учебный год 2023 / Kommentariy-k-statyam-182-189-GK-E.-Papchenkova-izvlechenie-iz-vtorogo-toma-Glossyi

Так, в абз. 2 п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. № 62 был прямо проведен вышеизложенный подход, согласно которому в случаях, когда требование о возмещении убытков предъявлено к директору самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать

о нарушении либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора.

По аналогичному принципу, очевидно, должны разрешаться дела по искам об оспаривании сделок, совершенных директором в ущерб интересам юридического лица. Примечательно, что такой спор уже становился предметом рассмотрения Президиума ВАС РФ, где Суд фактически пришел к выводу о том, что знание о совершении такой сделки, которым обладает совершивший ее во вред обществу директор, не считается знанием самого общества (или, точнее, не подлежит вменению обществу как его собственное знание). Так, Президиум ВАС РФ, установив, что директор, злоупотребляя своим положением, совершил сделку по отчуждению имущества вопреки интересам других участников общества, посчитал в данном случае необходимым учесть влияние корпоративного спора между участниками общества на формирование воли общества на отчуждение объектов, а также на течение срока исковой давности по заявленному требованию (Постановление Президиума ВАС РФ от 22 ноября 2011 г. № 17912/09).

В то же время Президиум ВАС РФ, говоря в данном деле о конфликте между участниками общества как о ключевом моменте, влияющем на полноценное формирование воли общества, оставляет открытым вопрос, применим ли указанный подход в ситуациях, когда такой конфликт отсутствует, однако директор также действует в ущерб интересам общества. Думается, положительный ответ на данный вопрос может быть логически выведен из анализа последующей судебной практики. Так, например, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 28 мая 2013 г. № 15036/12 рассматривалось дело по иску об оспаривании совершенных директором сделок на основании ст. 179 ГК РФ. При рассмотрении указанного спора суды нижестоящих инстанций в принципе не ставили под сомнение, что для исчисления срока исковой давности принимается во внимание знание на стороне не совершившего спорную сделку, а вновь назначенного директора. Вопрос состоял только в том, какая именно дата важна для исчисления срока – назначения нового директора или вступления в силу приговора в отношении старого директора.

970

(в) Знание добровольного представителя. Однако если в законном представительстве и представительстве на стороне органа юридического лица есть более-менее понятные ориентиры, то куда более остро стоящая и пока не решенная в судебной практике проблема касается возможности применения аналогичного подхода к отношениям добровольного представительства, где в не меньшей мере может присутствовать конфликт интересов. Этот вопрос был бы снят, если бы российская доктрина последовательно придерживалась концепции директора как представителя, стараясь привести регулирование по различным типам представительства (по крайней мере, там, где это разумно) к единому знаменателю.

Сейчас же в судебной практике желаемого единства не наблюдается. Зачастую суды без разбора вменяют знание представителя по доверенности представляемому, что свидетельствует об их крайне некритичном отношении к принципу замещения в представительстве.

В подобных ситуациях способом нейтрализации негативных аспектов принципа замещения, на наш взгляд, было бы обращение к общим нормам о добросовестном поведении (п. 4 ст. 1 и ст. 10 ГК РФ). В частности, применение указанных норм о добросовестности может быть оправданно при ссылке ответчика на пропуск истцом срока исковой давности, тогда как обстоятельства дела очевидно свидетельствуют о факте его сговора с представителем истца, фактически приведшем к пропуску срока исковой давности. Применение ст. 10 ГК РФ оправданно и в иных ситуациях, где оценка знания и добросовестности представителя может привести к несправедливому результату и поощрять недобросовестное поведение контрагента (о праве суда отказать

вприменении исковой давности со ссылкой на п. 2 ст. 10 ГК РФ см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 22 ноября 2011 г. № 17912/09).

Возможен и иной подход: в сделках, где присутствует очевидный конфликт интересов представляемого и представителя – конкретно

вслучаях, указанных в п. 3 ст. 182 ГК РФ, – оценка знания или обязанности знания в силу наличия неустранимого порока в таких отношениях представительства должна производиться только по личности представляемого. В иных конфликтных ситуациях – например, при наличии оснований для оспаривания сделки по п. 2 ст. 174 ГК РФ – вопрос об исчислении срока исковой давности должен решаться с учетом взвешенной оценки интересов обеих сторон оспариваемого договора.

1.10.Эффект представительства. Предоставление полномочий порождает следующие правовые последствия.

(а) Эффект для представляемого. Если представитель действовал

впределах предоставленных ему полномочий, правовые последствия

971

совершенной представителем сделки наступают непосредственно для представляемого. Последнее проявляется как в отношении прав и обязанностей по сделке, которые несет исключительно представляемый (дополнительного акта уступки и перевода долга не требуется), так

ив отношении вещного эффекта сделок – отчуждение и приобретение представителем имущества для принципала затрагивает исключительно имущественную сферу принципала (представитель не приобретает данного имущества даже на «одну юридическую секунду»).

Наделение представителя полномочиями не ограничивает право-

идееспособность представляемого, что означает его полную свободу в заключении сделок и совершении действий, порученных представителю. Такая ситуация нередко может привести к коллидирующим волеизъявлениям представителя и представляемого, когда они оба заключают одну и ту же сделку с одним или с разными контрагентами.

Проблема конкурирующих волеизъявлений должна решаться в зависимости от того, о какой сделке идет речь – обязательственной или распорядительной. Вопрос о силе совершенной одновременно и представителем, и представляемым распорядительной сделки (т.е. непосредственно направленной на распоряжение имуществом принципала, на установление в отношении него обременения

ипроч.) определяется по принципу prior in tempore potior in iure – первая во времени распорядительная сделка пользуется приоритетом вне зависимости от того, совершена она представителем или представляемым. Вторая распорядительная сделка при этом ничтожна как совершенная уже неуправомоченным на распоряжение лицом. В то же время при совершении представителем и представляемым двух обязательственных сделок с идентичным предметом обе сделки имеют силу и связывают представляемого так, как если бы он сам заключил оба договора.

Так, если собственник А заключит с Б договор купли-продажи объекта недвижимости и в целях регистрации перехода права собственности выдаст представителю C генеральное полномочие, а представитель вместо исполнения сделки между А и Б заключит сделку с Д

изарегистрирует переход права собственности на Д, сделка с Д будет действительна и именно он станет собственником объекта. Как указал в этой ситуации Суд, поскольку у представителя имеются в этом случае полномочия, он заключает с третьим лицом действительную сделку купли-продажи и переносит в установленном порядке на него право собственности, принадлежавшее представляемому (Определение КГД ВС РФ от 28 мая 2013 г. № 5-КГ13-49). При этом как первый, так

ивторой договор купли-продажи будут связывать представляемого обя-

972

зательствами, а значит по первому неисполненному договору А будет обязан возместить убытки перед Б.

(б) Эффект для представителя. Заключаемая представителем для представляемого сделка создает правовой эффект только для последнего, представитель не приобретает по данной сделке никаких прав и обязанностей, не отвечает перед третьим лицом за ее ненадлежащее исполнение и т.п. Все правовые последствия возникают не у представителя, а у представляемого. Указанный вывод периодически озвучивается в судебной практике (см., например, Решение ВС РФ от 17 февраля 2010 г. № ГКПИ09-1764).

Вместе с тем, как точно указывается в ст. II.-6:105 Модельных правил европейского частного права, действия представителя лишь как таковые не создают правоотношения между представителем и третьим лицом. Однако представитель может действовать одновременного как от своего имени, так и от имени представляемого, связывая обязательством как себя, так и представляемого. Это может быть как просто совместно взятое обязательство, так и поручительство самого представителя за представляемого перед кредитором. Намерение представителя принять на себя совместное с представляемым обязательство перед контрагентом (или выдать поручительство) должно быть прямо выражено в договоре. В то же время в некоторых исключительных ситуациях факт принятия представителем на себя такого обязательства может выводиться из поведения представителя и обстоятельств заключения договора.

Первая модель осуществления полномочий предусматривается нормами самого ГК РФ: товарищ, уполномоченный действовать от имени товарищества, принимает одновременно обязательство как в отношении себя лично, так и в отношении других товарищей, т.е. принимает совместное обязательство. Думается, нет препятствий для перенесения указанной модели «двойного обязательства» представляемого и представителя на иные отношения по представительству, возникающие не только в связи с договором товарищества. В силу общего принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ), выражающегося в том числе в возможности заключения договора с множественностью лиц на стороне должника, действительность такого совместно принятого обязательства не вызывает сомнения. Вместе с тем необходимо учитывать общие ограничения, закрепленные в п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16, в частности, запрет на принятие такого рода обязательства может вытекать из существа законодательного регулирования, заключаемого представителем договора (например, представитель не может

973

выступать соарендодателем по договору аренды имущества, если также не является его сособственником).

2.Схожие конструкции, не порождающие представительство. Комментируемый пункт содержит перечень правоотношений, которые имеют схожие черты с представительством, однако им не являются. Не являются представителями лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени, лица, лишь передающие выраженную в надлежащей форме волю другого лица, а также лица, уполномоченные на ведение переговоров относительно возможных

вбудущем сделок.

2.1.Лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени. От прямого представительства следует отличать так называемое косвенное представительство. Косвенный представитель (наиболее известен комиссионер) заключает с третьим лицом от своего имени сделку, по которой он сам приобретает права и становится обязанным. Однако экономический эффект в конечном счете должен наступать у того, чьи интересы представляет косвенный представитель (ключевое значение имеет факт совершения сделки лицом от своего, а не от чужого имени). Лицо, в чьих интересах совершается сделка комиссионером (или агентом, действующим по модели комиссии), находится в тени. Контрагент может знать, а может и не знать о его существовании – от этого ничего не изменяется в правовой квалификации складывающихся отношений.

Вотличие от прямого представительства в косвенном представительстве комитент автоматически не обладает прямым требованием к контрагенту. Такое право он получает только в результате уступки ему прав комиссионером (ст. 1000 ГК РФ).

Так, например, в случае конструирования агентского договора по модели комиссии принципал не вправе обращаться с иском к контрагенту по сделке, если ему ранее не были уступлены права по заключенному договору. В Постановлении Президиума ВАС РФ от 4 сентября 2012 г. № 6099/12 указано, что требование принципала о взыскании задолженности по сделке, заключенной агентом от своего имени, не подлежит включению в реестр требований кредиторов при банкротстве поручителя другой стороны этой сделки.

Вслучае же конструирования агентского договора по модели поручения агент, в такой ситуации выступая как прямой представитель, не вправе от своего имени требовать в суде задолженность по сделке, заключенной им во исполнение агентского договора от имени и за счет принципала, поскольку все права и обязанности в силу п. 1 ст. 1005

974

ГК РФ возникают непосредственно у принципала (постановления Президиума ВАС РФ от 4 марта 2014 г. № 16719/13 и 16720/13).

Такое строгое разграничение прямого и косвенного представительства характерно для стран континентально правовой семьи, к которой относится российское право. Так, Принципы УНИДРУА проводят такое различие, однако, делают это не через конструкцию прямого

икосвенного представительства, а через известную англо-американ- скому праву категорию – открытого (disclosed) и закрытого (undisclosed) представительства (ст. 2.2.3, 2.2.4 Принципов УНИДРУА). Ключевым является вопрос, знало ли или должно ли было знать третье лицо о том, что лицо действует как представитель. Когда представительство «открытое», действия представителя непосредственно затрагивают принципала, но не представителя, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Если представительство «закрытое», права и обязанности, напротив, возникают у представителя, но не у представляемого.

Однако иногда соображения справедливости требуют квалификации отношений в качестве представительства даже в том случае, если лицо заключает сделку с контрагентом от своего имени. Отход от строгого разграничения косвенного и прямого представительства иногда встречается в российской судебной практике. Так, в Определении КЭС ВС РФ от 22 августа 2016 г. № 304-ЭС16-4218 для целей включения в реестр требований о передаче жилых помещений в порядке ст. 201.1 Закона о несостоятельности (банкротстве) застройщиком было признано не только лицо, с которым у участников долевого строительства заключены соответствующие договоры, но и организация, фактически аккумулирующая денежные средства, переданные для строительства многоквартирного дома. В данном деле в качестве такой организации выступал аффилированный с должником кооператив, который изначально был создан не в целях самостоятельного осуществления строительства, а для продажи будущих квартир в жилых домах, возводимых должником за счет привлеченных средств граждан. Как посчитал Суд, договоры по приобретению паев и последующее перечисление денежных средств должнику по договору инвестирования фактически прикрывали договоры долевого участия в строительстве, заключаемые при помощи кооператива (агента), продававшего квартиры от имени

ив интересах должника, т.е. действовавшего по модели поручения. Позже данная позиция была закреплена в п. 7 Обзора судебной практики ВС РФ № 3, утвержденного Президиумом ВС РФ 19 октября 2016 г.

2.2.Статус посыльного. От представителя отличается посыльный, или посланник, который сам не совершает волеизъявление, а лишь передает волеизъявление того, кто ему дал соответствующее поручение,

975

выступая неким подобием «говорящего письма», «рупора», «инструмента для сообщения». На практике использование посыльных для передачи устных сообщений в России не практикуется. Письменные же сообщения пересылаются, как правило, по почте, через курьера или курьерскую службу.

2.3.Посредники. Не является представителем лицо, которому поручено посредничать при заключении сделок с третьими лицами. «Посредничать» означает возбуждать интерес к сделке, проводить подготовительные переговоры, склонять контрагента к заключению сделки, давать ему различные пояснения. Иными словами, готовить сделку, но не собственно заключать ее. Тот, кто является посредником, не заключает сделку ни от своего, ни от чужого имени. Следовательно, ему не требуются полномочия на совершение юридических действий, так как все его действия являются фактическими.

Разделяемое некоторыми авторами мнение о том, что для ведения переговоров посредник должен иметь доверенность, иначе с ним не будут обсуждать условия сделки, является не вполне обоснованным. Дело

втом, что чаще всего третье лицо (контрагент) действительно пожелает удостовериться в правомочности посредника готовить сделку для иного лица. Однако оно может сделать это любыми доступными средствами, например, в устном разговоре с руководителем юридического лица – другой стороны сделки. Если же сделка не состоится, не будет никакой разницы в последствиях в зависимости от того, действовал посредник по заданию одной из сторон сделки или выступал по собственной инициативе в надежде на вознаграждение по усмотрению этой стороны. В указанной ситуации невозможно применить ни одной нормы о представительстве, в том числе правила о выходе за пределы полномочия или действии без полномочия (ст. 183 ГК РФ).

2.4.Арбитражные управляющие. Прежняя редакция данной нормы устанавливала, что не являются представителями лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени, к которым наряду с коммерческими посредниками и душеприказчиками при наследовании относились также конкурсные управляющие.

По сути указанная норма разрешала давний научно-правовой спор о том, является ли конкурсный управляющий представителем должника или нет, отрицательно отвечая на этот вопрос. Однако на практике отказ в признании за конкурсным управляющим такого статуса приводил к неразумным и несправедливым результатам. Так, некоторые суды приходили к выводу, что конкурсному управляющему не предоставлено право обращаться в суд с заявлением о признании дебиторов должника банкротами или участвовать на общих собраниях

976

акционеров в дочерних обществах должника, поскольку конкурсный управляющий не является представителем должника, а прямо такие права за ним в законе не закреплены. Указанную практику частично пресек Президиум ВАС РФ в Постановлении от 20 ноября 2001 г. № 6407/01. В данном деле нижестоящие суды посчитали, что конкурсный управляющий не вправе заключить соглашение, изменяющее условия договора, заключенного до возбуждения дела о банкротстве. Отменяя судебные акты по данному делу, Президиум ВАС РФ указал, что конкурсный управляющий обладает всеми полномочиями органа управления должника и вправе совершать сделки, заключать, изменять и расторгать договоры от имени должника.

После реформы 2013 г. данное положение было исключено из ГК РФ, однако вопрос о представительском статусе конкурсного управляющего остался предметом научной дискуссии. В то же время сторонники представительского характера полномочий конкурсного управляющего получили дополнительный аргумент в свою пользу. Одновременно с этим шел процесс интеграции разъяснений ВАС РФ, поддерживающих представительскую природу конкурсных управляющих, в нормы Закона о несостоятельности (банкротстве) (так, в частности, сравнительно новая норма п. 1 ст. 61.9 Закона о несостоятельности (банкротстве) закрепляет, что заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника). Все это способствовало закреплению в отечественной практике взгляда на конкурсного управляющего как на представителя должника.

В пользу представительской теории говорит тот очевидный факт, что согласно п. 1 ст. 129 Закона о несостоятельности (банкротстве) с даты утверждения конкурсного управляющего до даты прекращения производства по делу о банкротстве он осуществляет полномочия руководителя и иных органов управления должника. Поскольку указанные органы управления действуют от имени юридического лица, аналогичным образом действуют и конкурсные управляющие. При этом, как было показано ранее (см. комментарий к п. 1 настоящей статьи), к полномочиям руководителя юридического лица – в независимости от квалификации его в качестве органа или представителя – подлежат применению отдельные нормы о представительстве. В связи с этим

внезависимости от того, как квалифицировать полномочия конкурсного управляющего, практические последствия представительской теории в виде применения соответствующих норм о представительстве

влюбом случае будут иметь место.

977

Сказанное ранее справедливо также для внешних управляющих (процедура внешнего управления) и финансовых управляющих (в делах

обанкротстве граждан), аналогично действующих от имени должника.

3.Сделка представителя с самим собой и обоюдное представительство.

Закрепленное в п. 3 ст. 182 ГК РФ положение о недопустимости по общему правилу заключения представителем сделок от имени представляемого в отношении себя лично (далее – сделки «на себя»), а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является (далее – обоюдное представительство), носит характер абстрактной нормы-ограничителя. Последствием совершения сделки в нарушение данного запрета будет ее оспоримость.

При этом ранее в тексте п. 3 ст. 182 ГК РФ была проведена концепция абсолютного запрета: совершенные с нарушением данного запрета сделки запрещались, что в контексте применения ст. 168 ГК РФ означало их ничтожность. В редакции, вступившей в силу с 1 сентября 2013 г., данная норма была существенно смягчена (введена оспоримость и установлены некоторые иные исключения, о которых см. далее).

С точки зрения политико-правовой цели указанный абстрактный запрет служит двум целям. Во-первых, за счет такого запрета у представителя подавляются стимулы к совершению подобных сделок, что нацелено на упреждение совершения сделок не выгодных представляемому. Ведь, заключая сделку одновременно в своих интересах и интересах представляемого, представитель неизбежно столкнется со сложным моральным выбором – чьи интересы предпочесть. И учитывая известные соблазны, существует крайне высокий риск, что выбор будет не в пользу представляемого. То же касается случаев обоюдного представительства – интересы одного из представляемых, вполне вероятно, пострадают.

Во-вторых, установлением абстрактного запрета автоматически снижаются издержки, связанные с необходимостью для суда всякий раз устанавливать, были ли в действиях представителя признаки злоупотребления правом или же они в целом отвечают стандарту добросовестного поведения (так называемые издержки, связанные с поиском справедливого решения, ex post). Применение абстрактного ex ante запрета существенно облегчает задачу судов: для признания сделки недействительной достаточно создания представителем такой ситуации, при которой многократно усиливаются риски возникновения конфликта интересов между ним и представляемым.

С точки зрения догматики введение данного ограничения продиктовано достаточно необычной юридической природой такой сдел-

978

ки. В сделке представителя, совершаемой им с самим собой, будь то договор или одностороннее волеизъявление, в сущности всегда изъявляется только его собственная воля. Данная сделка, порождаемая волеизъявлением одного лица (представителя), хотя и является договором (так как у сделки две стороны), все же фактически является волеизъявлением, совершаемым лишь одним лицом.

Поскольку сделка представителя с самим собой – это de facto волеизъявление лишь одного лица, то в интересах оборота должно устанавливаться правило о том, что данная сделка должна быть объективирована в той или иной форме. В противном случае возможна угроза стабильности правовой принадлежности благ в обороте: если представитель сможет совершать какие-либо распорядительные сделки

собъектами, не ставя об этом никого в известность, по существу только от внутренней воли представителя будет зависеть, подтвердит ли он факт совершения сделки или нет. Недопустимо, чтобы представитель имел возможность совершить сделку, порождающую договорные обязательства нескольких лиц, и не поставить их об этом в известность. В связи с этим правильно исходить из того, что сделка представителя

ссамим собой заключена лишь тогда, когда она совершена способом или в форме, доступной восприятию со стороны третьих лиц, т.е. перед свидетелями или с извещением представляемого или посредством любого иного удостоверения факта совершения сделки в определенное время и в определенном месте.

3.1.Субъекты, к которым применяется п. 3 ст. 182 ГК РФ. Указанная норма применима как к законному, так и к добровольному представительству. Для некоторых видов законных представителей запрет дублируется в п. 3 ст. 37 ГК РФ, согласно которому сами опекуны, их супруги и близкие родственники не вправе совершать сделки

сподопечным. Запрет на совершение сделок с самим собой в законном представительстве имеет еще более глубокие исторические корни и восходит к древнеримскому правилу «tutor rem pupilli emere non potest» («опекун вещь подопечного покупать не может»).

Положения п. 3 ст. 182 ГК РФ применимы также к органам юридического лица. В частности, в п. 121 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 прямо указывается, что, учитывая особый характер представительства юридического лица, которое приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, что предполагает применение законодательства о юридических лицах, на органы юридического лица распространяются только отдельные положения гл. 10 ГК РФ, и п. 3 ст. 182 ГК РФ в их числе. При этом, однако, п. 3 ст. 182 ГК РФ не применяется в тех слу-

979