учебный год 2023 / Kommentariy-k-glavyi-24-GK-V.-Baybak

Но может ли это согласие третьего лица, предоставившего вещное или личное обеспечение, даваться предварительно, в том числе в самом договоре залога или поручительства, и при этом даваться без указания конкретных лиц, перевод долга на которых не прекращает обеспечения (т.е. в абстрактной форме)? Судебная практика ВАС РФ и ВС РФ, имевшаяся ранее по данному вопросу, однозначного ответа не давала. Так, в силу п. 17 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. № 42 такое согласие поручителя отвечать за нового должника может быть предварительным и «должно быть явно выраженным, а также содержать критерии, позволяющие с высокой степенью определенности установить круг лиц, при переводе долга на которых поручительство сохраняет силу». В то же время в практике ВС РФ допускалось установление в договоре поручительства абстрактного предварительного согласия отвечать перед «любым новым должником» в случае перевода долга. По этому вопросу см. ответ на вопрос № 22 Обзора законодательства и судебной практики ВС РФ за третий квартал 2006 г. (утв. Постановлением Президиума ВС РФ от 29 ноября 2006 г.); ответ на вопрос № 1 Обзора законодательства и судебной практики ВС РФ за первый квартал 2008 г. (утв. Постановлением Президиума ВС РФ от 28 мая 2008 г.

вред. от 10 октября 2012 г.). В новой редакции п. 3 ст. 367 ГК РФ закреплен подход, который встречался в практике ВАС РФ.

Что касается залога, то новая редакция ст. 355 ГК РФ в отношении залога прямо указывает на то, что его сохранение при переводе долга может быть предусмотрено

всамом договоре залога. Это однозначно закрепляет допустимость предварительного согласования сохранения залога при переводе долга, но толкование этой нормы

вотношении возможности абстрактного согласия еще не устоялось (см. комментарий к ст. 355 ГК РФ).

Вэтих условиях очевидно, что согласие обеспечительного должника на сохранение обеспечения может быть дано заранее, в том числе и в форме условия договора залога или поручительства о том, что залогодатель или поручитель согласны на замену должника по обеспеченному обязательству. Однако проблема абстрактного согласия на сохранение обеспечения при переводе долга на любого нового должника требует серьезного дополнительного изучения. Как нам представляется, с точки зрения системной логики ее решение должно быть синхронизировано с решением аналогичной проблемы с предварительным согласием кредитора на перевод долга.

2.2. Из толкования данной нормы от обратного следует, что при переводе долга как по модели солидаритета, так и если первоначальный должник становится субсидиарным, обеспечения, предоставленные третьими лицами за первоначального должника, сохраняются и обеспечивают долг изначального должника в рамках либо солидарного, либо субсидиарного обязательства. Аналогичное решение предлагается

вст. III.-5:207 Модельных правил европейского частного права.

3. Пункт 3 комментируемой статьи выглядит вполне логично: если в силу перевода долга первоначальный должник выбывает из обязательства, то предоставленные им обеспечения также прекращаются. Исключение составляет вещное обеспечение, в рамках которого предметом обеспечения является вещь (залог): такое условие сохраняется, несмотря на перевод долга, но при условии, что первоначальный должник передаст эту вещь новому должнику. Иначе говоря, в данном случае простого согласия первоначального должника на сохранение реальных обеспечений недоста-

628

точно, необходима еще и передача обеспечительного имущества новому должнику. Очевидно, что данная норма в значительной степени рассчитана на залог движимых вещей, ибо применительно к ним передача имеет наиболее важное значение. См. также комментарий к § 3 гл. 23 ГК РФ. Схожим образом данный вопрос решается

ив п. 4 ст. III.-5:205 Модельных правил европейского частного права, а также в п. 3 ст. 9.2.8 Принципов УНИДРУА. Однако в международных источниках есть важное уточнение: имущество, являющееся предметом вещного обеспечения, должно быть передано первоначальным должником новому должнику на основании соглашения между ними. Это вполне логично, ибо простая передача имущества как таковая не позволяет определить, на что была направлена воля первоначального должника. Поэтому даже на почве российского права это уточнение вытекает из смысла п. 3 комментируемой статьи. В частности, это означает, что и в тех случаях, когда новый должник вступает в обязательство по соглашению с кредитором, новому должнику все равно придется заключать с первоначальным должником отдельное соглашение ради сохранения реальных обеспечений.

Правда, согласно комментируемой норме ничто не препятствует первоначальному должнику, выбывающему из обязательства, заключить с кредитором договор о предоставлении той же самой вещи, которая ранее обеспечивала долг самого должника, в залог тому же кредитору уже в обеспечение долга нового должника. Более того, кредитор иногда может обусловить свое согласие на перевод долга тем, что имущество первоначального должника продолжит обеспечивать этот долг.

Спорной является судьба заклада и удержания при переводе долга с выбытием прежнего должника. В таких случаях вещь, являющаяся предметом обеспечения, оказывается во владении кредитора. Соответственно для сохранения такого обеспечения кредитор должен позаботиться о том, чтобы условием его согласия на перевод долга была либо передача права собственности на предмет заклада или удерживаемую кредитором вещь в пользу нового должника, либо согласие прежнего должника на сохранение такого обеспечения.

Также споры может вызывать судьба такого способа обеспечения, как обеспечительный платеж. Буквальное толкование п. 3 комментируемой статьи приводит к выводу о том, что такое обеспечение прекращается при переводе долга с выбытием прежнего должника и кредитор должен вернуть обеспечительный платеж выбывающему должнику. Иное может следовать из волеизъявления прежнего должника о сохранении такого обеспечения. Но в российском праве этот вопрос в полной мере не прояснен.

3.1.Норма п. 3 комментируемой статьи о том, что перевод долга с полным выходом первоначального должника из обязательства прекращает и все обеспечения, предоставленные первоначальным должником в пользу кредитора по этому долгу, не содержит прямого указания на ее диспозитивную или императивную природу. Здесь требуется дифференцированное толкование. Если в соглашении о переводе долга участвуют кредитор и сам изначальный должник, они, безусловно, могут определить судьбу предоставленных им обеспечений так, как посчитают нужным. В то же время если соглашение о переводе долга заключается новым должником

икредитором, оно не может по-иному определить судьбу предоставленных первоначальным должником обеспечений в ущерб интересам первоначального должника как стороны, не участвующей в этом соглашении.

629

3.2. Судьба обеспечений, предоставленных первоначальным должником, при переводе долга по модели возникновения солидаритета должна определяться так же, как было предложено выше применительно к обеспечениям, предоставленным третьим лицом (п. 2.2 комментария к настоящей статье): такие обеспечения остаются в силе и обеспечивают сохраняющийся долг первоначального должника в рамках солидарного или субсидиарного обязательства. Аналогичный подход в отношении случая с трансформацией долга первоначального должника в субсидиарное обязательство используется в п. 2 ст. III.-5:207 Модельных правил европейского частного права.

Статья 3922. Переход долга в силу закона

1.Долг может перейти с должника на другое лицо по основаниям, предусмотренным законом.

2.Для перехода долга в силу закона не требуется согласие кредитора, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства.

Комментарий

1. Тот факт, что долг может перейти к другому лицу в силу закона, очевиден. Это происходит, например, при универсальном правопреемстве в случае наследования или реорганизации юридического лица.

Однако это не предрешает вопрос о судьбе дополнительных прав (прежде всего обеспечительных). Залог сохраняется, ибо основанием прекращения залога является перевод долга по соглашению, а не переход долга в силу закона (ст. 355 ГК РФ). Остается в силе и поручительство (см. комментарий к п. 4 ст. 367 ГК РФ). Независимая гарантия, как неакцессорное обеспечение, также должна сохранять силу. Обратное, видимо, может быть указано в соответствующей обеспечительной сделке.

1.1. Все ли долги могут перейти к новому должнику в силу закона? Комментируемая статья о переходе долга в силу закона не устанавливает в этом отношении каких-либо ограничений. Соответственно логично как минимум презюмировать, что универсальное правопреемство на стороне должника возможно во всех случаях.

Вто же время в ряде случаев невозможность перехода долга на основании закона вытекает из тех или иных положений закона. Так, например, в силу п. 1 ст. 418 ГК РФ «обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью должника». Соответственно в таких случаях переход подобного связанного с личностью должника долга в рамках наследственного правопреемства невозможен. Согласно п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. № 9 в состав наследства не входят и не переходят к наследникам алиментные обязательства, обязанности, возникшие из договоров безвозмездного пользования (ст. 701 ГК РФ), поручения (п. 1 ст. 977 ГК РФ), комиссии (п. 1 ст. 1002 ГК РФ), агентского договора (ст. 1010 ГК РФ), а также иные обязательства, неразрывно связанные с личностью наследодателя (ст. 1112 ГК РФ).

Вто же время последняя судебная практика ВС РФ указывает на то, что долги по обязательствам, тесно связанным с личностью должника, в некоторых случаях

630

все же переходят в рамках наследственного правопреемства, если они «созрели»

кмоменту смерти наследодателя и подтверждены судебным решением. Так, например, в Определении КГД ВС РФ от 1 марта 2016 г. № 45-КГ16-1 указывается, что денежное обязательство по уплате алиментов, подтвержденное судебным решением, является денежным долгом, не связанным с личностью, а потому обязанность по его уплате переходит к наследнику должника и последний, при условии принятия им наследства, обязан погасить этот долг в пределах стоимости перешедшего

кнему наследственного имущества. Тот же подход, видимо, должен применяться и в случае смерти лица, обязанного по судебному решению возместить вред жизни и здоровью.

Впринципе, вероятно, есть все основания для вывода о том, что обязательства по уплате алиментов и возмещению вреда жизни и здоровью переходят к наследникам в пределах переходящего к ним в порядке наследования имущества даже в тех случаях, когда они не подтверждены судебным решением. В противном случае кредиторы по таким обязательствам оказываются в очень незащищенном положении.

1.2.Допустим ли переход долга в силу закона в случаях, когда закон запрещает перевод долга на основании сделки? Ответ на данный вопрос зависит от целей конкретного запрета и существа отношений. Так, например, установленный в п. 7 ст. 448 ГК РФ запрет на перевод долга из договора, заключение которого в силу указания в законе возможно только в результате торгов, очевидно, не распространяется на переход долга в результате реорганизации. Но теоретически можно представить себе ситуацию, когда законодательный запрет на перевод долга не вполне корректно отражает волю законодателя запретить любые формы перехода долга, включая переход долга в силу закона. В подобных случаях соответствующий запрет следует толковать расширительно.

2.Важнейшей особенностью перевода долга в силу закона является отсутствие по общему правилу необходимости получать согласие кредитора, что в целом представляется оправданным.

2.1.Норма п. 2 допускает, что иное может вытекать из закона или существа обязательства. В каких случаях это имеет место?

Например, в силу п. 2 ст. 615 ГК РФ арендатор не вправе передавать свои права и обязанности по договору аренды третьим лицам без согласия арендодателя. Представляется, что из целей указанной нормы и существа отношений следует, что в ряде случаев без согласия арендодателя невозможен и переход к наследникам обязанностей арендатора в случае его смерти, так как личность арендатора может иметь для арендодателя существенное значение. В данной ситуации долг арендатора прекращается на основании п. 1 ст. 418 ГК РФ. При этом одновременно должны прекращаться и права арендатора в силу того, что в рамках договора аренды права

иобязанности неразрывно связаны (о неразрывной связи прав и обязанностей арендатора см. п. 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 января 2005 г. № 90, Постановление Президиума ВАС РФ от 28 февраля 2012 г. № 14850/11). В то же время переход обязанностей из договора аренды в силу реорганизации представляется возможным и без согласия арендодателя.

2.2.Могут ли стороны соглашения, из которого возникает долг, установить, что согласие кредитора будет необходимым условием для эффективной замены

631

должника, или вовсе запретить такой переход долга даже тогда, когда такая замена должника происходит в силу закона?

Дать универсальный ответ, видимо, весьма проблематично. Ключевое значение имеет то, на каком основании осуществляется переход долга в силу закона. Если, например, речь идет о реорганизации, то вряд ли кредитор может заблокировать переход долга к организации-правопреемнику и оставить его на организацииправопредшественнике в силу того, что закон защищает его интересы иным путем (право на досрочное истребование долга), а также потому, что в ряде случаев при реорганизации прежний должник просто прекращает свое существование. Аналогичным образом вряд ли кредитор может заблокировать переход долга к наследнику должника. Оставить долг на изначальном должнике невозможно объективно в силу его смерти, а освободить наследника от долга кредитор может за счет института прощения долга.

В то же время возможны ситуации, когда такое условие договора может быть признано законным. Например, ст. 617 ГК РФ устанавливает правило о переходе прав и обязанностей по ранее заключенным договорам аренды к новому собственнику объекта аренды (так называемый принцип следования). То есть мы имеем дело с переходом обязательств в силу закона. В то же время стороны договора аренды могут договориться о том, что при продаже арендодателем объекта аренды к новому собственнику права и обязанности арендодателя вопреки ст. 617 ГК РФ не переходят или переходят только при согласии арендатора. По сути такое условие свидетельствует о том, что аренда при продаже соответствующего объекта аренды должна прекратиться. Допущение такого условия вполне логично, так как сам принцип следования закреплен в законе в первую очередь в интересах арендатора как кредитора. Если у последнего на самом деле нет такого интереса (так как личность его контрагента, его репутация и способность исполнять свои обязательства по договору имеют для арендатора в данном конкретном случае большое значение), то это и будет отражено в договоре в условии об исключении принципа следования.

Таким образом, логично признать комментируемую норму ограниченно императивной. Применительно к некоторым вариантам девиации от ее содержания норма может быть признана диспозитивной. Вопрос о выведении общих критериев такой дифференциации требует дополнительной проработки.

Статья 3923. Передача договора

В случае одновременной передачи стороной всех прав и обязанностей по договору другому лицу (передача договора) к сделке по передаче соответственно применяются правила об уступке требования и о переводе долга.

Комментарий

(а) Несмотря на то что специальная статья о передаче договора является новеллой российского законодательства, нельзя сказать, что институт замены стороны в договоре ранее был неизвестен ГК РФ. Так, в ст. 615 ГК РФ отдельно упоминается такая правовая ситуация, как полная замена арендатора в договора аренды.

632

Передача договора предполагает полную замену одного субъекта во всех обязательствах, возникших из договора. Поскольку в данном случае одновременно происходят уступка требований и перевод долга, к соответствующим правам

иобязанностям, которые переходят к новой стороне договора, применяются как правила о цессии, так и правила о переводе долга. Открытым оставлен вопрос о том, может ли первоначальная сторона договора в какой-то части продолжать участвовать в договорных обязательствах (например, права перейдут, а в части исполнения обязанностей возникнет солидарная множественность должников, как это предусмотрено п. 3 ст. 391 ГК РФ). В Принципах УНИДРУА этот вопрос решен положительно: контрагент первоначальной стороны может освободить ее от долгов, а может и рассматривать первоначальную сторону как субсидиарного должника на случай неисполнения обязательств новой стороной договора (п. 2 ст. 9.3.5). Общим правилом является солидарность должников в случае передачи договора (п. 3 ст. 9.3.5 Принципов УНИДРУА). В контексте российского права можно сделать вывод, что по общему правилу первоначальный контрагент полностью выбывает из договорных правоотношений, но сторонами может быть выбран или из существа отношений может следовать иной вариант с сохранением некоторой правовой связи с первоначальным контрагентом (например, сохранение на первоначальном должнике долгов по ранее отгруженным партиям товара или ответственность первоначального поставщика за качество ранее отгруженных по договору партий товара).

(б)Для передачи договора требуется соглашение между прежним контрагентом

итем лицом, которое хочет занять его место в контракте. Но так как при передаче договора применяются правила о переводе долга, необходимо и согласие другой стороны договора. Такое согласие может быть и предварительным. В этом случае переход прав и обязанностей стороны по договору происходит в тот момент, когда другая сторона получает уведомление о передаче договора. Это вытекает из применения общих правил о переводе долга (п. 2 ст. 391 ГК РФ). Аналогичные правила содержатся и в Модельных правилах европейского частного права (п. 2 ст. III.-5:302),

ив Принципах УНИДРУА (ст. 9.3.4).

(в)Существенные затруднения в практике передачи договоров вызывает вопрос

овозмездности соглашения о передаче договора. С одной стороны, новая сторона договора приобретает определенные права. С другой стороны, она же принимает на себя и обязанности. На наш взгляд, не может быть универсального ответа на данный вопрос, а соответствующие споры должны разрешаться исходя из конкретных обстоятельств. Представим себе, что происходит передача договора купли-продажи, по которому уже уплачена авансом половина покупной цены. Здесь новая сторона получает право на приобретение товара в полном объеме, тогда как долговое бремя оплаты уже существенно снижено. Это должно быть учтено судом при оценке возмездности такого соглашения.

(г) Что происходит, если один из компонентов передачи договора (уступка прав или перевод обязанностей) признается недействительным? Остается ли в этом случае в силе другой компонент?

633

В силу ст. 180 ГК РФ при недействительности части сделки оставшаяся часть сохраняет силу только в том случае, если сделка была бы совершена и без недействительной части. Особенностью передачи договора является именно сочетание перехода прав и обязанностей. Если правопредшественник и правопреемник заинтересованы только в переходе прав или переводе обязанностей, они совершают либо уступку требования, либо перевод долга. Поэтому при недействительности одного из компонентов передачи договора нельзя предположить, что соответствующая сделка была бы совершена и без недействительной части. Это решение находит поддержку и в судебной практике (Постановление Президиума ВАС РФ от 9 октября 2001 г. № 8414/00). При этом если сами распорядительные волеизъявления, направленные на уступку требования или перевод долга, содержались в соглашении о передаче договора, речь должна идти о том, что недействительность одного из двух указанных элементов соглашения влечет признание недействительным всего соглашения в целом.

(д) Передача договора может быть как полной, так и частичной. Например, можно представить себе передачу арендатором договора аренды третьему лицу за определенный период с сохранением договора в отношении других отрезков времени за изначальным арендатором.

(е) В ряде случаев в силу прямого указания в законе или из существа отношений может следовать, что передача вытекающих из договора прав и обязанностей возможна только в комплексе (в форме полной или частичной передачи договора). Например, судебная практика исходит из того, что арендатор не может передать права из договора аренды без передачи и соответствующих обязанностей, что означает, по сути, допустимость лишь передачи договора аренды, но не сепаратной уступки прав арендатора (п. 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 января 2005 г. № 90, Постановление Президиума ВАС РФ от 28 февраля 2012 г. № 14850/11).

Глава 25. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

Статья 393. Обязанность должника возместить убытки

1.Должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

Если иное не установлено законом, использование кредитором иных способов защиты нарушенных прав, предусмотренных законом или договором, не лишает его права требовать от должника возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

2.Убытки определяются в соответствии с правилами, предусмотренными статьей 15 настоящего Кодекса.

Возмещение убытков в полном размере означает, что в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом.

634