учебный год 2023 / 1vestnik_grazhdanskogo_prava_2014_06

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 6 2014 ТОМ 14

102

новлены, учредитель, как правило, привлекается к ответственности по долгам юридического лица (например, субсидиарная ответственность собственника по долгам учреждения, субсидиарная ответственность участников полного товарищества и т.п.). В условиях, когда интересы кредиторов гарантированы уставным капиталом, привлечение к ответственности учредителей и иных лиц в процессе деятельности юридического лица является грубым нарушением принципа «отделения» юридического лица от его участников и ведет по существу к отрицанию самой категории юридического лица.

Вэтой связи, на наш взгляд, необоснованным является присутствие в российском корпоративном праве другого случая «снятия корпоративной вуали» – привлечения к солидарной ответственности основного общества по долгам дочернего (ст. 67.3 ГК РФ1).

Следует отметить, что в процессе реформы гражданского законодательства

вчасти установления случаев «снятия корпоративных покровов» в период существования юридического лица в качестве принципиально возможных рассматривались три направления: либо вовсе исключить из ГК РФ такие нормы, и прежде всего нормы об ответственности основных обществ (товариществ) по долгам дочерних обществ; либо усовершенствовать эти нормы, сохранив их действие лишь в отношении предпринимательских корпораций; либо распространить эти нормы на все юридические лица, установив дополнительную ответственность лиц, контролирующих юридические лица, независимо от их организационноправовой формы.

Первое направление представляется нам наиболее оптимальным и соответствующим принципу «отделения» личности и имущества юридического лица от личности и имущества его учредителей (участников) и иных лиц.

Впроцессе реформы гражданского законодательства, однако, предусмотренные законодательством случаи «снятия корпоративных покровов» в период существования юридического лица предлагалось, наоборот, расширить.

Вчастности, в п. 1.8 Концепции говорится о том, что «[п]оложения пункта 3 (абзац 2) статьи 56 ГК целесообразно дополнить правилом о субсидиарной ответственности учредителей, участников, выгодоприобретателей и иных лиц, имеющих возможность определять решения о совершении сделок, принимаемые юридическим лицом, перед его контрагентами по сделке»2. То есть положения ст. 105 ГК РФ об ответственности основных обществ по сделкам дочерних обществ

впериод существования юридического лица предлагалось по существу распространить на любые юридические лица в отношении любых контролирующих их лиц. В отличие от ст. 105 ГК РФ, однако, такую ответственность предлагалось сде-

1  В ред. Федерального закона № 99-ФЗ.

2  Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. С. 50.

Проблемы ЧАСТНОГО (гражданского) ПРАВА

103

лать субсидиарной, а не солидарной и не связывать с наличием обязательных указаний о совершении соответствующих сделок. При этом совершенно непонятным становится другое предложение Концепции, которое, на наш взгляд, вообще делает практически нереализуемым привлечение к субсидиарной ответственности учредителей и иных лиц по долгам юридического лица: «Субсидиарная ответственность различных лиц, прежде всего учредителей (участников) юридического лица [курсив мой. – О.Г.], по его долгам должна наступать при невозможности взыскания причиненных юридическому лицу убытков с виновных лиц по правилам пункта 3 статьи 53 ГК»1. Получается, что для того, чтобы кредитор юридического лица мог привлечь к субсидиарной ответственности учредителя, учредитель сначала по правилам п. 3 ст. 53 ГК РФ должен предъявить к членам органов управления юридического лица требование о возмещении причиненных юридическому лицу убытков (непонятно каких, если убытки понес при этом кредитор, а не юридическое лицо), и лишь при невозможности взыскания таких убытков (надо понимать, подтвержденных решением суда) кредитор может привлечь к субсидиарной ответственности по соответствующей сделке учредителей юридического лица. Абсурдность этого предложения Концепции очевидна.

Другое предложение Концепции касалось непосредственно ответственности «материнских» компаний по долгам дочерних. В п. 4.1.7 Концепции2 говорится, что «[о]снования ответственности «материнской» компании по долгам дочерней должны быть унифицированы во всех законодательных актах и ориентированы на формулировку пункта 2 статьи 105 ГК. Такая ответственность по общему правилу должна наступать при отсутствии вины [курсив мой. – О.Г.] и лишь при банкротстве – при наличии любой формы вины в деятельности «материнской» компании. Представляется также, что указанная ответственность должна наступать во всех случаях, когда она вызвана исполнением дочерней компанией решений «материнской» компании». Данное предложение Концепции весьма спорно. Вызывает сомнение целесообразность установления безвиновной ответственности «материнской» компании по долгам дочерней.

В п. 4.1.8 Концепции говорится о дополнении норм о «компаниях одного лица» правилами о субсидиарной ответственности их учредителя (участника) по долгам (сделкам) таких юридических лиц при недостаточности у последних имущества, если хозяйственное общество совершало такие сделки во исполнение воли (указаний) своего единственного учредителя (участника)3.

Проект изменений в ГК РФ, принятый в первом чтении Государственной Думой в начале 2012 г., ввел понятия контролирующих и подконтрольных юриди-

1  Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. С. 50.

2  Там же.

3  Там же. С. 59–60.

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 6 2014 ТОМ 14

104

ческих лиц, а также установил субсидиарную ответственность контролирующих лиц по обязательствам любого подконтрольного юридического лица, которую они должны нести солидарно1. Тем самым, Проект изменений в ГК РФ пошел еще дальше Концепции, распространив доктрину «снятия корпоративных покровов» на любые юридические лица, а не только на предпринимательские корпорации; при этом ответственность устанавливалась по любым обязательствам подконтрольного юридического лица.

Если применение данной доктрины в отношении хозяйственных обществ объяснялось тем, что эти общества осуществляют предпринимательскую деятельность, носящую высокорисковый характер, и поэтому кредиторы нуждаются в повышенных гарантиях, то ее распространение на другие юридические лица, в том числе на некоммерческие организации, было совершенно безосновательным.

В иных коммерческих корпорациях, являющихся «объединением лиц», участники и без специальных норм несут ответственность по долгам создаваемого ими юридического лица. Например, бессмысленно использование понятия «дочернее (или подконтрольное) полное товарищество», поскольку участники полного товарищества сами занимаются предпринимательской деятельностью от имени товарищества и несут ответственность по его обязательствам принадлежащим им имуществом (п. 1 ст. 69 ГК РФ).

Тем более отсутствуют какие-либо разумные основания для распространения соответствующих правил на некоммерческие организации (фонды, учреждения), которые вообще не занимаются предпринимательской деятельностью.

Несмотря на это, Проект изменений в ГК РФ не только не отказался от привлечения к ответственности контролирующего лица по сомнительному и отвергнутому Концепцией основанию (в связи с дачей им обязательных указаний подконтрольному юридическому лицу) (подп. 1 п. 1 ст. 53.4), но и существенно расширил перечень случаев привлечения контролирующего лица к ответственности, установив ее за любые действия (или бездействие) – не только за сделки, а также сделал эту ответственность солидарной.

Такое расширение само по себе вызывает возражения, поскольку каждое дополнительное исключение из правил о раздельной ответственности юридических лиц и их участников противоречит природе юридического лица, а применительно к предпринимательским корпорациям подрывает инвестиционную привлекательность такой формы ведения бизнеса.

Вызывали множество вопросов и предлагавшиеся Проектом новеллы правового регулирования соответствующих отношений.

Так, в соответствии с абзацем третьим п. 1 ст. 53.3 ГК РФ (в ред. Проекта изменений в ГК РФ) контролирующим признается лицо, которое имеет возможность

1  Проект № 47538-6 федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Проект изменений в ГК РФ).

Проблемы ЧАСТНОГО (гражданского) ПРАВА

105

определять действия (решения) юридического лица «в силу прямого или косвенного преобладающего участия в его уставном капитале». Что такое «косвенное преобладающее участие в уставном капитале», Проект изменений в ГК РФ при этом не разъяснял, что делало данную норму крайне неопределенной. Следует отметить, что само понятие «участие в уставном капитале» предполагает внесение в него непосредственно участником имущественных взносов (или покупку акций или долей) и неразрывно связано со статусом акционера (участника) хозяйственного общества. То есть по определению «участие в уставном капитале» может быть только прямым. Понятие «косвенное участие в уставном капитале» юридически бессодержательно, что дает богатую почву для злоупотреблений при применении данной нормы.

ВПроекте изменений в ГК РФ также добавлялось новое основание, по которому лицо считается контролирующим юридическое лицо: согласно абзацу шестому

п.1 ст. 53.3 ГК РФ (в ред. Проекта изменений в ГК РФ) лицо считается контролирующим юридическое лицо «в силу возможности определять избрание (назначение) единоличного исполнительного органа (управляющей организации или управляющего) и (или) более половины состава коллегиального органа управления такого юридического лица». При этом неясным остается, о какой «возможности определять избрание (назначение)» идет речь в данной норме – о фактической или о юридической возможности, основанной на определенном полномочии.

Вслучае если речь идет о фактической возможности, практическое применение данной нормы крайне затруднительно, поскольку сложно себе представить, каким образом будет доказываться, что некое лицо, не имеющее юридических связей с обществом, фактически имеет возможность (!) избирать единоличный исполнительный орган или более половины состава коллегиального органа управления.

Если речь идет о юридической возможности, то право избирать (назначать) единоличный исполнительный орган или членов коллегиального органа управления юридического лица в большинстве случаев относится к компетенции общего собрания акционеров (участников). Было бы понятно, что в этой связи к контролирующим лицам Проект изменений в ГК РФ относил бы тех участников, которые имеют необходимое для избрания соответствующих органов большинство на общем собрании. Однако такое правило по существу уже содержится в Проекте изменений в ГК РФ, в силу которого контролирующим лицом является лицо, имеющее преобладающее участие в уставном капитале юридического лица.

Но в Проекте изменений в ГК РФ заложено и иное правило: в п. 2 ст. 53.3 ГК РФ (в ред. Проекта изменений в ГК РФ) контролирующими лицами юридического лица признаются также лица, «через которых или совместно с которыми осуществляется контроль». Возможность определять избрание единоличного исполнительного органа имеют абсолютно все акционеры (участники), обладающие правом голоса на общем собрании и имеющие намерение голосовать за соответствующих кандидатов. Исходя из этого, следует признать, что возможностью

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 6 2014 ТОМ 14

106

определять избрание (назначение) соответствующих членов органов управления общества обладают все без исключения акционеры (участники) юридического лица, поскольку все акционеры (участники), имеющие намерение голосовать за определенных кандидатов, совместно имеют возможность определять избрание (назначение) соответствующих органов управления общества. Тем самым Проект изменений в ГК РФ приводил к совершенно абсурдному выводу о том, что любой (даже миноритарный) акционер (участник) является контролирующим лицом. Кроме того, контролирующими лицами будут также все представители акционеров (участников), фактически принимающие участие в общем собрании от имени акционеров, имеющих намерение голосовать за соответствующих кандидатов, поскольку через них акционеры осуществляют свое право голоса и, по смыслу Проекта изменений в ГК РФ, осуществляют контроль.

Статья 53.4 ГК РФ, предлагаемая Проектом изменений в ГК РФ, устанавливала солидарную (!) ответственность контролирующего лица с подконтрольным юридическим лицом по обязательствам подконтрольного лица, возникшим из любых (!) совершенных им действий, в том числе сделок, или допущенного бездействия, в следующих случаях:

1)такие действия совершены или бездействие допущено во исполнение указаний контролирующего лица;

2)совершение действий направлено на ограничение ответственности контролирующего лица, которую оно понесло бы, если бы действия были совершены самим контролирующим лицом, и при этом такими действиями причинен вред другому лицу;

3)контролирующее лицо было обязано предотвратить причинение вреда другому лицу при совершении действий подконтрольным лицом, однако не сделало этого.

Напомним, что в Концепции предлагалось установить субсидиарную, а не солидарную ответственность контролирующих лиц и при этом лишь по сделкам – не любым действиям юридических лиц, а также скорректировать первое из перечисленных выше оснований привлечения к ответственности «материнской» компании (контролирующего лица), заменив правило о действиях (сделках), совершенных во исполнение указаний основного общества, правилом о действиях, вызванных исполнением дочерней компанией решений материнской компании (п. 1.8, 4.1.7). Об указаниях говорилось лишь применительно к сделкам, совершаемым «компаниями одного лица» (п. 4.1.8), что, на наш взгляд, было неоправданным и непоследовательным.

Концепция в целом исходила из того, что на практике каких-либо прямых

идокументально формализованных указаний о совершении сделок или иных действий в адрес дочерних компаний «материнские» компании не дают и привлечение к ответственности основных обществ по данному основанию было по существу невозможным из-за недоказуемости самого факта наличия таких указаний. Иное дело – решения «материнской» компании, которые являются

Проблемы ЧАСТНОГО (гражданского) ПРАВА

107

формализованными и поддаются анализу с точки зрения выявления причинноследственных связей между содержанием соответствующего решения и фактическими действиями дочерней компании. Если будет установлено, что фактически действия (сделки) дочерней компании были направлены на исполнение конкретного решения «материнской» компании, налицо основание для привлечения «материнской» компании к ответственности по долгам дочерней.

Никакого расширения перечня оснований привлечения к ответственности «материнской» компании Концепцией не предполагалось.

Вп. 1 ст. 53.4 ГК РФ (в ред. Проекта изменений в ГК РФ) предусмотрена возможность в ГК РФ или ином законе устанавливать совершенно другие правила об ответственности контролирующих лиц, нежели в ст. 53.4 ГК РФ. Данное положение принципиально противоречит идее, заложенной в Концепции, согласно которой основания ответственности «материнской» компании по долгам дочерней должны быть унифицированы во всех законодательных актах и ориентированы на формулировку п. 2 ст. 105 ГК РФ.

Вподп. 2 п. 1 ст. 53.4 ГК РФ (в ред. Проекта изменений в ГК РФ) появилось следующее дополнительное основание ответственности: «совершение действий

подконтрольного юридического лица направлено на ограничение ответственности контролирующего лица, которую оно понесло бы, если бы действия были совершены самим контролирующим лицом, и при этом такими действиями причинен вред другому лицу». Не говоря уже о запутанности данной формулировки, следует отметить, что в силу самой природы хозяйственных обществ, которые создаются для исключения ответственности их учредителей по долгам созданных ими юридических лиц, весь правовой режим хозяйственного общества в гражданском обороте в целом призван ограничить ответственность контролирующих его лиц (учредителей, акционеров).

В Проекте изменений в ГК РФ по существу предлагалось ввести солидарную ответственность учредителей и иных лиц, контролирующих юридическое лицо, по любым обязательствам подконтрольного юридического лица, возникающим из причинения вреда. Данное положение явно неоправданно и противоречит основному назначению самого института юридического лица – обособлению имущества учредителей для участия в гражданском обороте и недопущения привлечения их к ответственности по долгам юридического лица.

Еще одним новым основанием ответственности контролирующего лица, предусмотренным в подп. 3 п. 1 ст. 53.4 ГК РФ (в ред. Проекта изменений в ГК РФ), являлся случай, когда «контролирующее лицо было обязано предотвратить причинение вреда другому лицу при совершении действий подконтрольным лицом, однако не сделало этого». Данная формулировка прежде всего вызывает вопрос о том, на какие практические случаи она рассчитана.

Когда речь идет об «обязанности предотвратить причинение вреда другому лицу», имеется в виду, надо полагать, юридическая обязанность, возникающая

Проблемы ЧАСТНОГО (гражданского) ПРАВА

109

при этом не раскрывал. Независимо от того, имеются ли здесь в виду фактические или юридические отношения, описываемые с помощью слов «через» и «совместно», и в том и в другом случае содержание соответствующих «связей» абсолютно неясно. Под данную формулировку можно «подвести» любых участников гражданского оборота, которые так или иначе находятся в каких-либо отношениях с контролирующим лицом, в том числе представителей акционеров (участников) при голосовании на общем собрании акционеров, юридических, налоговых и иных консультантов контролирующего лица и даже почтовых служащих или курьеров, вручивших подконтрольному юридическому лицу письмо с «указанием» совершить соответствующую сделку, по которой контролирующее лицо привлекается к солидарной ответственности.

Врезультате нормы Проекта изменений в ГК РФ об ответственности контролирующих лиц были из него обоснованно исключены, а статья о дочерних обществах в настоящее время восстановлена в ГК РФ в несколько модифицированном виде. При этом в ГК РФ отсутствуют какие-либо иные нормы о «снятии корпоративных покровов», в том числе исчезли нормы о возможности привлечения

кответственности контролирующих лиц при банкротстве юридического лица (за исключением банкротства дочернего общества), что вряд ли оправданно.

Согласно п. 1 ст. 67.3 ГК РФ1 общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное общество (товарищество) в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом.

Всоответствии с абзацем вторым п. 2 ст. 67.3 ГК РФ основное общество (товарищество) отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия основного хозяйственного товарищества или общества2. В акционерном законодательстве это правило уточнено: основное общество (товарищество) считается имеющим право давать дочернему обществу обязательные для последнего указания только в случае, когда это право предусмотрено в договоре с дочерним обществом или уставе дочернего общества (абзац второй п. 3 ст. 6 Федерального закона об АО). Такое уточнение, строго говоря, не соответствует как ранее действовавшей ст. 105 ГК РФ, которой допускались и иные случаи, когда основное общество считается име-

1  В ред. Федерального закона № 99-ФЗ.

2  Действовавшая ранее ст. 105 ГК РФ несколько по-иному устанавливала условия привлечения основного общества (товарищества) к ответственности по обязательствам дочернего общества: такая ответственность наступала лишь в случае, если основное общество (товарищество) имело право давать дочернему обществу обязательные для него указания, в том числе по договору с ним. При этом ответственность наступала только по сделкам, заключенным во исполнение таких обязательных указаний. По сделкам, заключенным «с согласия» основного общества (товарищества), ответственность не наступала.

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 6 2014 ТОМ 14

110

ющим право давать дочернему обществу обязательные указания, так тем более и ныне действующей ст. 67.3 ГК РФ, которая вообще не устанавливает в качестве условия привлечения к ответственности наличие у основного общества (товарищества) права давать дочернему обществу обязательные указания.

Между тем к норме о солидарной ответственности основного общества (товарищества) по обязательствам дочернего возникает множество вопросов, ставящих под сомнение необходимость ее сохранения в ГК РФ: во-первых, она «подрывает» один из основных принципов корпоративного права – «отделения» личности юридического лица от личности и имущества его участников (в данном случае – основного общества) в период существования юридического лица – дочернего общества, которое имеет собственное имущество и вполне может отвечать по своим долгам; во-вторых, неоправданно жестким представляется установление именно солидарной, а не субсидиарной ответственности основного общества по долгам дочернего; при этом ответственность наступает независимо от вины основного общества (товарищества), о чем свидетельствует ссылка на п. 3 ст. 401 ГК РФ, устанавливающий правило о безвиновной ответственности при осуществлении предпринимательской деятельности; в-третьих, практическая реализация данной нормы крайне затруднительна, поскольку доказать, что та или иная сделка заключена во исполнение конкретных указаний основного общества, в большинстве случаев невозможно. Практические сложности вызовет и остающийся пока различным подход ГК РФ и специальных законов о хозяйственных обществах в определении того, является ли наличие права давать обязательные указания необходимым условием привлечения основного общества (товарищества) к солидарной ответственности по обязательствам дочернего общества. Также необъяснимы разночтения законов о хозяйственных обществах в вопросе о том, имеет ли основное общество право давать обязательные указания дочернему обществу, в отношении акционерных обществ (где это право признается лишь в случае, предусмотренном договором или уставом) и в отношении обществ с ограниченной ответственностью (где допускаются и иные формы существования этого права).

В п. 3 ст. 67.3 ГК РФ устанавливается также возможность для участников дочернего общества требовать возмещения основным обществом убытков, причиненных его действиями или бездействием дочернему обществу, со ссылкой на общие нормы о деликтной ответственности (ст. 1064 ГК РФ). Однако наличие данной нормы в ГК РФ является излишним после внесения в ГК РФ изменений о корпоративной ответственности членов органов управления и иных лиц, имеющих фактическую возможность определять действия любого юридического лица (ст. 53.1), к которым с полным основанием можно отнести основное общество или товарищество.

Представляется, что доктрина «снятия корпоративных покровов» должна ограничиваться случаями прекращения юридических лиц при недостаточности их имущества для удовлетворения требований кредиторов. При этом ответствен-