Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 5, май 2016

которую он установит. Однако как показывает обращение к зарубежному опыту, все не так просто. По общему правилу бенефициар в силу отношений «валюты» с принципалом заинтересован не только в получении от принципала основного долга (например, за поставленный товар), но и процентов по нему. В этом случае может быть неочевидно, имеется ли в виду в банковской гарантии только основной долг принципала перед бенефициаром (и поэтому проценты гипотетически могут начисляться сверх этой суммы, и по ним гарант тоже должен отвечать), либо обязанность уплаты указанной в гарантии денежной суммы носит абсолютный (предельный) характер? Германские правоведы, рассуждая на данную тему, делают выбор в пользу указанной в гарантии суммы как абсолютного максимума выплаты по ней, если в самой гарантии не установлено иное1.

Следовательно, нельзя сказать, что п. 1 ст. 377 ГК РФ не несет в себе никакой нагрузки. Подтверждением тому является пример, изложенный в п. 6 упомянутого выше Обзора судебной практики ВАС РФ 1998 г. В данном деле банк обязался уплатить бенефициару в случае невозвращения кредита принципалом «сумму задолженности по кредиту и процентам». Мы видим, что речь в данном случае шла не об абсолютной сумме долга в силу гарантии, но задолженность гаранта была определена через отсылку к отношениям «валюты» (отношениями принципал — бенефициар).

Напротив, если принять за основу первый вариант ответа и считать, что обязательство, упомянутое в п. 1 ст. 377 ГК РФ, охватывает собой и личную ответственность гаранта за его нарушения, п. 2 указанной статьи лишается смысла, поскольку начинает повторять то, что сказано в п. 1 (в такой трактовке). Это существенный довод против указанного варианта решения, поскольку толкование закона не должно приводить к тому, что отдельные правовые нормы становятся бессмысленными.

Далее оценим, какие правовые позиции в отношении отмеченного вопроса преобладают в судебной практике. В абстрактном виде позиция судебной практики выражена в п. 19 совместного постановления Пленума ВС РФ № 13 и Пленума РФ № 14 от 08.10.1998 «О практике применения положения Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» (далее — Постановление № 13/14).

Цитата: Цитата:

«Обязательство гаранта по банковской гарантии выплатить сумму бенефициару при соблюдении условий гарантии является денежным. В соответствии с пунктом 2 статьи 377 Кодекса ответственность гаранта перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение гарантом обязательства по гарантии не ограничивается суммой, на которую выдана гарантия, если в гарантии не предусмотрено иное. Следовательно, при отсутствии в гарантии иных условий бенефициар вправе требовать от гаранта, необоснованно уклонившегося или отказавшегося от выплаты суммы по гарантии либо просрочившего ее уплату, выплаты процентов в соответствии со статьей 395 Кодекса».

В судебных актах по конкретным делам встречаются две позиции. Если речь идет про ограничение объема обязательства гаранта, то ответственность гаранта за его собственное нарушение не считается ограниченной предельной суммой гарантии. Если в гарантии упомянуто ограничение ответственности гаранта, то проценты по ст. 395 ГК РФ с гаранта могут быть взысканы только в пределах гарантийной суммы.

Позиция первая: ответственность гаранта не ограничена предельной суммой его обязательств

Наиболее распространенной является позиция, принимающая во внимание буквальный смысл выражений, содержащихся в банковской гарантии. Она означает следующее: если речь идет про ограничение объема обязательства гаранта, то ответственность гаранта за его собственное нарушение не считается ограниченной предельной суммой гарантии.

Практика. Практика.

По условиям банковской гарантии гарант обязался уплатить бенефициару любую сумму или суммы, не превышающие в итоге 54 403 714,22 руб. в случае неисполнения Принципалом обязательств по надлежащему исполнению договора. Банк выдал гарантию в обеспечение подрядчиком исполнения им обязательств по договору строительного подряда. Когда банк уклонился от выплаты суммы по гарантии, суды взыскали с него проценты по ст. 395 ГК РФ со следующей мотивировкой. В банковской гарантии не было условия об ограничении предела ответственности гаранта перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение гарантом принятых обязательств. При отсутствии в гарантии иных условий, бенефициар вправе требовать от гаранта, необоснованно уклонившегося или отказавшегося от выплаты суммы по гарантии либо просрочившего ее уплату, выплаты

процентов за пользование чужими денежными средствами (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от

09.10.2013 по делу № А56-15729/2013).

Вдругом деле банк принял на себя безотзывное обязательство по уплате денежной суммы в пределах 120 361 650 руб. 00 коп. в пользу Управления Федерального казначейства по Камчатскому краю в случае неисполнения подрядчиком обязательств по контракту. Когда банк не исполнил обязательство по гарантии, дело дошло до суда. Он указал, что выплата по банковской гарантии по своей правовой природе не может расцениваться как ответственность за неисполнение контракта. Исполнитель госконтракта отвечает перед заказчиком по своим обязательствам, а гарант несет ответственность перед бенефициаром. Раз гарант не исполнил требования бенефециара в установленный срок, заявление истца с требованием о выплате процентов по ст. 395 ГК РФ обоснованно. Кстати, в этом споре сумма, подлежащая выплате в связи с неисполнением обязательств, составила 98 752 325 руб., а суд взыскал с гаранта еще и проценты в размере 6 019 776 руб. (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.11.2014 по делу № А40-68670/2014).

Вдругом деле суд согласился с расчетами истца о взыскании с гаранта процентов. В судебном решении также есть ссылка на ст. 309, 310, 375–377 ГК РФ и п. 19 Постановления № 13/14 (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28.08.2014 № 09АП-32729/2014 по делу № А40-16976/14).

Таким образом, мы видим устойчивую тенденцию к тому, чтобы не ограничивать ответственность гаранта в тех случаях, когда в гарантии определен лишь предельный размер его обязательств.

Однако не все судебные акты решают вопрос единообразно. В некоторых случаях суды оценивают положения банковской гарантии, в которых идет речь об основном долге по гарантии, как ограничивающие не только основной долг, но и ответственность гаранта (определение ВАС РФ от 04.06.2014 № ВАС-6958/14 об отказе в передаче дела в Президиум ВАС РФ дела № А40-30400/13- 170-293, постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.09.2013 и Федерального арбитражного суда Московского округа от 14.02.2014 по тому же делу).

Банк выдал истцу банковскую гарантию, в которой было оговорено, что ответственность гаранта перед бенефициаром ограничивается суммой, на которую выдана гарантия. Суд сопоставил слова и выражения, содержащиеся в гарантии, и решил, что гарант не брал на себя обязательство уплатить бенефициару какие-либо иные платежи, превышающие сумму гарантии. Поэтому сумма предусмотренных ст. 395 ГК РФ процентов за пользование чужими денежными средствами находится за пределами банковской гарантии.

В другом деле суды решили, что ответственность гаранта перед бенефициаром ограничивается суммой гарантии. И раз сумма процентов за пользование чужими денежными средствами превышает сумму банковской гарантии, то требование истца о взыскании процентов суд не удовлетворил (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.12.2015 по делу № А40-79152/15).

Практика. Практика.

Банк выдал заказчику по договору подряда несколько банковских гарантий. Гарант обязался по первому требованию выплатить заказчику (бенефициару) сумму денежных средств, соответствующую фактическому размеру неисполненных обязательств подрядчика (принципала), не превышающую сумму гарантии. Когда возник спор, суды указали, что в банковских гарантиях есть ограничение суммы гарантий. Сопоставление слов и выражений, содержащихся в банковских гарантиях, свидетельствует о том, что гарант не брал на себя обязательства уплатить бенефициару платежи, связанные с несвоевременной выплатой сумм гарантий. Поэтому оснований для взыскания с ответчика процентов, предусмотренных ст. 395 ГК РФ, нет (постановление ФАС Московского округа от 17.04.2014 по делу № А40-37879/2013).

В данном деле особенно заметно, как суд подменяет понятия ответственности и обязательства гаранта, предусмотренные разными пунктами ст. 377 ГК РФ. В тексте банковской гарантии шла речь про обязательства гаранта (п. 1 ст. 377 ГК РФ), а суд пришел к выводу, что по умолчанию ограничена также и ответственность гаранта. Вместе с тем данный вывод прямо противоречит правовой позиции, выраженной в п. 19 Постановления № 13/14. Именно поэтому с данной судебной практикой нельзя согласиться.

Позиция вторая: проценты можно взыскать только в пределах ограниченной в гарантии суммы ответственности

Если в гарантии упомянуто ограничение ответственности гаранта, то проценты по ст. 395 ГК РФ с гаранта могут быть взысканы только в пределах гарантийной суммы. Эта позиция встречается в следующих примерах из практики.

бенефициаром, а также ответственность гаранта перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение гарантом своих обязательств по банковской гарантии ограничивается суммами в размере 33 683 534,28 руб. и в размере 29 112 469,30 руб. Эти суммы уже взыскал суд по другому спору. Сумма процентов по ст. 395 ГК РФ находится за пределами банковских гарантий (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 15.09.2011 по делу № А4521150/2010).

Встречается и такое обоснование: «В соответствии с условиями банковской гарантии предел ответственности гаранта перед бенефициаром ограничивается суммой, фактически полученных принципалом в соответствии с контрактом денежных средств — 25 000 000 руб.

Таким образом, сумма процентов за пользование чужими денежными средствами, предъявленная истцом к взысканию на основании статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, находится за пределами банковской гарантии» (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 28.11.2012 по делу № А27-8775/2012).

В другом примере суд первой инстанции также сослался на ограничения ответственности гаранта суммой гарантии. Однако суд апелляционной инстанции с этим не согласился. Он указал, что банковская гарантия не содержит условия об ограничении предела ответственности гаранта перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение гарантом принятых обязательств. Бенефициар вправе требовать от гаранта, необоснованно уклонившегося или отказавшегося от выплаты суммы по гарантии либо просрочившего ее уплату, выплаты процентов за пользование чужими денежными средствами (постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.10.2015 по делу № А12-22097/2015).

Но практике известны и исключения из буквального толкования текста гарантии. Есть примеры, когда удавалось взыскать и неустойку за просрочку оплаты по гарантии. Гарант взял на себя обязательство выплатить бенефициару денежную сумму. В гарантии была предусмотрена неустойка за неисполнение требования о платеже в установленный срок в размере 0,1% от суммы, подлежащей уплате, за каждый день просрочки. Когда основное обязательство исполнено не было, а гарант не исполнил обязательство в срок, бенефициар обратился в суд. Суд посчитал, что условия об ограничении предела ответственности гаранта перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение гарантом принятых обязательств не было. Размер суммы, подлежащей уплате — 113 814 080 руб. 75 коп., сумма неустойки за один день — 113 814 руб. 08 коп. (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.12.2015 по делу № А56-52522/2015).

Другой пример: суд установил, что банк нарушил обязательство по раскрытию гарантии. Суд посчитал, что требование о выплате процентов обоснованно. Банковская гарантия не содержит условия, исключающего возможность взыскания с гаранта процентов за пользование чужими денежными средствами, устанавливая предел ответственности гаранта только в зависимости от суммы, на которую выдана гарантия.

В данном случае сумма заявленных ко взысканию процентов за пользование чужими денежными средствами находится в пределах суммы по банковской гарантии, начисление процентов произведено истцом обоснованно, факт нарушения обязательства ответчика подтвержден документально (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.06.2014 по делу № 56-68518/2013).

Повторимся, что по общему правилу суды особое внимание уделяют буквальному толкованию текста банковской гарантии. Так, в одном споре суд указал, что гарант не брал на себя обязательство по уплате бенефициару каких-либо иных платежей, превышающих сумму гарантии.

При отсутствии в гарантии иных условий бенефициар вправе требовать от гаранта, необоснованно уклонившегося или отказавшегося от выплаты суммы по гарантии либо просрочившего ее уплату, выплаты процентов за пользование чужими денежными средствами. Поскольку гарант не выполнил своего обязательства и допустил просрочку выплаты денежных средств бенефициару, на основании статей 377, 395 ГК РФ гарант должен нести перед бенефициаром ответственность с момента получения его письменного требования (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 03.11.2015 № 09АП-43148/2015 по делу № А40-15489/2015).

В другом примере гарант оплатил сумму по гарантии несвоевременно, а только на основании исполнительного листа. Истец заявил о взыскании процентов, исчисляя их с момента наступления срока по выплате средств по гарантии (13.08.2012) до даты фактического перечисления средств (15.04.2013). Однако гарант считал, что объем обеспечения по гарантии не только ограничивается суммой, на которую выдана гарантия, но и сама гарантия выдана только в счет обеспечения неисполнения принципалом его обязательств. Однако суды с таким подходом не согласились. В гарантии не было условия, исключающего возможность взыскания с гаранта процентов за пользование чужими денежными средствами, устанавливая предел ответственности гаранта только в зависимости от суммы, на которую выдана гарантия. А раз сумма заявленных ко взысканию процентов за пользование чужими денежными средствами находится в пределах суммы по банковской гарантии, то их взыскать можно (постановление ФАС Московского округа от 03.04.2014 по делу № А40-77234/2013).

Максимальная защита бенефициара

При этом встречается и иная практика, которая не освобождает гаранта от ответственности за необоснованную просрочку уплаты по гарантии, несмотря на то, что предел ответственности гаранта ограничен суммой гарантии. Такие решения отклоняются от господствующей практики. В качестве примера можно привести следующее дело.

Гарант выдал несколько банковских гарантий по договору бюджетного кредита. По гарантиям был установлен предел ответственности гаранта: сумма основного долга в размере поступивших траншей, но не более 45 000 000 руб. 00 коп., процентов за пользование кредитом в размере не более 7 465 000 руб. 00 коп., неустойки, предусмотренных договором бюджетного кредита. Он должен был уменьшаться соответственно на сумму произведенных принципалом и (или) гарантом платежей. Когда гарант задержал оплату по гарантии, бенефициар обратился в суд и потребовал взыскать проценты по ст. 395 ГК РФ. Суды согласились с этим требованием. Ответственность гаранта перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение гарантом обязательства по гарантии не ограничивается суммой, на которую выдана гарантия, если в гарантии не предусмотрено иное (п. 2 ст. 377 ГК РФ). Если в гарантии нет других условий, бенефициар вправе требовать от гаранта, необоснованно уклонившегося или отказавшегося от выплаты суммы по гарантии либо просрочившего ее уплату, выплаты процентов в соответствии со ст. 395 ГК РФ (постановление ФАС Московского округа от 25.10.2010 № КГ-А40/11399-10).

Если гарант умышленно нарушил обязательство, условие об ограничении его ответственности ничтожно

Таким образом, как мы видим, в судебных актах по конкретным делам наиболее распространенной является позиция, принимающая во внимание буквальный смысл выражений, содержащихся в банковской гарантии. Если речь идет про ограничение объема обязательства гаранта, то ответственность гаранта за его собственное нарушение не считается ограниченной предельной суммой гарантии; если в гарантии упомянуто ограничение ответственности гаранта, то проценты по ст. 395 ГК РФ с гаранта могут быть взысканы только в пределах гарантийной суммы.

В последнем случае возникает еще один весьма интересный вопрос: каково соотношение между собой правил п. 2 ст. 377 ГК РФ об ограничении ответственности гаранта по соглашению сторон суммой, на которую выдана гарантия, и п. 4 ст. 401 ГК РФ о ничтожности условий об освобождении от ответственности за умышленное нарушение обязательств?

На наш взгляд, в постановлении Пленума ВС РФ и ВАС РФ № 13/14 данный вопрос не решается. В пункте 19 упомянутого постановления рассматривался только вопрос о том, что по п. 2 ст. 377 ГК РФ гарант несет ответственность за нарушение собственных обязательств, но может ограничить эту ответственность суммой, указанной в гарантии. Однако это не означает, что норма п. 2 ст. 377 ГК РФ регулирует специальный случай, когда гарант может ограничить собственную ответственность даже на случай умышленного нарушения им обязательства. Подобная трактовка выглядит совершенно неприемлемой.

Согласно п. 4 ст. 401 ГК РФ заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно.

Это правило должно быть истолковано следующим образом: если стороны договорились об ограничении или устранении ответственности за какое-либо нарушение, то данное договорное условие неприменимо в том случае, если нарушение оказалось умышленным (произошло с прямым или косвенным умыслом). При этом текст п. 4 ст. 401 ГК РФ нельзя признать удачным, поскольку буквально в нем запрещено лишь условие, когда стороны изначально договорились, что одна из них не будет нести ответственности за умышленное нарушение. Однако такие условия встречаются крайне редко. Чаще стороны ограничивают или исключают ответственность одной из них без конкретизации формы вины, которая присутствовала при нарушении. Однако если бы в таком случае не применялась норма п. 4 ст. 401 ГК РФ, то без гражданско-правовых санкций оставались бы умышленные нарушения. В свою очередь это нарушало бы основы частного права и поэтому узкое толкование п. 4 ст. 401 ГК РФ нельзя признать удачным. Следует придерживаться такого толкования, которое дано нами выше.

Норма п. 4 ст. 401 ГК РФ может быть отнесена к основам правопорядка в Российской Федерации (или сверхимперативным нормам, если рассуждать в категориях международного частного права), поэтому любые иные нормы не могут быть истолкованы как отменяющие ее действие, но только как дополняющие ее. В этой норме воплощается системное начало и принцип гражданского права, она тесно связана также с добросовестностью поведения участников оборота при исполнении обязательств (ср. с п. 4 ст. 1 ГК РФ: никто не может извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения).

В системном единстве правила п. 2 ст. 377 ГК РФ и п. 4 ст. 401 ГК РФ означают следующее: гарант в тексте банковской гарантии может ограничить свою ответственность любой суммой. Эта сумма может быть равна сумме банковской гарантии, может быть меньше или больше ее, но, если

ограничении ответственности какой-либо суммой не может применяться в силу п. 4 ст. 401 ГК РФ. К сожалению, судебная практика не всегда соответствует данным теоретическим построениям.

Так, ФАС Западно-Сибирского округа в постановлении от 15.09.2011 по делу № А45-21150/2010 отклонил доводы заявителя кассационной жалобы о том, что условие об освобождении гаранта от ответственности перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение своих обязательств в силу п. 4 ст. 401 ГК РФ ничтожно и не подлежит применению. «Довод заявителя жалобы о ничтожности пунктов 2 банковских гарантий в силу пункта 4 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации был предметом рассмотрения апелляционного суда и ему дана соответствующая оценка.

Судом правомерно указано, что с учетом правовой природы банковской гарантии, являющейся односторонней сделкой, а также пункта 2 статьи 377 Гражданского кодекса Российской Федерации ответственность гаранта перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение гарантом обязательства по гарантии может быть ограничена суммой, на которую выдана гарантия, если последняя содержит соответствующее условие».

На наш взгляд, суд совершенно необоснованно противопоставил положения п. 2 ст. 377 ГК РФ и п. 4 ст. 401 ГК РФ, допустив тем самым ограничение ответственности гаранта даже за умышленное нарушение им своего обязательства.

В постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 28.11.2012 по делу № А27-8775/2012 суд также отклонил доводы заявителя жалобы о злоупотреблении правом со стороны гаранта, признав злоупотребление правом недоказанным. Судебный акт содержит мало деталей по поводу рассматриваемого обстоятельства, поэтому трудно судить, в чем заключалось злоупотребление правом по мнению истца, но, видимо, оно состояло в умышленном уклонении гаранта от погашения своих обязательств по гарантии.

К сожалению, встречаются дела, в которых гарант допускает явно умышленное неисполнение обязательства, но пользуется при этом освобождением от ответственности, закрепленным в банковской гарантии. Речь идет про случаи, когда обязанность гаранта выплатить сумму по гарантии принципалу подтверждена решением суда, вступившим в законную силу. В качестве примера может быть приведено постановление ФАС Московского округа от 16.08.2013 по делу № А40-149579/2012. Это дело вызывает сожаление по многим причинам. Помимо отмеченного выше освобождения от ответственности за умышленное нарушение обязательства суд пришел к выводу о том, что для установления ответственности за нарушения гарантом своего обязательства в гарантии обязательно должно содержаться какое-то регулирование. В то же время такой подход прямо противоречит п. 2 ст. 377 ГК РФ и п. 19 постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ № 13/14, в которых закреплена обратная презумпция: гарант должен нести ответственность, если прямо не предусмотрит ее ограничение в гарантии.

По изложенным причинам данное дело не может рассматриваться как практикообразующее и на него не следует ориентироваться.

И, конечно, хотим надеяться, что объединенный Верховный суд вмешается и наведет порядок в разошедшейся в разные стороны судебной практике. Нам показалось, что поводов для этого уже предостаточно. Тем более что помимо арбитражных судов такие дела могут рассматривать и суды общей юрисдикции (если бенефициарами по гарантиям станут физические лица). И вообще после прошедшей реформы Кодекса банковская гарантия превратилась в независимую. Иными словами, круг субъектов, могущих обязываться по гарантии, существенно вырос, и значит, число споров будет только расти. Самое время сыграть на опережение.

1 Fischer T. in: Schimansky/Bunte/Lwowsky. Bankrechts-Handbuch. 4. Aufl., Verlag C.H. Beck, Muenchen, 2011. Bd. III. § 121. Rn. 56 S. 2215.

СУДОПРОИЗВОДСТВО

Арбитражный спор допускает подачу иска и выдачу судебного приказа. Когда невыгодно добиваться приказа

Светлана Евгеньевна Макарова

ведущий консультант отдела анализа и обобщения судебной практики Второго арбитражного апелляционного суда

•В каком порядке рассматривается иск о взыскании санкций на сумму менее 100 тыс. руб.

•Какие лазейки дает судебный приказ недобросовестному должнику

•Можно ли в приказном производстве взыскать проценты по ст. 395 ГК РФ

2 марта 2016 года был принят Федеральный закон № 47-ФЗ «О внесении изменений в

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации», который, помимо прочих новелл, ввел в АПК РФ новую главу 29.1 «Приказное производство». Как указано в пояснительной записке к законопроекту, введение института приказного производства в арбитражный процесс направлено на повышение оперативности судебной защиты права и эффективности исполнения судебных актов, освобождение арбитражных судов от тех дел, которые не нуждаются в развернутой процедуре рассмотрения, проще говоря — от дел по рассмотрению бесспорных требований. Эффективность данного института можно будет оценить лишь по прошествии определенного времени, но, тем не менее уже сейчас можно определить моменты, которые делают обращение за судебным приказом невыгодным для заявителя.

С 1 июля 2016 года изменились правила приказного производства: оно перестало быть альтернативным и стало обязательным, как в гражданском процессе.

Новое основание для возврата искового заявления появилось в части 1 статьи 129 Арбитражного процессуального кодекса РФ. Теперь суд будет возвращать заявителю иск и приложенные к нему документы, если спорное требование можно рассмотреть в порядке приказного производства (п. 2.1 ч. 1 ст. 129 АПК РФ).

Судебный приказ неэффективен, когда нужно срочно принять обеспечительные меры

Институт приказного производства после советского периода существует в российском гражданском процессе с 1995 года. При этом вопрос о необходимости совершенствования данного института не раз освещался в юридической литературе1, но, тем не менее до сих пор остался в прежнем виде. Более того, нормы института приказного производства практически в том же виде перенесены в АПК РФ (с учетом категорий рассматриваемых в арбитражных судах дел).

Как в гражданском, так и в арбитражном процессе приказное производство имеет такой признак, как альтернативность. Это означает, что по требованиям, по которым подается заявление о выдаче судебного приказа, также может подаваться исковое заявление.

Подача искового заявления вместо заявления о выдаче судебного приказа может быть обусловлена неосведомленностью о новом виде производства в арбитражном процессе, но в ряде случаев может стать осознанным выбором по ряду причин, о которых будет сказано ниже.

В таком случае исковое заявление рассматривается в порядке упрощенного производства, так как все категории требований, по которым выдается судебный приказ, имеются также и в перечне требований, рассматриваемых в порядке упрощенного производства.

Вопрос может вызвать лишь исковое заявление о взыскании обязательных платежей и санкций с ценой иска до 100 тыс. руб. (в упрощенном производстве теперь рассматриваются требования о взыскании обязательных платежей и санкций при сумме требований от 100 до 200 тыс. руб.).

Надо полагать, что исходя из функций и задач упрощенного и приказного производств, такое исковое заявление также должно рассматриваться в порядке упрощенного производства.

Об альтернативности приказного производства исковому в гражданском процессе многократно говорилось в научной и практической литературе. Косвенное указание об этом имеется и в совместном постановлении Пленума Верховного суда РФ № 3, Пленума ВАС РФ № 1 от 05.02.1998.

Цитата: Цитата:

«Иск о взыскании задолженности по требованиям, основанным на протесте векселя в неплатеже, неакцепте и недатировании акцепта, совершенном нотариусом, может быть предъявлен в суд общей юрисдикции или арбитражный суд в соответствии с установленной подведомственностью и в том случае, когда истец не обращался с заявлением о выдаче судебного приказа в порядке, установленном главой 11.1 Гражданского процессуального кодекса РСФСР» (п. 4 совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ № 3, Пленума ВАС РФ № 1 от 05.02.1998 «О некоторых вопросах применения Федерального закона “О переводном и простом векселе”»).

Поскольку в новой редакции АПК РФ в данном аспекте нет принципиально новых формулировок, отличных от изложенных в ГПК РФ, очевидно, что альтернативность сохраняется и в арбитражном процессе. Чтобы окончательно развеять сомнения, можно обратиться к Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, где указано, что у стороны всегда есть выбор: обратиться за выдачей судебного приказа или защищать нарушенное право в исковом порядке.

Согласно ч. 5 ст. 229.5 АПК РФ (в новой редакции) судья должен отменить судебный приказ, если от должника в десятидневный срок, исчисляемый со дня получения им копии судебного приказа,

дает право должнику ничем не мотивировать свое несогласие с исполнением судебного приказа. И такое толкование на первый взгляд вполне логично: если суд будет давать правовую оценку доводам должника о несогласии с вынесенным судебным приказом, он будет разрешать спор о праве, который должен рассматриваться уже по правилам искового производства.

Однако такая формулировка и ее толкование открывают путь для злоупотребления должником своими процессуальными правами: он может предъявлять необоснованные возражения, которые повлекут отмену судебного приказа, только для того, чтобы отсрочить процедуру его исполнения. Между тем ничем не мотивированное несогласие должника с исполнением судебного приказа еще не является основанием для усмотрения спора о праве.

Так же, как и в гражданском процессе, новая редакция АПК РФ не предусматривает право должника заявлять частичные возражения относительно исполнения судебного приказа. Любое несогласие влечет полную отмену судебного приказа даже в той части, которую должник не оспаривает. Было бы целесообразнее именно с точки зрения упрощения и ускорения судебного разбирательства после получения судом возражений только относительно части требований взыскателя выносить судебный приказ по тем требованиям, которые должником не оспариваются.

Веской причиной, по которой взыскатель может выбрать исковое заявление вместо заявления о вынесении судебного приказа, является отсутствие института обеспечительных мер. Вопрос о необходимости его введения в гражданский процесс также освещался авторами публикаций на тему проблем приказного производства2, но, тем не менее он не появился и в арбитражном процессе.

Действующие нормы ГПК РФ и вступающие с 01.06.2016 в силу нормы АПК РФ дают недобросовестному должнику реальную возможность затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, который удовлетворяет требования заявителя.

Механизм прост: должник, получая копию судебного приказа, направляет возражения относительно его исполнения. Поскольку к таким возражениям закон не устанавливает требований обоснованности, простое «не согласен» влечет отмену судебного приказа. В итоге должник получает время с момента получения копии судебного приказа до его отмены и подачи истцом заявления о принятии обеспечительных мер, которые уже могут оказаться безрезультатными.

В приказном производстве нельзя снизить неустойку по ст. 333 ГК РФ

К числу проблемных в приказном производстве относятся вопросы применения ст. 333 ГК РФ к неустойке (штрафу, пеням) и взысканию процентов за пользование денежными средствами.

Так, в комментариях к ГПК РФ приводится следующее суждение: «В соответствии со ст. 333 ГК РФ, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку, однако определение несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства может быть произведено лишь в исковом производстве. ГПК РФ не определяет возможности взыскания процентов, предусмотренных ст. 395 ГК РФ»3.

Представляется, что в приказном производстве взыскание процентов, предусмотренных ст. ст. 317.1, 395 ГК РФ все-таки возможно. Во-первых, эти требования вполне вписываются в конструкцию ч. 1 ст. 229.2 АПК РФ как требования, вытекающие из неисполнения или ненадлежащего исполнения договора и основанные на представленных взыскателем документах, устанавливающих денежные обязательства. Во-вторых, данная статья предусматривает в качестве условия взыскания денежных сумм признание данных требований должником. Если должник признал требования о взыскании законных процентов, то оно является бесспорным, какие-либо препятствия для вынесения судебного приказа в таком случае отсутствуют.

Однако вопрос применения ст. 333 ГК РФ, который предполагает оценку судом доводов сторон о соразмерности либо несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства, очевидно, необходимо рассматривать в исковом производстве.

Что касается моментов, которые отличают приказное производство в гражданском и арбитражном процессах, то можно выделить два принципиальных различия.

Во-первых, в арбитражном процессе появляется десятидневный срок для вступления судебного приказа в силу, который исчисляется со дня истечения срока для представления возражений относительно исполнения судебного приказа. С какой практической целью он введен, неясно, так как второй экземпляр судебного приказа для предъявления его к исполнению выдается по истечении срока для предъявления должником возражений (то есть до вступления его в законную силу). В апелляционную инстанцию судебный приказ не обжалуется, а в суд кассационной инстанции обжалуются уже вступившие в законную силу судебные приказы. По сути, наличие данного срока только приводит к тому, что должник может подать кассационную жалобу на судебный приказ на десять дней позже.

государственной пошлины. При подаче заявления о вынесении судебного приказа в суд общей юрисдикции уплачивается 50 % размера госпошлины, взимаемой при подаче искового заявления имущественного характера (ст. 333.19 НК РФ). И это является одним из стимулов подачи именно заявления о вынесении судебного приказа, а не искового заявления.

Соответствующие поправки в НК РФ были предусмотрены в пояснительной записке к законопроекту о внесении изменений в АПК РФ и в ч. 2 НК РФ, однако в настоящее время не приняты.

При этом НК РФ не содержит каких-либо правил относительно возврата либо зачета госпошлины при отмене судебного приказа ввиду подачи должником возражений даже применительно к гражданскому процессу.

Приказное производство в гражданском и арбитражном процессе

будет рассматривать изложенные в них доводы

Разберем на примере простую ситуацию, когда общество решило взыскать с контрагента задолженность по договору (основного долга и пеней) путем подачи заявления о вынесении судебного приказа. Сначала общество направляет претензию, на которую получает ответ о признании задолженности, но невозможности ее погасить. Таким образом, у общества появляется неоспоримое право указать в заявлении о выдаче судебного приказа, что должник признает денежные обязательства, но не исполняет их. Общество уплачивает госпошлину в полном размере и подает заявление о выдаче судебного приказа. Суд выносит судебный приказ, направляет его копию должнику. Должник направляет возражения относительно его исполнения, где указывает на необходимость применения к пеням положений ст. 333 ГК РФ. После этого судья отменяет судебный приказ и разъясняет взыскателю право на обращение в суд с иском, что и будет вынуждено сделать общество, повторно уплатив госпошлину.

Будет ли общество в следующий раз обращаться с заявлением о вынесении судебного приказа при условии, что оно имеет право подать исковое заявление с теми же требованиями? Ответ кажется очевидным.

Является ли в такой ситуации разумным решением для участников хозяйственного оборота подача заявления о выдаче судебного приказа только на сумму основного долга, а затем уже подача искового заявления о взыскании неустойки (штрафа, пеней)? Возможно. Хотя опять-таки может быть «невыгодно» в плане уплаты госпошлины. Но будет ли такая практика способствовать реализации задачи по оптимизации судебной нагрузки?

С защитой прав должника в гражданском и арбитражном процессе дела также обстоят по-разному, хотя на первый взгляд существенные различия не видны. И в том, и в другом случае должник имеет право подать возражения в десятидневный срок со дня получения копии судебного приказа, а также подать кассационную жалобу на вступивший в законную силу судебный приказ в суд кассационной инстанции.

Статья 387 ГПК РФ предусматривает в качестве основания для отмены или изменения судебного приказа существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Между тем, согласно ч. 4 ст. 288.1 АПК РФ, основанием для пересмотра в порядке кассационного производства судебного приказа, вступившего в законную силу, являются нарушения норм процессуального права, которые в ч. 4 ст. 288 АПК РФ указаны в качестве оснований для отмены судебного приказа.

Обращаемся к ч. 4 ст. 288 АПК РФ, где перечислены так называемые безусловные основания для отмены судебного приказа. Из анализа данного перечня следует, что основаниями для отмены судебного приказа являются вынесение его в незаконном составе, ненаправление его копии должнику, нарушение правил о языке, неподписание судебного приказа судьей либо подписание его не тем судьей, который указан в судебном приказе.

На какое же основание можно ссылаться должнику в кассационной жалобе, если он, к примеру, направил возражения относительно его исполнения, которые суд получил, но в связи с пропуском срока на их подачу не отменил судебный приказ (а должник полагает, что направил возражения в срок)? Все перечисленные в ч. 4 ст. 288 АПК РФ основания в данном случае не совсем «подходят».

Поэтому вызывает недоумение то обстоятельство, что в новую редакцию АПК РФ не попало такое указанное в пояснительной записке к законопроекту основание для кассационного пересмотра судебного приказа, как «несоответствие целям эффективного правосудия, в том числе в случае спора о составе и размере задолженности, а также в иных случаях признания судом необходимым выяснить имеющие существенное значение для дела обстоятельства или исследовать доказательства».

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод, что перспектива развития института приказного производства в арбитражном процессе и практика его применения на сегодняшний день кажутся весьма туманными. Однако еще не поздно внести «жизненно необходимые» поправки хотя бы в НК РФ.

1 Митенкова О.А. Институт приказного производства в гражданском процессе: актуальные вопросы теории и практики// Российская юстиция. 2010. № 9.

2 Ковтков Д. И. Обеспечительные меры в приказном производстве // Мировой судья. 2010. № 11. 3 Рузакова О. А. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации // Вестник гражданского процесса. 2015. № 2. С. 156–169.

СУДОПРОИЗВОДСТВО

Компания планирует взыскать долг в арбитраже. Когда судебный приказ выгоднее упрощенного производства

Зульфия Артыкова

адвокат, партнер Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья»

• В чем ключевые отличия приказного производства от упрощенного

• Какие документы подтвердят признание долга должником

• Считается ли госпошлина за выдачу судебного приказа убытками истца

С момента утверждения Верховного суда как высшего судебного органа РФ наметилась тенденция унификации судопроизводства в рамках Концепции единого ГПК РФ. Одной из задач по повышению эффективности арбитражного и гражданского процессов является сохранение наиболее удачных наработок существующих процессуальных кодексов, к которым относятся приказное производство (в ГПК РФ) и упрощенное производство (в АПК РФ). С целью гармонизации арбитражного и гражданского процессов законодатель ввел в АПК РФ гл. 29.1 «Приказное производство» (Федеральный закон от 02.03.2016 № 47-ФЗ). Этот закон вступит в силу 01.06.2016. По своей сущности приказное производство достаточно близко к традиционному для арбитражного процесса институту упрощенного производства. Между тем представляется, что введенные новеллы во многих случаях сделают для компаний обращение за судебным приказом более выгодным, чем рассмотрение дела в порядке упрощенного судопроизводства. В частности, это обусловлено тем, что судебный приказ является одновременно и исполнительным документом, а также определенными процедурными особенностями его выдачи.

Исковая давность должна прерываться со дня подачи заявления о выдаче приказа и в арбитражном процессе

Введение в 2002 году в АПК РФ упрощенного производства имело целью реализацию принципа процессуальной экономии суда и участников процесса1. Эффективность и оправданность данной процедуры, по нашему мнению, подтверждается цифрами статистики.

Так, из 752 753 судебных дел по принятым к производству арбитражными судами заявлениям (исковым заявлениям) в первом полугодии 2015 года, 303 484 рассмотрено в порядке упрощенного производства2. Таким образом, более 40 % дел в арбитражных судах субъектов РФ

— это дела, которые рассматриваются в порядке упрощенного производства.

Поскольку по своей природе упрощенное производство в арбитражном процессе близко к институту выдачи судебного приказа в гражданском процессе, задачи они решают схожие. Отметим схожие цифры статистики — из 7 237 296 рассмотренных дел искового производства в судах общей юрисдикции на долю приказного производства приходится 4 426 034 дел, окончившихся выдачей судебного приказа, 61 %)3.

Арбитражный процесс под судебным приказом понимает судебный акт, вынесенный судьей единолично на основании заявления о взыскании денежных сумм по требованиям взыскателя, перечисленным в ст. 229.2 АПК РФ (ч. 1 ст. 229.1 АПК РФ в ред. ФЗ от 02.03.2016 № 47-ФЗ).

Следует отметить, что ст. 15 АПК РФ в новой редакции от 02.03.2016 четко разграничивает судебные акты, принятые по существу спора (решения), и судебные приказы. Это разграничение объясняется рядом отличий приказного и упрощенного производств при их большом доктринальном сходстве.

К отличиям можно отнести, во-первых, статус судебного приказа, поскольку судебный приказ является одновременно и исполнительным документом (ч. 2 ст. 229.1 АПК РФ). Во-вторых, отличия в категориях дел, которые рассматриваются в порядке упрощенного производства и в приказном производстве. Касаются различия и процедуры выдачи приказа по сравнению с вынесением решения в порядке упрощенного производства.

В новой редакции АПК РФ указывается, что взыскание денежных средств производится как в порядке упрощенного производства, так и в приказном. Однако сумма взыскиваемых денежных средств по делам, рассматриваемым в порядке упрощенного производства, не должна превышать 500 тыс. руб. для юридических лиц и 250 тыс. руб. для индивидуальных предпринимателей.