Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 5 (1–16.1 ГК) 2020 Основные положения ГП

5.1. «Прямая» причинно-следственная связь

В делах об ответственности государства суды в некоторых делах требуют установления «прямой (непосредственной) причинно-след- ственной связи». Это требование представляется некорректным хотя бы в связи с его неопределенностью.

Характеристика «прямой» причинно-следственной связи и определение незаконности акта, действия или бездействия в качестве «непосредственной» причины возникающих убытков не дает точного ответа на вопрос, что имеется в виду. Например, если таможенный орган нарушил сроки выпуска товара, и он испортился, что следует считать «непосредственной» или «прямой» причиной – нарушение таможенного органа или тот факт, что товар являлся скоропортящимся и пришел в негодность в силу естественных свойств? Слова «прямая (непосредственная) причина» не смогут дать правильный ответ на этот вопрос, потому что обе причины являются непосредственными.

Любое событие обусловлено множеством факторов, которые в той или иной степени способствовали произошедшему. И правовая теория причинно-следственной связи предполагает выявление не только фактических причин (т.е. обстоятельств, которые в реальной жизни повлияли на ход событий), но и юридических (т.е. обстоятельств, которые право рассматривает в качестве значимых). При этом значимость причины должна определяться не формально (как, например, ближайшая причина), а содержательно, путем оценки того, какое обстоятельство в наибольшей степени обусловило возникновение вреда.

Судебной практике известны случаи ответственности государства за вред, который был непосредственно причинен иными лицами, но косвенно обусловлен деятельностью государственных органов. Это, например, ответственность за неправильную оценку подлежащего реализации имущества (непосредственная причина – деликт оценщика) (Постановление Президиума ВАС РФ от 23 октября 2012 г. № 6083/12, п. 87 Постановления Пленума ВС РФ от 17 ноября 2015 г. № 50) или ответственность за необеспечение сохранности изъятого имущества (непосредственная причина – утрата или повреждение имущества

хранителем или третьими лицами) (п. 7, 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 31 мая 2011 г. № 145).

Таким образом, требование судов о наличии «прямой (непосредственной) причинно-следственной связи» должно толковаться как требование о выявлении юридически значимой, а не ближайшей причины. См. подробнее о причинной связи комментарий к п. 2 ст.15 ГК РФ.

1429

5.2. Бездействие контрольных органов как причина вреда

Специфика причинно-следственной связи в деликтах государства проявляется, например, в случаях, когда вред в основном причинен частными лицами (они являются основной, непосредственной причиной), но при этом государство не исполнило свои регулятивные

иохранительные обязанности, что содействовало возникновению вреда или привело к невозможности его устранения.

Например, если вред причинен в результате пожара, произошедшего из-за несоблюдения собственником или владельцем здания требований пожарной безопасности, где заканчивается деликт этого частного лица и начинается деликт государственных органов, которые надлежащим образом не проверили соблюдение требований пожарной безопасности, не предотвратили или не устранили причиненный вред?

Как было отмечено в п. 3.3 настоящего комментария, сам по себе пожар или иное происшествие не являются основанием ответственности государства в лице его контролирующих или правоохранительных органов, поскольку специфика их деятельности не предполагает гарантий абсолютного результата в виде отсутствия негативных явлений в обществе. Незаконность оценивается в зависимости от того, приняли ли эти органы необходимые меры, требуемые в соответствии с законом

иобстоятельствами дела.

Однако и незаконности недостаточно для возникновения ответственности – требуется также установить, что бездействие государственных органов являлось необходимой причиной наступившего вреда. В некоторых случаях это сделать будет затруднительно, поскольку: а) экспертиза вряд ли укажет на то, что причиной происшествия является бездействие уполномоченных контрольных органов; б) происшествие в основном обусловлено действиями (бездействием) частных лиц или случаем; в) даже теоретически установить причинно-следственную связь между вредом и бездействием намного сложнее, чем если убытки детерминированы активными действиями. Так, если применять логику conditio sine qua non и предположить, был бы вред исключен, если бы потенциальный делинквент совершил определенные действия, то при-

дется полностью смоделировать ситуацию и также представить, как бы реагировали другие участники правоотношения на эти действия (например, подчинился бы собственник загоревшегося дома предписанию органа пожарного надзора, или пошел бы его оспаривать, или проигнорировал). Такая модель имеет намного более вероятностный и предположительный характер, чем простое исключение активного поведения делинквента из цепочки событий.

1430

Эти сложности на практике могут создавать препятствия при взыскании причиненного вреда с государства. Однако в некоторых случаях такая ответственность все же признается. При этом чем значительнее последствия происшествия, тем очевиднее, что государство должно было предпринять меры для его предотвращения.

Ярким примером является авария на Чернобыльской АЭС. КС РФ указал, что возникновение конституционно-правовых отношений по поводу возмещения вреда здоровью между гражданами, которые оказались в зоне влияния радиационного излучения и других неблагоприятных факторов, возникших вследствие Чернобыльской катастрофы, и государством, с деятельностью которого в сфере освоения и использования ядерной энергетики было связано причинение вреда, обусловлено самим фактом причинения такого вреда (Постановление КС РФ от 8 февраля 2018 г. № 7-П).

Когда происходят другие масштабные трагедии (например, пожары в клубе «Хромая лошадь», торговом центре «Зимняя вишня», обрушение крыши «Трансвааль-парка»), государство зачастую добровольно берет на себя обязательство компенсировать причиненный вред пострадавшим. Такие компенсации в основном рассматриваются как мера социальной поддержки граждан, однако по существу они являются добровольно претерпеваемой государством мерой его ответственности за то, что оно не смогло обеспечить безопасность функционирования названных объектов. Это подтверждается и приговорами по данным делам, которые выносятся не только в отношении собственников и владельцев соответствующих зданий, но и в отношении должностных лиц контролирующих государственных органов.

Приведенные примеры демонстрируют принципиальную допустимость отнесения бездействия контрольно-надзорных органов к одной из причин вреда, в основном обусловленного действиями (бездействием) частных лиц или случайными событиями. В частных деликтах этот вопрос чаще всего обсуждается применительно к бездействию врача, который не смог вылечить пациента, заболевшего до его попадания в больницу. Несмотря на то что вред причинен пациенту третьим лицом или был обусловлен иными факторами, ответственность может

быть возложена на врача, если будет установлено, что: а) он исполнял свои обязанности ненадлежащим образом (в этом проявляется элемент противоправности); б) имелась реальная возможность вылечить пациента, т.е. заболевание в принципе было излечимым (в этом проявляется причинно-следственная связь).

Проводя аналогию с деликтами государства, можно сделать вывод, что ответственность за вред, в основном причиненный третьими

1431

лицами, но при участии (а чаще – при незаконном безучастии) государственных органов, может быть возложена на публично-правовое образование, если: а) уполномоченные органы ненадлежащим образом исполняли свои обязанности (их действия являлись незаконными, причем не формально, а по существу); б) имелась реальная возможность предотвратить происшествие (в этом проявляется причинноследственная связь).

5.3. Бездействие правоохранительных органов как причина вреда

Рассмотренная проблема актуальна и в других сферах контроля государства за отношениями частных лиц. Например, если одно частное лицо совершило преступление, причинив этим вред другому частному лицу, в каких случаях деликт этого частного лица может стать деликтом правоохранительных органов, которые не проводят расследование

ине совершают необходимых действий для установления преступника и взыскания с него вреда? Ответ будет таким же, как в предыдущем пункте: ответственность может быть возложена на государство, если бездействие правоохранительных органов являлось незаконным

ипри этом надлежащее исполнение их обязанностей реально могло бы привести к возмещению вреда. Такие условия достаточно трудно доказать с учетом ограниченности возможностей адвокатов в сборе доказательств, а также фактической сложности обоснования, что преступника можно было бы найти и у него оказалось бы имущество для взыскания.

5.4.Бездействие (действия) судебного пристава-исполнителя как

причина вреда

В сфере исполнительного производства государство также несет публичную обязанность содействовать частным лицам в защите их прав и законных интересов, нарушенных другими частными лицами.

Непосредственной причиной убытков кредитора является неисполнение должником своих обязательств. Судебному приставу-исполни- телю вменяется не то, что он этот вред причинил, а то, что его действия (бездействие) привели к невозможности его возмещения.

Аналогично с рассмотренными примерами ответственность государства за бездействие в сфере исполнительного производства возни-

кает, если установлена незаконность (недостаточность, несвоевременность, необоснованность принятых мер) и если имелся реальный шанс обратить взыскание на имущество должника.

В п. 11 Информационного письма Президиума ВАС от 31 мая 2011 г. № 145 рассматривается дело о ненадлежащем исполнении судебным приставом судебного акта о взыскании 500 тыс. руб. с должника. Суд первой инстанции в удовлетворении требований отказал, указав, что

1432

причиной убытков является не бездействие судебного пристава-ис- полнителя, а неисполнение судебного акта должником. Суд апелляционной инстанции это решение отменил и удовлетворил иск на 500 тыс. руб. ВАС РФ согласился с решением об удовлетворении иска, однако отметил, что в материалах дела имеется подтверждение того, что на счетах у должника имелось только 250 тыс. руб., а не 500 тыс. руб. В связи с этим причинно-следственная связь может считаться установленной только в отношении 250 тыс. руб., которые реально мог взыскать судебный пристав-исполнитель.

Опосредованная роль государства в процессе исполнения частных долгов послужила поводом для существования позиции в судебной практике, что вред, причиненный незаконными действиями судебного пристава-исполнителя, может быть возмещен из казны, только если утрачена возможность взыскания с должника. Крайней степенью этого подхода является отказ в удовлетворении иска, если исполнительное производство не окончено невозможностью взыскания или, более того, с учетом возможности взыскателя предъявить исполнительный лист повторно (ч. 5 ст. 356 КАС РФ, ч. 4 ст. 321 АПК РФ).

Такая позиция справедливо отвергается ВС РФ. В одном из дел нижестоящие суды отказали кредитору в возмещении убытков с государства в связи с незаконным бездействием судебного приставаисполнителя, ссылаясь на то, что исполнительное производство еще не окончено, а у должника имеется доход в виде заработной платы, на который может быть обращено взыскание. ВС РФ эти решения отменил и указал, что само по себе продолжение исполнительного производства не является препятствием для возмещения убытков, причиненных взыскателю незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя. «Суду надлежало установить, имеется ли иное имущество, обращение взыскания на которое позволило бы

вразумный срок удовлетворить требования взыскателей, в частности отвечает ли таким требованиям получаемая должником зарплата. При этом обязанность по доказыванию наличия такого имущества возлагается на судебного пристава-исполнителя» (Определение СКГД ВС РФ от 26 апреля 2016 г. № 5-КГ16-37). Аналогичная позиция изложена

вОпределении СКГД ВС РФ от 24 января 2017 г. № 53-КГ16-30.

Вэтих делах можно выделить несколько важных моментов: а) само по себе продолжение исполнительного производства не является препятствием для возмещения вреда; б) бремя доказывания наличия иного имущества лежит на судебном приставе-исполнителе; в) иное имущество должно обеспечить реальную возможность исполнения судебного акта в разумный срок.

1433

Эти условия воспринимаются в судебной практике как привычные, однако догматически они могут быть подвергнуты сомнению. Основанием ответственности казны являются незаконность, вина, причинно-следственная связь и вред. В рассматриваемой категории дел незаконность обычно установлена, вина судебного пристава-ис- полнителя не оспаривается. Причинно-следственная связь проявляется в том, что если бы судебный пристав исполнил свои обязанности надлежащим образом, то взыскатель уже в данный момент получил бы возмещение вреда.

Что касается вреда, может показаться, что, пока есть реальная возможность исполнить судебный акт, вред взыскателю еще не причинен. Теоретически у судебного пристава-исполнителя есть разумный срок для исполнения судебного акта, и до его истечения вроде не стоило бы говорить о совершении деликта. Но на практике такая логика приводит к халатности судебных приставов-исполнителей, которые полагают, что на начальной стадии исполнительного производства можно ничего не делать, так как потом имущество еще найдется. В результате получается странная ситуация: судебный пристав-ис- полнитель в результате своей небрежности уже упустил имущество должника, а суды почему-то дают ему шанс исправить ситуацию и нивелировать негативные последствия его нарушения путем поиска иного имущества. Но если должностное лицо уже показало свою ненадежность, зачем ему доверять дальше, рискуя упустить и иные возможности для исполнения судебного акта? Более логичным подходом было бы оценивать наличие убытков на момент подачи иска: если до этого момента судебный пристав-исполнитель не смог найти иное имущество должника и обратить на него взыскание, необходимо считать, что именно в этот момент, когда рассматривается дело, истцу уже причинены убытки, ведь он имел право рассчитывать на причитающиеся ему суммы уже сейчас, а не в течение неопределенного разумного срока. Если впоследствии судебный пристав-исполни- тель другое имущество все-таки найдет, РФ может в порядке п. 11 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 31 мая 2011 г. № 145 потребовать от неосновательно обогатившегося за счет ее

казны должника возврата соответствующей суммы.

Поэтому можно констатировать, что если судебный пристав-испол- нитель в результате своих незаконных действий (бездействия) упустил хоть какое-нибудь имущество должника, на которое можно было бы обратить взыскание, условия ответственности государства в этой части обычно соблюдены: есть и незаконность, и вина, и причинно-след- ственная связь, и убытки. Это означает, что в момент рассмотрения

1434

дела деликт уже совершен, а делинквент должен нести за это ответственность.

Еще одним препятствием в признании ответственности государства по таким делам является представление о государстве как о дополнительном, субсидиарном должнике в случаях, когда вред причинен

восновном частными лицами, но при незаконном безучастии государственных органов.

Наиболее ярким примером такой позиции является Определение СКЭС ВС РФ от 15 февраля 2017 г. № 305-ЭС16-14064. ВС РФ отказал

вудовлетворении требований к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного преступными действиями судебного приста- ва-исполнителя, незаконно снявшего арест с имущества должника, и указал, что общество не «исчерпало все доступные ему средства правовой защиты, чтобы получить удовлетворение своих требований за счет имущества должника». Помимо этого, Суд указал, что истец может удовлетворить свои требования, обратившись к поручителям должника.

Представляется, что такая позиция не соответствует российскому праву. Субсидиарность ответственности государства воплощена в законодательстве Германии: в § 839 ГГУ прямо указывается, что, если должностное лицо виновно только в неосторожности, оно обязано возместить вред только в случае, если потерпевший не может получить возмещение другим способом. Законодательством России не установлено такое ограничение. Более того, в соответствии со ст. 124 ГК РФ публично-правовые образования участвуют в гражданско-правовых отношениях на равных началах с другими субъектами. В связи с этим привнесение идеи субсидиарности ответственности государства в российское право представляется необоснованным.

Сам по себе факт совершения деликта представителями государства уже является достаточным основанием ответственности вне зависимости от того, имеются ли другие причинители вреда. Государство и иные делинквенты могут считаться солидарными должниками, поскольку их действиями причинен один и тот же вред. Такая модель солидарной ответственности воспринята в Принципах европейского деликтно-

го права и соответствует изменениям законодательства России. Так,

всоответствии с подп. «б» п. 1 ст. 9:101 Принципов европейского деликтного права ответственность является солидарной, если одно лицо своим самостоятельным поведением или действиями причиняет вред потерпевшему, и в то же время установлено, что и другое лицо также причастно к причинению того же самого вреда. Похожий подход использован в сравнительно недавних ст. 1080 ГК РФ, в части третьей которой

1435

отражена идея о солидарной ответственности двух лиц, хотя и действующих независимо друг от друга, но причинивших один и тот же вред. Помимо этого в некоторых случаях можно сделать и классический вывод о совместности действий частных лиц, нарушивших требования закона

ипричинивших вред, и государственных органов, не предпринимавших необходимых действий для защиты прав потерпевших.

Таким образом, более обоснованным было бы применение общего подхода к причинно-следственной связи: она должна считаться установленной, если судебный пристав-исполнитель мог реализовать исполнительный лист полностью или в части, но не сделал этого. Тот факт, что имеются иные причины возникших убытков, в том числе действия должника в исполнительном производстве или иных делинквентов, не прерывает причинно-следственную связь между незаконным действием (бездействием) судебного пристава-исполнителя

ивозникшими убытками, а только дополняет правоотношение дополнительными солидарными должниками. Если Российская Федерация возместила вред, причиненный ненадлежащим исполнением судебного акта, а у должника имеется иное имущество, она вправе взыскать выплаченные суммы с должника (п. 1081 ГК РФ, п. 11 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 31мая 2011 г. № 145).

5.5.Вина потерпевшего

Учет вины потерпевшего является общепризнанным правилом, позволяющим соблюсти баланс интересов кредитора (потерпевшего) и должника (причинителя вреда). Этот вопрос также относится к аспекту причинной связи, поскольку по существу речь идет о том, что действия потерпевшего также являлись причиной вреда, которую правопорядок считает значимой.

Иногда суды отказывают в возмещении вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов, по мотиву отсутствия причинной связи, считая причиной наступившего вреда не действия государственного органа, а небрежность самого потерпевшего. Ярким примером является упомянутое Определение СКЭС ВС РФ от 15 февраля 2017 г. № 305-ЭС16-14064, где суд не отрицал, что преступные действия судебного пристава-исполнителя являлись причиной вреда,

однако указал, что «к невозможности исполнения судебных актов...

привели и действия (бездействие) самого общества».

В связи с этим стоит особо подчеркнуть, что в соответствии со ст. 1083 ГК РФ только умысел потерпевшего может привести к отказу в возмещении вреда (п. 1). Неосторожность, причем не любая, а именно грубая, может быть только основанием для уменьшения размера убытков (п. 2 ст. 1083 ГК РФ).

1436

Умысел потерпевшего может проявляться в его недобросовестных действиях, например, если он хотел получить выгоду от незаконных действий государственных или муниципальных органов. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 22 мая 2012 г. № 13443/11 рассматривалось дело, в котором истцу был причинен вред незаконным предварительным согласованием места размещения объекта на земельном участке – набережной озера. После проведения истцом работ по формированию земельного участка, а также заключения договоров для строительства набережной оказалось, что озеро относится к водоемам общего пользования и предоставление земельных участков в собственность в его прибрежной зоне не допускается. ВАС РФ указал, что истец не мог не знать о том, что озеро относится к муниципальной собственности и является общедоступным водным объектом (ст. 6 Водного кодекса РФ). Поэтому интерес истца, знавшего о незаконности акта муниципального органа, не подлежит защите.

Грубую неосторожность можно определить как непростительное невыполнение простейших, элементарных требований заботливости

иосмотрительности, известных каждому.

Всудебной практике грубой неосторожностью, например, считается бездействие собственника, который не предпринял никаких действий к взаимодействию с государственным органом, незаконно изъявшим его имущество (Определение СКЭС ВС РФ от 28 ноября

2016 г. № 303-ЭС16-9423).

Вкачестве грубой неосторожности представляется возможным оценить бездействие потерпевшего, не оспорившего недостоверный отчет об оценке имущества, подлежащего реализации. Любой разумный

иосмотрительный взыскатель, получивший отчет об оценке, которая, по его мнению, занижена, задумается о его оспаривании. Но потерпевший (обычно взыскатель) изначально осознает, что указанная в отчете стоимость имущества занижена, но не оспаривает отчет об оценке, надеясь, что на торгах цена будет значительно увеличена. И только если этого не произошло, взыскатель предъявляет иск об убытках к государству. Потерпевший в данной категории дел осознанно рискует не выручить необходимую сумму, рассчитывая на удачное для него

проведение торгов. В связи с этим представляется разумным снизить размер возмещения в связи с виной потерпевшего.

Иногда суды склонны трактовать вину потерпевшего чрезмерно широко, указывая, например, что потерпевший должен был проконтролировать исполнение судебным приставом-исполнителем своих обязанностей (Определение СКЭС ВС РФ от 10 января 2017 г. № 303- ЭС16-18911) или должен был знать правила землепользования и за-

1437

стройки и самостоятельно оценить незаконность выданного разрешения на строительство или решения о предварительном согласовании места размещения объекта. Учитывая, что частное лицо не должно знать правила землепользования и застройки лучше муниципальных органов, а также объемность, несогласованность и противоречивость этих норм, представляется, что в вину потерпевшему может быть вменено только незнание основных правил, известных каждому, нарушение которых было очевидно.

Еще один важный аспект – соразмерность уменьшения размера убытков степени вины причинителя вреда и потерпевшего. Для учета соразмерности требуется оценить, чьи действия в большей мере способствовали возникновению вреда.

Также стоит отметить, что бремя доказывания вины потерпевшего возлагается на причинителя вреда (Определение СКГД ВС РФ от 17 октября 2017 г. № 18-КГ17-166; п. 6 Обзора судебной практики ВС РФ

№2 (2018), утвержденного Президиумом ВС РФ 4 июля 2018 г.).

На основе рассмотренных примеров можно сделать вывод, что

стандарт поведения потерпевшего может как минимум включать в себя взаимодействие с государственным органом, предположительно нарушившим права истца, и как максимум тотальный контроль частных лиц за действиями государственных органов. При определении должного стандарта поведения представляется необходимым учитывать ограниченность средств частного лица во влиянии на действия государственных органов. Деликт государства всегда включает в себя неправомерное действие органов власти в публично-правовой сфере, а возможность частного лица противостоять злоупотреблениям публичной власти не идентична возможности предотвратить нарушение своего права другим частным лицом.

В связи с этим думается, что в деликтах государства для признания действий потерпевшего грубой неосторожностью требуется доказать, что потерпевший имел не только правовую, но и фактическую возможность совершить действия, направленные на предотвращение или снижение вреда, а также что некий средний потерпевший, подвергшийся злоупотреблению властью такого вида, обычно совершает

подобного рода действия.

Дополнительная литература

Бланкенагель А., Калинина И. Возмещение вреда, причиненного неправомерными действиями государства в ФРГ: от личной ответственности государственного служащего к ответственности государ-

1438