учебный год 2023 / Tserkovnikov_M_a_Nedeystvitelnost_Sdelok_V_Razyasneniakh_Vs_Rf_2015
.pdf--------------------------------
<11> Ср. утратившее силу Постановление Пленума ВАС РФ от 10.04.2008 N 22 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации".
Интерес представляет разъяснение о мнимых сделках (п. 86 Постановления). Ранее бытовало мнение, что любое исполнение сделки означает, что она не мнимая. Однако тогда мы игнорируем тот факт, что исполнение вполне может оказаться совершенным лишь для вида.
Вероятно, поэтому высшая судебная инстанция указала, что формальное исполнение мнимой сделки, осуществленное ее сторонами для вида, не препятствует объявлению ее ничтожной.
Более того, разъяснено, что даже совершение сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ. Возражение о том, что государственная регистрация перехода права всегда означает реальное исполнение, конечно же, является наивным в современных реалиях: совершение такого формального акта имеет большое значение, однако не может считаться бесспорно гарантирующим чистоту сделки. По крайней мере, это будет верным до коренной реформы системы государственной регистрации прав. Впрочем, такая реформа, означающая создание "трудно оспариваемого" реестра прав на недвижимость, сама по себе вряд ли будет удовлетворительной, поскольку будет означать долгую и дорогостоящую правовую экспертизу, что, безусловно, затруднит оборот недвижимых вещей и встретит недовольство бизнеса.
Пункт 87 Постановления воспроизводит давно принятый в судебной практике подход, согласно которому в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка (а согласно п. 88 Постановления - и несколько сделок), которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно <12>.
--------------------------------
<12> См., напр.: Постановление Президиума ВАС РФ от 02.08.2005 N 2601/05 по делу N А01-1783-2004-11; Определение ВС РФ от 22.11.2011
N 23-В11-6.
В практике возникал вопрос о действительности сделок, совершенных юридическим лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью, после того, как указание на такое основание недействительности было исключено из ст. 173 ГК РФ.
Законодатель ответил на этот вопрос в п. 3 ст. 450.1 ГК РФ: в случае отсутствия у одной из сторон договора лицензии на осуществление деятельности или членства в саморегулируемой организации, необходимых для исполнения обязательства по договору, другая сторона вправе отказаться от договора (исполнения договора) и потребовать возмещения убытков.
Поэтому в п. 89 Постановления отмечено, что, если законом прямо не установлено иное, совершение сделки лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью, не влечет ее недействительности.
Получила разъяснение новая ст. 173.1 ГК РФ в той части, каким нормативным актом должно быть установлено требование о получении согласия третьего лица на совершение сделки, чтобы неполучение такого согласия давало право этому лицу оспорить сделку по данному основанию. Вопреки бытовавшему мнению, что речь может идти о любом нормативном правовом акте, в строгом соответствии с законом разъяснено, что сделка может быть признана недействительной по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 173.1 ГК РФ, только тогда, когда получение согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления на ее совершение необходимо в силу указания федерального закона (п. 90 Постановления).
Если получение согласия на сделку необходимо в силу предписания нормативного правового акта, не являющегося законом, то по общему правилу последствием заключения сделки без согласия является возмещение соответствующему третьему лицу причиненных убытков (ст. 15 ГК РФ). Примечательно, что в юридическом сообществе высказывалось мнение, что такая сделка недействительна как противоречащая правовому акту в силу ст. 168 ГК РФ (т.е. ничтожна как нарушающая права третьего лица). Однако понятно, что это мнение расходится с логикой законодателя, который даже сделку, согласие на которую не было получено вопреки закону, считает оспоримой.
Разъяснения также коснулись сделок, совершенных под влиянием обмана, насилия и угрозы. Наверное, самым важным из них является указание на то, что закон не связывает оспаривание сделки на основании п. 1 и 2 ст. 179 ГК РФ с наличием уголовного производства по фактам применения насилия, угрозы или обмана. Обстоятельства применения насилия, угрозы или обмана могут подтверждаться по общим правилам о
доказывании. К сожалению, долгое время существовала и противоположная практика, когда в отсутствие обвинительного приговора суда оспорить сделку по этим основаниям было затруднительно. Но ведь нужно понимать, что дело частно-публичного обвинения могло быть попросту не инициировано истцом: он не обязан добиваться уголовного преследования ответчика. Истец может и не желать уголовного преследования ответчика, однако намереваться вернуть свое имущество. Кроме того, прекращение уголовного преследования может иметь место в связи с процессуальными аспектами и т.п. (п. 99 Постановления).
Толкование высшей судебной инстанции получила и часто незаслуженно забываемая ст. 180 ГК РФ, посвященная недействительности части сделки (п. 100 Постановления) <13>.
--------------------------------
<13> О недействительности части сделки см.: Новицкая А.А. Недействительность части сделки: сравнительно-правовой анализ российского и немецкого правового регулирования // Вестник гражданского права. 2011. N 1. С. 4 - 51.
Существует мнение о том, что закон исходит из презумпции действительности остальных частей сделки при недействительности какой-либо ее части. Однако оно трудно соотносится со смыслом и буквой ст. 180 ГК РФ: остальные условия сохранят силу, лишь если можно предположить, что сделка была бы совершена без такой недействительной части.
В противном случае сторонам будет навязана судом сделка, которую они вовсе и не собирались совершать, что, конечно же, недопустимо.
Поэтому в Постановлении указано, что, признавая сделку недействительной в части, суд в решении приводит мотивы, исходя из которых им был сделан вывод о том, что сделка была бы совершена сторонами и без включения ее недействительной части. При этом со ссылкой на принцип свободы договора прямо указано, что признание судом недействительной части сделки не должно привести к тому, что сторонам будет навязан договор, который они не намеревались заключать. Поэтому этот вопрос также выносится судом на обсуждение сторон для того, чтобы они могли представить мотивированную позицию по нему.
В заключение этого краткого обзора правовых позиций высшей судебной инстанции нужно отметить, что они изложены в русле общего направления, заданного Концепцией развития гражданского законодательства: оценки заявлений сторон сделки и их поведения через призму принципа добросовестности и недопущения удовлетворения
направленных на оспаривание сделок исков, предъявленных недобросовестными лицами, стремящимися избежать исполнения принятых на себя обязательств. Хочется верить, что рассмотренные разъяснения будут восприняты юридическим сообществом и помогут достичь определенной стабильности и предсказуемости в практике признания сделок недействительными и применения последствий их недействительности.