учебный год 2023 / Sayfullin_R_i_Oslablenie_Aktsessornosti_Poruchitelstva_I_Zaloga_2016
.pdfОСЛАБЛЕНИЕ АКЦЕССОРНОСТИ ПОРУЧИТЕЛЬСТВА И ЗАЛОГА
КОММЕНТАРИЙ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ СПОРАМ ВС РФ ОТ 14.06.2016 N 308-ЭС16- 1443
Р.И. САЙФУЛЛИН
Сайфуллин Рауль Исламович, генеральный директор ООО "БЭЙСИК КОНСАЛТИНГ".
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ (далее - Коллегия) вновь обратилась к проблеме влияния мирового соглашения в деле о банкротстве основного должника на обязательство из поручительства. Еще лишь полтора года назад вторая кассация заняла откровенно пропоручительскую позицию, указав в Определении от 24.09.2014 N 305- ЭС14-1200, что надлежащее исполнение должником условий мирового соглашения исключает привлечение поручителей к солидарной ответственности перед банком. Теперь, судя по комментируемому Определению, акценты сместились в пользу прокредиторского подхода.
Отметим, что автор посвятил указанной проблематике одну из своих статей, которая вышла буквально за несколько месяцев до принятия комментируемого Определения <1>. Поэтому мы не видим смысла заново погружаться во все нюансы, а лишь сосредоточимся на новой правовой позиции ВС РФ.
--------------------------------
<1> См.: Сайфуллин Р.И. Влияние мирового соглашения, заключенного в деле о банкротстве основного должника, на обязательство из поручительства // Вестник экономического правосудия РФ. 2016. N 2. С. 59 - 79.
Рассмотрим фабулу дела.
28 сентября 2006 г. между акционерным коммерческим банком "Славия" (далее - банк) и ООО "Карвен" (далее - основной должник, заемщик) был заключен договор о предоставлении кредитной линии. В обеспечение исполнения обязательств по этому договору ЗАО "РАЛ-2000" (далее - поручитель) предоставило поручительство и залог недвижимого имущества. Затем банк уступил права требования ООО "Водолей" (далее - кредитор).
В рамках дела о банкротстве заемщика были установлены требования кредитора в размере 146057402 руб. 99 коп. Требования кредитора на аналогичную сумму, как обеспеченные залогом имущества должника, также были включены в реестр требований кредиторов в деле о банкротстве поручителя. Помимо этого, было установлено требование кредитора об уплате неустойки в размере 18483165 руб.
Позднее в рамках дела о банкротстве заемщика арбитражным судом
было утверждено мировое соглашение, производство по делу прекращено. По условиям мирового соглашения обязательство основного должника перед кредитором уменьшилось до 81498 руб. 38 коп., эта сумма была выплачена.
4 мая 2015 г. конкурсный управляющий поручителя исключил требование банка по поручительству из реестра требований кредиторов, расценив оплату заемщика по его обязательству из мирового соглашения как исполнение основного новированного обязательства. Именно эти действия конкурсного управляющего стали предметом обжалования со стороны кредитора.
Любопытным отличием настоящего спора от большинства других дел по этой проблематике является то, что к моменту утверждения мирового соглашения требование к поручителю было подтверждено судебным актом (причем как в рамках дела о банкротстве поручителя, так и в общеисковом порядке). Соответственно, поручитель пытался как снизить долг соразмерно условиям мирового соглашения (материальный аспект), так и преодолеть обязательную силу состоявшихся судебных актов (процессуальный аспект).
Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу, что мировым соглашением изменен порядок исполнения кредитного договора (порядок погашения задолженности), однако сам договор не расторгнут и продолжает действовать, ввиду чего нет оснований считать кредитное обязательство исполненным. Эти же суды, сославшись на ст. 16 АПК РФ, отметили, что задолженность по кредитному договору взыскана в общеисковом порядке, в связи с чем исключение требований, подтвержденных в судебном порядке, противоречит принципу обязательности судебных актов. Как мы видим, мотивировка правовой позиции этих инстанций в значительной степени базируется на упомянутом процессуальном аспекте. Однако, забегая вперед, скажем, что Коллегия к помощи этого аргумента прибегать не стала, сосредоточившись на подробном изложении материально-правовых доводов.
Придя к выводу, что должником не представлено соглашение о прощении его долга как поручителя и залогодателя, суды признали незаконными действия конкурсного управляющего поручителя по исключению требований кредитора из реестра.
При этом его действия в части исключения требования кредитора как обеспеченного залогом недвижимого имущества признали законными, поскольку на момент рассмотрения обособленного спора в ЕГРП отсутствовала запись о государственной регистрации прав кредитора как залогодержателя, а попытка кредитора зарегистрировать ипотеку провалилась из-за отказа регистрирующего органа, который признан законным в судебном порядке.
Окружной суд отменил акты судов первой и апелляционной инстанций в части удовлетворения жалобы, ссылаясь на гражданско-правовую природу мирового соглашения как сделки, на основании которой могут изменяться права и обязанности сторон договора.
Указав на то, что в силу особенностей правового регулирования главы
VIII Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) заключение мирового соглашения возможно даже при отсутствии согласия всех конкурсных кредиторов должника, суд округа пришел к выводу, что в результате заключения мирового соглашения объем обязательств кредитора был фактически уменьшен. Это привело к прекращению и дополнительного обязательства поручителя, а потому действия конкурсного управляющего по исключению требования являются правомерными.
Коллегия с мнением окружного суда не согласилась, отменив его постановление. При этом определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции также были изменены, дополнительно признаны незаконными действия конкурсного управляющего поручителя по исключению требований кредитора из третьей очереди реестра требований кредиторов как обеспеченных залогом имущества.
Какие же выводы, сделанные Коллегией, заслуживают пристального внимания?
1. Через все определение красной нитью проходит идея о необходимости учета воли кредитора из поручительства при заключении мирового соглашения, касающегося обеспеченного долга. Как отмечает Коллегия, регулятивная функция частного права направлена на поддержание и охрану тех отношений, которые были установлены самоопределяющимися субъектами своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1 ГК РФ). Исходя из такого понимания должно осуществляться и толкование правовых предписаний, составляющих содержание гражданского законодательства. Таким образом, акцент сделан на оценке волевого аспекта при толковании положений закона в схожих ситуациях.
На этапе рассмотрения дела в ВС РФ основной довод кредитора как раз и сводился к тому, что обеспечительные обязательства должника не прекратились, поскольку в деле о банкротстве заемщика воля кредитора была направлена против заключения мирового соглашения.
Конкурсный управляющий возражал, ссылаясь на то, что кредитор в собрании кредиторов не участвовал, чем выразил безразличное отношение к судьбе как основного, так и обеспечительных обязательств. Коллегия приведенные возражения отвергла, обратив внимание на следующие фактические обстоятельства:
кредитор обладал приблизительно 29% голосов и, по сути, не мог повлиять на решение собрания кредиторов, поскольку за мировое соглашение проголосовал мажоритарный кредитор, обладавший 70% от общего количества голосов;
кредитор в ходе судебного заседания по вопросу утверждения мирового соглашения в деле о банкротстве заемщика активно возражал. После принятия судом первой инстанции определения об утверждении мирового соглашения кредитор обжаловал данный судебный акт;
кредитор обратился в арбитражный суд с заявлением о признании решения собрания кредиторов об утверждении мирового соглашения
недействительным.
Тут следует задаться вопросом: нужно ли кредитору исчерпать все перечисленные возможности (в том числе откровенно безнадежные) с целью подтверждения того, что его воля направлена против мирового соглашения? Нам кажется, что нет. Достаточно голосовать против мирового соглашения на собрании кредиторов или не участвовать в нем, если он не мог повлиять на результаты голосования. Названные в Определении меры, предпринятые кредитором, были приведены, скорее всего, для усиления аргументации. Вряд ли Коллегия стремилась стимулировать рост количества бесперспективных споров с целью подтверждения волеизъявления кредитора.
В развитие этой идеи в Определении отмечается, что для применения положений подп. 2 п. 1 ст. 352 и п. 1 ст. 367 ГК РФ предусмотренные данными нормами случаи прекращения основного обязательства должны по общему правилу охватываться волей действующего добросовестно и разумно кредитора (например, надлежащее исполнение, новация, получение отступного, зачет и т.д.).
По сути, это революционный вывод, который затрагивает как институт поручительства, так и институт залога. Значит, теперь прекращение акцессорных обязательств в связи с прекращением основного обязательства происходит лишь при наличии соответствующей воли со стороны кредитора. Это своего рода главный ориентир при оценке вопроса о прекращении обеспечения, который, кстати, должен учитываться не только в случае банкротства основного должника.
Как отмечает Коллегия, отсутствие воли кредитора на изменение (или прекращение) основного обязательства ведет к ослаблению свойства акцессорности поручительства и залога (имущества третьего лица), обеспечение должно считаться сохранившимся. В качестве наглядной иллюстрации ослабления акцессорности в комментируемом Определении приведен п. 21 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством", согласно которому прекращение основного обязательства вследствие ликвидации должника по основному обязательству не прекращает поручительство, если кредитор до исключения должника из реестра реализовал свое право в отношении поручителя посредством предъявления иска.
2. В комментируемом Определении выдвинут постулат о том, что власть большинства кредиторов несостоятельного должника распространяется лишь на отношения отдельных кредиторов (как правило, находящихся в меньшинстве) с должником; при этом не затрагиваются отношения таких миноритариев с третьими лицами (поручителями, залогодателями и т.д.), если они сами не выразили на это свое согласие. Мотивирована данная позиция следующим образом.
Особенность правового регулирования банкротных отношений состоит в том, что само по себе заключение мирового соглашения при отсутствии воли
всех кредиторов не противоречит действующему законодательству, устанавливающему в качестве критерия для принятия соответствующего решения необходимость получения большинства от общего числа голосов конкурсных кредиторов и уполномоченных органов в соответствии с реестром требований кредиторов (п. 2 ст. 150 Закона о банкротстве). Это означает, что меньшая часть кредиторов, возражающих против заключения соглашения, может оказаться принужденной оставшимся большинством к уменьшению объема своих прав в отношении должника в целях восстановления платежеспособности последнего (п. 18 информационного письма Президиума ВАС РФ от 20.12.2005 N 97 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с заключением, утверждением и расторжением мировых соглашений в делах о несостоятельности (банкротстве)"). Однако, как отмечает Коллегия, такое принуждение не должно затрагивать и изменять права и обязанности возражающего против утверждения мирового соглашения кредитора в его отношениях с иными лицами, в том числе когда такие отношения обеспечивают требование кредитора к должнику. Иной подход означал бы, что кредиторы, голосовавшие за утверждение мирового соглашения, имели бы возможность в одностороннем порядке, вторгаясь в имущественную сферу кредитора, оставшегося в меньшинстве, произвольно изменять соотношение его юридических прав и обязанностей с третьими лицами, что недопустимо (п. 1 ст. 310, п. 1 ст. 450 ГК РФ).
3. В Определении четко раскрыта природа обеспечительных обязательств, которая состоит в том, что кредитор, должник и гарантирующее лицо заранее осознают возможность неисполнения должником основного обязательства. Поэтому, выдавая обеспечение, поручитель (или залогодатель) принимает на себя все риски неисправности должника, в том числе связанные с банкротством последнего. В частности, если в рамках дела о банкротстве основного должника кредитору будет навязано мировое соглашение, уменьшающее или иным образом облегчающее бремя обеспечиваемого долга, то поручитель не сможет воспользоваться ссылкой на него. Ему придется исполнять обязательство на первоначальных условиях. Более того, его обратное требование к основному должнику будет ограничено условиями мирового соглашения. Таким образом, принимаемые поручителем риски предполагают, что отрицательный результат от обеспечиваемой хозяйственной операции, который возникает у кредитора, перекладывается на поручителя.
Комментируемое Определение заслуживает самой высокой оценки. На наш взгляд, дело не просто разрешено правильно по существу, но и изложение его мотивировочной части отличается высоким качеством. Какой прикладной эффект несет в себе эта правовая позиция для хозяйственного оборота? Прежде всего мы предвидим, что недобросовестные участники оборота вскоре утратят интерес к снижению ("стряхиванию") долговой нагрузки поручителя (залогодателя) посредством заключения мирового соглашения в деле о банкротстве основного должника. Этот механизм
потеряет былую актуальность, что, несомненно, должно способствовать укреплению доверия на рынке кредитования.
Крайне интересным представляется это дело и с научной точки зрения. Высшая судебная инстанция впервые на нашей памяти допустила более обременительное обязательство поручителя в сравнении с обязательством основного должника. Только представьте, что мы получим в результате. Основной должник в настоящее время полностью восстановил собственную платежеспособность, уплатив лишь уменьшенную мировым соглашением сумму обеспечиваемого долга - 81498 руб. 38 коп. Поручитель же до сих пор несет бремя долговой нагрузки по тому же обязательству в первоначальном размере - 146057402 руб. 99 коп. основного долга и 18483165 руб. неустойки. И, скорее всего, процедура конкурсного производства в отношении его будет завершена. Выглядит так, что заемщик вышел сухим из воды, а вот поручитель вместо него пошел ко дну. Но еще удивительнее то, что это абсолютно верный вывод в контексте рассматриваемого дела.