Экзамен зачет учебный год 2023 / Степанов Д.И. Новые положения ГК о юридических лицах, 2014

НОВЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА О ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦАХ

Д.И. СТЕПАНОВ

Степанов Дмитрий Иванович, партнер адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры", кандидат юридических наук.

В статье оцениваются основные итоги реформы законодательства о юридических лицах в России, локомотивом которых стали изменения положений главы 4 части первой ГК РФ, вступающие в силу 1 сентября 2014 г. Автор останавливается на наиболее принципиальных из них, существенно изменяющих всю архитектуру российского корпоративного права, и пытается раскрыть логику, стоящую за этими поправками, а также ставит вопросы, которые подлежат дальнейшему разрешению в специальном законодательстве.

Ключевые слова: корпоративное право, юридические лица, публичное общество, непубличное общество, акционерное общество, общество с ограниченной ответственностью, корпоративный договор.

С принятием весной этого года блока поправок в Гражданский кодекс РФ в части, посвященной регулированию юридических лиц <1>, видимо, стало возможно говорить о том, что проводимая в последние несколько лет реформа ГК РФ вышла на финишную прямую. Как неоднократно подчеркивалось в различных выступлениях официальных разработчиков Кодекса, именно данный раздел вызывал наибольшее число споров и нареканий со всех сторон: бизнес-сообщество, различные органы государственной власти, российские юридические компании, некоммерческий сектор, наконец, арбитражные суды - все предлагали разный подход к решению тех или иных проблем, нашедших отражение в итоговом блоке поправок. Подобная реакция, в общем, была легко предсказуема изначально: приступая к столь масштабной реформе всей системы гражданского законодательства, причем реформе, заявленной как кодификация, т.е. как смысловое обобщение довольно разрозненного законодательного материала, следовало ожидать противостояний не только текстуального, но и, если угодно, мировоззренческого порядка. В итоге разработчикам первоначального текста пришлось умерить свой реформаторский пыл и в ходе изнуряющих споров, длившихся несколько лет подряд, текст был существенно переработан, часть изначально предлагавшихся идей отвергнуты, а многие предложения бизнес-сообщества услышаны и учтены в финальном тексте. Принятый Закон можно рассматривать как плод компромисса, в ходе поисков которого были примерены идеализм и некоторая наивность академической науки в отношении того, как должна строиться система корпоративного права в

России и где должны проходить границы дозволенного, с одной стороны, и беспринципность и цинизм бизнеса, ратующего за максимальное дерегулирование коммерческих отношений, - с другой.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 05.05.2014 N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" (далее - Закон), вступает в силу 1 сентября 2014 г.

Из множества новых норм, вводимых в действие с 1 сентября 2014 г., следует остановиться на наиболее принципиальных, существенно изменяющих всю архитектуру российского корпоративного права положениях анализируемых поправок в ГК РФ. Далее будет показана логика, стоящая за этими новеллами, а также обозначены открытые вопросы, которые этот блок поправок ставит перед профессиональным сообществом. Итак, на что предлагается обратить внимание.

1. Введение двух режимов регулирования для корпораций: больше свободы одним и меньше диспозитивности другим

Возможно, самой важной новеллой для бизнеса в рассматриваемом Законе является закрепление на уровне ГК РФ деления всех хозяйственных обществ на две группы: публичные и непубличные корпорации (ст. 66.3). Если прежде вся система законодательства о юридических лицах (и во многом о рынке ценных бумаг) строилась исходя из организационноправовой формы того или иного юридического лица, т.е. организационноправовая форма выступала базовым элементом при построении правового режима, то отныне определяющим оказывается не конкретная организационно-правовая форма, а режим публичной или непубличной корпорации. Так, форма АО может быть как публичным хозяйственным обществом, так и непубличным; ООО - по общему правилу непубличным.

В чем принципиальная значимость подобного деления?

Если прежде любые политико-правовые дебаты (вне зависимости от того, где они велись - в судах, среди ученых в рамках научных споров или при обсуждении очередных изменений в законодательстве правотворцами) каждый раз упирались в проблему необходимости, с одной стороны, предоставления коммерсантам в рамках корпоративных отношений широкой свободы усмотрения, а с другой - защиты интересов неискушенных участников оборота, то отныне эта проблема устраняется.

Теперь любые подобные рассуждения, особенно в части того, чьи интересы и каким образом надлежит защищать внутри корпоративного права, должны вестись дифференцированно: одна логика для публичных АО (больше патернализма и, соответственно, императивов) и совершенно другая - для непубличных (предельно возможная диспозитивность, учет

коммерческих интересов, а не защиты слабой стороны в договоре) <2>. То, что хорошо для непубличных корпораций, возможно, будет неприемлемым для публичных, и наоборот. Не стоит, однако, абсолютизировать подобное противопоставление: оба типа корпораций будут иметь и много общего, различие же будет проводиться главным образом по линии, являющейся гранью между дозволенным для установления иного через соглашение сторон (непубличные корпорации) и недопустимой в силу политикоправовых соображений защиты интересов потенциально неограниченного круга лиц свободой установления того самого иного (публичные АО).

--------------------------------

<2> Подробнее см.: Степанов Д.И. Свобода договора и корпоративное право // Гражданское право и современность: Сб. ст., посвященных памяти М.И. Брагинского / Под ред. В.Н. Литовкина и К.Б. Ярошенко. М., 2013. С.

335 - 344.

Подобное деление хозяйственных обществ на публичные и непубличные является примером не только истинной кодификации <3>, т.е. не механической консолидации ранее существовавшего или несколько модифицированного в ходе проводимой ревизии законодательства, но его систематизации и осмысления, а также последующего закрепления на уровне кодифицированного акта правовых построений, задающих логику его будущего применения и развития корпоративного права в рассматриваемой сфере. Логика эта заключается в превалировании диспозитивного или императивного начала при регулировании базового гражданско-правового соглашения, лежащего в основе любой корпорации. Несмотря на то что таким соглашением является договор (соглашение учредителей о том, что они создают корпорацию), причем не важно, где он отражен - в договоре учредителей, уставе, корпоративном договоре, - его последующее развитие будет существенно различаться в зависимости от правового режима, подлежащего применению, т.е. режима публичной или непубличной корпорации.

--------------------------------

<3> Еще одно деление юридических лиц, нашедшее отражение в новой версии ГК РФ, а именно деление всех организаций на корпоративные и унитарные (ст. 65.1 ГК РФ), является сугубо доктринальной, т.е. бессодержательной с практической точки зрения, классификацией, более уместной в учебнике гражданского права, но мало чего дающей участникам оборота. Видимо, подобное деление нашло отражение в ГК РФ лишь для того, чтобы удовлетворить персональные амбиции отдельных академических ученых, долго ожидавших увидеть, наконец, в тексте закона фразу "в связи с участием в корпоративной организации ее участники приобретают корпоративные (членские) права и обязанности в отношении созданного ими юридического лица", однако что эта запись даст судам или практикам - совершенно неясно. Возможно, единственным практически значимым последствием подобного деления всех юридических лиц в будущем станет

вектор развития законодательства: за рамками специального регулирования, вводимого законодательством о юридических лицах, корпорации будут подчиняться общим принципам обязательственного (договорного) права, а унитарные организации - режиму вещных прав. Соответственно, во всем, что специальным образом не будет предусмотрено законодательством о юридических лицах, корпорации будут тяготеть к договорному регулированию, а унитарные организации - к отношениям собственника применительно к его имуществу, при этом такое системное движение будет наблюдаться в последующем развитии как законодательства, так и судебной практики, а также доктрины.

В публичном АО возможности участников по модификации связывающего их соглашения, т.е. по созданию правовых построений, отличных от того, что написано в законе, предельно ограничены. Конечно, отдельные акционеры такого АО вольны в любое время заключить акционерное соглашение (корпоративный договор), которое, однако, будет обязательным только для его сторон, но "перекроить" им систему органов управления общества либо ввести какие-либо ограничения на обращение акций, обязательные для любого и каждого, они, разумеется, не могут (ср.: п.

п. 3 - 5 ст. 97 ГК РФ).

Напротив, в непубличном обществе заключенная учредителями сделка по созданию АО или ООО может многократно изменяться, причем участники такого общества наделены довольно широкой свободой в части ее модификации. При этом более поздние договоренности учредителей и/или последующих участников о конструировании их изначальной договоренности могут содержаться не только в корпоративном договоре, но и в иных документах, в том числе конституирующих деятельность корпорации вовне, для всех третьих лиц, т.е. в уставе либо во внутренних документах корпорации (п. 5 ст. 52 ГК РФ). Иначе говоря, условия одного и того же гражданско-правового договора, лежащего в основе корпорации и связывающего ее участников, могут находить отражение в уставе, регламенте, решениях общих собраний участников или иных органов корпорации, наконец, в корпоративном договоре. При этом содержание такого договора подвижно с точки зрения рамок, задаваемых законом: отныне дозволено довольно многое. Единственное ограничение, которое в данном случае устанавливает ГК РФ, сводится к следующему: то, что в обязательном порядке в силу требований закона должно быть отражено в уставе корпорации, например состав и компетенция органов управления, в любом случае должно найти упоминание именно в уставе, пусть и в самом общем виде; напротив, то, что не обязательно для включения в устав, может быть зафиксировано в одном или нескольких (всех) указанных выше документах (ср.: п. 4 ст. 66.3, п. 4 ст. 52, ст. 65.3, п. п. 3, 5 ст. 67.1 ГК РФ).

Если положения, не обязательные для отражения в уставе, включаются в корпоративный договор, то их необходимо отразить в договоре, сторонами которого являются все участники корпоративного образования, для того,

чтобы они были обязательны для всех (п. 4 ст. 66.3 ГК РФ). В противном случае они не становятся недействительными, но связывают лишь стороны такого корпоративного договора (п. п. 5, 7 ст. 67.2 ГК РФ).

Поскольку понятие непубличного хозяйственного общества, наделенного значительной свободой договора, вещь довольно необычная для российского корпоративного права, традиционно стоявшего на позициях императивности норм законодательства о юридических лицах, в текст ГК РФ был включен детальный перечень того, что именно дозволено участникам непубличной корпорации, т.е. о чем они вправе самостоятельно договариваться. Указанный перечень, содержащийся в п. 3 ст. 66.3 ГК РФ, может быть сведен к нескольким блокам, а именно:

-к праву на перераспределение компетенции между органами корпорации "по вертикали" сверху вниз (от высшего органа управления к производным от него органам, советам директоров или исполнительным органам), за несколькими изъятиями <4>, и снизу вверх (подп. 1, 3, 8); а также тесно связанному с ним вопросу;

--------------------------------

<4> По мысли разработчиков ГК РФ, к фундаментальным правам участников корпорации, которые не могут быть переданы другим органам ни

вкоем случае, относятся шесть позиций, включая следующие вопросы: 1) внесение изменений в устав, утверждение устава в новой редакции; 2) принятие решения о реорганизации или ликвидации; 3) определение количественного состава коллегиального органа управления общества, создаваемого в силу п. 4 ст. 53 ГК РФ, а равно коллегиального исполнительного органа (если его формирование отнесено к компетенции общего собрания участников хозяйственного общества), избрание их членов и досрочного прекращения их полномочий; 4) для непубличного АО - определение количества, номинальной стоимости, категории (типа) объявленных акций и прав, предоставляемых этими акциями; 5) для ООО - увеличение уставного капитала непропорционально долям существующих участников или за счет принятия третьего лица в состав участников такого

ООО; 6) утверждение не являющихся учредительными документами внутреннего регламента или иных внутренних документов непубличного общества (п. 5 ст. 52). Логика, стоящая за подобными ограничениями, более чем ясна: соглашение, лежащее в основе корпорации, могут переписывать только учредители и последующие участники корпорации, а не их представители или третьи лица.

-возможности реконфигурации органов управления и контроля, включая создание исполнительного органа по одной из трех моделей (только единоличный, только коллегиальный <5>, единоличный плюс коллегиальный), создание или отсутствие коллегиального органа управления (совет директоров) или контроля (наблюдательный совет), или сочетающего обе функции (наблюдательный совет, наделенный по уставу не только контрольными, но также и управленческими полномочиями), создание или

распространения режима публичной корпорации проистекала бы не из необходимости установления тех или иных стандартов корпоративного управления в целях защиты потенциально неограниченного числа инвесторов (как в случае с АО, привлекающим инвесторов в акционерный капитал), а сугубо исходя из соображений, лежащих в области законодательства о рынке ценных бумаг. Однако в ходе обсуждений подобные предложения были отвергнуты и публичными остались только АО. Исходя из этого можно вести речь о том, что публичное АО получает особый статус главным образом в сфере корпоративного управления, хотя это и не исключает наложения на него ряда ограничений, проистекающих из законодательства о ценных бумагах <6>. Напротив, непубличное общество (АО или ООО), выпускающее облигации на фондовом рынке, может оставаться непубличным для целей корпоративного права, но при этом получать тот же (или предельно схожий) режим раскрытия информации на рынке ценных бумаг, как если бы оно было публичным АО, разместившим акции среди неограниченного круга лиц.

--------------------------------

<6> Отголоски подобной дискуссии видны в ст. 97 ГК РФ: с одной стороны, выход на публичный рынок "включает" режим публичной корпорации, с другой - такой выход вряд ли возможен без предварительного получения статуса публичной корпорации, приобретенного вне рамок законодательства о рынке ценных бумаг, а сугубо в области права корпоративного (изменение устава и внесение необходимых изменений в ЕГРЮЛ). При этом ограничения, проистекающие из публичного статуса, описаны как ограничения в области корпоративного управления, а не области ценнобумажного регулирования.

Итак, размещение (допуск к обращению) акций среди неограниченного круга лиц - это один из возможных, но в то же время самых типичных и наиболее распространенных на практике признаков публичного АО. Однако публичным может быть также АО, которое еще не совершило подобного шага, но, возможно, движется в этом направлении. Соответственно, публичным может быть как АО, акции или ценные бумаги которого, конвертируемые в акции, публично размещаются (путем открытой подписки) или обращаются на условиях, установленных законодательством о рынке ценных бумаг, так и АО, устав и фирменное наименование которого содержат указание на то, что такое общество является публичным. Как правило, статус публичного стремятся получить общества, которые намереваются в скором будущем выйти на рынок капитала, разместить акции среди неограниченного круга потенциальных инвесторов. Именно такие общества будут заранее изменять свое фирменное наименование и вносить соответствующие изменения в устав, тем более что этого отныне требует закон (абз. 3 п. 1 ст. 97 ГК РФ). Впрочем, возможны ситуации, когда общество уже реально не публичное и его акции более не обращаются на организованном рынке, например в случае делистинга или иных операций, направленных на концентрацию корпоративного контроля в руках одного

или нескольких акционеров, но формально - в силу наименования и положений устава - оно еще относится к публичным до тех пор, пока не будут внесены соответствующие изменения в устав (конечно, при условии, что его акции уже не обращаются публично).

С точки зрения правового режима, применимого к публичным АО, следует помнить о следующем. Помимо того что для них недоступны все те опции, которые отныне предоставляются непубличным корпорациям (а в силу п. 2 ст. 97 ГК РФ ранее внесенные в устав положения, дозволенные для непубличных обществ, признаются недействительными автоматически с момента получения обществом статуса публичного), такие АО должны отвечать как минимум трем требованиям, названным в п. п. 3 - 5 ст. 97 ГК РФ, а именно:

1)иметь наблюдательный совет (совет директоров, если он наряду с контрольными - по отношению к исполнительным органам - функциями осуществляет также те или иные управленческие полномочия, ср.: п. 4 ст. 65.3), состоящий минимум из пяти членов, которые при этом впервые законодательно наделяются довольно широкими правами <7>;

--------------------------------

<7> Согласно абз. 2 п. 4 ст. 65.3 ГК РФ члены наблюдательного совета (совета директоров, обладающего не только контрольными функциями) вправе: во-первых, получать информацию о деятельности публичного АО и знакомиться с его бухгалтерской и иной документацией; во-вторых, требовать от имени АО возмещения причиненных такому АО убытков со стороны исполнительных органов и иных контролирующих лиц, указанных в ст. 53.1 ГК РФ; в-третьих, оспаривать совершенные АО сделки по основаниям, предусмотренным ст. 174 ГК РФ или Законами об АО и ООО, включая требования применения последствий их недействительности (правда, ни ГК РФ, ни специальное законодательство не определяют, каким образом последние две группы полномочий могут быть реализованы одним или несколькими членами подобного совета, а не советом как органом корпорации).

2)ведение реестра акционеров такого общества, а равно исполнение функций счетной комиссии на общем собрании акционеров, включая подтверждение принятия решений на общем собрании акционеров (подп. 1 п. 3 ст. 67.1), может осуществляться лишь регистратором, имеющим соответствующую лицензию; наконец,

3)документами такого АО (уставом, регламентом, решениями общего собрания акционеров, эмиссионными документами, корпоративным договором, если его положения не обязательны только для его сторон) не могут быть установлены ограничения на обращение акций, имеющие значение для любого - текущего и будущего - акционера, включая ограничения на количество или суммарную номинальную стоимость акций, принадлежащих одному лицу; максимальное число голосов, предоставляемых одному акционеру; согласие на отчуждение акций;

преимущественные права приобретения акций, кроме описанных в специальном законодательстве случаев (и соответствующих им процедур) приобретения акций или ценных бумаг, конвертируемых в акции, при увеличении уставного капитала АО в целях сохранения текущим акционером доли в уставном капитале. Кроме того, корпоративный контроль в таких обществах отныне не может быть перераспределен от одних акционеров к другим за счет выпуска (или конвертации существующих обыкновенных акций в привилегированные) привилегированных акций с номиналом меньшим, чем номинальная стоимость обыкновенных акций (п. 1 ст. 102)

<8>.

--------------------------------

<8> Ранее манипуляции с номинальной стоимостью привилегированных акций сводились к тому, что на незначительную долю в уставном капитале АО выпускались привилегированные акции меньшего номинала, которые после первой невыплаты дивидендов превращались в голосующие. Поскольку голосование акциями любой категории и типа строится по принципу "одна голосующая акция - один голос", в незначительной в сравнении с долей в уставном капитале обыкновенных акций доле акций привилегированных нередко оказывались заключенными голоса, по сумме превосходящие все обыкновенные акции. Теперь такая возможность манипулирования исключена для публичных АО.

Хотя подобным обществам прямо не дозволено перераспределять компетенцию органов "по вертикали", более того, артикулирован запрет на расширение компетенции общего собрания акционеров публичного АО (абз. 2 п. 5 ст. 97), некоторое перераспределение полномочий между органами по новому ГК РФ возможно даже в публичном АО: его наблюдательный совет при наличии соответствующих положений в уставе, описывающих его компетенцию, может наделяться акционерами управленческими функциями. Более того, если ГК РФ или специальное законодательство не содержит запрета через отнесение того или иного вопроса к исключительной компетенции акционеров, отдельные полномочия, по общему правилу отнесенные к компетенции общего собрания акционеров, также могут быть переданы на уровень подобного совета. Тем самым его компетенция может быть расширена (1) практически безгранично за счет вторжения в компетенцию, по умолчанию отнесенную законом к сфере ведения исполнительных органов, и (2) в случаях, дозволяемых законом, за счет вторжения в компетенцию, по общему правилу относимую к ведению акционеров.

Для исполнительных органов публичных обществ также доступна некоторая вариативность: в рамках компетенции, оставленной ему в части, не затронутой расширенной компетенцией совета директоров, исполнительный орган может быть описан в уставе публичного АО по одной из трех моделей точно так же, как это возможно в непубличном обществе (только единоличный, только коллегиальный (несколько единоличных, как их

называет ГК РФ), единоличный плюс коллегиальный). В случае избрания модели, в которой не будет единоличного органа, устав публичного АО должен содержать описание компетенции членов такого органа и указание на то, должны ли они действовать сообща или могут совершать действия, связывающие корпорацию, по отдельности (абз. 1 п. 3 ст. 65.3), при этом сведения об этих членах подлежат в обязательном порядке отражению в ЕГРЮЛ с тем, чтобы иметь значение для всех третьих лиц (абз. 3 п. 1 ст. 53).

Наконец, публичные АО в полной мере должны ощущать на себе действие законодательства о рынке ценных бумаг: вся нормативная нагрузка проистекающего из него регулирования, включая эмиссионные процедуры, требования по раскрытию информации, как одноразовому, так и регулярному (отчеты эмитента, сообщения о существенных фактах), отражается на них в полной мере. В этой части, очевидно, развитие специального законодательства пойдет по пути лишь увеличения требований к подобным корпорациям. Для непубличных АО, вероятно, напротив, можно ждать некоторых послаблений в этой отрасли законодательства вплоть до отмены в недалеком будущем требований о регистрации эмиссий таких АО и унификации правовых стандартов законодательства о рынке ценных бумаг для непубличных АО с тем, как сейчас регулируются ООО.

Вопросы, подлежащие дальнейшей детализации в специальном законодательстве: право отдельных членов наблюдательного совета предъявлять иски от имени корпорации в ее интересах (абз. 2 п. 4 ст. 65.3) или же только по решению наблюдательного совета как органа (в таком случае специальными законами должны быть установлены правила принятия таких решений, исключающие конфликт интересов); порядок внесения в ЕГРЮЛ сведений о полномочиях нескольких директоров, имеющих право представлять хозяйственное общество вовне (абз. 3 п. 1 ст. 53), и о статусе публичного АО (ст. 97); порядок нотариального удостоверения решений общих собраний акционеров непубличного АО и участников ООО (подп. 2 - 3 п. 3 ст. 67.1), причем как в отношении собраний, проводимых в форме совместного присутствия, так и посредством заочного голосования.

2. Дальнейшая либерализация и детализация регулирования корпоративного договора

Закономерным следствием описанного выше системного изменения подхода к регулированию всех коммерческих корпораций стала довольно детальная кодификация правил, посвященных корпоративным договорам. При этом они оказались не абстрактными принципами, а нормами, написанными даже более скрупулезно в сравнении с теми, что до недавних пор можно было обнаружить в специальных Законах об АО и ООО <9>. Основное направление совершенствования законодательной политики в данной части - это детализация нормативных положений, развивающих логику договорного начала в регулировании корпоративных отношений, их диспозитивности, а также придание корпоративному договору функции