Экзамен зачет учебный год 2023 / 061-144_Shirvindt коммент 25 Плен пред-во ВЭП 12-2015

Свободная трибуна

сделки, которая заключена руководителем филиала, не имевшим письменной доверенности, но по каким-то причинам действовавшим в качестве продавца в розничной торговле, кассира и т.п., только потому, что соответствующее лицо было руководителем филиала?

Признание полномочий из обстановки выполняет две функции, тесно переплетающиеся на практике72: во-первых, в отступление от общего требования письменной формы допустить наделение полномочиями посредством конклюдентных действий73; во-вторых, защитить доверие добросовестных контрагентов, полагавшихся на видимость полномочий, созданную псевдопредставляемым74. О какой бы из этих двух функций ни шла речь, первостепенное значение при оценке обстановки, в которой действует (лже)представитель, имеет вопрос, создавалось ли сложившимися обстоятельствами впечатление, что действующее от имени представляемого лицо является представителем75. Если ответ будет положительным, то стороной спорной сделки станет представляемый (потому ли, что уполномочил представителя конклюдентными действиями, или же потому, что создал своим поведением видимость полномочий).

Очевидно, что исключить применение этих правил внутренним волевым актом представляемого — каковым и является назначение лица руководителем филиала (представительства) — невозможно: если теоретически значение конклюдентных действий как таковых и можно опровергнуть ссылками на факты, относящиеся к внутренним отношениям псевдопредставляемого и лжепредставителя, то видимость полномочий может быть разрушена либо устранением самой обстановки, на которой она зиждется, либо доведением до полагающихся на нее третьих лиц информации о действительном положении дел76.

Но дело не только в том, что информация о назначении (лже)представителя руководителем филиала не всегда доступна контрагенту. Сомнения, касающиеся изъятия сделок руководителя из-под действия абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ, сохраняются и тогда, когда контрагенту известно, что соответствующее лицо является руководителем филиала (представительства). Если кто-либо действует в качестве представителя и сама обстановка говорит о наличии у него необходимых для совершения соответствующей сделки полномочий, то информация, что это лицо — руководи-

72Ср. у В.А. Рясенцева: «Практически очень трудно разграничить конклюдентную доверенность и видимое уполномочие» (Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 287).

73См., напр.: Байгушева Ю.В. Указ. соч. С. 78.

74Подробнее см.: Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 273–288 (рассуждения автора учитывают, в частности, ст. 101 проекта ГК СССР, к которой и восходит сегодняшний абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ).

75«При решении этого спора суд будет исходить из того, были ли факты, которые могли убедить третье лицо в том, что оно имеет дело с представителем <…> суду (арбитражу) приходится при рассмотрении подобных дел… прежде всего принимать во внимание определенную объективную сторону дела и выяснять, был ли налицо фактический состав (созданный представляемым намеренно или по непредусмотрительности, небрежности), который объективно подтверждает существование уполномочия» (Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 287–288).

76О том, какое значение могло бы иметь различие между выдачей полномочий конклюдентными действиями и созданием видимости полномочий, см., напр.: Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 288.

101

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2015

тель филиала (представительства), с точки зрения здравого смысла должна усиливать создаваемое обстановкой впечатление, а не разрушать его.

То, что полномочия из обстановки не могут быть ограничены (или устранены) внутренними документами, определяющими отношения между представителем и представляемым, следует и из п. 1 ст. 174 ГК РФ, в соответствии с которым внутренние ограничения полномочий в договоре, положении о филиале (представительстве) или учредительных документах не устраняют полномочий из закона, доверенности или обстановки — причем даже тогда, когда контрагенту об этих внутренних ограничениях было известно.

Учитывая изложенное, рассматриваемое указание абз. 1 п. 129 постановления имело бы смысл понимать так: назначение лица руководителем филиала (представительства) само по себе не создает той обстановки, из которой явствуют полномочия на совершение сделок от имени юридического лица, но и не исключает складывания такой обстановки по общим правилам абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ.

3.Если в абз. 1 п. 129 постановления недвусмысленно закреплено, что указаний

вучредительных документах, положении о филиале (представительстве) и т.п. недостаточно для обоснования полномочий руководителя, то вопрос об их необходимости для обоснования полномочий Пленум не разрешил. Возникнут ли у руководителя филиала (представительства) полномочия в объеме, очерченном

вдоверенности, даже если положение и/или учредительные документы предусматривают наделение его полномочиями в меньшем объеме?

Кажется, что положительный ответ на этот вопрос со всей очевидностью вытекает из принципа абстрактности представительских полномочий (см. также п. 122 постановления и комментарий к нему): возникновение, объем и прекращение полномочий оцениваются по своим правилам, а параметры внутренних отношений между представителем и представляемым — по своим. Поэтому для обоснования полномочий достаточно выдачи доверенности, и их объем определяется только ею одной — в отрыве от учредительных документов или положения. Такой ответ следует и из п. 1 ст. 174 ГК РФ.

Во-первых, положение о филиале (представительстве) ставится в Кодексе в один ряд с договором и учредительными документами и вместе с ними как источник внутренних ограничений противопоставляется закону, доверенности и обстановке как источникам полномочий. Из оспоримости сделок, совершенных в пределах полномочий, но за пределами их внутренних ограничений видно, что объем полномочий определяется лишь законом, доверенностью или обстановкой — даже тогда, когда установленные ими рамки шире тех, что закреплены во внутренних отношениях. Во-вторых, закон различает внутренние ограничения полномочий (обычного) представителя, которые могут устанавливаться договором или положением о филиале (представительстве), и внутренние ограничения полномочий органа юридического лица, которые устанавливаются учредительными или иными регулирующими деятельность документами юридического лица. Обратим внимание на то, что Кодекс не упоминает о внутренних ограничениях полномочий (обычного) представителя учредительными документами юридического лица — представляемого, исходя, видимо, из того, что учредительные документы

102

Свободная трибуна

напрямую77 не регулируют даже внутренних отношений между представителем, например руководителем филиала (представительства), и юридическим лицом — представляемым.

Постановление не только прямо не отвечает на этот вопрос, но и создает почву для сомнений в том, что Пленум придерживается изложенного выше подхода. Абзац 1 п. 129 комментируемого постановления вслед за абз. 2 п. 20 постановления Пленумов № 6/8 объявляет, что «полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью и не могут основываться лишь на указаниях, содержащихся в учредительных документах». Складывается впечатление, будто указания в учредительных документах, положении о филиале (представительстве) и т.п. не достаточны, но необходимы для обоснования полномочий руководителя филиала (представительства). Последовательное проведение принципа абстрактности представительских полномочий требовало бы исключения из выделенной курсивом фразы слова «лишь»: если полномочия абстрактны, то они вообще не основываются на внутренних отношениях.

Вместе с тем, принимая во внимание одно из изменений, которые претерпел абз. 3 п. 20 постановления Пленумов № 6/8, прежде чем стать абз. 2 п. 129 комментируемого постановления, можно констатировать тенденцию к признанию именно того подхода, который мы сформулировали выше. В старом разъяснении говорилось: «Следует выяснить, имелись ли у руководителя филиала (представительства) на момент подписания договора соответствующие полномочия, выраженные в положении о филиале и доверенности». А в комментируемый пункт выделенная курсивом фраза, ориентировавшая на каузальность доверенности, будто бы недостаточной в отсутствие соответствующих указаний в положении (см. п. 4 комментария

к п. 129 постановления), не включена.

4.В рассмотренной нами части разъяснения комментируемого пункта могут показаться очевидными: руководитель филиала (представительства), не являясь органом юридического лица, действует на основании доверенности; представительские полномочия отделены от внутренних отношений представителя и представляемого, регулируемых, в частности, положением о филиале (представительстве), и абстрактны78. Действительное значение этих разъяснений обнаруживается лишь при взгляде на них в исторической перспективе79.

77Другой вопрос – могут ли ограничения полномочий руководителя филиала (представительства) или другого представителя юридического лица, содержащиеся в учредительных документах, рассматриваться как ограничения полномочий соответствующего исполнительного органа на выдачу полномочий таким лицам.

78См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 3: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. С. 303 (автор главы — М.И. Брагинский): «При применении этих указаний следует, очевидно, учитывать положение о филиале (представительстве), которое, подобно договору поручения, определяет внутренние взаимоотношения между юридическим лицом и представляющим его руководителем филиала (представительства). Что же касается внешних отношений, то они устанавливаются только доверенностью, независимо от того, что записано в положении. По отмеченной причине, в частности, полномочия директора, определенные в доверенности, не могут быть оспорены ссылкой на положение».

79См.: Они же. Договорное право. Кн. 1: Общие положения. С. 184–185 (автор главы — М.И. Брагинский).

103

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2015

Абзац 1 п. 129 комментируемого постановления с незначительными редакционными изменениями воспроизводит абз. 2 п. 20 постановления Пленумов № 6/8. На тот момент закрепленные в нем решения не только не были очевидны, но и носили новаторский характер по отношению к господствовавшим подходам. Так, в абз. 3 письма ВАС РФ от 02.11.1994 № С1-7/ОП-742 «О заключении договоров обособленными подразделениями» говорилось: «Такие полномочия могут быть оформлены доверенностью юридического лица либо предусмотрены в его уставе или в положении об обособленном подразделении». Абзац 1 п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 02.12.1993 № 34 «Об участии в арбитражном процессе обособленных подразделений юридических лиц» (далее — постановление № 34)80 разъяснял, что «наделение обособленного подразделения правами по осуществлению полномочий стороны по делу может быть произведено положением, уставом или доверенностью». Как видим, в отличие от позиции, занятой в 1996 г. и удерживаемой по сей день, здесь проводилась линия, в соответствии с которой полномочия руководителя филиала (представительства) могли обосновываться как доверенностью, так и положением о филиале (представительстве) или уставом юридического лица — представляемого81.

Как уже отмечалось выше, сам п. 20 постановления Пленумов № 6/8, хотя и демонстрировал отказ от старой концепции, неаккуратно упоминал о «полномочиях, выраженных в положении о филиале и доверенности» (абз. 3), и о том, «что соответствующие полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью и не могут основываться лишь на указаниях, содержащихся в учредительных документах юридического лица, положении о филиале (представительстве) и т.п.» (абз. 2). Таким образом, создавалась почва для выводов о зависимости юридической силы доверенности от наличия указаний на соответствующие полномочия в положении о филиале (представительстве) и/ или учредительных документах (будто представительские полномочия каузальны, а не абстрактны)82, 83.

Более того, из п. 5 уже цитировавшегося постановления № 34 следовало, что полномочиями на совершение процессуальных действий руководитель или заместитель руководителя соответствующего обособленного подразделения обладают по должности: «При участии обособленного подразделения в деле от имени юриди-

80Отменено постановлением Пленума ВАС РФ от 03.07.1995 № 27 (п. 1).

81См., напр.: Кряжевских К.П. К вопросу об определении полномочий на совершение сделок от имени юридического лица // Юрист. 2002. № 11. С. 17–19; Шапкина Г. АО расширяет сферу влияния // Бизнес-адвокат. 1997. № 5. 1997. С. 7.

82На этот изъян п. 20 постановления Пленумов № 6/8 обращалось внимание в литературе. См.: Кряжевских К.П. Указ. соч.

83Ср. ответ на вопрос о форме передоверия, осуществляемого руководителем филиала, данный в 1998 г. начальником методического отдела Московской городской нотариальной палаты С. Огневым: «В этой доверенности [на основании которой действует руководитель филиала] должно быть указано право передоверия на совершение полномочий, определяемых юридическим лицом. Перечень указанных полномочий и ограничения по их передаче третьим лицам должны содержаться в положении о филиале. Согласно ст. 55 Гражданского кодекса РФ руководители филиалов, имеющие намерение выдать доверенность на совершение определенных юридически значимых действий, должны представить нотариусу положение о филиале и доверенность, выданную юридическим лицом» (Российская юстиция. 1998. № 9).

104

Свободная трибуна

ческого лица процессуальные документы вправе подписывать руководитель или заместитель руководителя данного подразделения». Таким образом, здесь закреплялся подход, в соответствии с которым сам факт назначения лица руководителем филиала (представительства) или его заместителем влек за собой наделение их представительскими полномочиями84.

5.Выше речь шла о том, что применительно к представительству, осуществляемому руководителями филиалов (представительств), действуют общие правила, в соответствии с которыми обоснование полномочий отличается от установления внутренних отношений между представителем и представляемым, а полномочия абстрагированы от этих внутренних отношений. Эта мысль выражена следующими словами абз. 1 п. 129 постановления: «Полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью и не могут основываться лишь на указаниях, содержащихся в учредительных документах юридического лица, положении о филиале (представительстве) и т.п. ...»

У приведенных слов есть, однако, и еще один ряд значений. Из этого текста можно сделать, например, такие выводы: документ, озаглавленный, скажем, «Положение о филиале», не может подтверждать возникновение полномочий, а утверждение положения о филиале не может в то же самое время являться актом выдачи полномочий. Действительно ли Пленум хотел поддержать подобные решения — сказать сложно, но, как бы там ни было, поддержки они не заслуживают.

Начать стоит с того, что слово «доверенность» употребляется в трех разных значениях. Это легко проиллюстрировать на примере ГК РФ: «доверенностью» он называет, во-первых, сделку по установлению полномочий (абз. 1 п. 1 ст. 182); во-вторых, само представительское полномочие, основанное на такой сделке (ст. 188); в-третьих, документ, подтверждающий, что такая сделка была совершена (начало п. 2 и окончание п. 3 ст. 189). Нас интересуют первое и третье значения (доверенность-сделка и доверенность-документ): именно применительно к этим двум понятиям возникает рассматриваемая здесь проблема соотношения доверенности и положения о филиале (представительстве) и т.п. Надо сказать, что интерпретация комментируемого положения затруднена не вполне последовательным словоупотреблением: сначала в постановлении говорится, что полномочия должны быть доверенностью «удостоверены» (подтверждены, доказаны?), однако сразу вслед за этим указывается, что они не могут «основываться» на указанных положениях (обосновываться ими? возникать из них?). Несложно заметить, что в первом случае речь идет, скорее, о документе, тогда как во втором — о сделке: при буквальном прочтении получается, что комментируемый пункт противопоставляет доверенность-документ, с одной стороны, положению-сделке — с другой, что по понятным причинам не имеет смысла.

84Ср.: «Пленум Высшего Арбитражного Суда России признал, что локальными нормативными актами юридического лица обособленное подразделение могло быть наделено полномочиями на совершение юридически значимых действий от имени юридического лица, а также что данные действия мог совершать не только руководитель подразделения, но и его заместитель, обязанность выдачи доверенности которому вообще не была законодательно установлена. Такой упрощенной процедуры уполномочия перед третьими лицами не было предусмотрено законодателем даже для волеизъявительного органа юридического лица» (Сумской Д.А. Обособленные подразделения юридического лица в теории гражданского права // Российская юстиция. 2011. № 11. С. 10–16).

105

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2015

При таких обстоятельствах целесообразно ответить на три вопроса. Первые два касаются доверенности-сделки: должно ли волеизъявление о выдаче полномочий быть фактически отделено от иного поведения, прежде всего от иных волеизъявлений совершающего его лица; является ли использование слова «доверенность» обязательным реквизитом акта выдачи полномочий? Третий относится к доверенности-документу: требуется ли для подтверждения полномочий особый документ, обладающий определенными признаками, к числу которых относится специальность содержания (документ содержит только информацию о представительских полномочиях) и наличие на нем слова «доверенность»?

Не должно вызывать сомнений, что все три вопроса заслуживают отрицательного ответа.

1)Должно ли волеизъявление о выдаче полномочий быть фактически отделено от иного поведения, прежде всего от иных волеизъявлений совершающего его лица?

Обособление акта выдачи полномочий как самостоятельного, его отделение и абстрагирование от актов, регулирующих внутренние отношения представителя и представляемого, о котором неоднократно шла речь выше (как в настоящем комментарии, так и в комментариях к п. 122 и 125 постановления), осуществляется аналитически — в ходе правовой оценки соответствующей ситуации.

Для использования такого юридического инструментария не требуется, чтобы интересующие нас волевые акты непременно были разделены фактически: если в своем заявлении лицо намеренно обнаруживает волю на возникновение представительских полномочий, то имеются все основания констатировать, что совершен акт выдачи полномочий (доверенность-сделка), независимо от того, исчерпывается ли этим содержание спорного заявления или же оно направлено на наступление и иных последствий. Смысл аналитического различения внутренних и внешних отношений состоит в том, чтобы развести две группы вопросов, заслуживающих самостоятельного рассмотрения: заключен ли, скажем, договор поручения, каково содержание обязательства поверенного, при каких условиях это обязательство прекращается и т.п., с одной стороны, и выданы ли представительские полномочия, каков их объем, при каких условиях они прекращаются и т.п. — с другой.

Благодаря этому подходу установление обязательственных отношений и представительских полномочий фактически разными актами становится возможным, но не обязательным. Другое дело, что последовательное применение описанного инструментария требует, чтобы посредством мыслительной операции акты выдачи полномочий и обязательственные акты различались даже тогда, когда совпадают по времени и не могут быть выделены в качестве самостоятельных элементов поведения совершающего их субъекта85.

85Аналогичным образом различение обязательственной и распорядительной сделок в цессионном праве (п. 1 ст. 389.1 ГК РФ, п. 1 Обзора практики применения арбитражными судами положений главы 24 ГК РФ, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 № 120) не исключает их фактического совпадения (п. 2 ст. 389.1 ГК РФ). Однако даже в последнем случае вопросы о действительности каждой из них будут решаться самостоятельно (мера этой самостоятельности зависит, конечно, от того, признается ли распорядительная сделка абстрактной).

106

Свободная трибуна

Итак, то обстоятельство, что действие представляемого отвечает признакам акта, направленного на установление или регулирование внутренних, например обязательственных, отношений между ним и представителем, не исключает обнаружения в этом действии признаков сделки по выдаче полномочий86. Применительно к нашей проблематике это означает, что квалификация того или иного заявления представляемого в качестве положения о филиале (представительстве) не препятствует его квалификации в качестве доверенности.

Разумеется, положительное разрешение этого вопроса будет обусловлено соблюдением обычных требований к сделкам по выдаче полномочий. Так, на роль доверенности сможет претендовать только положение, утвержденное органом или лицом, способным к выдаче полномочий от имени юридического лица. Поскольку положение о филиале (представительстве), как правило, регламентирует деятельность соответствующего подразделения и его руководства в общей форме, личность актуального руководителя в нем обычно не указывается. Можно ли говорить о выдаче полномочий посредством доверенности, где к такому абстрактному положению добавляется акт о назначении конкретного лица на должность руководителя?

Воздерживаясь здесь от обсуждения этого непростого вопроса, отметим лишь, что в действительности он неспецифичен для представительства, осуществляемого руководителями филиалов (представительств), и должен получить разрешение в рамках общих правил обоснования добровольного представительства: может ли и если да, то при каких условиях акт назначения (потенциального) представителя на должность или заключение договора между представителем и представляемым рассматриваться как выдача полномочий? Могут ли объем полномочий и параметры их осуществления определяться в акте назначения представителя per relationem — посредством отсылки к своду правил, закрепленному в другом месте? Вывод относительно обоснования полномочий «указаниями, содержащимися в положении о филиале (представительстве)» зависит от того, какие ответы будут даны на эти и многие другие вопросы, и от особенностей конкретной ситуации, на которую обращен взгляд юриста, а не от того, отвечает ли спорный акт признакам положения о филиале (представительстве).

2)Является ли использование слова «доверенность» обязательным реквизитом акта выдачи полномочий?

Для обоснования полномочий требуется совершение направленной на это сделки. Выполнение этого условия в конкретной ситуации проверяется по общим правилам, касающимся как самого факта совершения сделки, ее действительности, так и установления ее содержания. Направлено ли конкретное волеизъяв-

86Ср.: «Иногда доверенность существует как волеизъявление, совершенное в составе другой сделки. При этом оно либо сливается с основным волеизъявлением одной из сторон, как это имеет место в договоре поручения, либо отделено от этого волеизъявления. Так, например, в договоре хранения может быть оговорено, что поклажедатель доверяет получить вещи от хранителя определенному лицу. Здесь уполномочивающее волеизъявление, являющееся односторонней сделкой, сочетается с волеизъявлениями другого содержания, определяющими условия договора поклажи. Подобную сделку доверенности мы назовем «связанной». Она не противоречит закону. Статья 264, говоря о письменной доверенности и об уполномочии, не требует, чтобы они непременно были составлены в виде отдельных документов» (Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 238, 245).

107

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2015

ление на выдачу полномочий, выясняется по обычным правилам толкования — принимается во внимание использование автором волеизъявления определенных слов и выражений или, наоборот, воздержание от их употребления.

Однако, учитывая, что желание назначить себе представителя может быть продемонстрировано самыми разнообразными изобразительными средствами — как вербальными, так и невербальными, использование автором волеизъявления слова «доверенность» не является необходимым для обнаружения соответствующего намерения. Следовательно, основания для вывода о направленности воли на выдачу полномочий могут иметься и в том случае, когда из уст представляемого слово «доверенность» не прозвучало. Верно, разумеется, и обратное: использование слова «доверенность» само по себе исхода толкования не предопределяет. Не предрешает окончательных выводов о содержании волеизъявления и употребление в нем слов «положение о филиале»: заявление, озаглавленное этим словами, на поверку вполне может оказаться (в том числе и) доверенностью.

Нужно, кроме того, иметь в виду, что суд не связан тем, как квалифицирует свое волеизъявление автор: если лицо совершает акт выдачи представительских полномочий, но ошибочно именует это заявление, например, договором поручения или положением о филиале, суд квалифицирует спорную сделку как доверенность87 (что, однако, не означает, будто подобная противоречивость волеизъявления не должна приниматься во внимание при его толковании).

От вопросов толкования и квалификации волеизъявления следует отличать вопрос, является ли использование определенных слов и выражений самостоятельным условием наступления соответствующих правовых последствий. Как известно, современное право обращается к такому предельно формальному механизму в редчайших случаях, когда в пользу этого говорят веские основания (пожалуй, самый яркий пример — это вексельная метка, предусмотренная подп. 1 ст. 1 и подп. 1 ст. 75 Положения о переводном и простом векселе: документ, в котором она отсутствует, не имеет силы векселя (абз. 1 ст. 2 и абз. 1 ст. 76 Положения)). Среди реквизитов (письменного) уполномочия слово «доверенность» отсутствует.

3)Требуется ли для подтверждения полномочий особый документ, обладающий определенными признаками, к числу которых относится специальность содержания (документ содержит только информацию о представительских полномочиях) и наличие на нем слова «доверенность»?

То, что для подтверждения выдачи полномочий не требуется документ, содержащий (в заголовке) слово «доверенность», а документ, содержащий (в заголовке) слова «положение о филиале», может подтверждать совершение иных актов, не нуждается в подробных объяснениях, как не нуждается в объяснениях и то, что

87Ср.: абз. 1 п. 5 постановления Пленума ВАС РФ от 22.10.1997 № 18 «О некоторых вопросах, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре поставки»: «Квалифицируя правоотношения участников спора, судам необходимо исходить из признаков договора поставки, предусмотренных статьей 506 Кодекса, независимо от наименования договора, названия его сторон либо обозначения способа передачи товара в тексте документа».

108

Свободная трибуна

один и тот же документ может служить доказательством совершения нескольких различных актов.

Проиллюстрируем изложенное на примере. Единоличный исполнительный орган юридического лица утверждает Положение о филиале, в котором говорится, что руководитель филиала уполномочен действовать от имени юридического лица, определены объем и срок его полномочий и даже указано имя конкретного лица, занимающего должность руководителя. Внизу документа проставлены дата его совершения и подпись лица, осуществляющего полномочия исполнительного органа. Оригинал Положения передан названному в нем лицу. Неужели оно не получило тем самым полномочий? Неужели его полномочия не могут быть подтверждены предъявлением этого Положения?

В свете изложенного следовало бы сказать: «Полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью» и могут основываться на «указаниях, содержащихся в учредительных документах юридического лица, положении о филиале (представительстве) и т.п.» лишь при условии, что эти указания отвечают признакам доверенности. Несложно заметить, что это толкование не вполне соответствует тексту абз. 1 п. 129 постановления. Однако, во-первых, представленные выше соображения демонстрируют неудовлетворительность результата, получаемого при его буквальном прочтении, а, во-вторых, если верно, что основная цель этого разъяснения — корректное разграничение внутренних и внешних отношений, а также обосновывающих их актов применительно к представительству, осуществляемому руководителями филиалов (представительств), то употребляемые здесь слова «доверенность», «положение о филиале (представительстве)» и другие следовало бы понимать как относящиеся не к документам с такими наименованиями,

ак соответствующим сделкам, которые могут совершаться и посредством изготовления одного документа.

6.Разъяснения, содержащиеся в абз. 2 п. 129 постановления, посвящены проблемам квалификации сделок представителя как совершенных от имени представляемого с учетом специфики представительства, осуществляемого руководителями филиалов (представительств).

Наряду с наличием полномочия обязательным условием наступления представительского эффекта является совершение сделки одним лицом от имени другого лица. Эта черта российского института представительства, которую он разделяет с другими правопорядками континентально-европейского типа88, прямо закреплена в законе. Пункт 1 ст. 182 ГК РФ начинается со слов: «Сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого)»,

ав п. 2 той же статьи подчеркивается, что «не являются представителями лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени». Смысл этого правила состоит, во-первых, в том, чтобы контрагент знал, с кем совершает сделку; во-вторых, в том, чтобы согласовать представительство с сохранением за пред-

88См., напр.: Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 113–120; Байгушева Ю.В. Указ. соч. С. 27–36; Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т. 2. М., 2000. С. 148–150, 153–159; Шапп Я. Указ. соч. С. 313–314.

109

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 12/2015

ставителем (полной) правосубъектности — если бы представляемый автоматически становился стороной любой сделки, совершаемой представителем в пределах полномочий, последний утрачивал бы возможность совершать такие сделки от своего имени (выдача генеральной доверенности влекла бы полную утрату сделкоспособности).

На первый взгляд в абз. 2 п. 129 постановления Пленум отступает от этого правила: «При разрешении спора, вытекающего из договора, подписанного руководителем филиала (представительства) без ссылки на то, что договор заключен от имени юридического лица и по его доверенности, следует выяснить, имелись ли у руководителя филиала (представительства) на момент подписания договора соответствующие полномочия. Сделки, совершенные руководителем филиала (представительства) при наличии таких полномочий, следует считать совершенными от имени юридического лица». Строго говоря, из этих слов можно сделать вывод, что юридическое лицо становится стороной любой сделки, совершенной руководителем филиала (представительства) в пределах полномочий, — даже если при ее совершении руководитель не заявлял, что выступает от имени юридического лица. Однако, принимая во внимание, что подобное прочтение предполагает нарушение одного из ключевых принципов представительства со всеми вытекающими последствиями (допущение отказа от дееспособности, а также навязывания контрагента другой стороне сделки без ее ведома), а какие бы то ни было основания для такого радикального решения отсутствуют, следует предпочесть другое толкование.

Анализируемые слова можно понять и иначе, получив в результате решение, не только не конфликтующее с принципами представительства, но и вполне органично вписывающееся в традицию: сделка, совершенная руководителем филиала (представительства) в пределах полномочий, считается заключенной от имени юридического лица, даже если об этом прямо не было заявлено при ее совершении, при условии, что руководитель филиала (представительства) явно действовал именно в таком качестве. Действительно, лицо, демонстрируя контрагенту, что выступает в качестве руководителя филиала (представительства), во-первых, указывает ему на то, что сделка представительская; во-вторых, обнаруживает свою волю не участвовать в сделке от собственного имени. Наименование же филиала (представительства), в свою очередь, выдает личность представляемого. Если же — вообразим себе и такой экстравагантный случай — это наименование не прозвучит при совершении сделки или будет таково, что не позволит однозначно определить личность представляемого, то сам факт, что речь идет о филиале (представительстве), заставит контрагента уточнить, какое именно юридическое лицо представляет руководитель, или принять риск собственной неосмотрительности.

Если исходить из предлагаемой интерпретации, то в абз. 2 п. 129 постановления всего-навсего нашла отражение вполне очевидная и хорошо известная мысль, что намерение выступать при совершении сделки от имени другого лица может быть выражено и без использования слов «от имени». Чтобы обнаружить представительский характер сделки, бывает достаточно указать, например, что соответствующее лицо действует как представитель другого лица, его опекун или — как в нашем случае — руководитель его филиала (представительства). Иными словами, достаточно довести до контрагента, что лицо, совершающее с ним сдел-

110