Экзамен зачет учебный год 2023 / Савельев. несправедливые договорные условия

Поскольку в результате подобных преобразований участники оборота получат новый инструмент для пресечения злоупотреблений при определении содержания условий экономически более сильной стороной, имеет смысл подробнее остановиться на тех изменениях в толковании ст. 428 ГК РФ, которые были внесены разъяснениями ВАС РФ, и на том, какие последствия это может иметь для российского оборота.

Зарубежные правопорядки давно используют судебный контроль над несправедливыми условиями договора

Специальные положения, обеспечивающие дополнительные возможности судов по контролю над условиями стандартизированных договоров, содержатся практически во всех современных правопорядках. Одним из примеров является законодательство Германии, в котором указанные нормы появились в числе первых и послужили примером для многих других стран и источником вдохновения для общеевропейского законодательства в этой области.

В самом общем виде основной причиной появления подобных положений стал переход в XX веке к массовому производству, который повлек резкое увеличение количества заключаемых договоров2. Как следствие, превалирующей формой заключения договора стало присоединение к заранее сформулированным одной из сторон стандартным условиям договора. Использование стандартных условий способствовало привнесению необходимой степени оперативности в процесс контрактования, откры-

ло возможности для делегирования права заключения договора рядовому персоналу, которому достаточно вписать лишь несколько условий в договор, и в итоге — снижению транзакционных издержек.

Однако все имеет свою цену. В данном случае она оказалась немалой. Несмотря на все свои преимущества, использование стандартных условий неизбежно несет в себе опасность нарушения справедливого баланса прав и обязанностей между сторонами: глупо ожидать, что условия договора, составленные в отсутствие другой стороны, будут как-либо отражать ее интересы3.

Односторонний характер стандартных условий нередко сопровождается экономическим превосходством стороны, разработавшей их, проявляющимся в фактической бесперспективности проведения переговоров по таким выставленным стандартным условиям. Наконец, сторона договора, использующая стандартные условия, выступая профессионалом в соответствующей сфере, часто обладает еще и информационным превосходством над контрагентом. Зная все нюансы продаваемого продукта и рынка его обращения, у нее есть необходимые возможности переложить соответствующими условиями договора риски на другую сторону, о которых она даже может и не подозревать. Как следствие, многие исследователи начали приходить к выводу о том, что в случаях заключения договора на стандартных условиях отсутствует подлинная свобода договора. Договорное условие в таких случаях становится частью договора не в результате реализации принципа автономии воли каждой

ГЛАВНАЯ ТЕМА

из сторон, а в результате подчинения присоединяющейся стороны4.

На фоне подобных «издержек», связанных с использованием стандартных условий договора, стало очевидно, что стандартного набора инструментов для вмешательства

вдоговорные отношения сторон, доставшегося еще от римского права (нормы об оферте и акцепте, оспаривание договора по причине его кабальности или заблуждения и пр.), стало недостаточно. Судебная практика предшествующих лет способствовала их обрастанию множеством исключений и оговорок. Как следствие, данные нормы, ориентированные на старые, индивидуально согласованные договоры, перестали «улавливать» тот массив злоупотреблений, который возник в связи с использованием стандартных условий недобросовестными контрагентами.

Введение в законодательство специальных оснований для судебного контроля подобных условий стало ответом на вызов времени. В 1976 году в Германии был принят Закон о стандартных условиях договора5. Ряд положений, посвященных контролю над стандартными условиями договора, был включен в Гражданский кодекс Нидерландов (ст.ст. 6:231–6:243). В 1977 году в Англии был принят Закон о несправедливых условиях договора6, предусматривающий, помимо всего прочего, контроль судов над справедливостью условий об ограничении или исключении ответственности, включенных

встандартные формы. В качестве своего рода общеевропейского апогея развития механизма контроля над стандартными условиями договора можно рассматривать принятие в 1993 году Директивы ЕС 93/13/EEC «О несправедливых условиях в договорах с потребителями» (далее — Директива)7.

Идея контроля над справедливостью договорных условий, которые не были предметом согласования между сторонами, получила дальнейшее развитие в Принципах европейского контрактного права (ст. 4:110

ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА

И ЕЕ ПРЕДЕЛЫ

идр.) и их преемнике — Проекте общей системы координат европейского частного права (Draft Common Frame of Reference (DCFR), который является следующей ступенью унификации частного права в Европе. Данный обширный документ включает в себя целый раздел, посвященный контролю над справедливостью договорных условий (II-9:401–II-9:410). Даже суды США с их приверженностью идеалам свободы договора стали активно использовать специальное положение ЕТК (§ 2-302) для контроля над стандартными условиями договора8.

Как видно, зарубежные законодатели

исуды давно и последовательно проводят политику по защите слабой стороны от злоупотреблений более сильной стороны, совершаемых при формулировании и навязывании ею своих условий договора9.

Договор присоединения: проблемы применения и решения ВАС РФ

Положения ст. 428 ГК РФ о договоре присоединения выступали одной из важных новелл части первой Гражданского кодекса РФ10 и, по идее, имели своей целью создание механизма, аналогичного тому, который имеет место в Европе. Однако на протяжении более чем 15 лет существования данной статьи сколь-нибудь существенной практики ее применения так и не сложилось. В подавляющем большинстве решений арбитражных судов, в которых упоминается ст. 428 ГК РФ, она приводится, что называется, «до кучи» и не является предметом глубокой оценки судом, а сам спор разрешается на основании других норм11.

Причиной сложившейся ситуации является неэффективность конструкции договора присоединения, закрепленной в действующей редакции ст. 428 ГК РФ. Данная статья состоит из трех пунктов, каждый из которых обладает серьезными недостатками, препятствующими ее применению на практике заинтересованными участниками гражданского оборота.

вольное обращение с текстом Гражданского кодекса РФ не может не вызывать опасений на будущее. Представляется, что справедливости в том конкретном случае, рассмотренном в информационном письме, можно было добиться применением ст. 10 ГК РФ, что, по крайней мере, формально бы оставалось в рамках закона.

Условия признания судом договорного условия неприемлемым. Существенные затруднения в практической реализации вызывает сам механизм п. 2 ст. 428 ГК РФ и последствия признания спорного условия недобросовестным (чрезмерно обременительным). Существующая формулировка п. 2 ст. 428 ГК РФ предусматривает достаточно сложные в плане доказывания условия его реализации (лишение стороны прав, обычно предоставляемых по договорам данного вида, или иная чрезмерная обременительность условия, разумно понимаемые интересы, отсутствие возможности участия в определении условий договора). Проект постановления Пленума о свободе договора (п. 11) откорректировал и упростил данные положения и указал в числе условий применения п. 2 ст. 428 ГК РФ следующий юридический состав:

1)факт разработки проекта договора другой стороной;

2)условия носят чрезмерно обременительный характер и существенным образом нарушают баланс интересов сторон;

3)присоединившаяся сторона была поставлена в положение, затрудняющее согласование иных условий договора.

Нетрудно увидеть, что данный вариант более дружелюбен по отношению к присоединившейся стороне: не надо приносить пачки договоров, используемые другими контрагентами, для обоснования факта лишения прав, обычно предоставляемых по договорам данного типа; изощряться

сопределением разумно понимаемых интересов. Отсутствие возможности участия

вопределении условий договора заменено на более мягкое требование — наличие положения, затрудняющего согласование иных условий договора, под которое могут подпадать как случаи экономического неравенства, так и информационного (отсутствие профессионализма в соответствующей сфере). Впрочем, один из ключевых вопросов — критерии определения чрезмерной обременительности условия — остался без должной детализации. Проект упоминает лишь пример, когда дисбаланс условий

водном договоре компенсируется в другом договоре, тесно связанном с первым. Непонятно, как быть, когда другого договора нет, а одно «жесткое» условие компенсируется другим (скидкой в цене, наличием дополнительного основания для расторжения договора и пр.)? По идее, все условия договора представляют собой систему и должны оцениваться в совокупности. Другое дело, что попытки суда разобраться

вподобных тонкостях в ряде случаев бесперспективны в силу отсутствия у него времени и специальных познаний для этого. Также неясно, какая степень затруднительности согласования иных условий договора является достаточной для того, чтобы суд счел соответствующее условие выполненным. Несомненно, что со временем судебная практика выработает более-менее понятные критерии и что в процессе ее становления будут допускаться перегибы, чреватые чрезмерным вмешательством судов в договорную свободу.

Доступные средства защиты

Даже если присоединившаяся сторона каким-то чудом пройдет все испытания, которые ей уготовила действующая редакция ст. 428 ГК РФ, ее будет ждать большое разочарование: все, на что она может рассчитывать исходя из буквальной формулировки п. 2 ст. 428 ГК РФ, это на изменение или расторжение договора. Что касается расторжения договора, то такое средство

вносит дополнительную неопределенность. Если действие диспозитивной нормы закона взамен «вышибленного» судом условия договора является вполне предсказуемым исходом, то предсказать, что и как там суд изменит, да еще и с обратной силой — гораздо сложнее.

Расторжение договора с обратной силой путем признания его «недействовавшим с момента заключения» выглядит еще более вычурно. И хотя в таком случае возникает возможность истребовать полученное другой стороной на основании несправедливого условия, подобное решение частной проблемы порождает проблемы иного рода: концепция расторжения договора с момента его заключения все же является достаточно вычурной с точки зрения общих представлений о понятии расторжения договора. В итоге получается некое малосочетаемое сочетание последствий недействительности договора и его расторжения. С одной стороны, расторгнуть можно вроде бы только действительный договор, а с другой — как можно назвать его действительным, если он не действовал с момента его заключения? Как такое последствие будет истолковано для целей применения налогового и бухгалтерского законодательства: хозяйственная операция имела место быть или нет?

Вкачестве компромиссного варианта

входе обсуждения Проекта в Президиуме ВАС, прошедшего 21 ноября 2013 года, было предложено использовать нейтральную формулировку, согласно которой последствием признания соответствующего договорного условия чрезмерно обременительным по п. 2 ст. 428 ГК РФ является то, что оно «не применяется». Данное решение, привлекательное своей изящной простотой, фактически является уклонением от решения «здесь и сейчас» вопроса о природе условий договора присоединения, признанных судом недопустимыми. Однако оно позволяет достигнуть стоящей цели — обеспечения эффективной защиты слабой

стороны в договоре присоединения с минимальной деформацией существующего законодательства. По существу, данное решение во многом схоже с тем, которое закреплено в Директиве ЕС «О несправедливых условиях договора» и DCFR, которые предусматривают, что соответствующие условия не имеют юридической силы в отношении слабой стороны. Представляется, что предложенное решение является наиболее оптимальным на «переходный период».

Как видно из проведенного обзора, ВАС РФ путем судебного толкования отчасти исправил, а отчасти готовится исправить все основные недостатки, которые препятствовали применению положений ст. 428 ГК РФ на практике. Тем самым Россия начинает двигаться в одном направлении с передовыми зарубежными странами (в частности, Германией, Голландией, США), давно реализовавшими подобные идеи на практике.

Представляется, что основными потребителями обновленного режима договора присоединения станет малый и средний бизнес, который помимо точечных средств защиты (вроде ст.ст. 10, 333, 426 ГК РФ) получит дополнительный механизм защиты от давления на них посредством договорных условий со стороны «партнеров» с большими переговорными возможностями. Основными кандидатами на оспаривание условий договоров присоединения могут стать условия об ограничении или исключении ответственности, неограниченном праве на одностороннее изменение или расторжение договора, обременительный претензионный порядок или оговорки о рассмотрения спора в международном коммерческом арбитраже.

Будем надеяться, что период адаптации судов к новому пониманию степени допустимой договорной свободы и контроля над ее реализацией пройдет как можно более безболезненно для участников оборота и что новый обновленный механизм договора присоединения будет использован во благо, а не для новых форм злоупотреблений.