учебный год 2023 / Kommentariy-k-statyam-182-189-GK-E.-Papchenkova-izvlechenie-iz-vtorogo-toma-Glossyi

неблагоприятных последствий. Такое упрощение защиты интересов представляемого кажется в целом вполне логичным. То же касается

ииных указанных выше примеров расширительного применения п. 2 ст. 182 ГК РФ к ситуациям конфликта интересов. Когда контрагенту конфликт интересов был очевиден, ему следует воздерживаться от совершения сделки с таким представителем, пока такая сделка прямо не будет согласована представляемым. Если он все же решил пойти на совершение сделки, вполне справедливо, что при оспаривании сделки бремя доказывания отсутствия ущерба для представляемого перенесется именно на такого не вполне добросовестного контрагента.

3.4.Убытки с представителя. Последствием заключения сделки представителем в условиях конфликта интересов может являться не только признание сделки недействительной, но также и возникновение у представляемого требования о возмещении ему убытков. Совершая сделку в условиях конфликта интересов, представитель может допускать нарушение своих договорных обязательств или в случае с директором – его фидуциарных обязанностей действовать разумно

идобросовестно.

4. Ограничения в отношении возможности совершения сделок через представителя. Несмотря на то что основным видом представительских действий являются сделки, далеко не все из них могут осуществляться через представителя. Согласно п. 4 ст. 182 ГК РФ не допускается совершение через представителя сделки, которая по своему характеру может быть совершена только лично, а равно других сделок, указанных

взаконе.

Вчисле сделок, совершение которых через представителя прямо запрещается законом, можно упомянуть совершение завещания, его отмену или изменение (п. 3 ст. 1118 ГК РФ), заключение наймодателем договоров найма жилых помещений жилищного фонда социального использования (ч. 3 ст. 91.2 ЖК РФ).

Аналогичные ограничения должны действовать и для иных юридических действий. В личном качестве действуют члены советов директоров, члены жюри, конкурсных комиссий и иных аналогичных органов. Они не могут передать осуществление своих полномочий каким-либо иным лицам, в том числе представителям. В отношении членов совета директоров акционерного общества запрет, вытекающий из п. 4 ст. 182 ГК РФ, дублируется в п. 3 ст. 68 Закона об акционерных обществах. Такое же ограничение закреплено для членов совета директоров (наблюдательного совета) общества, члена коллегиального исполнительного органа общества (п. 5 ст. 32 Закона об обществах

990

с ограниченной ответственностью). Также не допускается выдача полномочий на осуществление прав члена комитета кредиторов (п. 5 ст. 17 Закона о несостоятельности (банкротстве)).

4.1.Подзаконные нормативные правовые акты. В п. 4 ст. 182 ГК РФ говорится о недопустимости заключения сделки через представителя,

вслучае если на это указано в законе. Но что насчет подзаконных нормативных правовых актов?

Зачастую устанавливаемые в подзаконных актах ограничения на совершение действий через представителя признаются незаконными. Так, Судом было признано незаконным установление Правительством РФ ограниченного по сравнению со ст. 182, 185 ГК РФ права граждан на представление документов в регистрирующий орган – непосредственно ими самими, с исключением возможности осуществления таких действий через своего представителя или любое другое лицо, как это предусмотрено указанными нормами ГК РФ (Определение Кассационной коллегии ВС РФ от 28 сентября 2006 г. № КАС06-350).

По всей видимости, ограничения на представительство, устанавливаемые подзаконными актами, только тогда будут иметь силу, когда возможность установления таких ограничений на уровне подзаконных актов закреплена в законе.

4.2.Соглашение сторон или устав? Закон не содержит ответ, может ли ограничение на действие через представителя быть установлено не на уровне закона, а на уровне частного соглашения сторон или устава общества.

Норма п. 4 ст. 182 ГК РФ не сформулирована ни как императивная, ни как диспозитивная. Исходя из п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 при отсутствии в норме, регулирующей права и обязанности по договору, явно выраженного запрета установить иное, она является императивной, если исходя из целей законодательного регулирования это необходимо для защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т.д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон либо императивность нормы вытекает из существа законодательного регулирования данного вида договора. И хотя норма п. 4 ст. 182 ГК РФ не регулирует права и обязанности сторон по договору, аналогичный принцип должен быть применен и при определении ее диспозитивного характера.

До тех пор, пока установление сторонами в договоре запрета на совершение определенных сделок через представителя (например, принятие исполнения по договору) не нарушает особо значимых охраняемых законом интересов, а также существа законодательно-

991

го регулирования заключенного сторонами договора, такой запрет должен допускаться.

Статья 183. Заключение сделки неуполномоченным лицом

1.При отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии не одобрит данную сделку.

До одобрения сделки представляемым другая сторона путем заявления совершившему сделку лицу или представляемому вправе отказаться от нее

водностороннем порядке, за исключением случаев, если при совершении сделки она знала или должна была знать об отсутствии у совершающего сделку лица полномочий либо об их превышении.

2.Последующее одобрение сделки представляемым создает, изменяет и прекращает для него гражданские права и обязанности по данной сделке с момента ее совершения.

3.Если представляемый отказался одобрить сделку или ответ на предложение представляемому ее одобрить не поступил в разумный срок, другая сторона вправе потребовать от неуправомоченного лица, совершившего сделку, исполнения сделки либо вправе отказаться от нее в одностороннем порядке и потребовать от этого лица возмещения убытков. Убытки не подлежат возмещению, если при совершении сделки другая сторона знала или должна была знать об отсутствии полномочий либо об их превышении.

Комментарий

1. Общие вопросы. Статья 183 ГК РФ регулирует ситуацию, когда лицо действует без полномочий, которые могут либо в целом отсутствовать, либо быть по объему уже совершенных представителем действий. В последнем случае говорят о выходе представителя за пределы полномочий.

1.1. Отсутствие полномочий. Самая типичная ситуация применения ст. 183 ГК РФ возникает тогда, когда лицо совершает сделку от имени другого лица при отсутствии каких-либо полномочий. Это может, в частности, произойти тогда, когда доверенность как документ в принципе отсутствовала или выданная доверенность оказывается ничтожной (например, по причине отсутствия на ней указания на дату выдачи), подпись на ней подделана, полномочия по ранее выданной доверенности к моменту совершения сделки прекратились

992

(например, в связи с истечением срока действия доверенности, смерти представляемого, отзыва доверенности или отказа представителя от полномочий). Статья 183 ГК РФ применяется и тогда, когда сделку от имени организации при отсутствии иных оснований для выведения полномочий совершает лицо, не являющееся единоличным исполнительным органом, а также когда сделку от имени малолетнего или лица, лишенного дееспособности, совершает лицо, не являющееся законным представителем (опекуном, родителем, усыновителем).

1.2. Пределы полномочий. Другая сфера применения ст. 183 ГК РФ – это случай совершения представителем сделки с выходом за пределы полномочий.

Ограничения полномочий в доверенности могут быть разнообразны и зависят от того, насколько конкретизирована доверенность. Так,

вдоверенности может быть указана конкретная сделка с заранее определенными параметрами (цена, количество, предмет или личность контрагента и т.п.). В этом случае выход за пределы полномочий происходит, когда условия совершенной сделки выходят за очерченные

вдоверенности рамки. Однако доверенность может быть сформулирована шире – с правом представителя совершать определенный род сделок или вовсе быть генеральной и предоставлять полномочия на совершение любых сделок. В последнем случае выход за пределы полномочий в принципе невозможен. Действия представителя по генеральной доверенности с нарушением ограничений, установленных не в доверенности, а в договоре между представителем и представляемым, или при наличии признаков злоупотребления полномочиями подпадают уже под п. 1 и 2 ст. 174 ГК РФ соответственно, а не под правила ст. 183 ГК РФ.

Иногда в доверенности может содержаться отсылка к договору, уставу, иным внутренним документам общества, положению о филиале, в которых установлены те или иные ограничения полномочий представителя. В таких случаях возникает вопрос о том, должен ли контрагент ознакомиться не только с доверенностью, но и с иными документами, в которых содержится отсылка в доверенности. С одной стороны, полномочия сформулированы так, что доверенность должна восприниматься во взаимосвязи с договором, на основании которого она выдана. С другой стороны, положения договора могут быть настолько запутаны, что добросовестное третье лицо, даже прилагая разумные усилия, может и не разобраться, есть ли в конкретном случае у представителя полномочия. В этом случае защитный механизм п. 1 ст. 174 ГК РФ должен действовать в полном объеме: сделки, совершенные с нарушением содержащихся в договоре ограничений (хотя

993

бы в доверенности и была отсылка к договору), должны быть признаны оспоримыми, но не заключенными неуполномоченным лицом.

Выход за пределы полномочий теоретически возможен и в случаях законного представительства, если закон определяет объем полномочий законного представителя, а последний совершает сделку, выходящую за эти пределы. Впрочем, такая ситуация достаточно редка, так как обычно законный представитель имеет неограниченный объем полномочий на совершение сделок от имени представляемого.

1.3. Защита представляемого против сделки, совершенной без полномочий. Сделка, совершенная без полномочий, не способна создать для представляемого связующей юридической силы (только в ряде случаев для самого представителя), если представляемый впоследствии не одобрит сделку.

Согласно п. 123 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г.

№25 заключение сделки неуполномоченным лицом в отсутствие одобрения сделки представляемым служит основанием для отказа в иске, который подан контрагентом по этой сделке в отношении представляемого (об исполнении обязательства, о применении ответственности за неисполнение и проч.). Аналогичное положение содержится в п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 23 октября 2000 г. № 57. Ссылка на ст. 183 ГК РФ используется, таким образом, как возражение представляемого против иска об исполнении сделки, заключенной лжепредставителем.

Этот подход применим не только к добровольному представительству, но и к законному представительству.

Что касается представительства на стороне органа юридического лица, то применение ст. 183 ГК РФ к действиям лжедиректора длительное время отвергалось в силу отказа от самой представительской теории полномочий директора. В подобных случаях судам необходимо было руководствоваться ст. 168 ГК РФ и признавать такие сделки ничтожными на основании этой статьи (постановления Президиума ВАС РФ от 10 января 2003 г. № 6498/02 и от 8 октября 2002 г. № 6113/02)1. В настоящее время в п. 121 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 прямо указывается, что положения ст. 183 ГК РФ рас-

1 В то же время в части права представляемого одобрить сделку неуполномоченного лица п. 7 действовавшего ранее Постановления Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г.

№9 допускалось применение нормы п. 2 ст. 183 ГК РФ по аналогии и к сделкам, заклю-

ченным органами юридических лиц. Данный вывод сделан применительно к сделкам органов юридических лиц, выходящих за пределы ограничений в уставных документах (ст. 174 ГК РФ), которые в строгом смысле являются сделками, совершенными с нарушением порядка их осуществления, а не сделками с выходом за пределы полномочий.

994

пространяются на органы юридического лица. При этом применение ст. 183 ГК РФ ограничено принципом достоверности реестра (п. 2 ст. 51 ГК РФ). Так, п. 122 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 закрепляет, что если сделка совершена от имени юридического лица лицом, у которого отсутствуют какие-либо полномочия, а контрагент юридического лица добросовестно полагался на сведения о его полномочиях, содержащиеся в ЕГРЮЛ, то сделка, совершенная таким лицом с этим контрагентом, создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности для юридического лица с момента ее совершения (ст. 51 и 53 ГК РФ). Например, если уже уволившийся, но все еще фигурирующий в ЕГРЮЛ в связи с неспособностью акционеров подыскать ему замену директор совершает сделку с добросовестным контрагентом, который не знал и не должен был знать о прекращении полномочий директора, такая сделка в силу п. 2 ст. 51 ГК РФ будет связывать само общество (т.е. право будет защищать доверие видимости полномочий). Исключением являются случаи, когда недостоверные данные были включены в указанный реестр в результате неправомерных действий третьих лиц или появились в реестре иным путем помимо воли юридического лица (абз. 2 п. 2 ст. 51 ГК РФ). Соответственно, если недостоверность реестра возникла по обстоятельствам, не зависящим от юридического лица и его акционеров (участников, учредителей), доверие реестру со стороны даже добросовестного контрагента не защищается и сделка не может считаться совершенной от имени данного юридического лица. В таком случае к сделке применяется ст. 183 ГК РФ. Подобная ситуация может иметь место, например, в случае фальсификации данных ЕГРЮЛ в результате неправомерных действий третьих лиц.

1.4. Иски о признании сделки совершенной при отсутствии полномочий. Итак, сделка лжепредставителя просто не затрагивает правовую сферу псевдопредставляемого. Однако зачастую представляемый не желает дожидаться иска со стороны контрагента, находясь в указанный период в состоянии неопределенности, ведь вопрос о наличии или отсутствии полномочия не всегда относится к очевидным. Чтобы устранить указанную неопределенность представляемый, не желающий одобрять сделку, может сам обратиться в суд с иском. О каком иске идет речь?

В практике можно встретить иски представляемого о признании заключенной лжепредставителем сделки недействительной. Однако нормативную базу для такого иска найти достаточно сложно. Сама норма ст. 183 ГК РФ не регулирует вопрос о действительности или недействительности сделки, заключенной неуполномоченным пред-

995

ставителем для принципала, но лишь отвечает на вопрос – от чьего имени и при каких условиях такая сделка считается заключенной. Ссылка на недействительность сделки лжепредставителя как совершенной с нарушением положений закона по правилам ст. 168 ГК РФ (см., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 21 мая 1996 г. № 166/96) некорректна, так как в данном случае сам закон устанавливает последствия заключения сделки неуполномоченным лицом, отличные от недействительности сделки, – сделка действительна, но считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица (о чем было верно указано в Постановлении Президиума ВАС РФ от 21 апреля 2009 г. № 17064/08).

Близость формулировок ст. 183 и 174 ГК РФ также не должна вводить в заблуждение о том, что сделку без полномочий можно оспорить по п. 1 ст. 174 ГК РФ (такие иски встречаются в практике, см., например, Определение КГД ВС РФ от 23 ноября 2004 г. № 19-В04-32). Оспаривание сделки по п. 1 ст. 174 ГК РФ возможно только в случае нарушения порядка осуществления полномочий, установленного уставом или договором, но не при их отсутствии (подробнее см. п. 1.10 комментария к настоящей статье далее).

Надлежащая защита представляемого в данном случае должна осуществляться путем предъявления так называемого отрицательного иска о признании, т.е. иска о признании правоотношения отсутствующим. Представляемый должен иметь право предъявить иск к лицу, которое он не желает считать своим контрагентом ввиду отсутствия полномочий у представителя, о признании отсутствия связанности представляемого той сделкой, полномочия на заключение которой он оспаривает.

1.5. Связанность сделкой неуполномоченного лица. Из п. 1 ст. 183 ГК РФ следует не только то, что сделка, совершенная лжепредставителем, не связывает псевдопредставляемого, но и достаточно неожиданное решение: такая сделка считается совершенной от имени лжепредставителя.

Следует отметить, что такое решение ГК РФ 1994 г. не соответствует отечественной традиции. Ни ГК РСФСР 1922 г., ни ГК РСФСР 1964 г. не предусматривали правила о том, что сделка псевдопредставляемого связывает его самого с третьим лицом1. Единственная цель,

1 В ст. 269 ГК РСФСР 1922 г. изначально закреплялось лишь, что действия поверенного создают для доверителя непосредственные права и обязанности, если они совершены согласно доверенности или если они впоследствии одобрены доверителем. В ст. 63 ГК РСФСР 1964 г. содержалось примерно схожее правило: «Сделка, совершенная от имени другого лица лицом, не уполномоченным на совершение сделки,

996

которую ставили перед собой кодексы того времени, – освободить от связанности такой сделкой представляемого, тем самым защитив его от действий неуполномоченного лица.

По всей видимости, руководствуясь целью добавить к данному регулированию дополнительный превентивный механизм законодатель в 1994 г. закрепил в ГК РФ правило о том, что сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица. Однако в том виде, в котором этот механизм был воплощен в ст. 183 ГК РФ в прежней редакции, он стал напоминать санкцию не только для представителя, но и для третьего лица. Ведь при заключении договора третье лицо, как правило, осознано делает выбор в пользу конкретного контрагента, в том числе исходя из платежеспособности последнего. Принудительная же замена выбранного контрагента на другое лицо (представителя) может грубо нарушать разумные ожидания третьего лица. При этом в прежней дореформенной редакции ГК РФ контрагент был лишен права отказаться от такого договора даже в том случае, если он был добросовестен и не знал, что заключает сделку с неуполномоченным лицом. Безусловно, он мог оспорить сделку по правилам ст. 178 ГК РФ в связи с заблуждением в личности контрагента, но в российском праве оспаривание означает несение бремени возбуждения судебного процесса, что в данном контексте кажется явно избыточным.

Помимо отхода от отечественной традиции такое регулирование отклоняется и от международной практики – большинство наднациональных кодификаций ответственность представителя ограничивают его обязанностью возместить убытки третьему лицу. Например, в ст. II.-6:107 Модельных правил европейского частного права прямо закрепляется, что действия лжепредставителя не создают прав и обязанностей для предполагаемого представляемого и не порождают

правоотношений между лицом, не имеющим полномочий, и третьим лицом, кроме обязанности лжепредставителя возместить убытки третьему лицу.

Даже если признать в некоторой степени рациональным связывание псевдопредставителя заключенной им с третьим лицом сделкой, такое последствие должно было бы работать односторонним образом, наделяя соответствующим иском об исполнении договора только третье лицо, но не псевдопредставителя. И только в том случае, если третье

или с превышением полномочия, создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности для представляемого лишь в случае последующего одобрения этой сделки представляемым. Последующее одобрение представляемым делает сделку действительной с момента ее заключения».

997

лицо подтвердит свою готовность быть связанным сделкой с представителем и потребует от него предоставление, встречное требование может уже возникнуть на стороне представителя. В таком виде правило о связанности сделкой выполняло бы гарантийную, а не карательную для добросовестного третьего лица функцию (хотя и такое решение не представляется оптимальным).

В результате реформы законодателем, однако, было предложено иное решение: наделение третьего лица правом отказаться от сделки

водностороннем порядке как до одобрения сделки представляемым (абз. 2 п. 1 ст. 183 ГК РФ), так и после того, как стало понятно, что представляемый сделку не одобряет (в силу его прямого заявления или фикции отказа ввиду его неразумно длительного молчания) в соответствии с п. 3 ст. 183 ГК РФ.

Такое решение существенно улучшило положение третьего лица, однако, его скорее можно назвать борьбой со следствием неудачного регулирования, а не устранением его самого как первопричины.

Куда более логичным представляется подход, при котором такая сделка в принципе не считается порождающей правовой эффект ни для лжепредставителя, ни для псевдопредставляемого. Но при этом лжепредставитель был бы обязан возместить добросовестному контрагенту, не знавшему об отсутствии полномочий у лжепредставителя, убытки. При этом такая ответственность исключалась бы, если якобы представляемый в разумный срок после совершения сделки (в том числе в ответ на запрос контрагента) одобрил совершенную сделку. В последнем случае такая сделка считалась бы совершенной от имени представляемого изначально. Такая модель, в частности, реализована

вст. II.-6:107 Модельных правил европейского частного права, а также

вст. 2.2.6 Принципов УНИДРУА. Это решение исключает ситуацию, когда лжепредставитель после совершения сделки потребует ее исполнения от контрагента или попытается привлечь к ответственности последнего за неисполнение. Представляется, что случаи, когда контрагент пожелает добиться реального исполнения сделки от лжепредставителя, крайне редки. Поэтому было бы достаточно оставить контрагенту право на иск о взыскании убытков.

De lege lata риски, возникающие в связи с реализацией в ст. 183 ГК РФ идеи признания сделки совершенной от имени лжепредставителя, могут быть минимизированы, если заблокировать любые попытки лжепредставителя настоять на исполнении совершенной сделки на основании нормы п. 4 ст. 1 ГК РФ и по сути предоставить контрагенту право по своему выбору либо требовать исполнения от лжепредставителя, либо отказаться от сделки и потребовать возмещения убытков.

998

Эта альтернатива прямо предусмотрена сейчас в п. 3 ст. 183 ГК РФ. Таким образом, упоминание в п. 1 ст. 183 ГК РФ того, что сделка лжепредставителя совершена от его имени, должно рассматриваться как логическое основание для предоставления контрагенту в п. 3 ст. 183 ГК РФ свободы выбора между согласием считать сделку совершенной

иподлежащей исполнению от имени лжепредставителя и отказом от договора и взысканием с лжепредставителя убытков.

Иначе говоря, совершенная лжепредставителем сделка до ее одобрения представляемым или осуществлением выбора между сохранением сделки или отказом от нее со стороны контрагента находится в состоянии подвешенности. Совершение сделки порождает предварительный правовой эффект, предоставляющий представляемому и контрагенту различные варианты реакции на факт ее совершения и соответствующие этим вариантам секундарные (преобразовательные) права: для представляемого – одобрить сделку

итем самым ликвидировать ретроспективно порок в полномочиях, для контрагента – согласиться с сохранением сделки в состоянии заключенности от имени лжепредставителя или отказаться от нее. Если представляемый не одобрит сделку, а контрагент выберет вариант отказа от нее, последний вправе требовать от лжепредставителя возмещения убытков.

1.6.Право на отказ от сделки. Закон дает другой стороне сделки право немедленно после выяснения факта отсутствия полномочий отказаться от сделки, совершенной от имени контрагента лжепредставителем, не давая представляемому шанса одобрить сделку (абз. 2 п. 1 ст. 183 ГК РФ). Но таким правом на немедленный отказ обладает лишь добросовестный контрагент, который не знал и не должен был знать об отсутствии полномочий. Недобросовестный контрагент не может произвести такой немедленный отказ, не предоставив предварительно возможность представляемому одобрить сделку. Соответственно в последнем случае контрагент должен направить запрос представляемому и предложить ему одобрить сделку. Как может показаться на первый взгляд, право на отказ от сделки недобросовестный контрагент получает согласно п. 3 ст. 183 ГК РФ только после того, как представляемый проигнорировал такой запрос или отказался одобрять сделку прямо, но на самом деле после отказа псевдопредставляемого от одобрения сделки недобросовестному контрагенту нет нужды заявлять отказ от сделки (подробнее см. п. 3.5 комментария к настоящей статье).

Как будет показано в п. 1.7 комментария к настоящей статье, конструкция, предполагающая изначальную связанность сделкой лжепред-

999