Экзамен зачет учебный год 2023 / AP10_48-57 2014 Папченкова расторжение

Риск невозврата переданного по договору имущества лежит на продавце

Специальные нормы ГК РФ, регулирующие последствия расторжения договора, имеют приоритет перед общей нормой п. 4 ст. 453 ГК РФ (п. 2 Постановления № 35).

Применительно к договору купли-прода- жи такой специальной нормой является п. 2 ст. 475 ГК РФ, закрепляющий право покупателя отказаться от исполнения договора и потребовать возврата уплаченной суммы в случае существенного нарушения требований к качеству товара. Судебная практика выводит из данной нормы то, что обязанность сторон по возврату переданного является обоюдной: расторжение договора и взыскание с продавца денежных средств за проданный товар возлагает на покупателя также обязанность возвратить полученный по договору товар продавцу в силу общих норм о неосновательном обогащении. Вопрос о судьбе одного требования в случае невозможности исполнения второго остается открытым. Суды, как правило, не видят препятствий для удовлетворения требования покупателя о возврате уплаченной суммы в случае, когда товар не был возвращен продавцу.

Так, по одному из дел суд отклонил довод ответчика о том, что у истца (покупателя) возникло неосновательное обогащение в виде автомобиля и уплаченной цены. Кассация решила, что суд нижестоящей инстанции не указал в своем постановлении, помимо обязанности продавца вернуть покупную плату, также на обязанность покупателя вернуть спорный автомобиль ответчику. Суд посчитал, что возврат проданного с недостатками автомобиля не является условием для удовлетворения требований покупателя о возврате покупной цены

(постановление ФАС Уральского округа от 06.03.2013 по делу № А07-13331/2009).

Таким образом, суды не рассматривают обязанность покупателя вернуть товар как условие удовлетворения иска о возврате покупной цены. Соответственно риски невозврата переданного по договору имущества перекладываются на продавца.

Примечательно, что п. 3 проекта постановления № 35 предлагал еще более усугубить эту ситуацию. Этим пунктом предусматривалось, что в тех случаях, когда возврат имущества по расторгнутому договору регулируется специальными нормами для отдельных видов договоров, то такие специальные нормы имеют приоритет перед общими правилами о возврате неосновательного обогащения. Фактически это означало бы исключение для продавца возможности истребовать обратно переданный товар или соответствующий денежный эквивалент (так как большинство специальных норм не содержит правило restitutio in integrum и, как правило, регулирует обязанность только одной из сторон по возврату полученного). В частности, это касается п. 2 ст. 475 ГК РФ — последствия передачи товара ненадлежащего качества.

В некоторых европейских странах покупатель не вправе расторгнуть договор, если товар утрачен

Зарубежным правопорядкам известно два варианта разрешения вышеуказанной ситуации: исключение права покупателя расторгнуть договор, если он не может вернуть полученное по договору, и возникновение у покупателя обязанности компенсировать продавцу стоимость утраченного имущества.

Так, Французский гражданский кодекс (ст. 1647)1, в противоположность россий-

Обращение за расторжением договора после утраты вещи является недобросовестным

Подход об отказе покупателю в праве на расторжение договора и возврат уплаченной суммы при невозможности вернуть полученное по договору может быть обоснован и в рамках российского регулирования. Так, если рассматривать требование покупателя о возврате уплаченной денежной суммы и, соответственно, требование продавца о возврате проданного товара во взаимосвязи, то вполне уместно ставить также вопрос о применении к отношениям сторон общих правил о синаллагматических обязательствах. Последнее означает, что в том случае, когда одна сторона не может исполнить свое обязательство, она будет автоматически терять право требовать исполнения в свою пользу от другой стороны8. В России такое решение могло бы быть достигнуто через отсылку к соответствующим положениям ст. 328 ГК РФ о встречных обязательствах. Эта статья предоставляет право стороне отказаться от исполнения лежащей на ней обязанности в случае неисполнения встречной обязанности (в том числе ввиду невозможности) противоположной стороной9.

Иной путь — рассматривать данную ситуацию через общую призму запрета на противоречивое поведение (venire contra factum proprium). Сторона, отчуж-

дающая имущество, переданное по договору, или иным образом поступающая с ним по собственному усмотрению, тем самым конклюдентными действиями указывает на окончательность перехода на себя права собственности. В таком случае присутствует заранее данный покупателем подразумеваемый отказ (verzicht) от реализации своего права на расторжение, влекущее его утрату (verwirkung). Именно принцип venire contra factum proprium выступал в качестве главного обоснования логики прежнего германского регулирования, запрещающего стороне расторгнуть договор при виновной утрате имущества10. Здесь значение имеет то, что утрата имущества произошла в результате собственных действий стороны. Соответственно последующее обращение с требованием о расторжении договора можно расценивать в качестве ее противоречивого поведения.

Принцип непротиворечивого поведения был с недавних пор введен и в российское право, а именно в положения о недействительности сделок: сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором она знала или должна была знать при проявлении своей воли (п. 2 ст. 166 ГК РФ).

Это новое положение российского законодательства можно толковать также в том смысле, что если сторона, утратившая

Учитывая, что в данном случае речь идет о невиновной в расторжении договора стороне, в расчет будет приниматься вина последней в гибели имущества. Сторона (покупатель) только в том случае обязана будет компенсировать отсутствие или ухудшение этого имущества в денежной форме, если она распорядилась этим имуществом или потребила его. Либо если гибель имущества или его ухудшение произошли в условиях, когда сторона относилась к обеспечению сохранности имущества существенно менее заботливо, чем это свойственно обычному участнику гражданского оборота.

В описанной в начале статьи ситуации Б обязан будет компенсировать А стоимость утраченного автомобиля только в том случае, если он сам в той или иной степени ответственен за его утрату. Соответственно риски случайной гибели автомобиля будет нести продавец. Такой подход отвечает тому, что принят в немецком и швейцарском праве, а также закреплен в ст. 82 Венской конвенции. Во многом в основу данного подхода ложатся соображения справедливости, но также и политико-правовая цель — поощрение сторон к надлежащему исполнению своего обязательства.

Если должник не возвращает вещь, кредитор может приостановить встречное исполнение

В Постановлении № 35 по-прежнему не решается вопрос об одновременном возврате сторонами друг другу всего исполненного в натуре либо же в форме денежной компенсации. На практике, однако, данная проблема стоит достаточно остро.

Завод обратился в арбитражный суд с исковым заявлением к обществу о возврате воздушного судна. Ранее общество в судебном порядке взыскало с завода покупную цену спорного судна, в котором впоследствии обнаружились неустранимые недостатки. Поскольку общество не возвратило воздушное судно по прекращенному договору куплипродажи, завод обратился с иском о возврате переданного по договору имущества. Суды удовлетворили иск. При этом они исходили из того, что покупатель отказался от исполнения договора купли-продажи, потребовав возврата уплаченной за товар денежной суммы. В связи с этим договор купли-продажи прекратил свое действие. А это дает право продавцу истребовать переданное по договору имущество как неосновательное обогащение.

Общество обратилось с кассационной жалобой, указав, что суды неправомерно отказали в применении ст.ст. 359, 360 ГК РФ (удержание вещи кредитором). Оно считало, что имеет право удерживать имущество в связи с тем, что денежные средства, взысканные с завода по расторгнутому договору, фактически не были ему возвращены на дату рассмотрения дела. Этот довод был отклонен кассационным судом: по мнению суда, удержание имущества обществом делает фактически неисполнимым вступивший в законную силу судебный акт (постановление ФАС Дальневосточного округа от 04.12.2007 по делу № А59-5098/06-С6). Само по себе удержание вещи в целях обеспечения требований кредитора не может быть основанием для отказа в удовлетворении требования продавца о возврате товара по прекращенному договору купли-продажи (постановления ФАС Дальневосточного округа от 04.12.2007

ция ответчиком в предыдущем процессе права на возражение не будет иметь в новом процессе никакой преюдициальной силы****.

Вкомментариях к ГГУ отмечается, что положения § 348 ГГУ не означают, что требования по возврату полученного по расторгнутому договору находятся друг с другом в какой-либо синаллагматической связи. Это значит, что многое из того, что применимо при исполнении встречных обязательств из синаллагматического, двустороннего договора, в данном случае применяться не будет.

Вчастности, не применяются положения § 323 ГГУ, согласно которым если по двустороннему договору должник находится в просрочке, либо предоставляет исполнение, не соответствующее договору, кредитор может отказаться от договора по истечении данного им должнику разумного срока. Отказ стороны от возврата полученного по расторгнутому договору по причине неисполнения или ненадлежащего испол-

нения данной обязанности противоположной стороной (так называемого отказа от отказа) недопустим. Аналогично не будет действовать правило об освобождении кредитора от исполнения встречного предоставления при невозможности для должника осуществить исполнение (например, вследствие гибели вещи). В данном случае должник будет обязан компенсировать стоимость вещи в денежном выражении (§ 346 II ГГУ). Кредитор также не освобождается от обязанности возвратить (при необходимости компенсировать) все полученное им5*.

* Gaier, aaO; Staudinger/Kaiser § 348. Rn. 1

**См.: Dirk Looschelders. Op. cit. S. 674.

***Gaier. Op. cit. Rn/ 2.

****Krüger Münchener Kommentar zum BGB 6. Auflage 2012. BGB. § 322. Rn. 7–9.

5* Kaiser/Staudinger. § 348. Rn. 15; MünchKomm/ Gaier. § 348. Rn. 3.

ПРОЦЕСС

по причине задержки исполнения. Но заявление стороной такого отказа в новом процессе не будет иметь никакого юридического значения для предыдущего. В частности,

ввышеописанном деле, это было бы заведомо бессмысленно: решение о взыскании денежных средств в пользу покупателя уже вынесено судом. Отказ последнего от реализации своих прав в другом судебном процессе, инициированном уже против него продавцом, не способно создать никаких гарантий для продавца, обязанного к исполнению судебного акта. Иначе может создаться такая ситуация, что сегодня суд по данному основанию отклонит исковые требования продавца о возврате товара, а завтра «отказавшийся» от своего требования покупатель обратиться

впределах процессуальных сроков с исполнительным листом к продавцу, против которого возражения последнего бессильны.

Юридическую силу такому отказу может теоретически придать мировое соглашение, подписанное на стадии исполнительного производства (абз. 2 п. 4 ч. 7 ст. 141 АПК РФ) или же до него. Такой интерес для кредитора может быть в том случае, если отсутствуют реальные перспективы взыскания денежных средств по исполнительному листу с должника. В этом случае поставленный, пусть и с недостатками

вкачестве, товар имеет существенно большую экономическую ценность для кредитора по сравнению с фактически неисполнимым требованием по судебному решению.

Остается открытым вопрос о том, какое значение будет иметь ссылка стороны на данное мировое соглашение в инициированном против нее другой стороной судебном процессе. Скорее всего, такое возражение не будет иметь того значения, как, например, ссылка на пропуск срока исковой давности и на наличие права на удержание. Но если рассматривать эти требования сторон как фактически синаллагматически свя-

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

занные, отказ стороны от исполнения своей обязанности вернуть вещь может по смыслу ст. 328 ГК РФ расцениваться как правомерный и служить основанием для отказа в иске. Возможен также вариант включения в сам текст мирового соглашения положения о том, что кредитор обязуется не предъявлять присужденное ему требование к исполнению при условии, что должник не будет обращаться со встречным требованием к кредитору. Хотя

ивозможность заключения мирового соглашения под условием (что фактически здесь

иимеет место) также относится к спорным вопросам процессуального права.

Однако куда чаще встречающийся интерес стороны состоит в том, чтобы исполнение вынесенного против нее судебного акта не было бы реализовано ранее удовлетворения ее собственного требования. И здесь проблема лежит уже не столько в плоскости материального, сколько процессуального права. В частности, связанная с отсутствием в законодательстве нормы, регулирующей процедуру встречного исполнения на стадии исполнительного производства.

Так, в Германии присуждение требований к одновременному исполнению означает, что реализация взыскателем своего требования в исполнительном процессе возможна только при условии предоставления им доказательства осуществления со своей стороны встречного исполнения должнику (vorleistung). Последнее является условием открытия судебным приставом исполнительного производства по присужденному требованию. В комментариях в этой связи отмечается важность детализации в тексте решения конкретного ожидаемого от кредитора исполнения. В противном случае доказать кредитору то, что он исполнил соответствующую обязанность перед должником (такое доказательство должно быть представлено судебному приставу), будет крайне затруднительно17.