учебный год 2023 / Архипова, Является ли страхование обеспечением

Свободная трибуна

Анна Григорьевна Архипова

консультант Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ, доцент кафедры международного частного и гражданского права МГИМО, кандидат юридических наук

Является ли страхование способом обеспечения обязательств?

В судебной практике встречаются дела, в которых суды признают обеспечительную функцию страхования. О страховании как обеспечении говорится и в некоторых законодательных актах. Но действительно ли страхование является обеспечением? В статье делается попытка ответа на этот вопрос. Для этого, во-первых, вычленяются основные признаки обеспечения: обеспечительная цель и акцессорность. Во-вторых, различные виды страхования проверяются на соответствие этим признакам. Большинство видов страхования в принципе не имеют обеспечительной цели, поскольку защищают лишь самого страхователя. Страхование ответственности по договору и страхование имущества в пользу третьего лица могут иметь обеспечительную цель. Однако она не является ведущей для страхования. Поэтому обеспечительная функция страхования в любом случае играет подчиненную роль. Страхование не соответствует большинству параметров акцессорности. В некоторых случаях проявления акцессорности имеют иную природу и объясняются фундаментальными особенностями страхования, а не его обеспечительной функцией. Это позволяет сделать вывод о том, что страхование по общему правилу не является обеспечением. Лишь некоторые виды страхования могут выполнять обеспечительную функцию. Для того чтобы страхование могло использоваться как обеспечение, необходима воля сторон, которые должны спроектировать страховое обязательство как обеспечительное. Судам также следует быть осторожными при решении вопроса о том, имеет ли конкретное страхование обеспечительную функцию.

Ключевые слова: страхование, обеспечение обязательств, страхование ответственности по договору, акцессорность

65

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2018

Anna Arkhipova

Consultant at the Alexeev Research Centre for Private Law under the President of the Russian Federation, Assistant Professor at the International Private and Civil Law Department of MGIMO, PhD in Law

Is Insurance a Means of Securing Obligations?

Judicial practice has recently seen cases where courts recognize that insurance secures an obligation. There are also a number of legal acts where insurance is mentioned as «securing» an obligation. But is insurance really security? The article aims to find an answer to this question. To do this, the author first identifies the main characteristics of security: its specific aim and its accessory nature. Then the author examines whether, and to what extent, various types of insurance fit these criteria. Most types of insurance do not have the aim of securing an obligation, as they do not protect anyone but the policyholder himself. Only contractual liability insurance and property insurance in favor of third parties may have the aim of securing an obligation. This aim, however, is secondary and subordinate to the principal aim of insurance. Therefore, its securing function is limited. Insurance does not qualify as an accessory obligation, either. Some of its elements may seem to be accessory, but in effect have different roots and stem from the core principles of insurance and not from its securing function. This leads to the conclusion that insurance, as a rule, is not security. Only certain types of insurance may have this function, and to achieve it, the insurance must be specifically tailored by the parties. The courts should be cautious in establishing whether a particular insurance contract has a securing function.

Keywords: insurance, security, contract liability insurance, accessory nature

Впоследнее время растет число дел, в которых заемщики оспаривают условия договоров страхования, заключенных ими при получении кредита. В одних делах заемщики ссылаются на то, что страхование им навязано; в других — выражают несогласие с тем, что при досрочном возврате кредита им не возвращают «неотработанную» страховую премию; часто их не устраивает размер комиссии, которую банк взимает за подключение застрахованного лица к договору страхо-

вания.

В основном судебная практика занимает в таких спорах сторону банков. Исключения встречаются тогда, когда банки явно указывают, что заключение договора страхования является условием выдачи кредита, необоснованно ограничивают перечень страховщиков, с которыми может быть заключен договор страхования, не позволяют заемщику заключить такой договор самостоятельно и т.п. В подобных делах суды усматривают нарушение ст. 16 Закона РФ от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей». Иногда решающим становится условие самого договора страхования. Например, определением от 22.05.2018 № 78-КГ18-18 Верховный Суд обязал страховщика возвратить часть страховой премии, поскольку договором страхования было предусмотрено уменьшение страховой суммы до размера непогашенного кредита. После полного погашения кредита страховая сумма снизилась до нуля, и у страховщика просто не могла возникнуть обязанность произвести выплату по договору страхования.

66

Свободная трибуна

Однако если в договоре нет столь явных оснований для возврата страховой премии или откровенных нарушений Закона о защите прав потребителей, суды оставляют в силе условия кредитных договоров и договоров страхования и отказываются возвращать заемщикам «неизрасходованную» страховую премию1.

Многих заемщиков эта ситуация не устраивает, и они ищут новые аргументы в своих спорах с банками и страховыми организациями. Одним из таких аргументов стал довод о том, что страхование, заключаемое в связи с кредитным договором, является обеспечением обязательств по возврату кредита. По мнению заемщиков, из обеспечительной природы страхования должно следовать, что при прекращении кредитного обязательства договор страхования также прекращается. Значит, заемщик, который досрочно возвратил кредит, вправе потребовать часть страховой премии за период, следующий за днем исполнения обязательств по кредиту.

На данный момент в судебной практике имеется некоторое число дел, в которых суды признают обеспечительную функцию страхования, заключенного в связи с кредитом, и применяют к договору страхования те или иные последствия, характерные для обеспечительных обязательств. В частности, суды признают, что договор страхования прекратился одновременно с исполнением обязательств по кредиту или что права по договору страхования перешли одновременно с переходом прав по кредитному договору2.

Статья 329 ГК РФ содержит открытый перечень способов обеспечения обязательств. Из этой нормы прямо следует, что, помимо способов обеспечения, прямо в ней поименованных, могут применяться и иные. Это предопределяет как минимум постановку вопроса о том, может ли страхование быть непоименованным способом обеспечения. Вопрос актуален, тем более что в отечественном законодательстве есть ряд законов, которые прямо указывают на страхование как на способ обеспечения обязательств. Это, в частности, ч. 10 ст. 7 Федерального закона от 21.12.2013 № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)», согласно которому «кредитор в целях обеспечения исполнения обязательств по договору вправе потребовать от заемщика застраховать за свой счет… заложенное имущество… а также застраховать иной страховой интерес заемщика». До 2010 г. страхование ответственности указывалось как способ обеспечения исполнения государственных

и муниципальных контрактов3.

1 См., напр.: определение ВС РФ от 09.02.2016 № 49-КГ15-20; апелляционное определение Московского городского суда от 18.08.2016 по делу № 33-28998.

2См., напр.: постановление АС Западно-Сибирского округа от 04.05.2018 по делу № А03-5383/2017. Подробное описание рассмотрения подобного дела в судах общей юрисдикции см.: Будылин С.Л. Кредит и страховка. Несправедливые договорные условия // Закон.ру. 2016. 12 дек. URL: https:// zakon.ru/discussion/2016/12/12/kredit_i_strahovka%C2%A0_nespravedlivye_dogovornye_usloviya; Он же. Кредит и страховка — 2. А было ли присоединение? // Закон.ру. 2016. 22 дек. URL: https://zakon. ru/discussion/2016/12/22/kredit_i_strahovka_2ya_seriya; Он же. Кредит и страховка — 3. Пиррова победа // Закон.ру. 2017. 5 апр. URL: https://zakon.ru/discussion/2017/4/5/kredit_i_strahovka__3__ pirrova_pobeda.

3См.: ч. 4 ст. 29 Федерального закона от 21.07.2005 № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» в ред., действующей до 2010 г.

67

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2018

Обеспечительная функция страхования анализируется и в юридической литературе4. И хотя на данный момент основным локомотивом этой дискуссии являются споры с участием заемщиков, вопрос об обеспечительной природе страхования гораздо шире и может возникать также в связи с другими видами страхования.

Как указано выше, некоторые суды разделяют точку зрения о том, что страхование является способом обеспечения обязательств (чаще всего кредитных). Однако существует и иная, более осторожная тенденция, согласно которой необходимо разграничивать обязательство по кредитному договору и интерес, застрахованный по договору страхования жизни и здоровья заемщика. Суды указывают, что, поскольку интерес заемщика, связанный с жизнью и здоровьем, не утрачивается при погашении кредита, договор страхования продолжает действовать5.

В относительно недавнем определении6 Верховный Суд, пожалуй, впервые поставил перед собой вопрос о том, является ли страхование обеспечением, и дал на него отрицательный ответ. Обстоятельства этого дела достаточно типичны. Между банком и гражданином был заключен кредитный договор. Одновременно с ним был заключен договор страхования жизни и здоровья гражданина, а также риска недобровольной потери работы. Срок действия страхования совпадал со сроком, на который был предоставлен кредит, страховая сумма по договору страхования — с суммой кредита. Выгодоприобретателем по договору страхования был назначен банк.

Гражданин досрочно возвратил кредит и обратился к банку с заявлением о возврате денежных средств, удержанных за подключение к программе страхования. Поскольку банк отказался возвращать денежные средства, спор перешел в судебную плоскость. Суды нижестоящих инстанций отказали в удовлетворении исковых требований, сославшись на то, что в данном случае не имеется обстоятельств, предусмотренных п. 1 ст. 958 ГК РФ.

Напомним, что ст. 958 ГК РФ предусматривает два случая досрочного прекращения договора страхования. Первый из них, предусмотренный п. 1 этой статьи, — это так называемое отпадение риска, а именно ситуация, в которой «возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай». В такой ситуации договор страхования прекращается автоматически, а страховщик возвращает страхователю неизрасходованную часть страховой премии.

Второй случай, предусмотренный п. 2 ст. 958, — это прекращение договора в силу отказа страхователя. Такой отказ не должен быть мотивирован и может быть осу-

4См., напр.: Кратенко М.В. Страхование как способ обеспечения обязательств заемщика по договору потребительского кредита: некоторые вопросы теории и практики // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 9. С. 54–61; Бормотов А.В. Страхование ответственности по договору как способ обеспечения исполнения обязательств // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2010. Вып. 3 (9). С. 95–102; Гончарова В.А. Непоименованные способы обеспечения обязательств: дис. … ст. маг. Томск, 2017.

5См., напр.: апелляционное определение Архангельского областного суда от 15.09.2014 по делу № 334622. См. также обзор судебной практики по этому аспекту: Кратенко М.В. Указ. соч.

6См.: определение ВС РФ от 13.02.2018 № 44-КГ17-22.

68

Свободная трибуна

ществлен в любой момент. Однако оставшаяся часть страховой премии в этом случае не подлежит возврату, если иное не предусмотрено договором7.

В данном случае условиями страхования было четко предусмотрено, что при досрочном возврате кредита договор страхования продолжает действовать, а при отказе страхователя от договора неизрасходованная премия не возвращается. Поскольку договор страхования был заключен гражданином добровольно, а его условия не противоречили императивным нормам закона, суды не нашли оснований для удовлетворения иска.

Однако один из аргументов истца нуждался в более серьезном обосновании, нежели достаточно очевидная констатация изложенных выше фактических обстоятельств: это довод об обеспечительном характере страхования. К сожалению, Верховный Суд ограничился лишь кратким замечанием по этому поводу. Суть его сводится к следующему: согласно договору страхования обязанность страховщика выплатить страховую сумму возникала при наступлении указанного в нем страхового случая (смерть, инвалидность застрахованного лица) независимо от того, допустил ли заемщик нарушение обязательств по кредитному договору.

По этой причине Верховный Суд признал, что в данном случае договор страхования не был обеспечением кредитного договора8. Как можно судить, в основу этого вывода положено то, что договор страхования защищал иной интерес, нежели интерес кредитора (банка). Обеспечение кредита должно было бы защищать кредитора на случай невозврата кредита. Однако договор страхования предусматривал обязанность страховщика выплатить страховую сумму вследствие иных событий, в том числе и не связанных с неисполнением кредитного договора.

Верховный Суд также указал, что с учетом условий страхования прекращение действия кредитного договора не прекратило действие договора страхования. Таким образом, Суд отказался применять к страховому обязательству критерий акцессорности, характерный для обеспечительных обязательств.

Позиция Верховного Суда по конкретному делу сформулирована вполне четко. Однако за рамками этого судебного акта остался целый ряд более общих вопросов, связанных с обеспечительным аспектом страхования. Означают ли выводы Верховного Суда, сделанные им в данном деле, что страхование вообще не может быть обеспечением? Зависит ли это от вида страхования, от его конкретных условий? Если страхование в принципе может быть обеспечением, то каков объем его акцессорности?

Некоторые общие соображения об обеспечении обязательств

В российской юридической литературе нет единства мнений по поводу того, какие общие черты свойственны обеспечению обязательств. Известный дорево-

7Некоторые соображения об оправданности этой нормы и предложения de lege ferenda изложены ниже.

8Отметим, что прямой констатации этого в анализируемом определении нет. Тем не менее, на наш взгляд, правовая позиция Верховного Суда с легкостью выводится даже из той краткой аргументации, которая присутствует в судебном акте.

69

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2018

люционный юрист Д.И. Мейер среди свойств обеспечения договоров отмечал, в частности, что «обязательство должника в случае неисправности его расширяется, становится более тягостным, нежели по самому договору»9. Другим признаком обеспечения может быть то, что «обязательство в случае неисправности должника распространяется на других лиц»10. Проанализировав некоторые конкретные способы обеспечения обязательств (часть из которых, отметим, в современном восприятии к таковым точно не относится — например, передача спора на рассмотрение третейского суда), Д.И. Мейер отмечает: «Вообще все то, что по правилам благоразумия может побудить должника к точному исполнению договора, будучи совместным с существующими юридическими определениями, может служить к его обеспечению»11.

В книге Б.М. Гонгало приводится подробный обзор различных точек зрения о природе и составе обеспечительных обязательств. В нем виден значительный разброс конкретных механизмов, которые разные авторы признают или не признают в качестве обеспечительных12. Любопытно, что, цитируя В.А. Белова, называющего в качестве непоименованных способов обеспечения обязательств, в частности, страхование, Б.М. Гонгало приходит к выводу о «наличии тенденции к «размыванию» самого понятия обеспечения обязательств»13.

Для наших целей особый интерес представляют следующие выводы Б.М. Гонгало: «Нельзя признавать [способами обеспечения обязательств] те обеспечительные меры, которые служат интересам не только участников обязательства, но и иных юридических отношений. Способы обеспечения обязательства призваны гарантировать интересы кредитора»14. По поводу целей непоименованных обеспечительных обязательств ученый отмечает, что к ним могут относиться: «а) стимулирование должника к исполнению обязательств в натуре; б) защита интересов кредитора при нарушении обязательства; в) стимулирование должника к исполнению обязанностей, а при ее неисполнении — защита интересов кредитора»15. Наличие именно этих непосредственных целей «позволяет выделить [способы обеспечения обязательств] среди иных средств, призванных гарантировать реальность прав, исполнение обязанностей, защиту интересов управомоченного лица и т.п.»16. Еще одно важнейшее свойство обеспечения состоит в его акцессорности: «Не могут признаваться способами обеспечения обязательств обеспечительные меры, использование которых не предполагает существования дополнительных (акцессорных) обязательств»17.

9Мейер Д.И. Русское гражданское право: в 2 ч. М., 2000. С. 523 (по изд. 1902 г.).

10Там же. С. 524.

11Там же. С. 526.

12См.: Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств: вопросы теории и практики. М., 2004. С. 26–53.

13Там же. С. 30.

14Там же. С. 33.

15Там же. С. 34.

16Там же. С. 35.

17Там же. С. 38.

70

Свободная трибуна

Сегодня имеется два относительно новых направления в понимании целей и характеристик обеспечения. Первое из них состоит в ограничении их круга лишь теми средствами, которые дают преимущества при банкротстве18. При таком понимании задача стимулирования должника к исполнению не признается признаком обеспечения обязательств.

Вторая тенденция связана с более мягким пониманием принципа акцессорности обеспечительных обязательств. Р.С. Бевзенко вслед за европейскими учеными выделяет пять элементов акцессорности: акцессорность возникновения, акцессорность объема требования, акцессорность следования за главным требованием, акцессорность прекращения и акцессорность в части возможности принудительного осуществления. В отличие от Б.М. Гонгало, Р.С. Бевзенко подчеркивает, что акцессорность обеспечения не является священной коровой: в ведущих европейских правопорядках, а следом и в России некоторые черты акцессорности обеспечительных обязательств становятся менее выраженными. Такой компромисс позволяет, с одной стороны, приспособить обеспечение обязательств под нужды участников оборота, а с другой — сохранить понимание этих механизмов как обеспечительных19.

Перечисленные выше тенденции не всегда находят единодушную поддержку в российской юридической науке. Например, К.А. Новиков в своей недавней работе отстаивает точку зрения о том, что «свойство акцессорности представляет собой необходимый признак любого способа обеспечения исполнения обязательств», а «неакцессорных способов обеспечения исполнения обязательств не существует»20. Да и сам Р.С. Бевзенко указывает, что «единственным действительно общим качеством подавляющего большинства обеспечительных сделок является то, что обеспечительные права, возникающие в результате их совершения, обладают признаком акцессорности, т.е. основной долг и обеспечение юридически связаны между собой»21.

Безусловно, проведенного нами поверхностного обзора недостаточно для скольлибо глубоких суждений о природе обеспечения. И все же он позволяет выделить несколько ключевых моментов. Во-первых, обеспечение защищает кредитора, либо побуждая должника к исполнению, либо предоставляя кредитору дополнительные механизмы для осуществления его права. Таким образом, для этого института характерна особая обеспечительная цель. Во-вторых, крайне важной

18См. цитату О.Р. Зайцева, приводимую Р.С. Бевзенко в предисловии к кн.: Бевзенко Р.С. Обеспечение обязательств (залог, поручительство, гарантия): сб. публикаций. М., 2015. С. 5.

19См.: Бевзенко Р.С. Акцессорность обеспечительных обязательств: европейская правовая традиция и российская практика // Вестник гражданского права. 2012. № 5. С. 5–48.

20Новиков К.А. Акцессорность обеспечительных обязательств и обеспечительно-ориентированные права // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. № 1. С. 107–120. Забегая вперед, скажем, что К.А. Новиков в этой работе вполне однозначно отвечает на интересующий нас вопрос, отмечая: «в праве именоваться способами обеспечения исполнения обязательств должно быть отказано… страхованию предпринимательских рисков и имущественной ответственности за нарушение договора».

21Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2017. С. 219 (автор комментария к ст. 329 ГК РФ — Р.С. Бевзенко).

71

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2018

характеристикой обеспечения является его акцессорность. Можно обсуждать конкретные проявления этого понятия и его уровень (жесткую или мягкую акцессорность). Однако само по себе то, что обеспечение является дополнительным по отношению к основному обязательству, кажется, ни у кого не вызывает сомнения.

Имеет ли страхование обеспечительную цель?

Анализ предусмотренных в российском законодательстве видов страхования показывает, что для многих из них неуместна даже постановка вопроса об обеспечительной цели.

В российском праве страхование подразделяется на имущественное и личное. Имущественное, в свою очередь, делится на страхование имущества, страхование предпринимательского риска, страхование ответственности за причинение вреда и ответственности по договору. Возможны и иные, непоименованные, виды страхования, но они обычно схожи с одним из поименованных видов или объединяют в себе элементы нескольких из них. Поэтому для наших целей непоименованными видами страхования можно пренебречь.

Заключить договор страхования имущества может собственник или иное лицо, имеющее интерес в сохранении вещи (страховой интерес). При страховании имущества собственником в свою пользу очевидно отсутствие обеспечительной цели. В этой конструкции не защищаются чьи-либо интересы, помимо интересов собственника, и отсутствует какое-либо право требования, об обеспечении которого можно было бы говорить. Страхование защищает лишь связанный с вещью интерес собственника.

Иная ситуация складывается, когда речь идет о страховании имущества в пользу третьего лица. Самым очевидным примером является страхование заложенного имущества, осуществляемое залогодателем в пользу залогодержателя (подп. 1 п. 1 ст. 343 ГК РФ). На наш взгляд, страхование предмета залога не является самостоятельным видом обеспечения. Обеспечением здесь является сам залог, а страхование лишь усиливает объем гарантий залогодержателя. Более того, поскольку залогодатель, у которого остается предмет залога, по общему правилу обязан страховать его в пользу залогодержателя, можно говорить о том, что страхование уже является частью обязательства по поддержанию сохранности заложенного имущества, которое залогодатель имеет по отношению к залогодержателю, а следовательно, не предоставляет залогодержателю дополнительных гарантий.

Однако имеются и другие варианты страхования имущества в пользу третьего лица, в отношении которых, в отличие от залога, отсутствует детальное законодательное регулирование. Примером является страхование предмета лизинга лизингополучателем в пользу лизингодателя. Здесь обеспечительная функция страхования вполне очевидна: если лизингополучатель не возвращает предмет лизинга, у лизингодателя появляется право потребовать денежный эквивалент его стоимости у страховщика. Сходным образом обстоят дела при страховании арендатором арендованного имущества в пользу арендодателя.

72

Свободная трибуна

Признавая за этой разновидностью страхования обеспечительную функцию, сделаем одну важную оговорку. В российской практике перечисленные выше интересы принято защищать договором страхования имущества (предмета лизинга, предмета аренды и т.п.). Однако, по сути, речь идет об ответственности арендатора (лизингополучателя) перед своим контрагентом по договору (арендодателем, лизингодателем) за возврат вещи в надлежащем состоянии. Защита этого риска страхованием договорной ответственности наталкивается на запрет, предусмотренный ст. 932 ГК РФ. Сторонам оказывается проще заключить договор страхования имущества в пользу третьего лица. Для целей нашего исследования мы должны признать, что страхование имущества в пользу третьих лиц (а) существует и (б) выполняет обеспечительную функцию. Вместе с тем будем иметь в виду, что в отсутствие запрета, установленного в ст. 932 ГК РФ, на месте этого страхования было бы, скорее всего, страхование ответственности по договору.

Страхование предпринимательского риска защищает лишь самого страхователя. Этот вывод следует из текста ст. 933 ГК РФ: «По договору страхования предпринимательского риска может быть застрахован предпринимательский риск только самого страхователя и только в его пользу». Он также соответствует природе этого вида страхования, цель которого — защитить самого страхователя на случай несения непредвиденных расходов или неполучения ожидаемых доходов22. Таким образом, страхование предпринимательского риска в том виде, в котором оно существует в сегодняшнем российском праве, не выполняет обеспечительную функцию.

Страхование ответственности — пожалуй, единственный вид страхования, где с неизбежностью присутствует третье лицо, в пользу которого заключен договор. Согласно п. 3 ст. 932 ГК РФ риск ответственности за нарушение договора считается застрахованным в пользу стороны, перед которой по условиям этого договора страхователь должен нести соответствующую ответственность. Таким образом, российское законодательство допускает страхование договорной ответственности только в пользу контрагента страхователя по договору.

Отметим, что в зарубежной страховой практике встречается и другая модель страхования ответственности, при которой выгодоприобретатель не получает прямого требования к страховщику23. Страхователь должен самостоятельно урегулировать претензии потерпевшего или своего контрагента по договору и лишь после этого вправе обратиться к страховщику за выплатой страхового возмещения. Нетрудно заметить, что такое страхование защищает только самого страхователя и не предоставляет дополнительных гарантий его контрагенту по договору.

В зарубежной литературе подчеркивается, что независимо от используемой модели (в пользу страхователя или в пользу третьего лица — контрагента по договору)

22В настоящее время обсуждается перспектива снятия этого ограничения. Если это предложение будет поддержано, станет возможным страхование предпринимательского риска третьего лица (и в пользу третьего лица). В этом случае, вероятно, нужно будет признать, что такое страхование также будет осуществлять обеспечительную функцию.

23См., напр., §115 Закона Германии «О страховании» (Versicherungsvertragsgesetz) 2008 г.; ст. 1, 4–6 Закона Великобритании «О предъявлении третьими лицами требований к страховщикам» (Third Parties (Rights against Insurers) Act 2010 г.

73

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 8/2018

страхование ответственности защищает интересы страхователя. Страховщик либо платит выгодоприобретателю и тем самым ограждает страхователя от неблагоприятных имущественных последствий, связанных с ответственностью, либо возмещает страхователю убытки, которые тот понес, урегулировав претензии потерпевшего или контрагента по договору24.

У страхования договорной ответственности в пользу контрагента страхователя, безусловно, просматривается обеспечительная функция. Кредитор по договору становится одновременно выгодоприобретателем по договору страхования и в случае неисполнения обязательства должником вправе обратиться к страховщику за выплатой страхового возмещения, которое становится эрзацем исполнения. Очевидно, что возможность обратиться к дополнительному должнику, платежеспособность которого обеспечивается страховым надзором, является серьезной гарантией для кредитора.

Определенную сложность представляет решение вопроса о том, может ли иметь обеспечительную цель страхование деликтной ответственности. Нетрудно заметить, что все традиционные способы обеспечения защищают кредитора в рамках тех или иных механизмов договорного права. Даже в случаях, когда обеспечение возникает в силу закона (например, залог переданного, но не оплаченного товара по п. 5 ст. 488 ГК РФ), имеется соглашение сторон (в данном случае договор куп- ли-продажи). В то же время из теории обеспечения обязательств не следует, что обеспечиваться могут лишь обязательства из договора, а обеспечение деликтных обязательств невозможно. Представляется, что эта проблема нуждается в отдельном исследовании. Отметим, однако, что воспринимать страхование деликтной ответственности как обеспечение сложно как минимум в силу конструкции ст. 329 ГК РФ, согласно которой непоименованные способы обеспечения обязательств могут применяться в силу закона или договора. Применение страхования как непоименованного обеспечения деликтного обязательства в силу договора невозможно: это обязательство относится к внедоговорным. Что касается закона, то нам известен один случай, когда о страховании деликтной ответственности говорится в контексте обеспечения. Согласно ст. 17 Федерального закона от 21.07.1997 № 117-ФЗ «О безопасности гидротехнических сооружений» собственник гидротехнического сооружения обязан иметь финансовое обеспечение гражданской ответственности, осуществляемое, в частности, за счет обязательного страхования. На наш взгляд, вполне очевидно, что здесь речь идет лишь о не вполне удачной юридической технике, но не о том, что законодатель осознанно ввел в оборот концепцию страхового «обеспечения» деликтных обязательств.

Перейдем к личному страхованию. Представляется, наделять этот вид страхования обеспечительными свойствами принципиально неверно. Это страхование защищает нематериальные блага (жизнь, здоровье, личность человека). Конечно, оно защищает их имущественными способами, как и любое другое страхование. Однако имущественный характер защиты не меняет ее цели. Эти цели отличны от обеспечения каких-либо обязательств застрахованного лица, они состоят лишь в том, чтобы защитить значимые для него личные интересы. Приравнивание личного

24«Liability insurance is cover against the depletion of the insured’s assets» (Clarke, M.A. The Law of Liability Insurance. 2nd ed. Oxford, 2018. P. 17).

74