учебный год 2023 / Бевзенко, Публичность вещного обеспечения и его противопоставимость третьим лицам

ПРОБЛЕМЫ ЧАСТНОГО (ГРАЖДАНСКОГО) ПРАВА

71

в свое время отрицательно1. С таким подходом (не обсуждая здесь возможность удержания недвижимости) следует согласиться. Регистрационный режим в отношении недвижимости основан на следующей идее: в реестр вносятся только те записи, внесение которых прямо предусмотрено законом (этот подход, в свою очередь, основан на представлении о закрытом перечне вещных прав на недвижимое имущество2). В настоящее время ни ГК РФ, ни специальное законодательство о регистрации прав на недвижимое имущество не содержат положений, позволяющих вносить записи об удержании недвижимости кредитором. Поскольку в действующем российском праве отсутствует прямое приравнивание удержания к залогу (положения ст. 360 ГК говорят лишь о том, что ретентор удовлетворяется в порядке, установленном для удовлетворения требования залогодержателя), постольку и апелляция к правилам о регистрации ипотеки вряд ли может считаться обоснованной.

Несмотря на то что система регистрации залогов движимости является более гибкой (хотя бы вследствие ее добровольности), но и здесь вряд ли можно и нужно обсуждать необходимость регистрации удержания движимых вещей, так как владение ими является знаком наличия обременения ничуть не худшим, чем регистрация. Как правило, предметом удержания является имущество, не обладающее столь серьезной стоимостью, как, скажем, недвижимость; поэтому функция, которую выполняет реестр недвижимости в случае записей об обременениях, – раскрытие информации о сумме обременения для целей повторного использования вещи как предмета обеспечения – в случае с удержанием вряд ли может оцениваться как востребованная3. Однако ВС РФ в определении № 301- ЭС19-2351 допустил возможность раскрытия в реестре залоговых уведомлений информации об обеспечении, имеющемся у ретентора, признав, что «в целях предотвращения отчуждения должником вещи третьим лицам и потери кредитором обеспечения передача вещи в конкурсную массу может быть осуществлена только при условии внесения в реестр уведомлений о залоге движимого имущества соответствующей записи (пункт 1 статьи 6, пункт 4 статьи 339.1 ГК РФ), а также с последующим признанием за требованиями кредитора в деле о банкротстве залогового статуса».

Иными словами, ВС РФ предлагает ретентору перед передачей удерживаемого имущества в конкурсную массу зарегистрировать удержание в реестре зало-

1  Сарбаш С.В. Указ. соч.

2  См.: Суханов Е.А. О видах сделок в германском и в российском гражданском праве // Вестник гражданского права. 2006. № 2. С. 5–26; Он же. Вещное право: научно-познавательный очерк.

М.: Статут, 2017.

3  Между тем во франкоязычной литературе обсуждается целесообразность регистрации удержания по тем же правилам, что и регистрация залогов движимостей (см.: Benadiba A. Le droit de rétention en France et au Québec: une sûreté mobilière fonctionnelle // Les Cahiers de droit. 2013. Vol. 54. No. 1. P. 142–143).

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 4 2019 ТОМ 19

72

говых уведомлений. Представляется, что такое действие все же будет лишним, достаточно было бы передачи удерживаемой движимости против включения ретентора в реестр кредиторов как обеспеченного кредитора.

(в) Титульное обеспечение

Публичность титульных обеспечительных конструкций долгое время не была предметом хоть сколько-нибудь серьезного внимания отечественных исследователей. Зачем публичность нужна для этого вида вещного обеспечения?

Во-первых, она нужна лицам, предоставившим обеспечение, для того, чтобы исключить возможность нарушения обеспеченным кредитором условий соглашения об установлении титульного обеспечения. Например, в случае заключения договора обеспечительной купли-продажи целесообразно сделать информацию об этом доступной третьим лицам. Это связано с тем, что обеспеченный кредитор (например, обладающий титулом на ценные бумаги, переданные по договору ему в обеспечительную собственность) может в нарушение договора продать предмет обеспечения ранее наступления срока выкупа его должником. Добросовестный контрагент такого кредитора будет защищен, а должнику останется лишь искать убытки с кредитора, засчитывая их в счет долга, подлежащего уплате. Понятно, что в случае банкротства кредитора (и с учетом запрета зачета в банкротстве по действующему российскому праву) такая перспектива видится не самой лучшей для должника. Поэтому проще исключить саму возможность для обеспеченного кредитора распоряжаться предметом обеспечения в нарушение условий договора обеспечительной купли-продажи. Этот эффект может быть достигнут за счет придания информации об обеспечении качества публичности.

Во-вторых, публичность титульного обеспечения может выступать как способ защитить интересы обеспеченного кредитора. Например, некто намеревается приобрести движимость, которой владеет продавец; однако право собственности на эту движимость удержано за продавцом до момента полной оплаты товара. В случае если информация об удержании титула не будет публичной, то второй покупатель, добросовестно приобретая от несобственника (первый покупатель, продавец по второй сделке, правом собственности на товар не обладает), приобретает собственность по правилам ст. 302 ГК РФ.

В-третьих, в информации о наличии титульного обеспечения может быть заинтересован и неограниченный круг потенциальных покупателей, залогодержателей, арендаторов имущества, выступающего предметом сделок титульного обеспечения. Например, вместо того, чтобы изучать сделки, по которым продавец приобрел перепродаваемое им имущество, на предмет поиска информации об удержании титула, покупателю проще обратиться к данным реестра, сделав запрос по наименованию контрагента либо уникальным идентификаторам объекта сделки.

Обсудим публичность титульных обеспечительных механизмов применительно к каждому из них в отдельности.

ПРОБЛЕМЫ ЧАСТНОГО (ГРАЖДАНСКОГО) ПРАВА

73

(i) Удержание титула

Публичность удержания титула кредитором необходима ровно по тем же причинам, по которым необходима публичность залога движимости, возникающего у продавца, продавшего вещь с рассрочкой платежа, в силу предписания п. 5 ст. 488 ГК РФ. Регистрация этого обеспечительного инструмента должна защитить кредитора путем уведомления всех потенциальных контрагентов должника о том, что собственность на вещь принадлежит не должнику (покупателю), а продавцукредитору, удерживающему титул. Иначе это непонятно, ведь покупатель владеет вещью, а этого достаточно для легитимации в качестве собственника движимости; владение вещью было добровольно передано кредитором должнику, так что есть все основания для того, чтобы обсуждать применение к третьим лицам, приобретшим такую вещь от должника, защиты добросовестного приобретателя, установленной в ст. 302 ГК РФ. Конечно, добросовестность контрагента должника может быть опровергнута тем, что ему следовало бы изучить договор, по которому должник приобрел отчуждаемое имущество, а из его условий можно было бы сделать вывод о том, что до момента оплаты имущества покупатель-должник не приобретает собственности на него. Однако возложение на третьих лиц бремени изучения договоров купли-продажи движимостей для цели установления действительных прав отчуждателя на соответствующее имущество – это верх насмешки над оборотом. Намного проще и экономически эффективнее установить возможность регистрации удержания титула в реестре залоговых уведомлений (который очевидно должен иметь наименование, охватывающее не только залог, но и титульное обеспечение, например реестр обеспечительных интересов или реестр вещного обеспечения). Разумеется, издержки, связанные с регистрацией такого обеспечения, кредитор переложит на покупателя-должника, но это и разумно, ведь кредитор, предоставляя отсрочку в оплате товара, проданного с оговоркой об удержании титула, оказывает должнику кредит.

Таким образом, переход к системе публичности удержания титула является довольно простым и требует лишь технических изменений в нормах о регистрации залоговых уведомлений1.

(ii) Обеспечительная купля-продажа

Более сложным является вопрос о придании публичности титульному обеспечению, устанавливаемому при помощи конструкции обеспечительной купли-

1  Впрочем, зарубежная практика содержит примеры, когда удержание титула будет иметь эффект против третьих лиц и безо всякой публичности. Например, именно так обстоят дела вбельгийском праве (см.: Dirix E. The Reform of Security Law in Belgium // Property Law Perspectives III / Ed. by A.Apers,S.Bouly,E.Dewitte,D.Gruyaert.Cambridge:Intersentia,2015.P. 139).Посообщениюавто-

ра, такое решение было принято в ходе недавней реформы бельгийского права, регулирующего вещное обеспечение, по той причине, что «и у нас [до реформы. – Р.Б.], и у наших соседей удержание титула продавцом будет иметь эффект против третьих лиц безо всякой регистрации… Было признано, что ввести такую систему регистрации только в Бельгии было бы затруднительно».

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 4 2019 ТОМ 19

74

продажи. С одной стороны, в подавляющем большинстве случаев кредитор вместе с собственностью на предмет обеспечения обеспечивает себе ту легитимацию, которая является необходимой для того, чтобы – в глазах третьих лиц – выглядеть так, как выглядит обычный собственник: акции, переданные по договору обеспечительной купли-продажи, переводятся на лицевой счет кредитора, вносятся соответствующие записи в реестр прав на недвижимое имущество. Единственное исключение – это движимость; она, как правило, остается во владении должника (т.е. кредитор не приобретает того знака легитимации, который является по общему правилу необходимым для приобретения права собственности на движимую вещь – владения ею). Тем не менее надо заметить, что обычно движимость крайне редко служит предметом такого рода обеспечительных сделок. Главный пример обеспечительной купли-продажи движимости, остающейся во владении должника, – это автомобили. Но в отношении них существует устоявшаяся система легитимации собственника автомобиля путем квазирегистрации его (квази-, так как она не является системой регистрации прав на автомобили, а имеет скорее характер публично-правовой, фиксируя автомобили, допущенные к участию в дорожном движении) в органах автомобильной инспекции. Лицо, обладающее свидетельством, выданным автомобильной инспекцией, и рассматривается обычно в обороте как собственник. В случае же с обеспечительной куплей-продажей практика оформления права обеспеченного кредитора на предмет обеспечения именно такова1.

Однако, как я уже писал выше, ключевой интерес в публикации информации о сделках обеспечительной купли-продажи – интерес лица, предоставившего титульное обеспечение, в том, чтобы исключить или минимизировать риски нарушения кредитором договора обеспечительной купли-продажи, а также интерес третьих лиц в том, чтобы не столкнуться с подобным спором обеспеченного кредитора и действительного собственника.

Так, например, наличие раскрытой информации о том, что некое имущество было передано в титульное обеспечение для третьих лиц, упрощает принятие решения о вступлении в сделку по поводу такого объекта; в случае же если

1  Любопытно, что немецкая практика установления обеспечительной собственности на автомобили предполагает лишь изъятие документа, подтверждающего право собственности (Sicherungsübereignung): «Собственность на транспортное средство подтверждается особым документом (Fahrzeugbrief). Это свидетельство не имеет никакого значения для передачи права собственности на транспортное средство, это всего лишь доказательство собственности. Но в случае обеспечительной передачи собственности на транспортное средство займодавцы обычно просят, чтобы собственник передал им свидетельство (хотя в само свидетельство запись об обеспечительной передачесобственностиневносится).Еслизаемщикпродасттранспортноесредствотретьемулицу, не имея на это разрешение займодавца, покупатель не будет считаться добросовестным, ведь он не сможет проверить документы отчуждателя на транспортное средство. И именно поэтому обеспечение,устанавливаемоеприпомощипередачивобеспечительнуюсобственностьтранспорта, болееэффективно,чемобеспечение,устанавливаемоеприпомощииныхдвижимыхвещей[пере-

вод мой. – Р.Б.]» (Cross-Border Security over Tangibles / Ed. by H.C. Sigman, E.-M. Kieninger. P. 76).

ПРОБЛЕМЫ ЧАСТНОГО (ГРАЖДАНСКОГО) ПРАВА

75

он приобрел объект до наступления момента выкупа должником своего имущества, то такой покупатель вряд ли может рассматриваться как лицо, действующее добросовестно; соответственно, в случае конфликта между лицом, предоставившим обеспечение, и информированным покупателем преимущество должно быть отдано первому.

Поэтому публикацию информации (разумеется, предусматривающей возможности поиска либо по лицу, либо по объекту) о том, что некоторое имущество было предметом договора обеспечительной купли-продажи, в принципе можно было бы приветствовать. Разумеется, как и в случае с залогом, помещение в реестр информации о том, что соответствующее имущество является предметом сделки обеспечительной купли-продажи, должно быть добровольным (по желанию либо кредитора, либо должника), а последствием нераскрытия информации об обеспечении должна быть невозможность для сторон сделки ссылаться на обеспечительный характер собственности кредитора1.

(iii) Обеспечительная уступка

Все, сказанное выше относительно обеспечительной купли-продажи вещей, применимо и к сделкам обеспечительной уступки обязательственных прав.

Любопытно, однако, что публичность обеспечительных уступок уже введена в российское право. В соответствии с подп. н.3 п. 7 ст. 7.1 Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» в Едином федеральном реестре сведений о фактах деятельности юридических лиц должна отражаться информация о фактах заключения юридическим лицом сделок факторинга с указанием даты заключения договора, а также идентификаторов всех сторон договора. Примечательно и то, что (в отличие от, например, существенных условий независимых гарантий) закон не требует раскрывать содержание факторинговых сделок. Изучение же записей этого ресурса2 свидетельствует о том, что сведения о сделках факторинга, содержащиеся в нем, ограничиваются лишь номером и датой договора, а также указанием на финансового агента и клиента (т.е. кредитора по требованиям, передаваемым агенту). Иными словами, никакой особой поль-

1  По этому пути уже пошла американская и канадская практика (см.: Wood Ph.R. Op. cit. P. 145– 146). Другой яркий пример – французская fiducie, которая под страхом ничтожности подлежит регистрации как в налоговом реестре, так и в национальном реестре фидуциарных сделок (Registre National des Fiducies), причем последняя регистрация должна содержать в себе все существенные условия договора об обеспечительной передаче собственности; впрочем, этот реестр фидуциарных сделок не публичен, доступом к нему обладают лишь официальные лица (прокуроры, налоговая и таможенная службы, судебные приставы и проч.) (см. Art. 1 of the Decree n° 2010-219, 2 March 2010) (см. подробнее: Sorensen A., Mathieu B. The Fiducie-Sûre- té: The Most Effective French Security Interest? // Journal of International Banking Law & Regulation. 2015. Vol. 30. Iss. 11. P. 621–624). Как легко заметить из этого примера, придание публичности сделкам обеспечительной купли-продажи – мировая тенденция.

2  Например, https://www.fedresurs.ru/sfactmessage/4C6C91597E73768967F430D5D51C19D2.

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 4 2019 ТОМ 19

76

зы третьим лицам, желающим получить информацию о существе прав агента

вотношении переданных ему прав, такой реестр не принесет. Возможно, единственная задача этого реестра – исключить заключение соглашений об обеспечительной уступке «задним числом».

Нелишним будет также отметить, что при введении требования о внесении информации в этот реестр о совершении обеспечительных уступок законодатель ни словом не обмолвился о последствиях несоблюдения этого требования (в частности, о невозможности противопоставлять свои права по таким сделкам третьим лицам в отсутствие регистрации и проч.). По всей видимости, за нарушение этого законодательного предписания возможна лишь административная ответственность (ст. 14.25 КоАП РФ). Примечательно, что на момент написания настоящей работы в судебных базах нет ни одного (!) судебного акта, в котором бы хотя бы цитировалась норма о внесении сведений об обеспечительной уступке в указанный реестр. В целом же подход отечественного законодателя, распыляющего информацию о вещных обеспечениях, представляется неверным: ради удобства пользователей сведения о таких сделках должны быть сосредоточены

водном информационном ресурсе. Исходя из сложившейся устойчивой и позитивной практики им должен стать реестр залоговых уведомлений, который ведет Федеральная нотариальная палата.

(iv) Лизинг

Ситуация с публичностью лизинга, пожалуй, самая непростая из всех четырех титульных обеспечительных конструкций.

Предметом лизинга всегда владеет лизингополучатель (т.е. должник). Владение создает для него сильную презумпцию того, что он имеет действительный и свободный от обременений титул на движимую вещь. Таким образом, здесь возникает довольно серьезный риск для обеспеченного кредитора – лизинговой компании: лизингополучатель может неправомерно распорядиться предметом лизинга, принадлежащим на праве собственности (пусть и обеспечительной) лизингодателю. Для того чтобы информировать всех третьих лиц о том, что соответствующее имущество является предметом титульного обеспечения, необходима публичность лизинговой сделки. Она, кстати, может достигаться не только путем регистрации лизинговых договоров, но и путем наложения знаков о лизинге (со всеми теми практическими трудностями, с которыми сталкиваются залогодержатели, практикующие твердый залог).

В случае, если предметом лизинга является автотранспорт, ситуация несколько упрощается за счет того, что в специализированных технических реестрах, которые ведет автомобильная инспекция, соответствующие транспортные средства зарегистрированы на имя лизинговой компании и она же владеет документами, поэтому публичность для такого рода сделок достигается и без регистрации самого вещного обеспечения. Однако в случае с лизингом оборудования регистрация,

ПРОБЛЕМЫ ЧАСТНОГО (ГРАЖДАНСКОГО) ПРАВА

77

позволяющая осуществлять поиск по наименованию лизингополучателя, все-таки была бы полезна как для третьих лиц, так и для самих лизингодателей.

В случае с лизингом недвижимости ситуация несколько меняется. Право собственности лизингодателя на предмет лизинга зарегистрировано в реестре. Следовательно, опубличиванию должна быть подвергнута информация о том, что эта собственность – обеспечительная. Иными словами, в реестре недвижимости должна быть сделана отметка о том, что имущество находится в лизинге у другого лица. Эта отметка по своей природе довольно серьезно напоминает так называемую предварительную отметку о регистрации права – Vormerkung, – которая порождает «право ожидания» (Anwartschaftsrecht). Действительно, лизингополучатель ожидает возникновения полноценной собственности после полного возврата суммы финансирования, перечисленного лизинговой компанией при приобретении/строительстве предмета лизинга. Об этом «ожидаемом» праве (и условиях его приобретения) должны знать третьи лица – потенциальные покупатели или залогодержатели предмета лизинга, вступающие в сделки с лизингодателем, так как именно против них оно и будет работать1.

Поэтому некоторая (довольно незначительная) корректировка положений законодательства о государственной регистрации прав на недвижимое имущество (в части введения соответствующей отметки, содержащей указание на лизинг и его условия) была бы полезна.

Любопытно, что в п. 3 ст. 10 Федерального закона от 29 октября 1998 г. № 164ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» предусмотрено, что «сведения о заключении договора финансовой аренды (лизинга) подлежат внесению лизингодателем в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц с указанием номера и даты договора, даты начала и даты окончания финансовой аренды (лизинга) в соответствии с договором, наименования лизингодателя и наименования лизингополучателя с указанием их идентификаторов (идентификационный номер налогоплательщика, основной государственный регистрационный номер при их наличии), имущества, являющегося предметом финансовой аренды (лизинга), в том числе цифрового, буквенного обозначений имущества или объекта прав либо комбинации таких обозначений». Однако, как и в случае с включением в указанный реестр сведений о факторинге, отечественный законодатель совершенно не задумался о том, чтобы подкрепить эту норму каким-либо юридическим эффектом ее несоблюдения (например, непротивопоставимостью третьим лицам прав по лизинговым сделкам). Судебная практика применения этой нормы также отсутствует. Единственное постановление апелляционного суда, в котором упоминается это положение Закона о лизинге, свидетельствует лишь о том, что суд был склонен интерпретировать эту нор-

1  Еще одна стойкая аллюзия, возникающая при разборе права ожидания лизингополучателя, – это предлагаемое к введению право преимущественной покупки чужой недвижимой вещи (см. проект реформы вещного права).

ПРОБЛЕМЫ ЧАСТНОГО (ГРАЖДАНСКОГО) ПРАВА

79

Звоницкий А.С. О залоге по русскому праву [Zvonitsky A.S. On the Pledge in Russian Law] (in Russian). Kiev: Edition of the Bookstore of N.Ya. Ogloblin, 1912.

Кассо Л.А. Понятие о залоге в современном праве [Kasso L.A. The Concept of Pledge in Modern Law] (in Russian). Moscow: Statut, 1999.

Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве: Монография [Konovalov A.V. Possession and Proprietary Protection in Civil Law: Monograph] (in Russian). St. Petersburg: Yuridicheskiy tsentr Press, 2001.

Кротов С.М. Принципы ведения реестра прав на недвижимость в Германии, Австрии и Швейцарии [Krotov S.M. Principles for Maintaining a Register of Real Estate Rights in Germany, Austria, and Switzerland] (in Russian) // Law. 2012. No. 3.

Кузнецов С.А. Удержание вещи: правовая природа и содержание [Kuznetsov S.A. Retention of Things: Legal Nature and Content] (in Russian) // Law. 2007. No. 8.

Латыев А.Н. О владении по Концепции развития гражданского законодательства [Latyev A.N. On Ownership According to the Concept of Development of Civil Legislation] (in Russian) // Вещные права: постановка проблемы и ее решение: Сборник статей / Н.Н. Аверченко, В.А. Белов, К.А. Блинковский и др.; под ред. М.А. Рожковой [Property Rights: Statement of the Problem and Its Solution: Collection of Articles / N.N. Averchenko, V.A. Belov, K.A. Blinkovsky et al.; ed. by M.A. Rozhkova]. Moscow: Statut, 2011.

Маковская А.А. Добросовестность участников залогового правоотношения и распределение рисков между ними [Makovskaya A.A. Conscientiousness of Participants in a Pledged Legal Relationship and the Distribution of Risks Between Them] (in Russian) // Основные проблемы частного права: Сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора Александра Львовича Маковского / Отв. ред. В.В. Витрянский, Е.А. Суханов [The Main Problems of Private Law: Collection of Articles to the Anniversary of Doctor of Legal Sciences, Professor Alexander Lvovich Makovsky / Ed. by V.V. Vitryansky, E.A. Sukhanov]. Moscow: Statut, 2010.

Мейер Д.И. О древнем русском праве залога [Meyer D.I. On the Ancient Russian Right of Pledge] (in Russian) // Юридический сборник, изданный Д.И. Мейером / Изд. книгопродавца И. Дубровина [Legal Collection Published by D.I. Meyer / Edition of Book Seller I. Dubrovin]. Kazan: University Printing House, 1855.

Минервин А.Е. Исходные моменты учения о закладном праве [Minervin A.E. Initial Points of the Doctrine of the Mortgage Law] (in Russian). Yaroslavl: Printing House of the Provincial Government, 1874.

Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права [Pokrovsky I.A. The Main Problems of Civil Law] (in Russian). Moscow: Statut, 1998.

Право собственности: Актуальные проблемы / Отв. ред. В.Н. Литовкин, Е.А. Суханов, В.В. Чубаров [Ownership: Actual Problems / Ed. by V.N. Litovkin, E.A. Sukhanov, V.V. Chubarov] (in Russian). Moscow: Statut, 2008.

Рыбалов А.О. Антихрез – залог недвижимости с передачей владения [Rybalov A.O. Antichresis Is a Pledge of Real Estate with Transfer of Ownership] (in Rus-

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 4 2019 ТОМ 19

80

sian) // Bulletin of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation. 2012. No. 4.

Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств [Sarbash S.V. The Right of Retention as a Way to Enforce Obligations] (in Russian). Moscow: Statut, 1998.

Синицын С.А. Абсолютные и относительные субъективные права. Общее учение и проблемы теории гражданского права. Сравнительно-правовое исследование: Монография [Sinitsyn S.A. Absolute and Relative Subjective Rights. General Doctrine and Problems of the Theory of Civil Law. Comparative Legal Research: Monograph] (in Russian). Moscow: Yurisprudentsiya, 2015.

Сопов А. Ипотека по римскому праву и по новейшим законодательствам [Sopov A. Mortgage Under Roman Law and the Latest Legislation] (in Russian). Warsaw: Provincial Printing House, 1889.

Суханов Е.А. Вещное право: научно-познавательный очерк [Sukhanov E.A. Property Law: A Scientific and Educational Essay] (in Russian). Moscow: Statut, 2017.

Суханов Е.А. Еще раз о различиях вещных и обязательственных прав [Sukhanov E.A. Once Again on the Differences in Property and Liability Rights] (in Russian) // Частное право. Преодолевая испытания: К 60-летию Б.М. Гонгало / М.В. Бандо, Р.Б. Брюхов, Н.Г. Валеева и др. [Private Law. Overcoming Trials: To the 60th Anniversary of B.M. Gongalo / M.V. Bando, R.B. Bryukhov, N.G. Valeeva et al.]. Moscow: Statut, 2016.

Суханов Е.А. О видах сделок в германском и в российском гражданском праве [Sukhanov E.A. On Types of Transactions in German and Russian Civil Law] (in Russian) // Civil Law Review. 2006. No. 2.

Удинцев В.А. Оставление заклада в пользовании должника [Udintsev V.A. Leaving a Mortgage in the Use of the Debtor] (in Russian) / Удинцев В.А. Избранные труды по торговому и гражданскому праву [Udintsev V.A. Selected Works on Commercial and Civil Law]. Moscow: YurInfoR, 2003.

Benadiba A. Le droit de rétention en France et au Québec: une sûreté mobilière fonctionnelle // Les Cahiers de droit. 2013. Vol. 54. No. 1.

Bülow P. Recht der Kreditsicherheiten. 8. Aufl. Heidelberg: C.F. Müller, 2012. Calnan R. Taking Security. 3rd ed. London: Jordan Publishing, 2013. Cross-Border Security over Tangibles / Ed. by H.C. Sigman, E.-M. Kieninger.

Munich: Sellier, 2007.

Dirix E. The Reform of Security Law in Belgium // Property Law Perspectives III / Ed. by A. Apers, S. Bouly, E. Dewitte, D. Gruyaert. Cambridge: Intersentia, 2015.

Drobnig U. Security Rights in Movables // Towards a European Civil Code / Ed. by A.S. Hartkamp et al. 4th ed. Alphen aan den Rijn: Kluwer Law International, 2011.

Drobnig U., Böger O. Proprietary Security in Movable Assets (PEL Prop. Sec.). Munich: Sellier European Law Publishers, 2015.