Арбитраж 22-23 учебный год / 21_vopros_mka

21. Понятие «автономности» и «безотзывности» арбитражного соглашения.

Автономность арбитражного соглашения

Автономность арбитражного соглашения – принцип, в соответствии с которым арбитражная оговорка трактуется как соглашение, не зависящее от других условий договора, в который она включена, и, как считает большинство специалистов, подчинена lex arbitri, а не lex contractus¹.

Данный принцип закреплен в п. 1 ст. 16 Закона о МКА, п. 1 ст. 16 Типового закона ЮНСИТРАЛ, п. 2 ст. 21 Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ, п. 20 Проекта ПП ВС 2019²: при решении вопроса о собственной компетенции арбитраж должен исходить из того, что арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора.

Из этого положения следует:

1) арбитражное соглашение автономно от того «основного» договора, частью которого оно является, вопрос о действительности арбитражного соглашения должен рассматриваться третейским судом отдельно от вопросов о совершении (заключении) или о недействительности основного договора;

2) третейский суд сохраняет свою компетенцию на рассмотрение спора даже в том случае, когда основной договор признается недействительным.

Таким образом, недействительность основного договора не означает автоматической недействительности охватывающего его арбитражного соглашения (п. 2 ст. 21 Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ).

Арбитражное соглашение может быть признано недействительным лишь в том случае, если в нем будут обнаружены пороки воли (обман, угроза, насилие и др.), несоблюдение формы или противоречие иным императивным требованиям применимого права (п.27 Проекта ППВС 2019)³.

Но не надо абсолютизировать независимость арбитражной оговорки, утверждая, что оговорка всегда «переживет» договор, т.к. на нее как на соглашение сторон распространяются общие положения обязательственного права о действительности договоров. Таким образом, если условие (условия) недействительности договора, например вопрос о полномочиях, в равной мере применимо к арбитражной оговорке, последняя также может быть на этом основании признана недействительной. В тоже время условия действительности арбитражного соглашения определяются в первую очередь нормами специального законодательства об арбитраже и зачастую могут не совпадать с условиями действительности самого контракта.

Все это констатирует, с одной стороны, отличие правовой природы арбитражного соглашения от основного договора, т.е. материально-правового договора. А.А. Костин отмечает, что автономный независимый характер арбитражного соглашения имеет «свой собственный предмет, отличный от предмета контракта, к которому он относится, и, соответственно, свое собственное правовое регулирование, выраженное в арбитражном законодательстве и международных соглашениях». А с другой, именно автономность арбитражной оговорки позволяет показать независимость арбитража как института, основанного на волеизъявлении самих сторон по спорному материальному отношению от всех иных факторов, включая публичную власть.

Практическое значение автономности арбитражной оговорки заключается в том, что в случае возникновения спора о недействительности основного договора третейский суд в любом случае первоначально будет рассматривать вопрос о действительности третейского соглашения (доктрина prima facie) и, только признав действительность третейского соглашения, может рассматривать вопрос о недействительности основного договора.

Многие отмечают негативный аспект автономности: законодательное закрепление принципа автономности третейской (арбитражной) оговорки является основанием для разрешения третейским судом спора, возникшего из признанного им недействительным договора, при условии, что основание недействительности договора не является одновременно основанием недействительности арбитражной оговорки.

Пример: решение Внешнеторговой арбитражной комиссии по иску Внешнеторгового объединения «Союзнефтеэкспорт» к бермудской фирме «Джок Ойл Лтд». Фабула дела: Ответчик, ссылаясь на недействительность основного контракта, подписанного единолично председателем объединения, утверждал, что, поскольку действующее на тот момент законодательство содержало требование о подписании внешнеторговых сделок двумя лицами, это также должно влечь недействительность арбитражной оговорки. Внешнеторговая арбитражная комиссия, удовлетворяя требование ответчика о недействительности основного контракта с момента его подписания, сделала вывод о том, что арбитражное соглашение «является процессуальным договором, независимым от материально-правового договора, и что поэтому вопрос о действительности или недействительности этого договора не затрагивает соглашение, а последнее само по себе в данном случае юридически действительно».

Вопрос об автономности арбитражного соглашения, оказывающий непосредственное влияние на правовое обоснование действительности арбитражного соглашения (наличие компетенции арбитража), тесно связан с теорией «компетенции-компетенции», сутью которого является то, что состав арбитража имеет право самостоятельно вынести суждение о том, действительна ли арбитражная оговорка в споре, переданном на его рассмотрение. (см. вопрос 22).

Безотзывность арбитражного соглашения⁴

Принцип безотзывности арбитражного соглашения подразумевает, что такое соглашение не может быть расторгнуто по воле одной из сторон, в том числе в судебном порядке.

Арбитражные соглашения в зависимости от наличия возможности/невозможности одностороннего отказа от них, делятся на: 1) безотзывные; 2) зависимые; 3) отзывные.

Это деление связано с особенностями процессуального законодательства места арбитража.

1) Безотзывное арбитражное соглашение служит для государственного суда безусловным основанием прекращения производства по делу при наличии действительного арбитражного соглашения, причем для этого не требуется соответствующего заявления ответчика (негативный эффект арбитражного соглашения).

Негативное последствие арбитражного соглашения проявляется по отношению к государственному судопроизводству и определяется его дерогационным эффектом (от лат. derogo - отменять) - исключением из подсудности государственных судов споров, передаваемых сторонами на разрешение в арбитраж.

На первый взгляд, таким поведением игнорируется право сторон на обращение в суд, закрепленное в п. 1 ст. 46 Конституции РФ. Однако, КС РФ и ЕСПЧ неоднократно отмечали, что в этом случае право сторон на обращение в государственный суд не нарушается в виду следующего:

а) остается возможность повторного обращения в государственный суд. Так, КС РФ в Определении от 21.06.2000 № 123-О указал: «Заключение третейского соглашения между сторонами само по себе не является обстоятельством, исключающим возможность реализации конституционного права на судебную защиту в суде общей юрисдикции или в арбитражном суде в соответствии с нормами о подведомственности гражданских дел. Так, по смыслу ст. ст. 87 и 88 АПК РФ оставление иска без рассмотрения предполагает возможность повторного обращения в арбитражный суд в общем порядке после устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления иска без рассмотрения, в частности в случаях прекращения третейской записи по соглашению сторон или по решению суда»;

б) последующее применение контрольных полномочий суда. КС РФ в Определении от 01.06.2010 № 754-О-О отметил: «Предусмотренный федеральным законом порядок третейского разрешения спора, возникшего из гражданских правоотношений, в том числе с признанием по соглашению сторон окончательности третейского решения, не противоречит указанным требованиям, поскольку не лишает заинтересованное лицо права воспользоваться средствами судебного контроля в производстве о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (статьи 236 - 240 АПК Российской Федерации)...»

Кроме того, в соответствии с позицией ЕСПЧ самоограничение права (добровольный отказ) на судебную защиту не противоречит ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В решении ЕСПЧ по делу Deweer v. Belgium от 27.02.1980 подтверждено, что «право на правосудие» - одно из составляющих справедливого судебного разбирательства, не абсолютно и отказ от него в виде заключения арбитражной оговорки, который имеет несомненные преимущества для заинтересованного лица, а также для отправления правосудия, в принципе не противоречит Конвенции...

2) Зависимое арбитражное соглашение, при условии его действительности, может являться основанием для прекращения производства или других процессуальных последствий по делу в государственном суде лишь тогда, когда сторона в деле заявляет отвод государственному суду (например, ч. 1 ст. 8 Закона о МКА и п. 5 ст. 148 АПК РФ).

3) Отзывным арбитражное соглашение можно считать в том случае, если в национальном законодательстве допускается передача спора в государственный суд, несмотря на наличие действительного арбитражного соглашения. Обычно это связывается с отказом ответчика участвовать в процедуре формирования состава арбитров (например, ст. 7 Закона Швейцарии «О международном частном праве» устанавливает, что суд правомочен рассматривать спор, несмотря на наличие действительного арбитражного соглашения, «если состав арбитража не может быть сформирован по причинам, очевидно возникшим по вине ответчика»). Таким образом, в данном случае национальное законодательство допускает односторонний отказ от арбитражного соглашения в специально установленных законом случаях. На практике такая возможность используется крайне редко и только в исключительных обстоятельствах, когда доказана полная невозможность арбитражного разбирательства.

1 Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

2 Проект Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О выполнении судами арбитражными судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении внутреннего третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража»

3 Там же

4 В Англии долгое время руководствовались известным решением 1609 г. (Vynior's Case), согласно которому стороны, заключившие арбитражное соглашение, не признавались им связанным и могли вследствие отрицания безотзывности арбитражного соглашения (так называемого revocability rule) в любое время отказаться от его исполнения, без практически отрицательных для себя последствий.

Позднее Закон 1698 г. открыл для сторон возможность закрепления юридической силы арбитражного соглашения путем оформления его в суде под угрозой признания стороны виновной в проявлении «пренебрежения к суду», но и в этом случае сторона, желавшая уклониться от арбитража, могла прибегнуть к одностороннему отзыву арбитра без замены его новым. Законом 1833 г. было установлено требование получения предварительного согласия суда на отзыв стороной арбитра.

В США, долгое время придерживающейся английской концепции непризнания безотзывности арбитражного соглашения, принимают в 1925 г. ФЗ об арбитраже, признающим юридическую силу заключенного сторонами арбитражного соглашения и его безотзывность.