Экзамен зачет учебный год 2023 / Сарбаш. Новео регулирование исполнения обязательств

или должен был знать, что исполнение возложено должником на указанное третье лицо или такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.

Вместе с тем даже при наличии обстоятельств, указанных в пунктах 1 и 2 статьи 313 ГК РФ, кредитор не обязан принимать исполнение, предложенное третьим лицом, и, соответственно, не считается просрочившим, если из закона, иных правовых актов, условий или существа обязательства вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично (пункт 3 статьи 313 ГК РФ). Просроченное денежное обязательство может быть исполнено третьим лицом и в том случае, когда его возникновение связано с личностью должника, например, уплата долга по алиментам. Кредитор по денежному обязательству не обязан проверять наличие возложения, на основании которого третье лицо исполняет обязательство за должника, и вправе принять исполнение при отсутствии такого возложения. Денежная сумма, полученная кредитором от третьего лица в качестве исполнения, не может быть истребована у кредитора в качестве неосновательного обогащения, за исключением случаев, когда должник также исполнил это денежное обязательство, либо когда исполнение третьим лицом и переход к нему прав кредитора признаны судом несостоявшимися (статья 1102 ГК РФ)» (п. 20 Постановления Пленума ВС № 54).

Наиболее важное и практически значимое

вэтом разъяснении — указание на то, что кредитор не обязан проверять наличие возложения исполнения обязательства на третье лицо. Оно несколько снимает риски для кредитора, учитывая, что обычно кредитор

вотношениях между должником и третьим лицом, касающихся возложения, не участвует. Кредитор вправе полагаться на презумпцию добросовестности и разумности в гражданском праве (п. 5 ст. 10 ГК РФ).

Больше всего вопросов вызывает последний абзац данного разъяснения. Во-первых, непонятно, почему кредитор не обязан проверять наличие возложения исполнения на третье лицо только по денежному обязательству. При таком подходе получается, что кредитор должен всегда проверять наличие возложения при неденежном обязательстве. На наш взгляд, это положение необходимо было сделать общим правилом, применимым как к денежным, так и неденежным обязательствам, если иное не следует из закона или характера обязательств и его условий. Во-вторых, в разъяснении в части двойного исполнения (третьим лицом и должником) Пленум ВС РФ пытается одним алгоритмом объять разные ситуации. В частности, в нем буквально не указано, перед кем возникает неосновательное обогащение. Кроме этого, здесь нет разграничения между случаями наличия или отсутствия возложения и очередности исполнения. Это может приводить к некоторым неточностям по кондикционному иску. Здесь возможны следующие ситуации:

1. Отсутствует суброгация права, так как было возложение. Третье лицо в этом случае исполняет вторым, то есть после должника. В данной ситуации было бы правильным использовать такой подход, который предоставляет альтернативу в средствах защиты интересов третьего лица. В этом случае было бы несправедливо возложить риск ошибки должника на третье лицо, ведь это должник ошибся: он возложил исполнение на третье лицо, но заплатил сам и не уведомил третье лицо о том, что исполнять обязательство не надо. Здесь следует учитывать риск несостоятельности кредитора. Статья 313 ГК РФ такую ситуацию вообще не описывает. Поэтому можно по аналогии применить п. 2 ст. 366 ГК, посвященный поручительству, где описана похожая ситуация,

ПРОЦЕСС

когда кредитор получает двойное исполнение (от должника и поручителя). Там установлено взвешенное решение: мы защищаем поручителя (в нашей ситуации — третье лицо), предоставляя ему альтернативную защиту. Он может предъявить кондикционный иск к кредитору, либо регрессный иск к должнику. Это решение было бы более обоснованным.

2.Имеет место суброгация, так как не было возложения, но у третьего лица имелся законный интерес исполнять обязательство без возложения. Здесь возможна ситуация, когда третье лицо, не зная о произведенном должником исполнении, платило уже после должника. В такой ситуации обязательство прекратилось исполнением должника. В этом смысле платеж третьего лица ошибочен, так как уже нет каузы. Здесь есть кондикция и было бы правильным применить то разъяснение, которое предлагает Пленум ВС РФ, если он имел

ввиду неосновательное обогащение кредитора.

Такая же ситуация возникает и в том случае, если первым производит исполнение третье лицо, а впоследствии должник, не уведомленный о переходе права к третьему лицу, производит исполнение кредитору.

3.Третье лицо платит первым при наличии возложения, а потом платит должник. В этом случае у должника в отношении кредитора возникает право на кондикционный иск, так как кредитор сначала получил исполнение от третьего лица, а потом от должника. Здесь имеет место неосновательное обогащение, но за счет должника.

Таким образом, при исполнении обязательства третьим лицом возможны три разных случая, при этом только один из них корректно подпадает под разъяснение Пленума ВС.

Если Пленум имел в виду именно этот случай, тогда в отношении двух других ситуаций есть основания для применения описанной выше квалификации.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

ЦИТАТА: «Если исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, то последствия такого исполнения в отношениях между третьим лицом и должником регулируются соглашением между ними.

Согласно пункту 5 статьи 313 ГК РФ при отсутствии такого соглашения к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора в соответствии со статьей 387 ГК РФ. При этом согласно пункту 3 статьи 382 ГК РФ, если должник не был уведомлен в письменной форме о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим неблагоприятных для него последствий. Обязательство должника прекращается его исполнением первоначальному кредитору, произведенным до получения уведомления о переходе права к другому лицу.

Вместе с тем на основании статьи 10 ГК РФ суд может признать переход прав кредитора к третьему лицу несостоявшимся, если установит, что, исполняя обязательство за должника, третье лицо действовало недобросовестно, исключительно с намерением причинить вред кредитору или должнику по этому обязательству, например, в случаях, когда третье лицо погасило лишь основной долг должника с целью получения дополнительных голосов на собрании кредиторов при рассмотрении дела о банкротстве без несения издержек на приобретение требований по финансовым санкциям, лишив кредитора права голосования.

Статьи 711, 851, 1121, 113 и 125 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)" устанавливают специальные правила по отношению к пункту 2 статьи 313 ГК РФ, в связи с чем исполнение обязательств должника его учредителями (участниками), собственником имущества должника — унитарного предприятия либо третьим лицом или третьими лицами после введения первой процедуры банкротства допускается с соблюдением порядка, предусмотренного законодательством о банкротстве» (п. 21 Постановления Пленума ВС № 54).

ПРОЦЕСС

ние которого влечет последствия, предусмотренные статьей 719 ГК РФ.

Если наступлению обстоятельства, с которым связано начало течения срока исполнения обязательства, недобросовестно воспрепятствовала или содействовала сторона, которой наступление или ненаступление этого обстоятельства невыгодно, то по требованию добросовестной стороны это обстоятельство может быть признано соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 1 статьи 6, статья 157 ГК РФ)» (п. 23 Постановления Пленума ВС № 54).

Данный пункт содержит важное определение пределов действия отлагатель- но-обусловленного срока, которое должно препятствовать «вечной подвешенности» обязательства. Эту неестественную подвешенность нивелирует синаллагма, если предоставление одной стороны в обязательстве с отлагательно-обусловленным сроком не осуществляется, другая сторона вправе отказаться от исполнения и освободиться от обязательства.

Однако само разъяснение изложено не самым лучшим образом: здесь речь идет о неуплате аванса заказчиком, но это не действия кредитора, а действия должника, который не исполняет денежное обязательство. Это должно давать другой стороне (подрядчику) право отказаться от договора при существенном нарушении срока выплаты аванса. Здесь нет просрочки кредитора, на которую ссылается Пленум ВС (ст. 406 ГК РФ).

Кроме этого, в договоре срок исполнения обязательства должником может быть привязан к совершению кредитором определенной кредиторской обязанности (например, предоставить документацию, необходимую для исполнения обязательства). Если эта кредиторская обязанность не исполняется в срок, кредитор впадает в просрочку, а должника справедливо наделить правом отказаться от договора. В таком контексте, видимо, и надо понимать данное разъяснение.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Право на досрочное исполнение обязательства может предусматриваться императивной нормой

ЦИТАТА: «По общему правилу досрочное исполнение обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, допускается только в случаях, предусмотренных статьей 315 ГК РФ.

Виных обязательственных правоотношениях должник вправе досрочно исполнить обязательство, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из его существа.

Вслучаях, когда право на досрочное исполнение обязательства специально установлено законом или иным правовым актом, оно не может быть исключено или ограничено соглашением сторон, в частности оно не может быть обусловлено внесением кредитору платы за досрочное исполнение обязательства» (п. 25 Постановления Пленума № 54).

Абзац 3 данного пункта отсылает к досрочному исполнению, которое «специально установлено законом». Здесь возникает вопрос, означает ли термин «специально установлено законом» то, что речь идет об императивной норме?

Дело в том, что нельзя назвать диспозитивные нормы случайными. Нормы о досрочном исполнении по отдельным видам обязательств являются специальными по отношению к ст. 315 ГК РФ, но при этом они могут быть как императивными, так

идиспозитивными. Видимо, Пленум ВС РФ все же имеет в виду императивные нормы. Такое понимание предпочтительно, так как диспозитивная норма может быть изменена

ив частности досрочное исполнение может быть поставлено под условие оплаты реализации такого права.

Мы исходим из того, что Пленум ВС РФ руководствуется именно таким пониманием императивной нормы.

ченные однородные обязательства с различными сроками исполнения. При этом из необеспеченных или из обеспеченных обязательств преимущество имеет то обязательство, срок исполнения которого наступил или наступит раньше, либо, когда обязательство не имеет срока исполнения, то обязательство, которое возникло раньше. Если сроки исполнения обеспеченных либо необеспеченных обязательств наступили одновременно, исполнение между ними распределяется пропорционально.

Вместе с тем, если среди однородных обязательств имеются те, по которым срок исполнения наступил, и те, срок исполнения по которым не наступил, исполненное в первую очередь распределяется между обязательствами, срок исполнения по которым наступил в соответствии с правилами, предусмотренными пунктами 2 и 3 статьи 319.1 ГК РФ» (п. 40 Постановления Пленума ВС № 54).

Здесь Пленум верно отдает должное отнесению законодателем неустойки к способам обеспечения. На самом деле неустойка не является подлинным обеспечением, а представляет собой меру ответственности.

При этом остался нерешенным такой казус, когда есть просроченное обеспеченное обязательство и непросроченное необеспеченное. Как в данном случае производить зачисление исполнения? Представляется, что пока есть конкуренция обеспеченных и необеспеченных обязательств, исполнение всегда зачисляется в счет необеспеченных, независимо от сроков исполнения, если только этому не препятствуют правила о досрочном исполнении и соответствующая воля кредитора не принимать исполнения досрочно. Тогда ответ на приведенный казус такой: зачисление должно идти в счет необеспеченного обязательства, если кредитор соглашается принять досрочное исполнение.

Казуистическое законодательное решение зачисления исполнения могло бы усту-

пить прокредиторской теории. Она исходит из того, что коль скоро должник не использует свое право указать на погашаемый им долг, не заботясь о своем интересе, то правопорядок должен встать на защиту интереса кредитора, позволив ему самостоятельно своей волей определить погашаемые требования. Если же ни тот, ни другой не определяют своей воли, то вступают в силу соответствующие правила зачисления, установленные законом. Однако Пленум ВС не встал на путь названной теории, возможно, из-за отсутствия для этого законодательной опоры.

ЦИТАТА: «По смыслу пункта 3 статьи 199 ГК РФ в случае, когда должник не указал, в счет какого из однородных обязательств осуществлено исполнение, и среди них имеются требования кредитора, по которым истек срок исковой давности, исполненное засчитывается в пользу требований, по которым срок исковой давности не истек, в порядке, установленном пунктами 2 и 3 статьи 319.1 ГК РФ» (п. 41 Постановления Пленума ВС № 54).

Здесь Пленум Верховного суда РФ использовал систематический и расширительный методы толкования и обоснованно нашел решение, применив по аналогии п. 3 ст. 199 ГК РФ, в котором закреплен генеральный принцип недопустимости осуществления прав, по которым истек срок исковой давности, односторонними действиями. Строго говоря, зачисление исполнения в предусмотренной законом очередности не является действием по осуществлению права, ибо такое зачисление производится ipso jure. Однако найденное Пленумом решение согласуется с общей идеей правопорядка о защите законных интересов должника по задавненным к нему притязаниям кредитора.

Продолжение в следующем номере