4) Примеры сложных случаев определения нижней границы вины.
Попробуем для наглядности представить себе какую-нибудь пограничную ситуацию, где, как раз, непонятно, следует ли считать нарушенным стандарт должной осмотрительности в отношении того или иного лица. Хороший пример в двухтомнике Цвайгерта и Кётца – дела о возмещении вреда за пережитый шок. Представим себе ситуацию. Гражданин стал свидетелем ДТП, сам он не пострадал, но пережил шок от того, что ему ошибочно показалось, что он получил травму или же из-за того, что слишком сочувствовал незнакомцу, который попал в аварию.
И реальное дело: представим, что полицейские пустили на стадион во время футбольного матча слишком много людей, и это привело к их массовой панике и гибели и ранению. В это время родственники погибших, находясь чуть далее, наблюдали эту катастрофу, или вообще наблюдали её, находясь у телевизора, и пережили тоже шок от увиденного.
В этих случаях вставал вопрос о том, а соблюдены ли меры должной осмотрительности также и в отношении лиц, которые наблюдали за трагедией издалека? Как раз пограничная ситуация, когда мы не до конца понимаем: есть вина или нет? Суды общего права, рассматривая подобные дела, пытались в таких случаях выяснить, должен ли был причинитель исполнять свою обязанность по соблюдению необходимых мер безопасности также и по отношению к такого рода истцам, которые зачастую находились далеко от места происшествия.
Усачева: самый идеальный ответ на этот вопрос в своей речи дал Лорд Аткин при рассмотрении одного из дел, это произошло почти столетие назад, но те идеи, которые он высказал, до сих пор актуальны. Здесь была произведена попытка резюмировать, обобщить те условия, наличие которых позволяет правопорядку обязать одно из лиц соблюдать необходимые меры предосторожности в отношении другого:
«Ответственность из небрежности независимо от того, рассматривается ли она в качестве самостоятельного понятия (он имеет в виду иски из небрежности в английском праве) или же когда она рассматривается в качестве одного из видов вины (он имеет в виду континентальную европейскую традицию), опирается без сомнения на общественное мнение в отношении морального поступка, за который лицо, его совершившее, должно расплачиваться. Но действия или воздержание от действий, которые осудит любой кодекс морали, не могут в практической жизни рассматриваться, как наделяющие правом любое потерпевшее от них лицо требовать удовлетворение. Этому препятствуют нормы права, которые ограничивают круг потенциальных истцов и средства их судебной защиты. Заповедь возлюби ближнего трансформируется в праве в «не причини вреда», и на вопрос юристов «кто будет ближний?» следует осторожный ответ, так как необходимо проявлять разумную осторожность, чтобы избежать действия или бездействия, поскольку, как легко предугадать, это чревато опасностью причинения вреда вашему ближнему, но на вопрос по закону «кто является моим ближним?» ответ, вероятно, должен быть таким: это те лица, на которых мои действия оказывают столь непосредственное влияние, что мне было бы вполне разумно и необходимо всегда помнить о моем на них влиянии, когда я начинаю думать о действиях или бездействиях, вызывающих сомнения». Очень гибкая формулировка.
И применение этого стандарта, изложенного в делах о пережитом шоке, позволило потребовать возмещение вреда, например, от производителя товара, при потреблении которого в нем обнаружилась улитка, вызвавшая шок у тех, кто этот товар потреблял, и последующую болезнь1. Но применение этого же стандарта позволило отказать в возмещении вреда тем лицам, которые наблюдали за трагедией на стадионе или при ДТП издалека или по телевизору.
Выводы
Если мы будем рассуждать чуть более абстрактно, и посмотрим на сам предложенный критерий определения стандарта поведения, на требование предъявлять должную осмотрительность, то вот в этом предложенном подходе мы уже видим какую-то нормативную окраску. Имеется в виду требование предъявлять должную осмотрительность не тогда, когда её обычно предъявляют другие, не ориентироваться на фактические средства ведения, а тогда, когда моё поведение могло бы оказать столь непосредственное влияние, что мне было бы вполне разумно всегда помнить о нем, когда я начинаю в чем-то сомневаться. Однако это не то, как обычно ведут себя другие, это позволяет нам задумываться в каждой конкретной группе ситуаций о том, будет ли соблюден мной стандарт должной осмотрительности. И эта нормативная окраска в стандарте должной осмотрительности позволяет, в том числе, быть более гибким к учету каких-то особенностей. Например, она позволяет признать, что если причинитель обладает специальными знаниями и навыками, то, наверное, требование к стандарту его поведения должно быть выше.
Это значит, что ответственность нейрохирурга и сельского врача широкой компетенции может различаться, поскольку, если лицо обладает какими-то определенными знаниями или способностями выше среднего, то, наверное, логично полагать, что оно должно было бы предотвратить причинение вреда в том или ином конкретном случае.
1 Английский кейс Donoghue v Stevenson , где человек пришел бар, выпил сидр, а в сидре была отравленная улитка из-за чего клиент бара умер. Суд сказал, что у каждого члена общества есть обязанность проявлять должную степень заботы (duty of care).
Подробнее: http://www.e-lawresources.co.uk/Donoghue-v-Stevenson.php
Видео: https://www.youtube.com/watch?v=evDCHCMRAtc