интересов одной из сторон договора, возможность усиления позиций такой стороны не может ставиться под сомнение.

ЦИТАТА: «Должник, исполнивший обязательство, обеспеченное поручительством, обязан известить об этом поручителя немедленно. В противном случае поручитель, в свою очередь исполнивший свое обязательство, вправе взыскать с кредитора неосновательно полученное или предъявить регрессное требование к должнику. В последнем случае должник вправе взыскать с кредитора лишь неосновательно полученное» (п. 2 ст. 366 ГК РФ).

Здесь законодатель предоставляет поручителю право выбора лица, от которого он истребует ошибочно исполненное кредитору по вине должника, не уведомившего поручителя о своем исполнении. Норма также направлена на защиту интересов поручителя. В такой ситуации возможностей для проявления автономии воли не так много, но они все же есть. Как и в п. 1 интерес поручителя может заключаться, например, в получении повышенной платы за ограничение своего права требовать ошибочно исполненного от должника в регрессном порядке. Ключевым условием, позволяющим заключить соответствующее соглашение, является то, что такое соглашение должно улучшать или как минимум не ухудшать положение поручителя.

При этом соглашение об ограничении прав поручителя может быть заключено им как с должником, так и с кредитором. В этом случае особо стоит обратить внимание, что в условиях, когда поручитель заключает соглашения и с кредитором (договор поручительства), и с должником (договор о выдаче поручительства), может возникнуть ситуация, при которой поручитель будет ограничен в требованиях о возврате ошибочно исполненного в отношении как кредитора, так и должника. Однако это недопустимо. Но соглашение с каким из лиц будет иметь приоритет? Представляется, что приоритет необходимо отдать договору поручительства, так как ошибочное исполнение произошло по вине должника, который должным образом не уведомил поручителя об исполнении основного обязательства.

В свою очередь, должник и кредитор также могут согласовать условия возврата кредитором неосновательно полученного от поручителя (в том числе объем возвращаемого) в случае, когда

поручитель предъявил регрессное требование должнику и последний возместил поручителю ошибочно исполненное.

Статья 367. Прекращение поручительства

Императивные положения статьи — первое предл. п. 1, абз. 2 п. 3, абз. 1 п. 6

ЦИТАТА: «Поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства» (первое предл. п. 1 ст. 367 ГК РФ).

Это положение закрепляет зависимость поручительства от основного обязательства при прекращении последнего (акцессорность прекращения).

До недавнего времени вопрос о характере данной нормы разрешался весьма просто. Указанная зависимость была квалифицирующим признаком поручительства и, следовательно, не могла подвергнуться воздействию через соглашение поручителя и кредитора. Однако в рамках реформы гражданского законодательства в п. 4 ст. 329 ГК РФ было закреплено правило, в соответствии с которым прекращение основного обязательства влечет прекращение обеспечивающего его обязательства, если иное не предусмотрено законом или договором.

Таким образом, у кредитора и лица, дающего обеспечение, появилась возможность своим соглашением исключать зависимость между поручительством и основным обязательством в случае прекращения последнего.

Однако, как представляется, у такого соглашения имеются свои пределы. Даже сами положения п. 4 ст. 329 ГК РФ содержат оговорку о том, что иное может быть предусмотрено договором или законом. Можно ли считать, что правило первого предложения п. 1 ст. 367 ГК РФ является иным правилом, предусмотренным законом? Видится, что это так и есть.

Более того, даже если бы такого правила не было, то норма об акцессорной зависимости между основным обязательством и поручительством все равно являлась бы императивной.

Дело в том, что правила п. 4 ст. 329 ГК РФ не изменили статус нормы первого предложения п. 1 об акцессорности как правила, устанавливающего квалифицирующий признак поручительства.

Признак акцессорности является главной отличительной чертой поручительства от независимой гарантии. Если акцессорность будет исключена соглашением сторон, во многих случаях может возникнуть вопрос, какое же обеспечительное обязательство имело место — поручительство или же независимая гарантия.

При этом надо понимать, что согласование сторонами независимости прекращения обеспечительного обязательства от основного не означает автоматической недействительности согласованного условия или поручительства в целом.

Наличие такого условия говорит лишь о согласовании сторонами другого вида обеспечительного обязательства (независимой гарантии или другого непоименованного способа).

ЦИТАТА: «Согласие поручителя отвечать за нового должника должно быть явно выраженным и должно позволять установить круг лиц, при переводе долга на которых поручительство сохраняет силу» (абз. 2 п. 3 ст. 367 ГК РФ).

Данное положение определяет требования к согласию поручителя, при которых действия поручителя могут быть квалифицированы именно как согласие отвечать за должника при переводе долга. Эти признаки являются квалифицирующими для согласия и не могут быть изменены сторонами.

В доктрине содержится и политико-правовое обоснование недопустимости закрепления условия об отсутствии необходимости получать согласие поручителя отвечать за нового должника: «оно не имеет предмета (непонятно, за какого именно должника готов отвечать поручитель), а также

потенциально крайне опасно для поручителя и его кредиторов»3.

В контексте того, как сформулировано императивное требование в законе, с таким обоснованием можно согласится.

ЦИТАТА: «Поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю. Когда срок исполнения основного обязательства не указан и не может быть определен или определен моментом востребования, поручительство прекращается, если кредитор не предъявит иск к поручителю в течение двух лет со дня заключения договора поручительства» (абз. 1 п. 6 ст. 367 ГК РФ).

Этот абзац регулирует случаи прекращения поручительства при истечении срока, на который оно было выдано. Описанные в норме ситуации предназначены для случаев, когда срок, на который выдается поручительство, не установлен договором поручительства.

Если кредитор и поручитель своим соглашением предусмотрят иной порядок определения срока действия поручительства, то это будет означать, что стороны согласовали срок поручительства. В таком случае нормы рассматриваемого положения не будут распространяться на отношения сторон.

Таким образом, стороны не могут своим соглашением изменить правила абз. 1 п. 6. ст. 367 ГК РФ. При этом надо помнить, что условие договора о действии поручительства до фактического исполнения обеспечиваемого обязательства не может рассматриваться как устанавливающее срок действия поручительства, поскольку не соответствует требованиям ст. 190 ГК РФ (абз. 3 п. 34 Постановления № 42).

Диспозитивные положения статьи — второе предл. абз. 1, абз. 2

и 3 п. 1, п. 2, абз. 1 п. 3, пп. 4, 5, абз. 2 п. 6

ЦИТАТА: «Прекращение обеспеченного обязательства в связи с ликвидацией должника после того, как кредитор предъявил в суд или в ином установленном законом порядке требование к поручителю, не прекращает поручительство» (второе предл. абз. 1 п. 1 ст. 367 ГК РФ).

Данное положение устанавливает исключение из общего правила о прекращении поручительства в связи с прекращением основного обязательства. Данная норма направлена на защиту интересов

кредитора. Однако это не означает, что согласование иного правила всегда нарушает права кредитора. Кредитор может получать выгоду за счет уступок от поручителя в других условиях по договору поручительства. Таким образом, видимые основания для ограничения автономии воли сторон отсутствуют.

Выше указывалось, что кредитор и поручитель не могут своим соглашением сделать поручительство независимым от основного обязательства, так как это противоречит правовой природе поручительства. Следовательно, все исключения из общего правила об акцессорности могут быть установлены только законом. Однако эта логика не распространяется на случаи, когда стороны не хотят исключений в своих отношениях и стремятся к тотальной акцессорности между поручительством и основным обязательством. Напротив, подобное стремление соответствует природе поручительства именно как акцессорного обязательства, и проявление автономии воли не должно подвергаться ограничению. Подобное касается как рассматриваемого случая, так и иных случаев, когда закон устанавливает изъятия из общего правила об акцессорности поручительства.

ЦИТАТА: «Если основное обязательство обеспечено поручительством в части, частичное исполнение основного обязательства засчитывается в счет его необеспеченной части.

Если между должником и кредитором существует несколько обязательств, только одно из которых обеспечено поручительством, и должник не указал, какое из обязательств он исполняет, считается, что им исполнено необеспеченное обязательство» (абз. 2 и 3 п. 1 ст. 367 ГК РФ).

Эти нормы закрепляют последовательность, в которой засчитывается исполнение основного обязательства в случаях, когда основное обязательство обеспечено поручительством частично, а также когда у должника имеется несколько обязательств перед кредитором, только одно из которых обеспечено поручительством. Возможности для проявления автономии воли у кредитора и должника максимально широки. Диспозитивность рассматриваемых положений позволяет максимально полно учесть интересы каждой из сторон. Стороны могут как полностью изменять правила, закрепленные в абз. 2 и 3, так и комбинировать их. Например, кредитор и должник могут договориться о том, что исполнение в равной пропорции погашает обеспеченное и необеспеченное обязательства.

Особо стоит отметить, что автономию воли могут проявить только кредитор и должник. Соглашения указанных лиц с поручителем не могут повлиять на правила, изложенные в абз. 2 и 3 ст. 367 ГК РФ.

ЦИТАТА: «В случае, если обеспеченное поручительством обязательство было изменено без согласия поручителя, что повлекло за собой увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, поручитель отвечает на прежних условиях. Договор поручительства может предусматривать заранее данное согласие поручителя в случае изменения обязательства отвечать перед кредитором на измененных условиях. Такое согласие должно предусматривать пределы, в которых поручитель согласен отвечать по обязательствам должника» (п. 2 ст. 367 ГК РФ).

Данный пункт определяет пределы ответственности поручителя при изменении основного обязательства. Он направлен на сохранение поручительства и одновременное соблюдение прав поручителя. При этом в договоре поручительства прямо может быть предусмотрено условие, что изменение (любое или частичное) основного обязательства влечет прекращение поручительства. Оснований для ограничения в согласовании такого условия нет.

В части расширения ответственности поручителя ситуация не столь однозначна. В качестве условия, при котором поручитель отвечает за измененное основное обязательство, выступает согласие поручителя отвечать за должника на измененных условиях. Видимые основания для того, чтобы ограничить стороны в согласовании условия, в соответствии с которым согласие поручителя при изменении основного обязательства не требуется, отсутствуют. Но при этом возникает некоторое противоречие с абз. 2 п. 2, который закрепляет правило о том, что согласие может быть дано заранее.

Гражданское законодательство уже сталкивалось с подобного рода нормами. Например, в соответствии с п. 2 ст. 615 ГК РФ арендатор вправе с согласия арендодателя сдавать арендованное имущество в субаренду (поднаем) и передавать свои права и обязанности по договору аренды другому лицу

(перенаем), предоставлять арендованное имущество в безвозмездное пользование, а также отдавать арендные права в залог и вносить их в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных товариществ и обществ или паевого взноса в производственный кооператив, если иное не установлено ГК РФ, другим законом или иными правовыми актами. С формальной точки зрения такое правило является императивным. На это указывает и судебная практика. В частности, в информационном письме Президиума ВАС РФ от 11.01.2002 № 66 делается вывод, что «данная норма закона, требующая при совершении сделок с арендными правами получение согласия арендодателя, является императивной, а поэтому не может быть изменена договором» (п. 18).

Вместе с тем судебная практика рассматривает указанное положение как диспозитивное. Обратимся к п. 18 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11.01.2002 № 66. Наряду с признанием п. 2 ст. 615 ГК РФ императивным ВАС РФ указывает, что данная норма «не устанавливает порядок и форму дачи арендодателем согласия на совершение арендатором сделок субаренды, перенайма и других, упомянутых в данном пункте. Следовательно, по воле сторон договора аренды согласие арендодателя может быть выражено в самом договоре, что освобождает арендатора от обязанности получать такое согласие на каждую конкретную сделку».

По существу, ВАС РФ предоставляет сторонам право фиксировать в договоре условие, в соответствии с которым арендодатель заранее выражает согласие на совершение арендатором сделок субаренды, перенайма и др. Вместе с тем последствия такого условия абсолютно равнозначны последствиям включения в договор права арендатора совершать указанные сделки без согласия арендодателя.

В частности, как в первом, так и во втором случае на момент заключения договора аренды уже известно, что при желании арендатора сдать имущество в субаренду или совершить иные сделки, предусмотренные п. 2 ст. 615 ГК РФ, воля арендодателя в рамках таких сделок не будет иметь никакого правового значения. Иными словами, практика не видит ограничений для совершения арендатором сделок субаренды, перенайма и др. без дополнительного согласия арендатора, если условие о согласии a priori предусмотрено в договоре между ними. Следовательно, также нет никакой практической опасности, если стороны договорились о праве арендатора заключать указанные сделки без согласия арендодателя. В такой ситуации, когда оба механизма приводят к идентичному результату, можно говорить о п. 2 ст. 615 ГК РФ как о диспозитивной норме.

Это же касается и правил п. 2 ст. 367 ГК РФ. По правовым последствиям исключение договором обязанности получать согласие поручителя отвечать за должника на измененных условиях равнозначно заранее данному согласию. Поэтому в договоре поручительства может быть предусмотрена любая из рассмотренных конструкций.

Особого упоминания заслуживает последнее предложение абз. 2 п. 2. Данная норма предусматривает обязательное установление пределов ответственности поручителя, если он в договоре поручительства заранее дает согласие отвечать за должника на измененных условиях. На первый взгляд включение в договор положения об исключении необходимости получать согласие поручителя способствует обходу требования закона и ухудшает положение поручителя. Представляется, что это не так. Требование закона по большей части является формальным. В рамках действующей нормы поручитель может заранее согласиться на объем обязательств, который заведомо недостижим. Тем самым фактически он будет поручаться за любые изменения основного обязательства. Аналогичные последствия имеют место, если согласие поручителя исключается вовсе.

При этом, если вести речь об условии договора, исключающем необходимость получения согласия поручителя отвечать на измененных условиях, не появляется проблемы беспредметного согласия,

которое в доктрине указывается именно как основной юридический недостаток4.

ЦИТАТА: «Поручительство прекращается с переводом на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель в разумный срок после направления ему уведомления о переводе долга не согласился отвечать за нового должника» (абз. 1 п. 3 ст. 367 ГК РФ).

Здесь законодатель устанавливает в качестве основания прекращения поручительства перевод долга на другое лицо, если поручитель не согласится отвечать за нового должника. Возможности для автономии воли у сторон достаточно широки, так как видимые основания для ограничения автономии воли отсутствуют (это подтверждает и судебная практика: абз. 2 п. 17 Постановления № 42). Кредитор и поручитель могут договориться о том, что перевод долга на любое лицо не прекращает поручительства (постановление АС Московского округа от 01.06.2015 по делу № А40-131795/2014) или не прекращает только в отношении определенных лиц. Последнее может быть выражено посредством заранее данного согласия отвечать по поручительству при переводе долга на определенных лиц.

В данном случае согласие не может быть заменено условием, в соответствии с которым при переводе долга на другого должника согласие поручителя не требуется. Этому препятствуют императивные требования к согласию, установленные в абз. 2 п. 3.

Односторонний отказ от исполнения обязательства.

Когда суд оправдает контрагента

Никита Александрович Чупраков

слушатель РШЧП, chuprakovn@gmail.com

•В каких случаях односторонний отказ от договора нельзя обусловить выплатой денежной суммы

•Какие договоры не допускают закрепления права на односторонний отказ

•Когда суд согласится с односторонним повышением арендной платы

Недопустимость отказа от исполнения обязательства и изменения его условий исключительно по воле одной из сторон является важнейшим постулатом гражданского права. Если от обязательства можно произвольно отказаться без негативных последствий, то оно теряет обязывающий характер и перестает быть обязательством в юридическом смысле. Как отмечают некоторые исследователи, «некая непрочность имманентно присуща любому обязательству», и именно поэтому правопорядку надлежит

«провозгласить на своих штандартах обязательность исполнения обязательства»1. Тем не менее

из любого правила есть исключения, в том числе и из принципа pacta sunt servanda. Рассмотрим, когда суд признает допустимыми подобные действия стороны договора.

Антон Томсинов: Проблемы одностороннего отказа от договора оказания услуг

1:24:16

Односторонний отказ от договора можно оспорить как крупную сделку или сделку с заинтересованностью

Нормативное закрепление недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства содержится в ст. 310 ГК РФ. Кроме того, недопустимость одностороннего отказа напрямую следует из положений ст. 309 ГК РФ: «обязательства должны соблюдаться надлежащим образом». По мнению

некоторых исследователей, это должно приводить к выводу о единстве смысловой нагрузки положений ст. 309 и 310 ГК РФ — поскольку pacta sunt servanda, односторонний отказ от исполнения обязательства по общему правилу недопустим. По всей видимости, обособление положений ст. 310 ГК РФ является традиционным и облегчает формулирование исключений из указанного правила.

Согласно данной статье односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами и, при условии осуществления обеими сторонами предпринимательской деятельности, договором (п. 2 ст. 310 ГК РФ).

Также допускается установление договорного условия о предоставлении стороне, не являющейся предпринимателем, права на одностороннее изменение или отказ от обязательства, если вторая сторона таковым является.

В системе юридических фактов односторонний отказ от исполнения или одностороннее изменение обязательства представляет собой одностороннюю сделку, требующую восприятия (п. 50 постановления Пленума ВС от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений части I Гражданского кодекса Российской Федерации», далее — Постановление Пленума ВС № 25). Следовательно, односторонний отказ можно оспорить по правилам оспаривания крупных сделок или сделок с заинтересованностью.

Пункт 3 ст. 310 ГК РФ также устанавливает возможность обусловить право на отказ или изменение условий выплатой денежной суммы. Однако если право на односторонний отказ от исполнения обязательства установлено императивной нормой, то включение в договор условия о выплате денежной суммы в случае осуществления стороной этого права не допускается (п. 15 постановления Пленума ВС от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении», далее — Постановление Пленума ВС № 54).

По общему правилу обязательство по выплате денежной суммы возникает после осуществления одностороннего отказа (изменения условий обязательства) (п. 16 Постановления Пленума ВС № 54). При этом следует отметить, что такая плата не представляет собой неустойку, поскольку реализация имеющегося права является правомерным действием, а не нарушением обязательства.

Модельные правила европейского частного права (DCFR) указывают, что любая сторона вправе отказаться от обязательства или изменить его, если это соответствует условиям, которые регулируют данные правоотношения. Данный акт также содержит примечательную норму следующего содержания: если в договоре не установлен срок действия (или указано, что он действует бессрочно), то любая из сторон вправе прекратить его с условием заблаговременного уведомления другой стороны. Это

правило коррелирует с отечественным регулированием договора аренды (ст. 610 ГК РФ — право сторон договора аренды, заключенного на неопределенный срок, на отказ от договора).

Отечественное регулирование, несмотря на кажущуюся простоту, на практике вызывало ряд вопросов у правоприменителей.

Так, Верховный суд отказался применить последствия расторжения договора аренды, сославшись на противоречивое поведение одной из сторон сделки. Суд пришел к выводу, что арендодатель путем конклюдентных действий отменил отказ от договора (определение от 02.07.2015 по делу № А4028123/2014).

По мнению Н. Лашкова, выводы суда в данном деле «противоречат сложившейся доктрине

и практике»2. В судебной практике на протяжении длительного времени превалировала позиция, согласно которой последствием заявления об отказе от исполнения обязательств является признание договора расторгнутым и прекращение обязательств сторон (п. 16 информационного письма Президиума ВАС от 23.11.2003 № 75 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования»).

Как справедливо отмечает А. В. Егоров, с момента отказа от договора отношения между сторонами переходят в так называемую ликвидационную стадию, что не позволяет возникнуть новым обязательствам из расторгнутого договора. Однако обязательства сторон, возникшие до даты

расторжения, потенциально продолжают действовать3. Следовательно, «вернуть к жизни» расторгнутый договор с данных позиций не представляется возможным.

Уместной представляется логика ВАС РФ, который указывал, что если по истечении договора аренды арендатор продолжает пользоваться имуществом, то он обязан возместить арендодателю убытки в определенном договором размере (п. 38 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11.01.2002 № 66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой»).

Расторжение договора можно обусловить наступлением определенного обстоятельства

Даже если в договоре стороны устанавливают право на односторонний отказ, это далеко не всегда придает определенность их правоотношению.

На практике возник вопрос о допустимости установления в договоре права на немотивированный односторонний отказ от исполнения обязательства (постановление Президиума ВАС РФ от 09.09.08 по делу № А19-9645/07–26).

Суд пришел к выводу, что согласовать такое условие возможно. Представляется, что подобное толкование ст. 310 ГК РФ является верным.

Предоставление сторонам свободы в согласовании такого условия имеет и экономический смысл: очевидно, что цена такого договора будет ниже рыночной, поскольку вторая сторона может в любой момент заявить об отказе. Выбор модели рационального поведения должен по общему правилу оставаться на усмотрение сторон в силу принципа свободы договора.

В контексте анализируемого решения также стоит упомянуть решение Верховного суда, которое, казалось бы, разрушило практику признания допустимым условия о немотивированном отказе (определение № 310-ЭС15-4004 от 21.08.15). Однако в данном деле суд пришел к выводу, что стороны

всего лишь не согласовали указанное условие4.

Анализируемый вопрос также представляет актуальность в контексте публичного договора. Вправе ли сторона, обязанная осуществлять определенную деятельность в отношении каждого, кто к ней обратится, включить в договор условие о возможности немотивированного отказа от исполнения обязательства?

Очевидно, что, даже если сторона реализует такое договорное право, ее можно будет понудить вновь заключить договор в соответствии с п. 3 ст. 426 ГК РФ. В пользу недействительности такого условия высказывался и ВАС РФ (постановление Президиума ВАС РФ от 24.11.09 по делу № А73-7174/2008).

На практике также встречаются случаи, когда договор предусматривает автоматическое расторжение в силу наступления определенного обстоятельства (например, при просрочке оплаты). Как писал Д. Гримм: «Следует признать, что в основе всякой сделки, в том числе и условной, лежит готовый волевой импульс и что обусловленным является не сам волевой акт как таковой, а то, что должно наступить, т. е. так называемые последствия сделки». Такая позиция представляется достаточно обоснованной,

и ее разделяют многие исследователи5.

Более того, международные акты унификации также позволяют ставить возникновение и прекращение обязательств под условие (в том числе и отменительное) (ст. III.-1:106 Модельных правил европейского частного права; ст. 5.3.1 Принципов УНИДРУА). Во многих правопорядках регулирование отлагательных и отменительных условий строится вокруг понятия «условное обязательство» (ст. 1168 ГК Франции; ст. 6:21 ГК Нидерландов).

ВАС РФ также признавал подобное отменительное условие действительным (постановление Президиума ВАС РФ от 13.11.2012 по делу № А24-1270/2011).

Примечательными в контексте исследуемой темы являются недостатки юридической техники сторон при формулировании условий договора об одностороннем отказе. Так, в одном из дел возник вопрос о толковании права на «одностороннее расторжение договора» (постановление Президиума ВАС

РФ от 16.02.2010 по делу № А40-87811/08-147-655). Президиум истолковал данную фразу как условие, предоставляющее право на односторонний внесудебный отказ от договора.

По мнению некоторых исследователей, ГК содержит нормы, которые позволили бы избежать трудностей, связанных с обязательным во многих случаях судебным порядком расторжения договора. Так, А. Г. Карапетов полагает, что положения п. 2 ст. 328 ГК РФ (право на отказ от осуществления встречного исполнения) являются одним из случаев, когда в силу прямого указания закона

устанавливается право на односторонний отказ от договора6.

Для одностороннего изменения условий договора необходимы экономические основания

Допустимость договорного положения о праве одностороннего произвольного изменения условий также анализировалась отечественным правоприменителем. Так, кредитный договор между банком и предпринимателем содержал условие о праве банка в одностороннем порядке изменить процентную

ставку. Как правильно отметили суды, банк должен действовать в допустимых пределах осуществления гражданских прав и доказать наличие оснований (по всей видимости, подразумеваются именно экономические основания), с которыми связано одностороннее изменение платы за кредит (постановления 13ААС от 12.08.2016, АС Московского округа от 28.07.2016 по делу № 40–116271/2015, Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 по делу № А56-97344/2015). Кроме того, при одностороннем изменении условий также надлежит руководствоваться принципами добросовестности и разумности (информационное письмо Президиума ВАС РФ № 147 от 13.09.2011).

Интересно, что и в иностранных правопорядках суды оперируют схожими категориями при определении степени допустимой свободы в одностороннем порядке изменять условия обязательства. Например,

в деле Nash v Paragon Finance Plc английский суд указал, что право изменить условия обязательства должно быть реализовано «рационально и честно»7.

Примечательно, что для арендных правоотношений ВАС РФ указал, что реализация права арендодателя на одностороннее изменение арендной платы не допускается только при условии, что плата увеличилась непропорционально изменению средних рыночных цен. В таком случае это свидетельствует о злоупотреблении правом, и суд должен отказать во взыскании арендной платы в части, превышающей рыночную (п. 22 постановления Президиума ВАС РФ от 17.11.2011 № 73).

Несмотря на негативное отношение некоторых исследователей к данному разъяснению, решение представляется справедливым, поскольку степень неопределенности потенциального изменения условия обязательства (по всей видимости, главный аргумент против допустимости такого договорного условия в целом) ограничена позицией ВАС, так как плата не может превышать рыночную.

Такое соображение также позволяет устранить мнимое противоречие между разъяснениями по кредитному договору и аренде, поскольку в обоих случаях для признания допустимым волюнтаристского изменения условий обязательства необходимы экономические основания.

Из изложенного выше следует, что, хоть нормативная база для договорного условия об отказе от исполнения обязательства без оснований и для изменения его условий аналогична, несправедливо во всех случаях предоставлять стороне возможность в одностороннем порядке изменять условия обязательства. В таком случае у противоположной стороны может не быть возможности выйти

из правоотношения, которое в результате такого действия перестало быть целесообразным, и подобное изменение нельзя экономически обосновать.

В заключение стоит отметить, что допустимость договорного условия об одностороннем отказе от исполнения обязательства (изменении его условий) не во всех юрисдикциях находит поддержку

даже для предпринимателей. Так, в Австралии относительно недавно (с 12.11.2016) распространили нормы Австралийского закона о потребителях (Australian Consumer Law) и на субъектов малого

предпринимательства8. Как отмечается в отчете Комиссии по конкуренции и делам потребителей (Australian Competition and Consumer Commission), положения договоров, позволяющие крупным предпринимателям в одностороннем порядке изменить условия договора, являются одинаково проблематичными как для потребителей, так и для субъектов малого предпринимательства. Особое внимание ACCC также обратила на отсутствие во многих случаях у субъектов малого

предпринимательства договорных возможностей по выходу из изменившихся в силу одностороннего волеизъявления контрагента правоотношений, что также называется проблемным.

1 Сарбаш С. В. Элементарная догматика обязательств: Учебное пособие / Исследовательский центр частного права им. С. С. Алексеева при Президенте РФ, Российская школа частного права. М.: Статут, 2016. С. 44.

2 Лашков Н. Арендодатель отказался от договора, а затем подписал допсоглашение. Возможность отмены отказа // Арбитражная практика для юристов. 2016. № 6.

3 Егоров А. В. Ликвидационная стадия обязательства // Вестник ВАС РФ. 2011. № 9.

4 Байрамкулов А. К. Расторжение договора «по иным основаниям»: изменился ли подход судебной практики? Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 21.08.2015 № 310-ЭС15-4004.

5 См., например: Крашенинников Е. А. Условие в сделке: понятие, виды, допустимость // Очерки по торговому праву: Сб. науч. тр. Вып. 8. Ярославль: Изд-во Яросл. ун-та, 2001. С. 5; Громов С. А.

Спорные аспекты учения об условных сделках // Сделки: проблемы теории и практики. Сборник статей / Рук. авт. кол. и отв. ред. М. А. Рожкова. М.: Статут, 2008. С. 255–297; Карапетов А. Г. Зависимость условия от воли сторон условной сделки в контексте реформы гражданского права // Вестник Высшего арбитражного суда Российской Федерации. 2009. № 7.

6 Карапетов А. Г. Встречное исполнение обязательств: комментарий к новой редакции ст. 328 ГК РФ. URL:

https://zakon.ru/blog/2015/11/23/vstrechnoe_ispolnenie_obyazatelstv_kommentarij_k_novoj_redakcii_st328_gk_rf 7 Nash & Ors v Paragon Finance Plc [2001] EWCA Civ 1466 (15 October 2001).

8 They`re here! Unfair terms in B2B arrive. URL: http://www.lexology.com/library/detail.aspx?g=1ff4cece- 1662-465a-a754-df9b399d46bc

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

На стороне арендодателя появилось новое лицо. Что делать арендатору, чтобы не попасть в просрочку

Вероника Юрьевна Перфильева

юрист практики по недвижимости и инвестициям АБ «Качкин и Партнеры»

•С какого момента арендатор обязан вносить арендную плату новому арендодателю

•Может ли новый арендодатель взыскать уплаченное предыдущему кредитору

•Какие сведения должны быть включены в уведомление о смене арендодателя

Согласно общим положениям ГК РФ, регулирующим арендные отношения, договор аренды сохраняет свою силу при изменении сторон. Переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу не является основанием для изменения или расторжения договора аренды (п. 1 ст. 617 ГК РФ). В случае такого перехода права применительно к договору аренды происходит перемена лиц на стороне арендодателя.

Право на сданное в аренду имущество может быть передано другому лицу по сделке или перейти к другому лицу на основании закона.

На соответствующем основании происходит и переход прав (требований) арендодателя по договору аренды.

Перемена лиц в обязательстве регулируется гл. 24 ГК РФ. Применительно к арендным отношениям специальных правил в данной части законом не установлено.

В силу п. 2 ст. 382 ГК РФ согласие арендатора на перемену лиц на стороне арендодателя по общему правилу не требуется, если иное не предусмотрено договором.

Одной из основных обязанностей арендатора является своевременное внесение арендной платы в размере и порядке, установленных договором. Если соответствующие условия не определены

договором, считается, что установлены порядок, условия и сроки, обычно применяемые при аренде аналогичного имущества при сравнимых обстоятельствах (п. 1 ст. 614 ГК РФ). За ненадлежащее исполнение указанной обязанности к арендатору могут быть применены меры гражданско-правовой ответственности, предусмотренные законом (гл. 25 ГК РФ) или договором: от уплаты неустойки или процентов за пользование чужими денежными средствами и возмещения понесенных арендодателем убытков до досрочного расторжения договора аренды по требованию арендодателя.

Смена собственника переданной в аренду недвижимости применительно к обязательству арендатора по внесению арендной платы означает смену кредитора. Поскольку обязательство должно быть исполнено надлежащему лицу (ст. 309, 312 ГК РФ), в случае перемены лиц на стороне арендодателя для исполнения арендатором обязанности по внесению арендной платы имеет значение момент, с наступлением которого надлежащим кредитором становится новый арендодатель.