учебный год 2023 / Dissertatsia_K_Gnitsevicha_Po_Preddogovornoy_Otvetstvennosti

1

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

НА ПРАВАХ РУКОПИСИ

ГНИЦЕВИЧ КОНСТАНТИН ВИКТОРОВИЧ

ПРЕДДОГОВОРНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

(CULPA IN CONTRAHENDO)

Специальность 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право

ДИССЕРТАЦИЯ

НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК

Научный руководитель: кандидат юридических наук, доцент А.К. Губаева

2

Санкт-Петербург – 2009

3

ОГЛАВЛЕНИЕ

РАЗДЕЛ II. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА CULPA IN CONTRAHENDO В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ ……………………………………89

ГЛАВА 3. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВИНУ ПРИ ЗАКЛЮЧЕНИИ ДОГОВОРА В СИСТЕМЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ89

§1. Culpa in contrahendo в гражданском законодательстве советского периода91

§2. Случаи ответственности за culpa in contrahendo в действующем гражданском

4

5

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Ответственность за вину в преддоговорных отношениях (culpa in contrahendo — неосторожность в переговорах, лат.), которая в странах романо-германской правовой системы на сегодня является общепризнанной в доктрине, практике и законодательстве, была предложена германской наукой пандектного права во второй половине XIX в. Согласно основной идее доктрины culpa in contrahendo,

заключение договора порождает не только обязанность по его исполнению. В случае если подобный результат исключен в силу какого-либо правового препятствия, возникает

договорная обязанность по возмещению вреда, причиненного добросовестной стороне, его заключением. Таким образом, на договорный характер ответственности за преддоговорное нарушение не имеет никакого влияния то обстоятельство, что договор по вине стороны не состоялся.

Эти идеи были всецело поддержаны правоприменительной практикой конца XIX в.

и получили нормативное закрепление в Германском гражданском уложении 1896 г. (далее

– BGB). В дальнейшем правоприменительной практикой был выработан механизм распространения указанной ответственности на более широкий круг общественных отношений и увеличения ее размера, для чего использовались различные способы расширительного толкования закрепленных в BGB правил. К 30-м гг. XX века доктрина culpa in contrahendo окончательно оформилась в самостоятельный правовой институт договорного права, предполагающий самостоятельное основание ответственности за имевшее место преддоговорное нарушение стороны, и был распространен на все случаи независимо от действительности договора.

Такая обобщенная теория преддоговорной ответственности, основанная на идее защиты добросовестности участников гражданского оборота, получила признание в доктрине и практике большинства государств континентальной Европы. Законодательное закрепление института преддоговорной ответственности в создаваемых на протяжении ХХ в. кодификациях гражданского права (ст. 197 и 198 ГК Греции 1940 г., ст. 1337 и 1338 ГК Италии 1942 г., ч. 2 § 311 BGB в редакции 2002 г.) явилось закономерным результатом развития доктрины culpa in contrahendo в европейской цивилистической традиции.

Несмотря на это, отечественное гражданское законодательство на протяжении всего ХХ в. оставалось словно бы исключенным из общеевропейского контекста развития

6

данной доктрины. Разрозненные нормы в разное время действовавших на территории России кодификаций гражданского права предусматривали ответственность за допущенные в ходе переговоров нарушения применительно к некоторым специальным случаям. Вместе с воспринятым российской гражданско-правовой доктриной принципом генерального деликта они могли удовлетворить потребности неразвитого гражданского оборота в условиях плановой экономики. Однако после перехода к рыночной экономике такая модель правового регулирования перестала соответствовать экономическим потребностям общества. Несмотря на закрепление преддоговорной ответственности рядом частных положений действующего законодательства, на сегодняшний день остается под сомнением возможность привлечения к ответственности лиц, ненадлежащим образом участвовавших в переговорах, в тех ситуациях, которые не предусмотрены законодателем expressis verbis, а также допустимость доктринального обоснования такой ответственности.

C учетом недавно инициированной реформы отечественного гражданского законодательства1, а также возросшего в последнее время интереса к вопросам преддоговорной ответственности с точки зрения возможности ее введения в действующий нормативный массив2 представляется весьма важным и своевременным рассмотреть возможную конструкцию общего принципа преддоговорной ответственности, основанием которого послужили бы содержащиеся в действующем гражданском праве отдельные положения, предусматривающие такую ответственность в конкретных случаях.

Степень разработанности темы. Идеи о преддоговорной ответственности не остались незамеченными в отечественной цивилистике. Поначалу российская доктрина гражданского права была несклонна придавать какое-либо юридическое значение переговорам о заключении договора (К.А. Митюков, Г.Ф. Шершеневич, Л.И.

Петражицкий), однако уже в дореволюционный период развития отечественной цивилистики появились работы, авторы которых считали уместным и необходимым перенесение идей о преддоговорной ответственности на российскую почву (И.А.

Покровский, В.А. Синайский). В годы действия ГК РСФСР 1922 г. утвердилось представление о том, что недобросовестное поведение одной из сторон на стадии

1 См.: О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации: Указ Президента РФ от

18.07.2008 г. № 1108 // СЗ РФ. 21.07.2008. № 29 (ч. 1). Ст. 3482.

2 См. выступление А.Л. Маковского на обсуждении Концепции реформирования гражданского законодательства: Стенограмма слушания, посвященного обсуждению Концепции реформирования гражданского законодательства, Санкт-Петербург, Здание Конституционного Суда РФ, 15.05.2009 г. С. 12 // http://forum.yurclub.ru/index.php?act=Attach&type=post&id=37533. Рецепция от 16.08.2009 г.

7

заключения договора, выразившееся в отказе от ранее сделанного контрагенту предложения заключить договор, является основанием преддоговорной ответственности.

Согласно господствовавшей в советской науке гражданского права точке зрения,

недобросовестному контрагенту надлежало возместить потерпевшей стороне убытки,

которые та понесла в связи с подготовкой к заключению договора (С.И. Вильнянский, И.Б.

Новицкий, Ф.И. Гавзе).

Между тем на страницах современных отечественных юридических изданий теме преддоговорной ответственности уделяется недостаточно внимания. Вопросы, связанные с возмещением убытков, вызванных неисполнением обязанностей по надлежащему ведению переговоров, рассматриваются в контексте обсуждения иных проблем (И.В. Бекленищева,

В.В. Витрянский, С.Л. Дегтярев, И.В. Елисеев, В.А. Кияшко, О.Н. Садиков, Д.О. Тузов).

Немногие российские публикации, специально посвященные проблематике ответственности за culpa in contrahendo, демонстрируют недостаточное знакомство их авторов с историей вопроса и его сравнительно-правовой составляющей. Исследования института преддоговорной ответственности в российском праве ограничиваются, как правило, перечислением положений Гражданского кодекса РФ, предусматривающих обязанность одного из контрагентов возместить другому убытки, возникшие в связи с заключением договора или уклонением от его заключения (А.Н. Кучер, К.Д.

Овчинникова). Систематизация случаев преддоговорной ответственности и поиск общего для них доктринального основания не проводятся. На вопрос о возможности распространения действия принципа ответственности за culpa in contrahendo на сходные,

но специально не предусмотренные в законе случаи российские авторы, как правило, дают отрицательный ответ.

Подобная ситуация побуждает обратиться к работам зарубежных исследователей.

Наиболее детальная разработка вопросов преддоговорной ответственности проведена немецкими цивилистами в контексте исследования проблематики гражданского права Германии. За полтора столетия существования доктрины culpa in contrahendo в ареале действия германского права было выработано значительное количество концепций,

предлагающих догматическое обоснование подобной ответственности, различные конструкции исковых притязаний, вытекающих из преддоговорных нарушений, и

характеристики такой ответственности.

Немецкоязычную литературу вопроса можно классифицировать на следующие

8

категории. Во-первых, в ходе исследования были использованы сочинения представителей германской пандектистики (Р. Иеринга, Г. Дернбурга, Ф. Моммзена, О. Бэра, Б.

Виндшейда, К.А. Вангерова и др.), с помощью которых можно реконструировать контекст зарождения учения о преддоговорной ответственности. Потребность оборота во введении юридического механизма, позволяющего обеспечить возмещение вреда, причиненного вследствие недобросовестного поведения одного из контрагентов на стадии заключения договора, демонстрирует аргументация пандектистов. Так, в науке пандектного права в общем и целом признавалась правомерность концепции culpa in contrahendo, хотя одновременно с этим многие авторы констатировали, что подобная ответственность была чуждой правопорядку Древнего Рима3. Благодаря пандектистам преддоговорная ответственность при заключении недействительного договора приобрела свойства неотъемлемой части системы частного права Германии. Вместе с тем, сочинения пандектистов имеют на сегодняшний день не только историческое значение. Они способны оказать существенную помощь в установлении правовой природы преддоговорной ответственности и в выработке оптимальной конструкции для ее включения в действующее российское гражданское законодательство.

Вторую группу немецких работ образуют исследования первой половины XX в., то есть уже в период действия BGB (произведения Ф. Леонгарда, Г. Зибера, А. Тура, П.

Эртманна, Г. Штолля, Г. Гаупта, Г. Дѐлле, К. Баллерштедта, К. Ларенца и др.). Результатом этих научных изысканий явилось распространение сферы применения преддоговорной ответственности на все случаи преддоговорных нарушений независимо от действительности заключенного договора и факта его заключения, а также выявление общего основания такой ответственности. С точки зрения исследователя современного российского права, эта группа сочинений представляет значительный интерес для выявления доступных способов трансплантации преддоговорной ответственности в систему действующего права.

Наконец, современные исследования о culpa in contrahendo (Т. Гьяро, К. Никель,

М. Борер, В. Кюппер, Р. Нирк) показывают весь спектр типичных ситуаций, при которых возмещение причиненного контрагенту вреда иными, чем иск из преддоговорной вины,

3 Надо иметь в виду, что для пандектистов римское право было субсидиарно действующим позитивным правом Германии, и обоснование ими существования института, отсутствующего в римском праве, было для пандектного права явлением весьма нечастым, с м.: Coing H. German ―Pandektistik‖ in its relationship to the former ―Ius Commune‖ // The American Journal of Comparative Law. N 37(1). 1989. P. 9 – 15.

10

выступают иностранные работы, посвященные вопросам преддоговорной ответственности в европейских правопорядках, и зарубежная судебная практика. При исследовании преддоговорной ответственности в правопорядках государств романо-германской правовой системы использовались оригинальные тексты источников действующего права либо их переводы на немецкий или английский языки.

Анализ возможности включения института преддоговорной ответственности в систему отечественного гражданского права основывается на исследовании действующих и ранее действовавших на территории России нормативных правовых актов и выявлении особенностей российской цивилистической традиции применительно к проблематике преддоговорной ответственности. Исследованная судебная практика демонстрирует настоятельную потребность оборота во введении правил о преддоговорной ответственности в систему действующего гражданского права и невозможность соблюдения принципа добросовестности при разрешении споров, связанных с нарушением преддоговорных обязанностей, исключительно на основании действующего позитивного права.

Предмет и метод исследования. Диссертационное исследование посвящено изучению вопросов правового регулирования преддоговорной ответственности в различных правопорядках. Временные рамки исследования определяются возникновением соответствующей доктрины в пандектном праве Германии. В работе проводится анализ как истории формирования института ответственности за culpa in contrahendo, так и его современного состояния в развитых правовых системах, оказывающих влияние на формирование современной российской гражданско-правовой доктрины. Вместе с тем, с

учетом того, что предметом исследования пандектистики выступали источники римского права, в работе предпринимается анализ положений римского права, послуживших нормативным основанием пандектной концепции ответственности за culpa in contrahendo.

Таким образом, объектом настоящей работы выступает не только гражданское право современной России, но и римское (пандектное) право, и гражданское законодательство европейских государств, а также положения цивилистической доктрины этих стран. Ее предмет составляют правовые нормы, определяющие ответственность контрагента за возникновение убытков у его делового партнера вследствие ненадлежащего исполнения им своих обязанностей на стадии переговоров, трансформация во времени указанных норм и их восприятие цивилистической мыслью прошлого и настоящего,