Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 5 (1–16.1 ГК) 2020 Основные положения ГП

основаниями возникновения гражданских прав и обязанностей в приводимом здесь перечне указаны юридические факты, традиционно относимые к числу юридических актов (сделки, акты государственных и судебных органов). В качестве примера юридического поступка можно привести указанное в перечне создание произведения науки, литературы или искусства.

Вместе с тем воплощение соответствующей классификации в тексте комментируемой статьи вряд ли можно признать ее последовательной реализацией.

Во-первых, перечень юридических фактов, закрепленный в ней, очевидно, не может претендовать на статус классификации и подчеркнуто носит скорее чисто иллюстративный характер, поскольку:

–он не носит исчерпывающего характера (см. ниже п. 1.4 настоящего комментария);

–некоторые из упомянутых в нем обстоятельств пересекаются между собой и с точки зрения теоретического построения системы юридических фактов гражданского права относятся к одной и той же категории.

Во-вторых, некоторые из перечисленных в комментируемой статье категорий вообще не относятся к юридическим фактам. Так, обязательства из неосновательного обогащения (кондикционные обязательства) действительно обладают значительным своеобразием по сравнению, например, с обязательствами договорными или деликтными. Вместе

стем неосновательное обогащение (обогащение одного лица за счет другого в отсутствие правового основания) является в данном случае условием возникновения соответствующего обязательства (его характеристикой), но не представляет, вопреки предписаниям подп. 7 абзаца второго п. 1 комментируемой статьи, самостоятельного юридического факта. В основании возникновения кондикционного обязательства может лежать любой юридический факт – событие, неправомерное действие (см., например, п. 2 Информационного письма ВАС РФ от 11 января 2000 г. № 49), юридический акт или юридический поступок. Об индифферентности вида и характера юридического факта для возникновения кондикционного обязательства недвусмысленно

свидетельствует п. 2 ст. 1102 ГК РФ.

В-третьих, отдельные элементы приведенного в абзаце втором п. 1 комментируемой статьи перечня сформулированы чрезвычайно общим образом и используют отсылку к специальным правилам. Так, подп. 4 говорит о возникновении гражданских прав и обязанностей «в результате приобретения имущества по основаниям, допускаемым законом». Даже если в данном случае редуцировать понятие «имуще-

509

ство» и понимать последнее как «вещи», формулировка подп. 4 оказывается бессодержательной, так как для определения конкретных юридических фактов, охватываемых ею, потребуется обращение к нормам об основаниях возникновения права собственности и иных вещных прав (разд. II ГК РФ), о наследовании (разд. V ГК РФ), предписаниям законодательства о создании юридических лиц, их реорганизации

иликвидации (гл. 4 ГК РФ) и многим другим.

Всвязи с этим возникает вопрос о целесообразности самого существования правил комментируемой статьи. Конечно, представление о системе юридических фактов гражданского права является базовым для юриста. Но закон не учебник, и закрепление общего перечня юридических фактов на уровне позитивного права не кажется нам столь уж необходимым. Вряд ли отсутствие упоминания того или иного обстоятельства, в силу специальных норм закона влекущего правовые последствия, в данном иллюстративном перечне ставит под сомнение значение данного обстоятельства как юридического факта. Не случайно без подобных комментируемых статьей общих предписаний обходится подавляющее большинство современных национальных гражданских кодификаций.

Сомнения в необходимости закрепления общего перечня юридических фактов в Кодексе усиливает еще и то обстоятельство, что, в отличие от цивилистической науки, в законе, видимо, невозможно отразить этот перечень именно как систему юридических фактов гражданского права. А в отсутствие этого признака соответствующее перечисление комментируемой статьей утрачивает и методологическое значение.

Практическая ценность комментируемой статьи также невелика. Не случайно ссылка на ее предписания в подавляющем большинстве судебных актов используется для «красного словца», без какой бы то ни было цели и последствий, а потому является излишней. Примерами подобного выступают случаи, когда такая ссылка выступает промежуточным звеном перед обращением к конкретной норме, регулирующей рассматриваемые отношения (см., например: Постановление Президиума ВАС РФ от 22 мая 2012 г. № 13443/11; определения СКЭС ВС РФ от 5 марта 2019 г. № 305-ЭС18-15540, от 27 июня 2019 г. № 305-ЭС18-

18843, от 27 июня 2019 г. № 304-ЭС19-2724; определения СКГД ВС РФ от 17 января 2017 г. № 5-КГ16-230, от 21 мая 2019 г. № 33-КГ19-1), или такая ссылка используется для очевидной констатации многообразия юридических фактов гражданского права (см., например, Определение СКГД ВС РФ от 2 апреля 2019 г. № 5-КГ19-25).

Содержательное применение правил комментируемой статьи встречается крайне редко и в основном сводится к попытке обосновать

510

разную правовую природу юридических фактов, отнесенных абзацем вторым п. 1 комментируемой статьи к различным категориям.

Так, судебная практика считает, что земельный участок, переданный одному из супругов во время брака на основании акта органа местного самоуправления, не относится к личной собственности этого супруга (ст. 36 СК РФ), поскольку в комментируемой статье законодатель разграничивает в качестве оснований возникновения гражданских прав и обязанностей договоры (сделки) и акты государственных органов, органов местного самоуправления и не относит последние к безвозмездным сделкам (см. определения СКГД ВС РФ от 10 ноября 2015 г. № 18-КГ15-202, от 28 февраля 2017 г.

№49-КГ17-1, от 28 ноября 2017 г. № 64-КГ17-10, от 28 мая 2019 г.

№42-КГ19-2). Представляется, что и в данном случае вывод суда мог быть обоснован исключительно предписаниями ст. 36 СК РФ, а ссылка на положения комментируемой статьи ничего не прибавляет к приведенной судом аргументации.

Вюридической литературе ввиду того, что сделки и решения собраний упомянуты в комментируемой статье как самостоятельные основания возникновения гражданских прав и обязанностей, предпринимаются попытки обосновать самостоятельную (несделочную) сущность решений собраний. Однако, поскольку перечень комментируемой статьи носит бессистемный и скорее иллюстративный характер и не основан на четком разграничении правовой природы упомянутых в ней обстоятельств (см. выше), указанный довод вряд ли можно считать серьезным аргументом в данном споре.

1.4. Виды юридических фактов. Неисчерпывающий характер перечня

Комментируемая статья закрепляет перечень юридических фактов гражданского права как неисчерпывающий и иллюстративный. Об этом очевидно свидетельствуют правила подп. 8 и 9 абзаца второго п. 1 комментируемой статьи, которые относят к юридическим фактам и иные действия граждан и организаций, а также любые события, с которыми закон или иной правовой акт связывают наступление правовых последствий.

(а) Договоры и иные сделки

Наиболее распространенным и архетипическим основанием возникновения гражданских прав и обязанностей выступают сделки – односторонние, а также двух- и многосторонние (договоры) (п. 1 ст. 154, ст. 420 ГК РФ).

Подпункт 1 абзаца второго п. 1 комментируемой статьи указывает, что основанием возникновения гражданских прав и обязанностей могут выступать договоры и иные сделки, как предусмотренные законом

511

(поименованные), так и хотя законом не предусмотренные (непоименованные), но ему не противоречащие. Данное утверждение справедливо в отношении договоров (п. 2 ст. 421 ГК РФ) и так называемых односторонне-управомочивающих сделок, т.е. односторонних сделок, посредством которых лицо ограничивает свои собственные права и правовые возможности или предоставляет некие права (правомочия) другому лицу. Однако оно совершенно некорректно, когда речь идет о так называемых односторонне-обязывающих сделках, посредством которых лицо может существенно вторгнуться в правовую сферу другого лица, навязать последнему лишение или ограничение его прав или иные негативные правовые последствия (например, заявление о зачете, односторонний отказ от договора). Односторонне-обязывающие сделки могут выступать в качестве оснований возникновения гражданских прав и обязанностей лишь в случаях, указанных в законе или ранее заключенном договоре (ст. 155 ГК РФ). Односторонне-обязывающая сделка, не предусмотренная законом или договором (т.е. совершенная при отсутствии специального правового основания), не влечет правовых последствий, т.е. de facto ничтожна (п. 51 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25).

(б) Решения собраний

Основанием возникновения гражданских прав и обязанностей могут выступать решения собраний1. При этом, в отличие от формулировки, касающейся договоров и иных сделок, в отношении решений собраний комментируемый перечень ограничивает их возможный статус юридического факта гражданского права лишь «случаями, предусмотренными законом». Указанное ограничение корреспондирует предписаниям п. 2 ст. 181.1 ГК РФ и активно используется в правоприменительной практике (см. п. 103 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25, п. 1 Обзора судебной практики ВС РФ № 1 (2018), утвержденного Президиумом ВС РФ 28 марта 2018 г., Определение СКГД ВС РФ от 17 января 2017 г. № 5-КГ16-230). Иначе говоря, решение собрания может только тогда повлечь правовые последствия для всех членов некоего сообщества, включая тех, кто не принял участие в голосовании или голосовал «против», когда закон придает

решениям собраний такое значение и допускает навязывание одними членами некой группы своей воли другим.

1 Подробный анализ вопросов правовой природы решений общих собраний см.: Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153–208 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 871–880 (автор комментария к ст. 181.1 –

Д.В. Новак).

512

В принципе, ничто не мешает сторонам заключить многосторонний договор (например, простое товарищество или корпоративный договор) и в контракте предусмотреть принцип большинства для принятия тех или иных изменений или дополнение к контракту. Это прямо допущено в п. 1 ст. 450 ГК РФ, но с точки зрения систематики юридических фактов это будет не решение собраний по смыслу ГК РФ (поскольку формирование такого сообщества с возможностью принятия решений большинством в законе не предусмотрено), а обычное изменение или расторжение договора по воле не всех его сторон.

(в) Акты государственных органов и органов местного самоуправления

Основанием возникновения гражданских прав и обязанностей могут выступать и акты уполномоченных государственных органов

иорганов местного самоуправления. Системный анализ комментируемой статьи дает основание полагать, что категория «акт» используется в подп. 2 абзаца первого п. 1 комментируемой статьи в достаточно узком значении и охватывает собой лишь индивидуальные (ненормативные) акты исполнительных органов государственной власти или местного самоуправления, принимаемые в рамках закрепленной за ними компетенции.

Речь идет прежде всего о правомерных актах. Впрочем, акты, принятые указанными органами в противоречии с законом, равно как

инезаконное бездействие этих органов либо должностных лиц этих органов, также могут являться основанием возникновения гражданских прав и обязанностей. Например, в том случае, когда такие акты, иные действия или бездействие причиняют вред другому лицу и служат в силу предписаний ст. 1069, 1070 ГК РФ основанием возникновения деликтных обязательств, в перечне юридических фактов комментируемой статьи они будут относиться к подп. 6 абзаца второго.

Следует также обратить внимание на то, что в комментируемой норме подчеркивается, что указанные акты государственных органов и органов местного самоуправления должны быть «предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав

иобязанностей». Таким образом, соответствующие органы должны принимать акты в пределах своей компетенции, и только такие акты

порождают правовые последствия.

(г) Судебное решение

Под «судебным решением» в комментируемой статье имеются в виду судебные акты любых судов (судов общей юрисдикции, арбитражных и третейских судов), принятые ими при разрешении конкретных дел. К числу таких актов относятся не только собственно решения, но и определения и постановления различных судебных ин-

513

станций, не только российских, но и иностранных судов, при условии, что законная сила таких актов признана на территории Российской Федерации.

Для правильного понимания комментируемой нормы следует учитывать, что в процессуальной науке все судебные иски делятся на три вида:

–иски о присуждении (исполнительные), которые направлены на присуждение к исполнению определенного гражданско-правово- го требования. Исполнительные иски тесно связаны с материальноправовыми требованиями и представляют собой их процессуальную форму. Цель исполнительного иска – обязать ответчика совершить определенные действия, в том числе осуществить имущественное предоставление. Поэтому исполнительные иски предполагают возможность их принудительного исполнения посредством механизмов исполнительного производства;

–иски о признании (установительные или декларативные), цель которых заключается в подтверждении судом по требованию управомоченного лица существования определенного материального правоотношения либо отдельных прав и обязанностей участвующих в деле лиц (п. 12 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2003 г. № 23);

–иски о преобразовании (преобразовательные или конститутив-

ные), которые направлены на создание, изменение и прекращение юридических отношений.

Определяя характер иска, не следует ориентироваться только на используемую истцом формулировку. В силу целого ряда обстоятельств (специфики законодательной техники, сложившегося в практике устойчивого словоупотребления, недостаточного уровня юридической подготовки истца) формулировка иска может некорректно отражать его действительную природу. Так, п. 5 ст. 429, п. 4 ст. 445 ГК РФ предусматривает такой способ защиты стороны по предварительному договору, как иск о «понуждении к заключению основного договора», который в действительности является не исполнительным, а преобразовательным иском (см. подробнее п. 7 комментария к ст. 12 ГК РФ). Пункт 3 ст. 222 ГК РФ указывает на возможность «признания» права

собственности на самовольную постройку. Однако, поскольку судебное решение по такому иску является основанием возникновения права собственности на самовольную постройку (п. 31 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22), такой иск относится не к декларативным, а к преобразовательным (см. подробнее об этом и иных случаях, когда иск о признании в действительности маскирует иск иной природы, п. 2.1 комментария к ст. 12 ГК РФ).

514

Вышеуказанным трем видам исков соответствуют три вида судебных решений – о присуждении, о признании и о преобразовании. Данная классификация имеет важнейшее значение для правильного понимания и применения п. 1 комментируемой статьи, поскольку в качестве юридического факта в нем названы лишь «судебные решения, установившие гражданские права и обязанности». Очевидно, что в контексте комментируемой статьи категория «установившие» используется

взначении «создавшие» (при ином понимании данное специальное указание утрачивает всякое значение и становится излишним).

Этому критерию соответствуют в первую очередь конститутивные судебные решения. Так, например, судебное решение о заключении основного договора на условиях, согласованных в договоре предварительном, будет основанием возникновения обязательственных прав из такого договора; решение о расторжении договора, напротив, будет прекращать соответствующие договорные обязательства; решение о признании права собственности на самовольную постройку будет порождать указанное право; решение о разделе общего имущества – прекращать право общей собственности и влечь возникновение личной собственности на указанное в судебном акте имущество.

Напротив, в рамках исполнительного решения суд не устанавливает (не порождает) гражданских прав и обязанностей, а лишь обеспечивает принудительную реализацию прав и обязанностей, ранее возникших из иного юридического факта. Судебное решение по иску о присуждении не является основанием ни для возникновения, ни для прекращения гражданских прав (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 20 июня 2013 г. № 3810/13). Равным образом декларативные судебные решения не создают право, а направлены на констатацию (подтверждение существования) спорного права, которое возникло

всилу определенных юридических фактов уже до обращения в суд. Соответственно, по общему правилу только конститутивное (прео-

бразовательное) судебное решение может выступать в качестве юридического факта гражданского права. В то же время остальные судебные решения хотя и не направлены на порождение гражданских прав или обязанностей, но могут в ряде случаев порождать побочные правовые

последствия гибридной материально-процессуальной природы (возникновение обязанности возмещения судебных расходов, обязательства по уплате судебной неустойки и т.п.).

Более детальная дискуссия по данным вопросам, крайне важным для науки процессуального права, выходит за пределы настоящего комментария. Отметим лишь, что признание конститутивного характера за решениями о присуждении или о признании, помимо прочего,

515

вступает в противоречие с функциональным предназначением таких судебных актов. Ведь сторона материального правоотношения в подобных случаях обращается к суду с соответствующим иском не для изменения правоотношения, а только и исключительно для разрешения возникшего конфликта.

(д) Приобретение имущества по основаниям, допускаемым законом

Появление данной опции в списке оснований возникновения гражданских прав (а она отсутствовала в ст. 4 ГК РСФСР 1964 г.), видимо, было вызвано желанием законодателя придать перечню комментируемой статьи более системный характер, охватить его содержанием и область вещного права (хотя использование термина «имущество» позволяет помыслить еще более глобальную задумку законодателя). Однако ввиду масштабности данной подотрасли гражданского права, многообразия юридических фактов, лежащих в основании возникновения, изменения или прекращения самых разных вещных прав, задача указать их перечень, избежав при этом дублирования специальных правил ГК РФ, сразу выглядела невыполнимой.

Поэтому в подп. 4 абзаца второго п. 1 комментируемой статьи использована универсальная и отсылочная по своей сути формулировка. В итоге это, хотя и вынужденное, решение оказывается крайне неудачным. Оно бессодержательно и окончательно разрушает представление о перечне юридических фактов комментируемой статьи как системе (см. выше п. 1.3 настоящего комментария). Кроме того, формулировка, использованная в подп. 4 абзаца второго п. 1 комментируемой статьи, лишена смысла. Очевидно, что тот или иной факт социальной и физической реальности получает значение «юридического факта» только потому, что признан в подобном качестве правопорядком (законом). С таким же успехом можно было вообще отказаться от создания списка юридических фактов, указав на возникновение гражданских прав «по основаниям, допускаемым законом» (что, собственно, и сделано в абзаце первом п. 1 комментируемой статьи). Сказанное лишний раз подчеркивает крайнюю спорность самой идеи, лежащей в основе создания перечня комментируемой статьи.

(е) Создание произведений науки, литературы, искусства, изобретений

и иных результатов интеллектуальной деятельности

Указание на акты интеллектуального творчества (открытия, изобретения, рационализаторские предложения, создание произведений науки, литературы и искусства) как юридические факты гражданского права фигурировало в ст. 4 ГК РСФСР 1964 г. Оно, видимо, было призвано на одном из самых ярких примеров подчеркнуть, что гражданские права и обязанности могут возникать не только из сделок

516

идругих изъявлений воли, но и из реальных актов (см. выше п. 1.2 настоящего комментария).

ГК РФ продолжил указанную традицию, одновременно сформулировав подп. абзаца второго п. 1 комментируемой статьи в качестве универсального решения и распространив его на все результаты интеллектуальной деятельности. Именно эта универсальность

ивызывает нарекания в юридической литературе. Дело в том, что понятие «результаты интеллектуальной деятельности» неоднородно

иохватывает собой две различные группы. В первую из таких групп входят объекты интеллектуальной собственности, которые становятся охраняемыми с самого момента их создания, – произведения науки, литературы, искусства, объекты смежных прав и др. (см. п. 4 ст. 1259, п. 2 ст. 1304 ГК РФ). В отношении этой группы действительно сам факт их создания, т.е. придания объективной формы, допускающей их восприятие другими людьми, означает появление объекта и является основанием возникновения интеллектуальных прав на него. Вторую группу составляют изобретения, иные объекты патентного права, а также другие объекты интеллектуальной собственности (в частности, селекционные достижения), которые нуждаются в признании их в качестве объектов интеллектуальной собственности в установленном законом порядке. В отношении таких объектов сам по себе факт создания не является основанием ни появления охраняемого объекта, ни возникновения исключительных прав. Требуется еще и государственная регистрация в Роспатенте (акт государственного органа), подтверждающая признание государством наличия охраноспособного объекта. Исключительные права на такие объекты возникают только в момент соответствующей государственной регистрации (ст. 1353, 1415 ГК РФ).

Комментируемая норма не акцентирует внимания на данном различии, общим образом говоря о возникновении гражданских прав в результате создания любых объектов интеллектуальной собственности.

Игнорирование данной дифференциации, создание ложной иллюзии унифицированного регулирования правового режима всех объектов интеллектуальной собственности, несомненно, является недостат-

ком предписаний подп. 5 абзаца второго п. 1 комментируемой статьи. Хотя справедливости ради следует отметить, что сама ее формулировка не вступает в противоречие с правилами части четвертой ГК РФ. Ведь комментируемая статья не указывает на характер прав, возникающих вследствие создания того или иного «результата интеллектуальной деятельности». В отношении объектов первой группы «создание» будет влечь возникновение всего комплекса интеллектуальных прав.

517

В отношении же второй – возникновение у автора соответствующего технического, биологического решения или решения внешнего вида изделия права на подачу заявки в Роспатент (ст. 1357, 1420 ГК РФ).

Другое дело, что для определения гражданско-правового значения «создания результата интеллектуальной деятельности» и установления круга и характера гражданских прав, порождаемых данным основанием, потребуется обращение к специальным правилам части четвертой ГК РФ. А это лишний раз подчеркивает сомнительную ценность и отсутствие серьезного регулирующего воздействия рассматриваемой нормы, равно как и подавляющего большинства иных содержащихся в комментируемой статье правил.

(ж) Причинение вреда другому лицу

Причинение вреда другому лицу или его имуществу представляет собой классический пример неправомерного поведения как юридического факта, влекущего возникновение обязательства по его возмещению (деликтного обязательства). Вместе с тем современный ГК РФ допускает в случаях, прямо указанных в законе (см. ст. 16.1 ГК РФ и комментарий к ней, а также п. 3 ст. 1064 ГК РФ), возможность возникновения деликтного обязательства и в случае правомерного поведения причинителя (делинквента).

Основная регламентация деликтных обязательств содержится в гл. 59 ГК РФ.

(з) Неосновательное обогащение

Упоминание в перечне юридических фактов неосновательного обогащения объясняется, видимо, тем, что при формулировании ст. 4 ГК РСФСР, явившейся прообразом комментируемой статьи, за основу была взята известная еще из римского права «триада» оснований возникновения обязательств (договор, деликт и неосновательное обогащение), которую попытались соединить с общей классификацией юридических фактов гражданского права, разработанной в литературе.

Однако, как указывалось выше, неосновательное обогащение является характеристикой соответствующего обязательства, но не представляет самостоятельного юридического факта.

Регулированию кондикционных обязательств посвящены пред-

писания гл. 60 ГК РФ. В отечественной доктрине указанные правила зачастую оцениваются как воплощающие принцип так называемой генеральной кондикции, который состоит в том, что любое неосновательное обогащение (обогащение одного лица за счет другого в отсутствие правового основания), в чем бы оно ни состояло и по каким бы причинам ни произошло, подлежит возврату. В полном соответствии с этим принципом п. 2 ст. 1102 ГК РФ указывает на возможность воз-

518