учебный год 2023 / Evstigneev_-_Yuridicheski_Znachimye_Soobschenia

Документ предоставлен КонсультантПлюс

ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ЮРИДИЧЕСКИ ЗНАЧИМЫХ СООБЩЕНИЙ <1>

Э.А. ЕВСТИГНЕЕВ

--------------------------------

<1> Автор выражает благодарность А.В. Егорову за ценные предложения и замечания, высказанные при подготовке настоящей статьи. При этом все недочеты и недостатки, несомненно, остаются на совести автора.

Евстигнеев Э.А., магистр юриспруденции (РШЧП), аспирант Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, специалист-эксперт отдела законодательства об обязательствах Исследовательского центра частного права при Президенте РФ.

Настоящая статья посвящена исследованию правовой природы новой юридической категории, содержащейся в проекте Федерального закона о внесении изменений в ГК РФ, - юридически значимых сообщений. В статье с целью установления правовой природы юридически значимых сообщений подвергаются анализу российское гражданское законодательство, доктрина и судебная практика. Также в статье анализируется опыт Германии в регулировании схожей правовой категории. На основании полученных результатов автор старается определить векторы применения юридически значимых сообщений с учетом их правовой природы и выработать рекомендации для правоприменительной практики. Один из главных выводов автор видит в том, что особенности правовой природы юридически значимых сообщений предоставляют суду возможность для поиска и обоснования решений, которые наилучшим образом обеспечивают баланс интересов сторон правоотношений.

Ключевые слова: юридически значимые сообщения, сделкоподобные действия, доверие получателя сообщения, сделка, поступок.

This article is devoted to research of the legal nature of the new legal category introduced by the Project of amendments to the Civil Code of the Russian Federation - legally significant communications. The author analyzes the Russian civil legislation, theory and judicial practice to determine the legal nature of the legally significant communications. The German experience of regulation of this category of law is also considered in the article. On the ground of received results the author tries to determine the ways of application of the legally significant communications taking into account their legal nature and to develop recommendations for judicial practice. One of the main conclusions made by the author is that distinctive features of the legal nature of the legally significant communications give the opportunity to the court to render and substantiate the decisions that provide for the best balance of interests of the parties of legal relationship.

Key words: legally significant communications, actions similar to transactions, trust of the recipient of the communication, transaction, act.

27 апреля 2012 г. Государственной Думой ФС РФ в первом чтении был принят проект Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - проект) <1>. Данный проект предусматривает появление в российском гражданском праве новой категории - "юридически значимые сообщения". Вопросам регулирования данной категории в проекте посвящена отдельная статья. Объем статьи небольшой, поэтому позволим себе привести ее редакцию в полном объеме:

--------------------------------

<1> С текстом проекта можно ознакомиться в Интернете по адресу: http:// asozd2.duma.gov.ru/ main.nsf/ (ViewDoc)?OpenAgent&work/ dz.nsf/ ByID&17E4823DDEA0FCEC432579DE002955A6.

В настоящее время подготовлен текст проекта для его рассмотрения во втором чтении. Несмотря на то что ряд положений проекта (в том числе и его наименование) претерпели изменения, интересующая нас норма сохранила все свои существенные характеристики.

"Статья 165.1. Юридически значимые сообщения

1. Заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывают гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для последнего такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения адресату или его представителю.

Сообщение считается доставленным и в том случае, когда оно было направлено, но не было фактически получено адресатом по обстоятельствам, зависящим от него.

2. Правила пункта 1 настоящей статьи применяются, если иное не предусмотрено законом или условиями сделки либо не следует из обычая или практики, установившейся во взаимоотношениях сторон".

В связи с появлением новой юридической категории в первую очередь возникают вопросы ее правовой природы. Несмотря на то что вводимая категория включает в себя ранее известные виды сообщений (уведомления, извещения, требования и т.п.), она явно претендует на то, чтобы иметь самостоятельное значение. При этом необходимо проанализировать ту законодательную базу, на которую необходимо опираться при использовании новой категории, так как очевидно, что ее применение потребует обращения не к одной статье ГК РФ. Без этого не представляется возможным понять принципы и алгоритм применения новой правовой категории.

Поиск ответов на указанные вопросы и является целью настоящей статьи.

Юридически значимые сообщения в том качестве, в котором они обозначены в проекте, ранее не являлись предметом самостоятельного и комплексного исследования в российском гражданском праве. В связи с этим российская доктрина не задавалась целью определить их содержание или отнести к одной из теорий гражданского права. Их исследование происходило только в связи с необходимостью решения конкретной практической проблемы <1>. Этим фактором, полагаем, обусловлено то обстоятельство, что содержание и место в правовой системе указанной правовой категории не определено до настоящего момента.

--------------------------------

<1> Например, в рамках вопросов об уведомлении должника об уступке права требования новому кредитору.

Думается, понять содержание юридически значимых сообщений и наглядно продемонстрировать связанную с ними проблематику можно через призму юридических фактов и их классификацию.

Согласно проекту, юридически значимые сообщения влекут за собой различного рода юридические последствия. Из сказанного следует очевидный вывод о том, что они являются в том числе и юридическими фактами. В связи с этим попытаемся определить, какое место среди юридических фактов может быть отведено юридически значимым сообщениям. Исследование данного вопроса одновременно позволит раскрыть содержание юридически значимых сообщений, так как классификация юридических фактов в качестве определяющих критериев использует те, которые связаны с волей лица, вовлеченного в правоотношение. Почему именно волевой момент и его характеристика так важны в определении содержания юридически значимых сообщений, будет наглядно продемонстрировано далее.

Для определения места юридически значимых сообщений среди юридических фактов обратимся к устоявшейся в российской правовой доктрине классификации юридических фактов, наиболее ярким приверженцем которой является О.А. Красавчиков <1>. Позволим себе кратко напомнить основные положения указанной классификации. Согласно предложенной О.А. Красавчиковым классификации, юридические факты в зависимости от наличия в них проявления воли делятся на юридические события и юридические акты. В свою очередь, "последние в зависимости от соответствия изъявлений воли нормам права подлежат разграничению на правомерные и неправомерные юридические действия. Правомерные действия разграничиваются по моменту направленности воли на юридические последствия: на юридические акты и юридические поступки" <2>. Если юридические последствия возникают в связи с тем, что воля лица направлена на возникновение юридических последствий, то мы имеем дело с юридическими актами. Если юридические последствия возникают вне зависимости от того, была ли направлена воля лица на возникновение юридических последствий, то мы имеем дело с юридическими поступками.

--------------------------------

<1> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 82 - 94.

<2> Там же. С. 82.

В рамках указанной классификации попытаемся определить, какое место может быть отведено юридически значимым сообщениям.

Очевидно, что юридически значимые сообщения нельзя отнести к категории юридических событий, так как они не связаны исключительно с природными явлениями (такими, как рождение человека, его смерть, стихийное бедствие). В то же время определенный волевой момент в юридически значимом сообщении, несомненно, присутствует. В частности, уведомления или извещения непосредственным образом связаны с деятельностью человека и не могут быть произведены или осуществлены без воли определенного лица. Следовательно, юридически значимые сообщения относятся к категории юридических действий. Очевидно также, что юридически значимые сообщения в рамках категории юридических действий следует отнести к правомерным действиям, так как они не содержат состава, характерного для неправомерных действий.

При дальнейшем определении места юридически значимых сообщений в рамках классификации юридических фактов не все так очевидно. Это обусловлено тем, что последующее разделение правомерных юридических действий на юридические акты и юридические поступки происходит в зависимости от направленности воли на юридические последствия. В случае с юридическими актами (которые представлены в основном как сделки) от наличия воли на соответствующие правовые последствия зависит возникновение последних. В случае с юридическими поступками направленность воли на правовые последствия не имеет значения: последствия возникают исключительно в силу наличия предусмотренного законом фактического состава. Применительно к юридически значимым сообщениям вопрос о том, имеет ли значение для данной категории направленность воли лица, осуществляющего юридически значимое сообщение, на правовые последствия и, следовательно, относить ли юридически значимые сообщения к юридическим актам (сделкам) или юридическим поступкам, вряд ли имеет однозначный ответ.

Для поиска ответа на указанный вопрос обратимся к действующему гражданскому законодательству, правовой доктрине и судебной практике.

Юридически значимые сообщения в рамках

действующего российского гражданского законодательства

В тех случаях, когда при законодательном регулировании различных отношений используются категории уведомления, заявления и т.п., действующий ГК РФ не позволяет понять, необходимо ли, чтобы воля лица, направившего уведомление или сделавшего заявление, была направлена на правовые последствия, или направленность воли для наступления правовых последствий не имеет значения.

Более того, некоторые неудачно сформулированные нормы ГК РФ не только не приближают к пониманию подхода законодателя к направленности воли ее изъявителя в части юридически значимых сообщений, но и, полагаем, отдаляют от него.

В частности, ст. 153 ГК РФ содержит следующее определение сделки: сделкой признается действие граждан и юридических лиц, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Данное определение уже сослужило плохую службу некоторым исследователям категории исполнения обязательств. Например, С.В. Сарбаш, основываясь в том числе на данном определении, приходит к выводу, что любое исполнение обязательства является сделкой, так как оно направлено на прекращение обязательства <1>. Не оспаривая значимости проведенного автором исследования, стоит заметить, что все-таки есть определенные случаи, когда исполнение обязательства не является сделкой. В частности, трудно представить в качестве сделки такое исполнение обязательства, как исполнение певцом песни или музыкантом какого-либо музыкального произведения. Еще труднее представить, как можно признать данное исполнение обязательства недействительным и применить последствия недействительности, что является неотъемлемой характеристикой сделки. В связи с вышеизложенным можно сделать вывод о том, что указанные исполнения обязательств являются не сделками, а фактическими действиями, поступками, которые влекут прекращение обязательства.

--------------------------------

<1> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 49 - 62.

Думается, что применительно к юридически значимым сообщениям данная норма также может исказить их истинное содержание. Это обусловлено тем, что если отталкиваться от определения сделки, закрепленного в ст. 153 ГК РФ, то все юридически значимые сообщения необходимо признавать сделками, так как они неизбежно влекут за собой изменение прав и обязанностей лиц, участвующих в определенных правоотношениях.

Чтобы понять, правильны ли наши опасения, необходимо проанализировать несколько примеров, где речь потенциально может идти о юридически значимых сообщениях.

Однако прежде чем приступить к анализу примеров, определим с точки зрения закона ключевые последствия того, что юридически значимые сообщения являются сделками. Это позволит нам определить случаи, когда юридически значимое действие с позиций закона сделкой не является, если, конечно, такие случаи удастся обнаружить.

Основным последствием того, что юридически значимые сообщения будут признаны сделкой, является то, что к ним станут применимы все установленные законом положения, регулирующие сделки. Соответственно, если какие-либо положения о сделках к юридически значимым сообщениям применены быть не могут, то у нас появятся основания усомниться в том, что эти сообщения являются именно сделками.

Теперь обратимся к примерам. Остановимся на таком сообщении, как уведомление, которое достаточно часто используется законодателем в ГК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Особенно применительно к отдельным видам договоров (см., например, ст. 522 ГК РФ и т.д.).

В частности, в соответствии с п. 3 ст. 382 ГК РФ, если должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим для него неблагоприятных последствий. В этом случае исполнение обязательства первоначальному кредитору признается исполнением надлежащему кредитору. Вполне очевидно, что действие по направлению письменного уведомления изменяет положение должника по отношению к новому и старому кредиторам. С момента уведомления должник теряет право на исполнение обязательства старому кредитору. Если отталкиваться от определения сделки, закрепленного в ст. 153 ГК РФ, действия по уведомлению должника являются сделкой, так как они изменяют существующее положение должника в части его прав и обязанностей. Однако подобный вывод вряд ли является верным.

Из текста положения п. 3 ст. 382 ГК РФ отчетливо видно, что им не определено лицо, которое должно уведомить должника о состоявшейся уступке. В литературе на данный момент также неоднократно обращалось внимание <1>. Понятно, что наибольший интерес по уведомлению должника имеет новый кредитор, но этим лицом закон явно не ограничивает круг лиц, которые могут уведомить должника о состоявшейся уступке <2>. Такая позиция законодателя имеет вполне определенную и обоснованную логику, которая заключается в том, что, не закрепляя четко перечень лиц, которые могут уведомить должника о состоявшейся уступке, законодатель тем самым определил зависимость правовых последствий уведомления исключительно от получения должником сообщения об уступке (знания о факте уступки) вне зависимости от воли каких-либо лиц сообщить должнику об этом с намерением породить определенные правовые последствия <3>. Подобный вывод как минимум говорит о том, что должник может быть уведомлен об уступке также недееспособным новым кредитором, воля которого на правовые последствия при таком положении не может иметь правового значения <4>. Следовательно, уведомление, совершенное подобным недееспособным лицом, не может быть признано недействительным, что противоречит теории сделок. Если продолжить рассуждения, то придем к неизбежному выводу о том, что уведомление об уступке не является сделкой, так как отсутствует один из элементов сделки - воля лица на совершение действия с целью наступления определенных правовых последствий. Более того, при данных обстоятельствах у нас появляется значительное количество аргументов в пользу того, что уведомление об уступке на самом деле является юридическим поступком.

--------------------------------

<1> Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. С. 230, 231.

<2> В литературе имеется достаточное количество ученых, которые придерживаются той точки зрения, что должник может быть уведомлен третьим лицом, не имеющим отношения к сделке (см., например: Белов В.А. Уведомление об уступке прав (СПС "КонсультантПлюс")).

<3> Такая же логика отчетливо видна в рамках уведомления страховщика о страховом случае (ст. 961 ГК РФ), что может служить подтверждением занимаемой позиции.

<4> Подобный вывод не является чем-то неоспоримым в доктрине. В частности, некоторые ученые хотя и считают, что уведомить должника об уступке может любое третье лицо, но одновременно оговаривают, что третье лицо должно быть обязательно дееспособно. То есть происходит приравнивание уведомления об уступке к сделке. Однако при такой позиции мгновенно рушится и лишается логики их аргументация в той части, где объясняется, почему должника может уведомить об уступке любое третье лицо (см., например: Белов В.А. Указ. соч.).

Применительно к описанной ситуации можно привести еще один пример того, что уведомление должника об уступке вряд ли является сделкой. Как уже было указано выше, последствием отнесения уведомления об уступке к сделке является неизбежное применение к нему всех правил о сделках. Таким образом, к уведомлению об уступке применимы в том числе положения о форме сделки. Если обратиться к положениям п. 3 ст. 382 ГК РФ, то заметим, что для уведомления об уступке законодатель предусмотрел письменную форму. Применительно к этому пункту можно задаться вопросом: будет ли уведомление надлежащим (действительным), если оно совершено не в письменной форме? Если отталкиваться от положений о форме сделки, то уведомление будет действительным, так как в соответствии с п. 1 ст. 162 ГК РФ несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства. Таким образом, несоблюдение простой письменной формы не влечет недействительности самой сделки. Это возможно только в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон (п. 2 ст. 162 ГК РФ). Следовательно, можно предположить, что уведомление об уступке может быть сделано в устном порядке, который заснят на видеокамеру или записан на диктофон. Например, подобное уведомление может быть сделано по телефону с записью разговора. В такой ситуации достаточно интересно представить положение должников, в отношении которых будет производиться такое уведомление.

В связи с этим к форме уведомления следует подходить следующим образом. Устанавливая письменную форму для уведомления, законодатель предполагал, что она будет являться частью юридического состава, который влечет правовые последствия только в том случае, когда он полностью соблюден. Письменная форма уведомления является принципиальным моментом потому, что определенным образом защищает должника от множества ситуаций, при которых он может узнать о состоявшейся уступке. В противном случае на должника необоснованно возлагались бы бремя контроля значительного количества различных ситуаций, в которых он мог бы узнать об уступке прав требования к нему со стороны кредитора, а также необходимость совершения действий по проверке содержания сообщения. При таком положении стоит признать, что правомерность применения положений о форме сделок к уведомлению об уступке права требования неочевидна.

Данный пример наглядно демонстрирует, что действующее гражданское законодательство не только не позволяет понять, чем же на самом деле являются юридически значимые сообщения, но и, напротив, может еще дальше отдалить от понимания содержания и правовой природы указанной категории.

В связи с тем, что закон не дает четких ориентиров в определении содержания и правовой природы юридически значимых сообщений, обратимся к правовой доктрине.

Юридически значимые сообщения

в рамках российской правовой доктрины

Как уже отмечалось выше, российские исследования практически не уделяли внимания таким категориям, как уведомление, извещение, заявление, и проблемам определения их правовой природы и содержания.

Представляется, что подобная ситуация обусловлена в первую очередь специфическим историческим развитием российского государственного строя. При обращении к российской дореволюционной доктрине становится достаточно очевидным тот факт, что причинами отсутствия внимания к указанным категориям не являются скудность юридической мысли того времени и отсутствие должной теоретической базы. Из правовой литературы дореволюционной эпохи следует, что доктрина на тот момент уже имела представление о различиях между сделками и юридическими поступками и критериях такого различия, а также о том, что в гражданском праве имеются такие категории, которые хотя формально и не обладают признаками сделки, но к которым должны применяться правила о сделках <1>. Более того, в силу особенностей образования того времени, заключавшихся в том числе в углубленном изучении иностранных языков, российское дореволюционное право характеризовалось повышенным интересом к зарубежным правопорядкам и даже в некоторой части занималось его прямым заимствованием. Результатом данного обстоятельства явилось появление в России достаточно большого количества переводной немецкой литературы, которая "дышала" новым Германским гражданским уложением и пропитывала своими идеями российскую дореволюционную доктрину. Из данной литературы, наряду с остальным, усматривается, что доктрина в Германии в тот временной период достаточно определенно выделяла звено, которое условно находится между правовыми сделками и реальными актами и представляет собой некую специальную правовую категорию <2>. Как видится, подобная теоретическая позиция уже сама собой подталкивает к изучению смежных правовых категорий, находящихся как бы между сделками и поступками, куда, по моему представлению, в первую очередь должны попадать юридически значимые сообщения. При таких обстоятельствах было бы ошибкой говорить о том, что в российской дореволюционной доктрине не хватало теоретической базы для подробного рассмотрения содержания и природы, а также отдельных примеров юридически значимых сообщений.

--------------------------------

<1> См., например: Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 690.

<2> См., например: Бернгефт Ф., Колер И. Гражданское право Германии / Под редакцией В.М. Нечаева. СПб., 1910. С. 81, 82; Дернбург Г. Пандекты. Общая часть. Т. 1 / Под руководством и редакцией П. Соколовского. М., 1906. С. 214.

В свою очередь истинной причиной того, что юридически значимые сообщения не получили должной теоретической проработки, является отсутствие в том практической необходимости, причем данное обстоятельство характерно как для дореволюционной, так и для советской России. В дореволюционный период это было обусловлено в первую очередь отсутствием соответствующей законодательной базы, на основании которой данная категория могла бы быть применена.

В советский период обстоятельства сложились несколько иным образом. Дело в том, что, как известно, экономические отношения между участниками оборота в то время строились не на рыночных элементах. Всегда существовал некий регулятор, который с разной степенью жесткости определял вектор экономических операций. В советский период данная особенность экономических отношений привела к тому, что оборот был полностью подчинен воле регулятора и не имел возможности выбирать не только то, сколько производить товара, но и то, какой товар производить. Недаром экономику того времени представляют как движение электричек по расписанию, где заранее можно определить, что и сколько будет произведено (куда и во сколько прибудет электричка), вне зависимости от спроса на товар, а иногда и экономической целесообразности его производства. В таких условиях даже речи не могло быть о применении правовых категорий, которые могли внести значительные изменения в уже сложившиеся отношения между участниками экономических операций. А именно к ним относятся юридически значимые сообщения. Однако это отнюдь не означает, что различные виды юридически значимых сообщений не были предусмотрены гражданским законодательством. И ГК РСФСР 1922 г., и ГК РСФСР 1964 г. предусматривали различного рода уведомления, сообщения, заявления и извещения. Но в силу описанных обстоятельств их применение осуществлялось автоматически и не вызывало никаких споров <1>. Причем есть определенные сомнения, что указанные категории имели на практике распространенное применение.

--------------------------------

<1> В целом достаточно символичным для того времени выглядит диссонанс между реальными отношениями и частью правового обрамления, которое имелось в сфере гражданского права в советское время. В частности, Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. был своего рода новаторским актом. Например, в нем появились нормы о реституции, которые ранее не существовали. Однако появление новой правовой категории никак не было обусловлено практической необходимостью.

Таким образом, отсутствие какого-либо внимания к категории юридически значимых сообщений до распада Советского Союза выглядит вполне логичным.

Однако время юридического забвения все же сказалось на развитии юридической мысли в современной России в худшую сторону. Последствием этого является отсутствие исследований по многим вопросам и проблемам гражданского права. В том числе к таким вопросам относится и вопрос правовой природы уведомлений, извещений, заявлений и иных сообщений.

При этом, однако, нельзя не отметить, что юридическая доктрина современной России все-таки стала проявлять некоторый интерес к тем возможным правовым категориям, которые могут находиться непосредственно на стыке сделок и юридических поступков. В частности, ряд ученых-цивилистов обращают внимание, что существуют такие правовые категории, которые не включаются ни в категорию сделок, ни в категорию юридических поступков. К ним они относят различного рода уведомления и сообщения и объединяют их таким общим понятием, как "сделкоподобные действия" <1>. Подобное понятие не было выведено нашими учеными самостоятельно - оно является производным от немецкого понятия "geschaftsahnliche Handlungen", которое включает в себя различного рода сообщения, уведомления, требования <2>. Современные авторы также делают попытки раскрыть содержание сделкоподобных действий. В частности, они указывают на то, что сделкоподобные действия находятся между категориями сделки и правового поступка <3>. Однако, к сожалению, дальше раскрытия понятия современные авторы не идут, что абсолютно обесценивает их выводы по данной тематике. В подобных обстоятельствах было бы неправильно говорить о том, что в период современного российского права юридически значимые сообщения (сделкоподобные действия) привлекли к себе внимание и получили серьезную доктринальную разработку.