Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 5 (1–16.1 ГК) 2020 Основные положения ГП

органам других государств (ст. 2 и 3 Конвенции). Назначение таких российских органов было произведено значительно позднее – на основании Указа Президента РФ от 24 августа 2004 г. № 1101.

2.2. Требование об официальном опубликовании международных до-

говоров

Еще одним внутригосударственным условием непосредственного применения международного договора является его официальное опубликование по процедуре, установленной российским законодательством. Такая процедура определена в ст. 30 Закона о международных договорах. Вступившие в силу для России международные договоры, решения о согласии на обязательность которых приняты в форме федерального закона, подлежат официальному опубликованию в «Собрании законодательства Российской Федерации». Все вступившие в силу для России международные договоры (за исключением договоров межведомственного характера) также официально опубликовываются в «Бюллетене международных договоров» и размещаются на официальном интернет-портале правовой информации (www.pravo.gov.ru). Международные договоры межведомственного характера опубликовываются по решению федеральных органов исполнительной власти или уполномоченных организаций в официальных изданиях этих органов.

На важность условия об официальном опубликовании международного договора было обращено внимание в Постановлении КС РФ от 27 марта 2012 г. № 8-П. КС РФ пришел к следующему выводу: «…вступившие в силу международные договоры Российской Федерации, в том числе затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, подлежат обязательному официальному опубликованию в установленном порядке, без чего – в силу требований, вытекающих из взаимосвязанных статей 1 (часть 1), 2, 15 (части 1, 3 и 4), 17 (часть 1), 18 и 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации, – они не могут считаться удовлетворяющими принципам правового государства, юридического равенства и правовой определенности как необходимым конституционным критериям защиты прав и свобод человека и гражданина на территории Российской Федерации».

КС РФ также указал на невозможность использования российскими

судами временно применяемых международных договоров, которые не прошли процедуру официального опубликования. С учетом этих выводов КС РФ были внесены изменения в ст. 30 Закона о международных договорах в части порядка официального опубликования временно применяемых международных договоров. В настоящее время такие договоры (за исключением договоров межведомственного характера) подлежат незамедлительному официальному опубликованию

499

в «Бюллетене международных договоров» и размещению на официальном интернет-портале правовой информации (www.pravo.gov.ru) (п. 2.1 ст. 30 Закона о международных договорах).

2.3. Место международных договоров в российской правовой системе

В российской правовой системе действует строгая иерархия правовых актов: на вершине этой иерархии находится Конституция РФ, следом идут федеральные конституционные законы, затем обычные федеральные законы, указы Президента РФ, постановления Прави-

тельства РФ, подзаконные акты министерств и ведомств (см. комментарий к ст. 3 ГК РФ). Поскольку положения международных договоров становятся частью российской правовой системы, неизбежно возникает важный вопрос о том, на какой уровень в указанной иерархии они попадают. На решение этого вопроса направлена комментируемая норма абзаца второго п. 2 ст. 7, которая повторяет правило предложения второго ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.

Если бы любой международный договор (например, межведомственный договор либо договор, согласие на обязательность или временное применение которого было выражено Правительством РФ без участия российского парламента) имел приоритет над любыми внутригосударственными нормативными актами, то это приводило бы к очевидному нарушению принципа разделения властей (ст. 10 Конституции РФ) и базовых характеристик правового государства (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ). Международные договоры могли бы превратиться в способ обхода положений федеральных законов со стороны российских органов исполнительной власти.

По этой причине в основу толкования комментируемой нормы был положен так называемый принцип иерархии, согласно которому место любого международного договора в российской правовой системе строго соответствует уровню того государственного органа, который выразил согласие на обязательность международного договора или его временное применение. При этом положения международного договора будут иметь приоритет над внутригосударственными актами того же органа. Соответственно, если международный договор был ратифицирован российским парламентом через процедуру

принятия федерального закона, то такой международный договор имеет приоритет над не соответствующими ему положениями внутренних федеральных законов и нижестоящих нормативных актов. Однако если согласие на обязательность международного договора или его временное применение было выражено Правительством РФ без участия российского парламента, то такой международный договор будет иметь приоритет только над постановлениями Пра-

500

вительства РФ и нижестоящими нормативными актами (актами федеральных министерств и ведомств), но не над положениями российских федеральных законов. Если возникает коллизия норм международного договора и норм внутригосударственных актов того же уровня (например, ратифицированного международного договора и федерального закона), то приоритет отдается нормам международного договора вне зависимости от того, какая норма является более поздней или более специальной. Иными словами, в данной ситуации не действуют классические правила разрешения коллизий нормативных актов одного уровня – lex posterior derogat legi

priori и lex specialis derogat legi generali.

Принцип иерархии находит последовательное закрепление в практике ВС РФ. Так, уже в абзаце втором п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 31 октября 1995 г. № 8 было указано, что суд не вправе применять нормы федерального закона, если иные правила установлены таким вступившим в силу для России международным договором, решение о согласии на обязательность которого было принято в форме федерального закона. В более подробном виде это разъяснение было воспроизведено в п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 10 октября 2003 г. № 5. В нем было отмечено, что правила действующего международного договора РФ, согласие на обязательность которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти или уполномоченной организацией, заключившими данный договор. Данные разъяснения были также с одобрением процитированы в п. 3 мотивировочной части Определения КС РФ от 6 ноября 2014 г. № 2531-О.

Наглядным примером применения описанного принципа иерархии может служить Кассационное определение ВС РФ от 29 декабря 2009 г. № 59-О09-35. В данном деле возникла коллизия между положениями УПК РФ и двустороннего международного договора между Россией и Китаем от 9 ноября 2006 г. о режиме российско-китайской государственной границы, согласие на обязательность которого было выражено Правительством РФ без прохождения ратификации в рос-

сийском парламенте. ВС РФ указал на то, что приоритетом пользуются положения УПК РФ, поскольку соотношение нератифицированного международного договора РФ и федерального закона определяется на основе принципа иерархии нормативных актов, установленного Конституцией РФ. Международные договоры РФ, согласие на обязательность которых приняло Правительство РФ, обладают приоритетом по отношению к актам Правительства РФ и актам федеральных

501

органов исполнительной власти, но не по отношению к федеральным законам.

Применение принципа иерархии может иметь своим результатом нарушение Российской Федерацией своих международно-право- вых обязательств перед другими государствами (как это фактически произошло в описанном выше деле о китайских нарушителях российской границы). Именно поэтому механизм имплементации положений международных договоров в российскую правовую систему, в основе которого лежит принцип иерархии, должен быть строго скоординирован с процедурой заключения международных договоров Российской Федерацией. Это сделано в Законе о международных договорах: если исполнение международного договора требует изменения федеральных законов или в нем устанавливаются иные правила, чем предусмотренные законом, то согласие на обязательность такого международного договора может быть выражено только в форме принятия федерального закона (п. 1 ст. 15, п. 1 ст. 20, п. 1 ст. 21). Важно, чтобы на практике при заключении каждого международного договора проводился детальный анализ соответствия положений международного договора правилам внутригосударственных российских нормативных актов для определения правильной процедуры выражения согласия на обязательность международного договора. Это позволит обеспечить эффективную имплементацию международных договоров в российскую правовую систему и соблюдение Российской Федерацией принципа pacta sunt servanda на международно-правовом уровне.

В соответствии с правовой позицией КС РФ, положения Конституции РФ в любом случае имеют приоритет над вступающими с ними в противоречие нормами международного договора – вне зависимости от того, каким российским органом было выражено согласие на обязательность международного договора (см. п. 3 мотивировочной части Постановления КС РФ от 9 июля 2012 г. № 17-П, п. 3 мотивировочной части Постановления КС РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П).

Комментируемая норма представляет собой коллизионное правило особого рода, определяющее приоритет одних норм над другими.

Предоставление приоритета положениям международного договора не будет означать автоматическую утрату силы нормой внутригосударственного права, вступившей с ним в противоречие. Как правило, сфера действия международного договора будет ограничена по кругу регулируемых отношений и кругу лиц (см. комментарий к настоящей статье выше об определении предметной, персональной и временной сфер действия международного договора). Соответственно, норма

502

внутригосударственного права сохранит свое действие для правоотношений, не подпадающих под сферу действия международного договора. Например, если заключенный контракт международной куплипродажи подпадает под сферу действия Венской конвенции 1980 г., то он будет регулироваться положениями этой Конвенции. Однако если такой же контракт с контрагентом из другой страны не подпадает под сферу действия данной Конвенции, то он будет регулироваться нормами ГК РФ.

Соотношение между правилами международного договора и внутригосударственного права может быть и более сложным. Даже если спорное правоотношение подпадает под сферу действия международного договора и в соответствии с принципом иерархии этот международный договор имеет приоритет над внутригосударственными нормами, может оказаться, что международный договор не регулирует отдельные спорные вопросы. Например, Венская конвенция 1980 г. не регулирует вопросы действительности договора купли-продажи или каких-либо из его положений, а также последствий, которые может иметь этот договор в отношении права собственности на проданный товар (ст. 4). Таким образом, если соответствующий договор международной купли-продажи входит в сферу действия Венской конвенции 1980 г., часть отношений сторон будет регулироваться исключительно положениями данной Конвенции (например, условия возмещения убытков и их размер), а другая часть (например, недействительность договора) – субсидиарно применимым внутригосударственным правом, которое определяется с помощью норм международного частного права из разд. VI ГК РФ (абзац третий п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 9 июля 2019 г. № 24).

Дополнительная литература

Асосков А.В. Венская конвенция ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров: постатейный комментарий к положениям, определяющим сферу ее применения. М.: Инфотропик Медиа, 2013.

Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций. М.: Российская академия правосудия; Статут, 2009; Особенная часть: Курс лекций. М.: Российская академия правосудия; Статут, 2010.

Марочкин С.Ю. Действие и реализация норм международного права в правовой системе Российской Федерации: Монография. М.: Норма:

ИНФРА-М, 2011.

503

Третьяков С.В., Машкова Е.В. Дуалистическая теория взаимодействия международного и внутригосударственного права и международное частное право // Вестник гражданского права. 2018. Т. 18. № 3.

С. 261–284.

Draft conclusions on identification of customary international law, with commentaries (2018).

International Law in Domestic Courts: A Casebook / A. Nollkaemper, A. Reinisch, R. Janik, and F. Simlinger (eds.). Oxford University Press, 2019.

Interpretation of International Law by Domestic Courts: Uniformity, Diversity, Convergence / H.Ph. Aust, G. Nolte (eds.). Oxford University Press, 2016.

Sloss D. Domestic Application of Treaties // Oxford Guide to Treaties / D.B. Hollis. Oxford University Press, 2012.

Tzanakopoulos A. Mapping the Engagement of Domestic Courts with International Law: Final Report of the Study Group of International Law Association on Principles on the Engagement of Domestic Courts with International Law // Report of the Seventy-Seventh Conference Held in Johannesburg (7–11 August 2016). International Law Association, 2017. Para. 12.

Статья 8. Основания возникновения гражданских прав

иобязанностей

1.Гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

В соответствии с этим гражданские права и обязанности возникают: 1) из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не

противоречащих ему; 1.1) из решений собраний в случаях, предусмотренных законом;

2) из актов государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей;

3) из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности;

4) в результате приобретения имущества по основаниям, допускаемым законом;

504

5)в результате создания произведений науки, литературы, искусства, изобретений и иных результатов интеллектуальной деятельности;

6)вследствие причинения вреда другому лицу;

7)вследствие неосновательного обогащения;

8)вследствие иных действий граждан и юридических лиц;

9)вследствие событий, с которыми закон или иной правовой акт связывает наступление гражданско-правовых последствий.

2. Утратил силу с 1 марта 2013 года.

Комментарий

1. Общие замечания

Комментируемая статья посвящена основаниям возникновения гражданских прав и обязанностей. В подобном качестве выступают различные обстоятельства социальной и физической реальности, которые имеют какое-либо правовое значение, т.е. влекут возникновение тех или иных правовых последствий. Такие обстоятельств именуются юридическими фактами.

Категория «юридического факта» хорошо известна цивилистической науке. Ведущая роль в формировании этого понятия принадлежит континентально-европейской цивилистике. Российская наука гражданского права восприняла это понятие из немецкого права во второй половине XIX в.

Следует отметить, что, несмотря на устойчивое и широкое использование в цивилистической науке, ни сама категория «юридического факта», ни система юридических фактов, как правило, не находят своего отражения в предписаниях позитивного права соответствующей страны. Аналогов комментируемой статьи нет практически ни в одном национальном правопорядке; отсутствуют они и на уровне наднациональных унификаций.

В отечественном праве соответствующие предписания впервые были закреплены в ст. 4 ГК РСФСР 1964 г., где на базе традиционных правил об основаниях возникновения обязательств (договор, деликт, неосновательное обогащение) и теоретических воззрений на систему

юридических фактов гражданского права была предпринята попытка закрепления общей системы оснований возникновения гражданских прав и обязанностей. Эти правила с незначительными изменениями / дополнениями перешли и в современный Кодекс.

1.1. Универсальность регулирования

Юридические факты являются основанием возникновения самых разных по своему характеру гражданских прав и обязанностей. В связи

505

с этим комментируемая статья может применяться не только в отношении абсолютных прав или относительных субъективных прав, которым корреспондирует обязанность других лиц. Комментируемая статья охватывает и вопросы возникновения секундарных (преобразовательных) прав (например, права на отказ от договора, право выбора в альтернативном обязательстве, права на принятие наследства и т.п.), а также примыкающих к ним правомочий на инициирование порождения, изменения или прекращения относительного или абсолютного правоотношения в судебном или административном порядке (например, права на расторжение договора в судебном порядке, на передачу в суд спора об урегулировании разногласий и т.п.). Равным образом комментируемая статья применяется и в отношении возражений, т.е. прав лица воспрепятствовать путем заявления несогласия осуществлению направленного против него права другого лица (например, возражения об истечении давности, о преждевременности иска и т.п.), а также иных гражданско-правовых феноменов, чья правовая природа не до конца прояснена, – преимуществ, претерпеваний и пр.

Юридические факты служат основанием не только возникновения гражданских прав и обязанностей, но и их изменения и прекращения. Ввиду отсутствия в Кодексе общих правил, посвященных последним, комментируемая статья mutatis mutandis может применяться также

ик случаям изменения и прекращения гражданских прав и обязанностей, а указанные в ней юридические факты выступают не только в качестве правопорождающих, но и в качестве правоизменяющих

иправопрекращающих.

1.2.Система юридических фактов гражданского права

Ввиду большого разнообразия юридических фактов в цивилистической науке было выработано множество классификаций юридических фактов, играющих, как правило, сугубо методологическое значение. Одна из традиционных классификаций основана на последовательном использовании нескольких взаимосвязанных критериев.

Первый критерий, позволяющий разделить юридические факты на самом общем уровне, – волевой критерий, согласно которому все юридические факты гражданского права подразделяются на события

и действия. События – обстоятельства, возникновение и развитие которых не зависит от воли и сознания человека, т.е. внешние по отношению к воле и поведению индивидов, в отношении которых данное обстоятельство будет влечь те или иные правовые последствия. Действия – поведенческие акты субъектов гражданского права, которые порождают те или иные правовые эффекты для этих, а иногда и иных лиц, а также акты должностных лиц, государственных органов и т.д.

506

«Действия» в широком смысле этого слова включают также и бездействие указанных выше лиц, когда с таковым связаны правовые последствия.

Классификация действий согласно одному из подходов отражает отношение факта к праву. По этому признаку факты-действия подра-

зделяются на правомерные и неправомерные (противоправные). Право-

мерные действия соответствуют предписаниям позитивного права,

вних выражается правомерное с точки зрения действующего законодательства поведение. Неправомерные – противоречат правовым предписаниям.

Другой критерий разграничивает акты-действия в зависимости от их непосредственной цели. По этому признаку правомерные дей-

ствия делятся на юридические акты и юридические поступки.

Юридические акты – это поведенческие акты, прямо направленные на достижение определенной правовой цели. Совершая юридические акты, индивиды, государственные органы и другие субъекты гражданского права целенаправленно создают, изменяют, прекращают правовые отношения для себя либо для других субъектов.

Кчислу юридических актов относятся прежде всего гражданскоправовые сделки (в том числе договоры). Кроме того, к юридическим актам относятся также влекущие гражданско-правовые последствия административные акты, т.е. действия исполнительных органов государственной власти или местного самоуправления, совершаемые

врамках закрепленной за ними компетенции в сфере реализации функций исполнительной власти. Речь идет о действиях таких органов как носителей публичной власти в отношениях, основанных на административном или ином властном подчинении (см. п. 3 ст. 2 ГК РФ и комментарий к нему). К юридическим актам относятся и судебные акты (решения, определения, постановления суда), влекущие гра- жданско-правовые последствия.

Юридические поступки – это поведенческие акты (действия), влекущие гражданско-правовые последствия независимо от того, были ли направлены указанные акты на последствия, ими (в силу норм права) вызываемые, или нет, а равно независимо от того, сознавал или

не сознавал субъект их правовое значение, имел или не имел целью наступление данных правовых последствий. Правовые последствия юридических поступков определяются не содержанием воли, а прямо и принудительно законом.

При более детальном анализе юридические поступки, в свою очередь, могут быть разделены на две группы: сделкоподобные действия и реальные акты. Сделкоподобные действия представляют собой вы-

507

ражение воли, однако, в отличие от сделок, характеризуются тем, что правовые последствия такого выражения определяются не волей совершившего их лица, а правовой нормой. Эти последствия наступают независимо от того, желало ли их наступления действующее лицо. Тем не менее такие акты выражают волю лица и требуют для своего совершения наличия такой воли (а соответственно, и необходимого объема дееспособности как предпосылки образования и выражения юридически значимой воли). Примерами сделкоподобных действий выступают уведомление об уступке, о наступлении страхового случая и т.п.

Реальные акты совершаются лицом без цели обнаружения воли, и для их совершения не требуется дееспособность. Реальные акты вызывают к жизни фактический (технический) результат, который, однако, согласно предписаниям закона одновременно влечет правовые последствия. К числу реальных актов относятся, например, изготовление (создание) вещи, переработка (спецификация), находка, создание произведения литературы, науки или искусства и т.п.

Приведенная классификация, безусловно, не является совершенной. Ее отдельные фрагменты носят дискуссионный характер (обсуждение, например, вопроса об отнесении гражданско-правовых сделок исключительно к числу правомерных действий, а также вопроса о соотношении сделок и сделкоподобных действий обсуждался ранее

вдругом томе #Глоссы1). Однако ее очевидным достоинством является попытка системного взгляда на всю совокупность юридических фактов гражданского права, позволяющая не только увидеть все их многообразие, но и структурировать эти факты определенным образом. Это методологическое преимущество, видимо, и объясняет популярность приведенной классификации и ее широкое использование в отечественной монографической и учебной литературе.

1.3.Отражение системы юридических фактов гражданского права

взаконе

В п. 1 комментируемой статьи приводится перечень юридических фактов как оснований для возникновения гражданских прав и обязанностей. Здесь указано на возникновение гражданских прав и обязан-

ностей в результате события. Также в качестве возможного источника возникновения гражданских прав и обязанностей указано причинение вреда (как архетипический пример неправомерного действия). Также

1 См. подробнее: Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153–208 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 15–57 (автор комментария к ст. 153 – А.Г. Карапетов).

508