Учебный год 2023 / Е.А. СУХАНОВ О предмете корпоративного права

Е.А. СУХАНОВ

О ПРЕДМЕТЕ КОРПОРАТИВНОГО ПРАВА

1

Новой редакцией ст. 2 ГК РФ (Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ <1>) введена принципиально важная, концептуальная новелла - прямое законодательное признание корпоративных отношений составной частью предмета гражданского права. Это законодательное решение не стало неожиданным, ибо фактически корпоративные отношения давно регулировались актами гражданского законодательства, а в доктрине рассматривались и обсуждались именно цивилистической наукой. Важно отметить, что тем самым положен конец бесплодным спорам о юридической природе этих отношений, искусственно навязываемым главным образом представителями доктрины так называемого предпринимательского (хозяйственного) права (которым, к сожалению, несмотря на многочисленные протесты научной общественности, удалось добиться выделения в Номенклатуре научных специальностей ВАКа особой специальности 12.00.07 "Корпоративное право; энергетическое право"). Вместе с тем само понятие и предмет корпоративных отношений остаются в определенной мере дискуссионными.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2012. N 53 (ч. 1). Ст. 7627.

Поскольку в предшествовавшем отечественном правопорядке господствующее место занимали унитарные юридические лица - предприятия и учреждения, к тому же не являвшиеся собственниками "своего" имущества, понятие корпораций и корпоративного права было предано практически полному забвению. Однако в условиях перехода к правовой системе, основанной на рыночной организации хозяйства, возрождение корпораций и корпоративного права стало неизбежным. В этих условиях первостепенную важность для формирующегося российского корпоративного права приобретает определение его юридической природы и предмета (круга регулируемых отношений).

Для решения возникающих при этом проблем едва ли есть резон искусственно создавать особый путь правового развития, учитывая высокий уровень корпоративно-правового регулирования в ряде зарубежных правопорядков. Иное дело, что даже самый передовой зарубежный опыт имеет не только достоинства, но и недостатки, а многие содержащиеся в нем решения и подходы связаны с особенностями национально-исторического развития соответствующих государств и правовых систем, что важно учитывать при его изучении и использовании. При этом на одно из первых мест выдвигается необходимость разрешения дилеммы, ставшей обычной для современного российского права (в данном случае - корпоративного): его осмысленной ориентации либо на опыт исторически близких континентальных европейских правопорядков, либо на активно навязываемые, в том числе некоторыми влиятельными органами публичной власти, англо-американские правовые подходы и конструкции.

Наиболее тщательно разработанная доктрина корпоративного права создана германской правовой наукой, которая традиционно и активно занималась научными исследованиями этих отношений. В ней своеобразие корпоративного права, позволяющее обособить его в отдельную сферу частного права, объясняется тем, что, в отличие от большинства других подотраслей и институтов частного (гражданского) права, корпоративное право (Gesellschaftsrecht) "не имеет целью в первую очередь защиту и удовлетворение самостоятельных интересов отдельных лиц (индивидуальных интересов), а занимается интересами, общими для нескольких лиц"; при этом его субъекты "целенаправленно взаимодействуют на основе частноправового договора", причем такое взаимодействие является длительным и "функционально разделенным", основанным на общих процедурных правилах и принципах <1>. Поэтому корпоративное право со времен "Германского кооперационного права" О. ф. Гирке <2> здесь принято рассматривать как "право общностей" (Gemeinschaftsrecht), "право частноправового сотрудничества" (privatrechtliches Kooperationsrecht).

--------------------------------

<1> См., например: Hueck G., Windbichler Ch. Gesellschaftsrecht. 20. Aufl. Munchen, 2003. S. 1; Kalls S., Nowotny Ch., Schauer M. Osterreichisches Gesellschaftsrecht. S. 3.

<2> Gierke O. v. Das deutsche Genossenschaftsrecht. 4 Bde. Berlin, 1868 - 1913.

Предмет корпоративного права здесь составляют не только "внутренние" ("членские") отношения участников корпорации друг с другом и с корпорацией в целом, но и некоторые "внешние" частноправовые отношения корпораций: 1) оформляющие их правовое положение по отношению к третьим лицам - представительство и иные случаи выступления от имени корпораций; 2) их ответственность перед корпоративными кредиторами (включая банкротство); 3) взаимоотношения коммерческих корпораций (аналогов российских хозяйственных обществ), являющихся "взаимосвязанными предприятиями", - материнскими, дочерними и иными компаниями, составляющими концерны и (или) холдинги ("право концернов" - Konzemrechf).

Такой подход представляется вполне оправданным и для отечественного корпоративного права, в котором крупный и средний бизнес давно ведется с помощью "цепочек" взаимосвязанных хозяйственных обществ (как правило, включающих и офшорные компании, находящиеся в иностранных юрисдикциях), а проблема взаимной "аффилированности" корпораций и их менеджмента стала едва ли не главной при обсуждении изменений гл. 4 ГК, намеченных законопроектом о его реформировании <1>.

--------------------------------

<1> Новая редакция гл. 4 ГК РФ принята Федеральным законом от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ (Российская газета. 2014. 7 мая). В нее включена новая ст. 53.2, согласно которой "аффилированность" должна регулироваться не нормами ГК, а правилами специальных законов (в частности и прежде всего - соответствующими положениями Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах").

Примечательно, что и англо-американское корпоративное право фактически включает в свой предмет многие "внешние" отношения корпораций с их клиентами (corporate clients, suppliers) - основными поставщиками, кредиторами по займам (т.е. банками) и даже работниками по трудовым договорам. К сфере корпоративного права здесь почти всегда относят взаимоотношения участников "холдингов" (материнских и дочерних компаний) и правовое регулирование несостоятельности и банкротства корпораций. Общепризнанный предмет англо-американского корпоративного права составляют также отношения имущественной ответственности корпораций, их руководителей (директоров) и участников (в том числе в случаях "снятия корпоративной маски") по долгам перед кредиторами (третьими лицами). Таким образом, и в этой правовой системе корпоративные отношения не ограничиваются внутренними взаимоотношениями участников корпораций.

Принципиальное отличие от западноевропейских подходов составляет лишь то обстоятельство, что в англо-американском праве корпорациями традиционно признаются только "предпринимательские корпорации" (business corporations), т.е. аналоги европейских "объединений капиталов" (хозяйственных обществ). К ним не относятся товарищества ("партнерства"), кооперативы (по причине их полного отсутствия) и некоммерческие корпорации (в том числе публично-правовые образования, многие из которых существуют в форме "публичных корпораций"). Лишь в последнее время корпорациями стали признаваться и такие сравнительно новые виды юридических лиц, как "зарегистрированные партнерства с ограниченной ответственностью" (Limited Liability Partnership, LLP) в Англии и "компании с ограниченной ответственностью" (Limited Liability Company, LLC) в США <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее об этом см.: Суханов Е.А. Понятие и виды корпораций в зарубежном и российском праве // Хозяйство и право. 2013. N 11. С. 12 - 17.

С этой точки зрения можно констатировать значительное совпадение круга отношений, включаемых в предмет континентально-европейского и англо-американского корпоративного права. Вряд ли можно найти серьезные основания для иного определения предмета формирующегося российского корпоративного права. К сожалению, большинство современных отечественных исследователей этой проблематики, отвергая подходы прежнего правопорядка, в силу ряда причин не смогли обратиться к классическим (европейским) подходам к пониманию корпоративного права, а либо в той или иной форме воспроизводят американские взгляды (господствующие в отечественной экономической литературе и отчасти - в действующем законодательстве), либо пытаются создавать собственные концепции, основанные главным образом на формально-логических рассуждениях и критике взглядов своих коллег.

Например, сторонники концепции предпринимательского права предлагают считать, что "корпоративное право регулирует создание, деятельность и прекращение корпораций" в их частноправовых и публично-правовых аспектах <1>. Но ведь деятельность корпораций, тем более в указанных аспектах, регулируется отнюдь не только корпоративным правом, которое в первую очередь определяет внутреннюю организацию, управление корпорациями, но вместе с тем регулирует и такие важнейшие аспекты их внешней деятельности, как представительство перед третьими лицами и ответственность перед кредиторами.

--------------------------------

<1> Корпоративное право: Учебный курс / Отв. ред. И.С. Шишкина. М., 2011. С. 25 - 26.

В попытках доказать, что корпорации являются субъектом именно предпринимательских, а не гражданско-правовых отношений, сторонники данного подхода ограничивают круг корпораций только коммерческими организациями, в имуществе которых их участники имеют долю (пай), т.е. обладают правом на часть имущества юридического лица. Юридические лица, также созданные за счет имущественных взносов их участников (учредителей), но действующие с "идеальными целями" и потому не предоставляющие своим членам каких-либо субъективных прав на соответствующую часть своего имущества, с этой точки зрения не являются корпорациями и остаются за пределами действия корпоративного права. Отрицание корпоративной природы некоммерческих организаций, построенных на началах членства, к сожалению, получило значительное распространение в современной отечественной правовой доктрине, которая подобно англо-американскому праву сосредоточила свое внимание преимущественно на статусе акционерных и других хозяйственных обществ, почти не уделяя его гражданско-правовому статусу некоммерческих корпораций. Лишь в отдельных современных исследованиях, рассматривающих природу корпоративных отношений, появляются справедливые указания на наличие корпоративных, и притом имущественных, отношений в различных общественных организациях (например, связанных с обязанностью внесения членских взносов в имущество таких юридических лиц) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гутников О.В. Содержание корпоративных отношений // Журнал российского права. 2013. N 1.

Важно также отметить, что в развитых западноевропейских правопорядках давно общепризнано, что корпоративное право по своей юридической природе является частным правом, составляя его относительно самостоятельную ветвь (подотрасль) в виде "специального частного права" (Sonderprivatrecht) по отношению к "общему частному" (гражданскому) праву. Дело в том, что частное право здесь принято подразделять на "общее частное" (т.е. гражданское) право и "специальные" подотрасли частного права (Sonderprivatrechte) - торговое право, корпоративное право, авторское и патентное право (Immaterialguterrechf), трудовое право и др., которые охватывают частноправовую материю, не вошедшую в традиционную пандектную систематику. Практически это означает, что нормы корпоративного права как положения специального частного права соотносятся с нормами гражданского права (общего частного права) как lex specialis и lex generalis, т.е. корпоративные отношения при отсутствии специальных предписаний регулируются общими положениями гражданского права, поскольку в сущности речь идет лишь об их дополнениях и модификациях. Никакого смешения частноправового и публично-правового регулирования, ведущего к созданию комплексной правовой отрасли, при этом, разумеется, не возникает.

Гражданско-правовая (частноправовая) природа корпоративных отношений едва ли может быть подвергнута серьезным сомнениям и в российской правовой системе (лишь недавно возродившей принципиальное деление права на публичное и частное). Субъектами этих отношений являются исключительно субъекты гражданского права, а сами отношения, складывающиеся между участниками корпораций, а также между ними и корпорациями, безусловно, отвечают всем признакам отношений, составляющих предмет гражданского права в соответствии с п. 1 ст. 2 ГК РФ (в том числе когда речь идет о некоммерческих корпорациях): юридическое равенство участников, автономия их воли и имущественная самостоятельность. Именно частные собственники создают корпорации за счет объединения имущественных взносов и в дальнейшем участвуют в их деятельности и в управлении ими (в этом же качестве в соответствии с п. 1 ст. 124 ГК РФ в корпоративных отношениях участвуют и публично-правовые образования). Можно спорить о признаках и содержании корпоративных отношений, их имущественной или неимущественной природе, но оспаривать их гражданско-правовой характер нет никаких оснований.

2

Особую проблему составляет соотношение корпоративного и договорного права, поскольку, во-первых, корпорации основаны на гражданско-правовом договоре ("компании одного лица" - на односторонней сделке); во-вторых, в деятельности наиболее распространенных коммерческих корпораций используются корпоративные соглашения (договоры) их участников. Это обстоятельство ставит вопрос о распространении на корпоративные отношения норм и подходов договорного права и особенно - использования принципа свободы договоров при формировании и применении корпоративных соглашений. Более того, в таком типе корпораций, как товарищества, товарищеский договор определяет всю организацию их деятельности. Однако во всех других видах корпораций, особенно в "объединениях капиталов" и в производственных кооперативах, содержание корпоративных отношений определяет отнюдь не договор учредителей об их создании, а нормы корпоративного права, в том числе имеющие императивный характер. Такие отношения ни в коей мере не могут считаться разновидностью обычных договорных (обязательственных) гражданско-правовых отношений <1>.

--------------------------------

<1> Теперь это прямо подтверждено новой редакцией ст. 48 и новой ст. 65.1 ГК. Согласно абз. 2 п. 3 ст. 48 и п. 2 ст. 65.1 ГК (в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ) участники корпораций связаны с ними корпоративными, а не обязательственными отношениями (как это следовало из первоначальной редакции абз. 2 п. 2 ст. 48 ГК).

Двумя основными принципами западноевропейского корпоративного права считаются принцип закрытого (исчерпывающего) перечня (numerus clausus) корпоративных форм, допустимых к использованию участниками имущественных отношений, и принцип защиты интересов кредиторов <1>, но не принцип свободы договоров. В силу принципа numerus clausus видов корпораций их учредители могут выбрать только такую организационно-правовую форму корпорации, которая прямо предусмотрена действующим законодательством, и в дальнейшем должны придерживаться установленных им рамок соответствующей юридической конструкции. Поэтому они лишены возможности произвольно (по своему соглашению) пересматривать рамки своих корпоративных взаимоотношений как в сторону их расширения, так и в сторону сужения или смешения, если это не допускается законом. Иначе говоря, договорная свобода участников корпоративных отношений ограничена возможностями выбора одного из видов корпораций, установленных законодательством. Даже свобода выбора формы (вида) корпорации в западноевропейском праве подвергается определенным ограничениям, в том числе в публичных интересах. Например, банковская и страховая деятельность может осуществляться только "объединениями капиталов" (в предусмотренных законом случаях - также обществами взаимного страхования и сберегательными кассами, признаваемыми, например, в Австрии, самостоятельными разновидностями корпораций), но не "объединениями лиц" (товариществами).

--------------------------------

<1> Bydlinski P. Grundzuge des Privatrechts. 5. Aufl. Wien, 2002. S. 294.

С точки зрения корпоративных отношений важно и то, что их непременный участник - корпорация - хотя и возникает в результате исполнения товарищеского договора, но не является его стороной и, строго говоря, не связан его условиями, при том что его воля обусловлена совместными решениями сторон (участников) названного договора. Это обстоятельство является следствием давно отмеченной в доктрине особой юридической природы товарищеского договора. Он представляет собой весьма своеобразный договор организационного, а не товарообменного типа, исключающий применение к возникшим на его основе отношениям ряда общих норм обязательственного права. Общепризнано, что, будучи обязательственно-правовым договором, стороны которого взаимно обязаны друг перед другом (что предполагает применение к нему некоторых общих норм обязательственного права), товарищеский договор вместе с тем не относится к числу обычных "обменных договоров" (schuldrechtlicher, aber kein Austauschvertrag), в силу чего общие нормы договорного права применимы к нему в очень ограниченном объеме <1>. Поэтому и порожденные им корпоративные отношения в любом случае не могут рассматриваться в качестве разновидности обычных договорных отношений.

--------------------------------

<1> Подробнее об этом см., например: Hueck G., Windbichler Ch. Gesellschaftsrecht. S. 66 - 69.

Иное дело, что в связи с деятельностью современных корпораций, особенно и главным образом - акционерных обществ как классических объединений капиталов, лишенных какого-либо личностного элемента, развиваются и определенные договорные связи, которые иногда ошибочно относят к корпоративным. Так, в связи с переходом на бездокументарные акции в роли их эмитентов и учетчиков в развитых европейских правопорядках теперь нередко выступают не сами акционерные общества, а обслуживающие их коммерческие банки. Соответственно, и отношения акционеров с акционерными обществами по приобретению, отчуждению и отчасти даже по использованию таких акций во многих случаях превращаются в сугубо обязательственные отношения "инвесторов" - покупателей и продавцов таких акций - с коммерческими банками. При этом приобретатели и отчуждатели "безбумажных активов" нередко вообще не вступают ни в какие правоотношения с формально эмитировавшими их акционерными обществами.

Аналогичная по сути ситуация имеет место и с акционерными соглашениями, пришедшими в европейское корпоративное право из американского права, где такие соглашения одновременно играют роль и товарищеских договоров, и уставов корпораций. Отдельные участники хозяйственного общества как законные владельцы акций (долей), разумеется, вправе совершать сделки по их использованию, в том числе относительно порядка их отчуждения (заключение соглашения об установлении чьего-то преимущественного права на их приобретение) и (или) порядка реализации закрепленных в них корпоративных прав (на голосование, т.е. участие в управлении делами корпорации). Это однако не превращает данные чисто обязательственные (договорные) отношения в корпоративные (иначе корпоративными сделками пришлось бы объявлять, например, завещания, содержащие условия о переходе принадлежавших наследодателю акций к его наследникам).

Следует также отметить, что попытки рассматривать корпоративные отношения как разновидность гражданско-правовых договорных отношений не только основаны на чужеродных российскому праву американских подходах, но и чреваты опасностью распространения на них общего принципа свободы договоров, ведущего к безбрежной либерализации и диспозитивности содержания корпоративно-правового регулирования. Такой подход не только не отвечает существу корпоративного права (призванного, прежде всего, защищать интересы миноритариев и потенциальных кредиторов - третьих лиц), но и ведет к отрицанию самой его необходимости и существования самих корпоративных отношений путем их замены общими нормами договорного права и договорными отношениями. Этот путь удачно охарактеризовал один из современных германских исследователей, анализировавший широко распространившиеся попытки использования корпоративных соглашений в качестве общего инструмента регулирования корпоративных отношений: так что же, "прощай корпоративное право, здравствуй, договорное право? Необходимо просто разрешить свободно действовать магии рынка? Неужели это действительно может быть так просто? Неужели поколения одаренных ученых в области корпоративного права континентально-правового типа так глубоко заблуждались?" <1> Отрицательный ответ на эти вопросы представляется очевидным.

--------------------------------

<1> См.: Mankowski P. Reicht das Vertragsrecht fur einen angemessenen Schutz der Gesellschaftsglaubiger und ihren Interessen aus? // Das Kapital der Aktiengesellschaft in Europa. Zeitschrift fur Unternehmens- und Gesellschaftsrecht. Sonderheft 17. Berlin, 2006. S. 489.

Корпоративные отношения в российском праве также не могут считаться разновидностью договорных отношений, а корпоративное право - частью договорного права. Иной взгляд в настоящее время следует считать прямо противоречащим общим правилам гражданского права (абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК РФ), включившим корпоративные отношения в предмет гражданско-правового регулирования в качестве его особой составной части. Необходимо также отметить, что действовавшие ранее положения п. 2 ст. 48 ГК РФ, согласно которым права участников хозяйственных товариществ и обществ охарактеризованы как обязательственные, не следовало воспринимать буквально: при их формулировании в начале 90-х годов прошлого века важно было показать абсурдность действовавшего в то время законодательства о предприятиях и предпринимательской деятельности, объявившего участников корпораций сособственниками их имущества (а имущество корпораций - объектом долевой собственности их участников). Это и было сделано таким образом в отсутствие ясности относительно понятия и природы корпоративных отношений. Новая редакция ГК РФ отменила эти правила (см. абз. 2 п. 3 ст. 48 и п. 2 ст. 65.1).

Континентальное корпоративное право исходит из того, что привилегия самостоятельного (договорного) оформления управления корпорацией предоставляется только участникам товариществ, несущих полную (неограниченную) ответственность по их долгам. В хозяйственных обществах с ограниченной (а по сути - отсутствующей) ответственностью участников формирование структуры управления переходит к законодателю, преследующему цель защиты имущественных интересов третьих лиц и миноритариев. Этот подход находит основание также и в системе твердого капитала компаний, которая в корпоративном праве континентальных европейских стран традиционно рассматривается как ключ к распределению правомочий (компетенции) внутри компании, определяющий структуру внутрикорпоративного управления. Так, необходимость контроля за размером (состоянием) капитала корпорации предопределяет ряд важнейших правомочий общего собрания, а в странах германской правовой системы - еще и создание наблюдательного совета.

В континентальном европейском корпоративном праве сохраняется господство подхода, согласно которому механизм регулирования статуса объединений капиталов (аналогов хозяйственных обществ) "как целое не может оформляться диспозитивным правом, так как его модификации на основе частной автономии и замены отдельных краеугольных камней могут привести к обрушению всего здания правового регулирования"; участникам корпоративных отношений законодатель предоставляет свободу выбора между различными установленными им моделями (конструкциями), в которых он сочетает императивное и диспозитивное регулирование (принцип противопоставления императивного права частной автономии - zwingendes Recht versus Privatautonomie), что в наибольшей мере соответствует индивидуально-определенному уровню защиты интересов всех участников <1>. Идея свободного выбора между императивно закрепленными законом моделями управления корпорацией (например, между дуалистической, или германской, системой, предусматривающей наличие наблюдательного совета наряду с советом директоров, или правлением, и монистической, или французской, системой, в которой наблюдательный совет отсутствует) считается современным международным стандартом в области корпоративного управления. В этом качестве она была положена и в основу нового Модельного закона об акционерных обществах для стран СНГ 2010 г.

--------------------------------

<1> Kalls S., Schauer M. Die Reform des osterreichischen Kapitalgesellschaftsrechts. Gutachten zum 16. Osterreichischen Juristentag. Wien, 2006. S. 29, 39, 94; Wiedemann H., Lutter M. (Hrsg.). Gestaltungsfreiheit im Gesellschaftsrecht. Zeitschrift fur Unternehmens- und Gesellschaftsrecht. Sonderheft. Berlin, 1997.

В целом же следует подчеркнуть, что попытки замены корпоративно-правового регулирования договорным и всемерного "внедрения" в корпоративное право чужеродного ему принципа свободы договоров представляют собой результат "пропагандируемого с квазирелигиозным усердием всеблагого действия свободной игры рыночных сил, в которую право по возможности не должно вмешиваться", т.е. в сущности давно известной "политической программы развития laissez faire" - классического свободного капитализма XIX в. <1>, от которой как будто бы отказалась современная "антикризисная" экономика.

--------------------------------

<1> Reimann M. Einfuhrung in das US-amerikanische Privatrecht. 2. Aufl. Munchen, 2004. S. 266.

3

Изложенный выше подход принципиально расходится с идущей от американского права идеей устанавливать свободно заключаемым корпоративным соглашением любую структуру управления компанией и привлекать к участию в нем на любых условиях любых третьих лиц, т.е. с самым широким использованием в корпоративном праве принципа свободы договоров. Дело в том, что в американском праве сама корпорация обычно рассматривается как договорное соглашение (contractual arrangement) его учредителей (участников), которые находятся в договорных (агентских) отношениях с корпоративным менеджментом. По давно устоявшимся взглядам, характерное для американского бизнеса отсутствие сосредоточения в одних руках 20 и более процентов акций (долей участия) корпорации неизбежно ведет к разделению в ней собственности и управления, иначе говоря, превращает ее в объект господства менеджеров, а не участников. А поскольку в американском праве такие корпорации составляют большинство, возникает проблема взаимоотношений их участников ("бенефициарных собственников") и управленцев (менеджмента), которые должны строиться по преимуществу на свободной (договорной) основе.

При этом представители неоклассической (чикагской) экономической школы подчеркивают, что в деятельность корпорации с помощью комплекса, сети различных договоров (set of contracts, nexus of contractual relationships) фактически включаются множество различных субъектов - инвесторов, менеджеров, рядовых работников, согласованная деятельность которых ведет к появлению "синергетического эффекта". Поэтому корпорация является юридической фикцией, воплощающей комплекс договорных отношений (nexus of contracts). При таком подходе юридическая личность корпорации представляется неким "договорным центром", а корпоративное право по сути заменяется договорным правом.