Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 5 (1–16.1 ГК) 2020 Основные положения ГП

списанной суммы в качестве гражданско-правовой ответственности (Постановление Президиума ВАС РФ от 25 января 2011 г. № 8624/10, Определение СКГД ВС РФ от 28 апреля 2015 г. № 18-КГ15-48), что с учетом вышесказанного представляется небесспорным.

(в) Убытки, неосновательное обогащение и компенсационная рести-

туция

Казалось бы, в большинстве случаев трудно спутать убытки и те требования, которые направлены на возврат лицу того, что по праву принадлежало ему и должно быть возвращено. И действительно, если возврату по правилам о реституции, кондикции или виндикации подлежат не деньги, а иное имущество, сходство с убытками отсутствует. Но что, если речь идет о возврате уплаченных денег по правилам о неосновательном обогащении, а также уплате денежного эквивалента натурального неосновательного обогащения (ст. 1105 ГК РФ) или денежной компенсационной реституции согласно п. 2 ст. 167 ГК РФ (возврате денежного эквивалента того, что было получено по недействительной сделке)?

Возврат ошибочно уплаченных или переведенных без правовых оснований денег точно является реализацией требования, регулируемого правилами гл. 60 ГК РФ, а не гл. 25 ГК РФ или гл. 59 ГК РФ о договорной или деликтной ответственности, так как отсутствует факт правонарушения со стороны ответчика (Постановление Президиума ВАС РФ от 18 марта 2014 г. № 18222/13).

Но проблема возникает, когда имеется вина получателя в том, что он безосновательно получил деньги от истца. Если неосновательное обогащение спровоцировали деликт обогатившегося лица или нарушение им своих обязательств, мы имеем некоторое наложение сфер применения норм о кондикции и деликтной или договорной ответственности.

Согласно одной точке зрения, даже если речь идет об откровенном воровстве наличных денег или безналичных денег с банковского счета (деликт), вор должен вернуть деньги, и это требование должно регулироваться не правилами об убытках, а нормами о неосновательном обогащении. Сторонники такой позиции находят подтверждение в тексте

ст. 1103 ГК РФ, согласно которой правила о неосновательном обогащении применяются по общему правилу к требованиям о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица. Иначе говоря, согласно этому взгляду, если деликт спровоцировал неосновательное обогащение делинквента, он должен вернуть его по правилам гл. 60 ГК РФ. Поэтому, например, проценты на взыскиваемые средства подлежат начислению не с момента при-

1249

суждения (как, к сожалению, сейчас принято делать в российской судебной практике при взыскании убытков), а с момента получения денег по правилам п. 2 ст. 1107 ГК РФ. О взыскании убытков речь пойдет здесь только тогда, когда пострадавший захочет взыскать какие-то дополнительные расходы и упущенную выгоду. И такое требование будет удовлетворяться на основании правил об ответственности (например, при наличии вины делинквента). Иначе говоря, в такой ситуации деликт порождает как требование о возврате неосновательного обогащения, так и требование о возмещении убытков.

Согласно второй позиции, если неосновательное получение денег спровоцировал деликт (или иное правонарушение) обогатившегося лица, к возврату полученных денег применяются правила о взыскании убытков, а нормы гл. 60 ГК РФ применяются субсидиарно для регулирования тех вопросов, которые не урегулированы правовым режимом убытков (например, таким образом можно обосновать начисление процентов на убытки по п. 2 ст. 1107 ГК РФ с момента присвоения денег). В рамках данной позиции норма ст. 1103 ГК РФ толкуется как основание для субсидиарного применения отдельных норм о кондикции к деликтной ответственности (например, о начале расчета процентов), но не как аргумент в пользу того, что истребование украденных средств у вора – это кондикция, а не взыскание убытков в результате деликта.

Согласно третьей позиции, истцу можно предоставить право выбирать тот правовой режим (убытки или кондикция), который ему покажется наиболее удобным.

Иногда суды квалифицируют в качестве реального ущерба, взыскиваемого с казны, денежные средства, которые были уплачены лицом, обвиненным в административном правонарушении, в качестве штрафа, если впоследствии данное дело было прекращено судом в связи с отсутствием состава правонарушения (Определение СКЭС ВС РФ от 19 ноября 2015 г. № 305-ЭС15-8490). Если исходить из первой позиции, несмотря на то что штраф был уплачен в результате необоснованной попытки привлечь лицо к административной ответственности, более корректным было бы взыскание таких средств в качестве неосновательного обогащения, раз уж законодательство не предус-

матривает специального правового режима возврата необоснованно назначенных и уплаченных (списанных) штрафов. Если верна вторая позиция, то Суд прав, и речь идет об убытках. Если верна третья позиция, то истцу можно предоставить право выбора правового режима взыскания данных средств.

В целом более логичной кажется первая позиция: кондикция вытесняет деликтную ответственность в части возврата уплаченного (по ре-

1250

ституции или в рамках кондикции). Но в практике встречается и обратный подход. Так, например, согласно абзацу второму п. 1 ст. 16 Закона

озащите прав потребителей «[е]сли в результате исполнения договора, ущемляющего права потребителя, у него возникли убытки, они подлежат возмещению изготовителем (исполнителем, продавцом) в полном объеме». Казалось бы, если потребителю были навязаны незаконные условия договора, и потребитель их исполнял, внося на счет коммерсанта на основании таких условий некие платежи, то требование потребителя о возврате уплаченного на основании недействительных условий носит реституционный характер, а не является возмещением убытков, соответственно упоминание в п. 1 ст. 16 указанного Закона возмещения убытков подразумевает покрытие дополнительных имущественных потерь. Такова, например, практика ВС РФ в отношении возврата незаконных банковских комиссий: Суд в п. 5 Обзора судебной практики по делам, связанным с защитой прав потребителей финансовых услуг, утвержденного Президиумом ВС РФ 27 сентября 2017 г., указал на то, что возврат уплаченной комиссии подчиняется правилам

овозмещении убытков. Такой подход кажется неверным.

Еще более сложная ситуация возникает с денежной компенсационной реституцией или возвратом денежного эквивалента натурального неосновательного обогащения (когда вернуть полученное в порядке реституции или кондикции в натуре невозможно), если в поведении ответчика, которое сопровождало получение обогащения, наличествует состав деликта. В п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. № 49 указано, что возмещение денежной стоимости неосновательно полученного в результате деликта, если полученное не может быть возвращено в натуре, осуществляется по правилам о неосновательном обогащении, а в качестве убытков взыскивается лишь дополнительный ущерб. Также обычно суды истребуют денежный эквивалент полученного по недействительной сделке на основании норм

ореституции, не квалифицируя это требование в качестве взыскания убытков. Иначе говоря, пока судебная практика в основном стоит на том, что возврат денежного эквивалента того, что было получено безосновательно в результате деликта обогатившегося, осуществля-

ется в рамках правового режима неосновательного обогащения или компенсационной реституции.

Но вопрос не закрыт. Иногда высказывается иные точки зрения: а) возврат денежного эквивалента – это взыскание убытков, а нормы

окондикции применяются лишь субсидиарно; б) правовая природа возврата денежного эквивалента в качестве убытков или неосновательного обогащения зависит от наличия либо отсутствия вины делинквен-

1251

та или даже степени вины; в) истцу следует предоставить право выбора наиболее оптимального из нескольких правовых режимов.

Вопрос требует более предметного обсуждения, но в целом идея с квалификацией требования о возврате ответчиком полученного за счет истца в результате деликта в качестве неосновательного обогащения и отнесением к убыткам только дополнительных потерь истца кажется более логичной. Если директор общества украл у общества некую сумму денег, выведя ее на свой личный счет по фиктивным договорам, он должен вернуть ее по правилам о кондикции, но общество вправе потребовать и возмещения дополнительных потерь на основании правил о взыскании убытков.

(г) Убытки и возврат полученного по расторгнутому договору

Вслучае, если одна из сторон договора уплатила другой предоплату, но впоследствии другая сторона не осуществила свое встречное исполнение и договор был расторгнут, а также в случае, если в обмен на полученную оплату было предоставлено ненадлежащее исполнение, от которого плательщик правомерно отказался и договор в связи с этим был расторгнут, равно как и в ряде аналогичных ситуаций, при расторжении договора возникает обязательство по возврату уплаченной предоплаты (аванса). Например, при досрочном расторжении договора подряда по соглашению сторон или в результате реализации заказчиком своего права на произвольный отказ от договора по ст. 717 ГК РФ может образоваться неотработанный аванс, который подрядчик обязан вернуть. Иногда в 1990-е гг. иски о возврате уплаченной цены в таких ситуациях обозначались как иски о взыскании убытков. Но в начале 2000-х гг. судебная практика ВАС РФ и затем ВС РФ стала квалифицировать такие требования как подчиняющиеся нормам о неосновательном обогащении (п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. № 49, п. 65 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 и др.). Позднее в 2014 г. ВАС РФ подтвердил, что к такому требованию применяются нормы гл. 60 ГК РФ, если иное не вытекает из специальных норм закона, условий сделки или существа отношений (п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 июня 2014 г. № 35). О том же в итоге теперь с 1 сентября

2015 г. говорит и п. 4 ст. 453 ГК РФ.

Внауке встречаются как точка зрения о том, что такой иск о возврате полученного при расторжении договора действительно кондикционный, так и позиция, согласно которой такое требование является договорным, образуясь в результате трансформации изначального договорного предоставления в возвращение полученного и реализуясь на ликвидационной стадии договорного правоотношения. Сторонни-

1252

ки последней позиции исходят из того, что упомянутое в п. 4 ст. 453 ГК РФ применение правил о неосновательном обогащении является лишь юридико-техническим приемом, восполняющим пробелы в регулировании такого особого договорного ликвидационного притязания, но не означает, что законодатель ставит точку в доктринальном споре о природе такого притязания. Как бы то ни было, к убыткам сейчас притязание на возврат предоплаты при расторжении нарушенного договора уже практически никто не относит.

Этот вопрос имеет важное значение. Например, если бы возврат предоплаты при расторжении договора из-за допущенных получателем такой предоплаты нарушений своих встречных обязательств считался бы взысканием убытков, то мы были бы вынуждены освобождать продавца от обязательства вернуть предоплату, если он освобождается от ответственности за нарушение по правилам ст. 401 ГК РФ (например, имела место непреодолимая сила). Кроме того, убыточная квалификация означала бы зачетное соотношение возвращаемой суммы

иначисленной в связи с нарушением договора неустойки (ст. 394 ГК РФ), что также противоречит логике. Последнее абсурдно, поэтому квалификация такого притязания в качестве убытков является грубой ошибкой.

Возвращая уплаченное в связи с расторжением договора, плательщик не привлекает контрагента к ответственности, а просто восстанавливает эквивалентность в отношениях в связи со срывом синаллагматического договора. Убытки могут требоваться отдельно и при наличии ряда дополнительных условий. Например, это могут такие убытки взамен реального исполнения, как убытки в виде конкретной ценовой разницы или абстрактные убытки по ст. 393.1 ГК РФ.

Поэтому, если, например, покупатель уплатил 100 руб. за некое имущество, но не получил его и, расторгнув договор, потребовал уплатить ему 120 руб. – рыночную стоимость такого имущества на момент расторжения договора, необходимо выделить в этих 120 руб. два компонента: возврат предоставленного в связи с расторжением (100 руб.)

иабстрактные убытки (20 руб.). Удовлетворение первого компонента (100 руб.) требования не зависит от оснований освобождения от от-

ветственности (например, наличия непреодолимой силы, спровоцировавшей нарушение договора), так как в этой части требование к ответственности в принципе не относится. Второй же компонент (20 руб.) является взысканием убытков и подчиняется общим правилам договорной ответственности, включая правила ст. 401 ГК РФ.

То же касается и ситуации, когда продавец (подрядчик, исполнитель) выполнил лишь часть обусловленного в договоре исполнения,

1253

а покупатель (заказчик) в ответ отказывается от договора в части, пропорциональной тому, что не было выполнено (п. 2 ст. 328 ГК РФ), и требует возврата части цены, соответствующей той части встречного неденежного обязательства, которая в связи с таким отказом прекращается. В данном случае требование о возврате части уплаченной цены не является взысканием убытков, а регулируется в соответствии с п. 4 ст. 453 ГК РФ нормами о неосновательном обогащении, если иное не вытекает из специальных норм закона, условий договора или существа отношений.

(д) Убытки и последствия эвикции

Согласно п. 1 ст. 461 ГК РФ «[п]ри изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи, продавец обязан возместить покупателю понесенные им убытки, если не докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии этих оснований». Данная норма регулирует ответственность при эвикции.

Согласно п. 1 ст. 454 ГК РФ продавец имеет обязательство передать вещь не просто во владение, а в собственность. Если продавец передает вещь во владение, но собственность не переносит, так как сам собственником в момент передачи владения не является, налицо нарушение договора передать вещь в собственность. Естественно, ни о какой ничтожности договора купли-продажи чужого имущества речи идти не может, вопреки позиции некоторых юристов и нередко встречающейся практике судов, которые считают правильным в данной ситуации признавать ничтожным сам договор купли-продажи. Такой договор создает лишь обязательство перенести собственность, и на момент заключения договора нет никакой необходимости в том, чтобы собственность была у продавца. Статья 454 ГК РФ прямо допускает заключение договора купли-продажи вещи, которая еще не создана на момент заключения договора или которая находится в собственности другого лица и приобретение которой продавцом предполагается в будущем. Иначе говоря, лицо может принять на себя обязательство произвести в будущем отчуждение вещи, которой у него нет в собственности на момент заключения договора (п. 8 Постановления Пле-

нума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54, Определение СКГД ВС РФ от 23 апреля 2019 г. № 14-КГ19-1). Если продавец передал покупателю вещь во владение, но распорядительной властью он не обладал, так как вещь принадлежала на праве собственности другому лицу, договор купли-продажи действителен, но переход собственности не происходит (Определение СКЭС ВС РФ от 9 октября 2018 г. по делу № 304-ЭС17- 11096). Даже если запись о регистрации перехода права собственности

1254

была внесена в ЕГРН или иные подобные правоустанавливающие реестры, право собственности к покупателю не переходит (Определение СКЭС ВС РФ от 9 октября 2018 г. № 304-ЭС17-11096). Соответственно, возврат уплаченных денег осуществляется не на основании норм о реституции, так как ни о какой ничтожности договора речь не идет, а по правилам ст. 460 и 461 ГК РФ (п. 83 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25).

Но какова природа ответственности за эвикцию? Статья 461 ГК РФ говорит о взыскании убытков, но что действительно требует покупатель от продавца в такой ситуации? Если сейчас судебная практика ВС РФ однозначно исходит из того, что передача покупателю вещи, обремененной правами третьих лиц, является нарушением договора, то последствием такого существенного нарушения должно являться расторжение договора. Ведь если договор не ничтожен и он породил обязательства, их надо каким-то образом прекратить и перевести отношения сторон на ликвидационную стадию. Если, например, покупатель к моменту отобрания у него вещи по иску третьего лица, являющегося истинным собственником, еще не внес часть цены, ему надо прекратить свой долг, а для этого он должен отказаться от договора. По большому счету ситуация, когда продавец не передал покупателю вовсе ничего, и ситуация, когда продавец передал покупателю чужую вещь, которую покупателю пришлось тут же отдать объявившемуся собственнику, ничем сущностно не отличаются. И в первой, и во второй ситуации налицо нарушение договора, и реакцией на нарушение является отказ от договора. Последствием отказа от договора в обеих ситуациях будет возврат уплаченной цены (если таковая была уплачена), направленный на восстановление эквивалентности в отношениях сторон (если продавец не передал вещь в собственность покупателя, и договор расторгнут, то у него нет оснований удерживать полученный платеж). Возврат уплаченной цены осуществляется по правилам п. 4 ст. 453 ГК РФ, согласно которым к такому требованию применяются правила гл. 60 ГК РФ о неосновательном обогащении, если иное не вытекает из существа отношений, закона или условий договора. Иначе говоря, возврат цены при эвикции является не взысканием убытков,

а возвращением полученного при расторжении нарушенного договора. Но остается место и для убытков. Если нарушение договора продавцом и последовавшее расторжение договора повлекли для покупателя убытки, покупатель вправе требовать их возмещения. Речь здесь идет об убытках, возникших в связи с самим фактом нарушения (например, непокрытые судебные издержки по проигранному покупателем иску о виндикации), а также об убытках взамен реального исполнения

1255

договора в соответствии с п. 5 ст. 453 ГК РФ и ст. 393.1 ГК РФ, рассчитанных в связи со срывом всей программы договорных отношений (например, упущенной спекулятивной марже от планировавшейся перепродажи, конкретной ценовой разнице при заключении покупателем заменяющей сделки купли-продажи с другим продавцом, абстрактной ценовой разнице и т.п.). И это уже будет взыскание убытков в истинном смысле данного института.

Естественно, с учетом того, что у покупателя есть право на отказ от договора, сам факт предъявления им продавцу требования о возврате цены и (или) убытков, вызванных срывом договора, свидетельствует

орасторжении договора (односторонняя сделка отказа от договора осуществляется в конклюдентной форме). Соответственно, если покупатель еще не уплатил часть цены, долг покупателя отпадает.

Сделанный вывод, что возврат уплаченной цены при эвикции к убыткам не относится, имеет важное практическое значение. Например, так как возврат уплаченной цены не является взысканием убытков, а представляет собой требование, подпадающее под правила

онеосновательном обогащении с необходимыми адаптациями, покупатель вправе требовать возврата цены независимо от вины продавца. Даже если продавец не знал и не имел оснований знать о том, что не обладает правом собственности, и его абсолютно не в чем упрекнуть, он обязан вернуть полученный платеж. Правила п. 1 ст. 401 ГК РФ об освобождении от ответственности при нарушении договора при отсутствии вины здесь неприменимы. А вот для взыскания дополнительных убытков вопрос вины вполне можно ставить. Например, если гражданин продал девелоперу свой земельный участок и не знал и не имел оснований знать, что участок принадлежит третьему лицу (например, публичному образованию, у которого он когда-то незаконно выбыл), взыскание с гражданина помимо уплаченной ему цены еще и упущенной выгоды девелопера, возникшей у него в связи с невозможностью использовать участок для организации коттеджного поселка, а также расходов, понесенных на строительство на участке коттеджа, представляется несправедливым.

Вравной степени, если в договоре установлен штраф на случай

эвикции, он не должен идти в зачет с суммой возвращаемой цены, как если бы то были убытки (ст. 394 ГК РФ); такой штраф пойдет в зачет к сумме дополнительных убытков.

Впрочем, следует признать, что какой-то однозначной судебной практики ВАС РФ и ВС РФ, которая дифференцировала бы упомянутые в ст. 461 ГК РФ убытки вышеуказанным образом, пока нет. Так что вопрос может вызывать дискуссии.

1256

(е) Убытки и соразмерное уменьшение цены

Вобласти договорной ответственности возмещение убытков обладает сходством с такой договорной санкцией, как соразмерное умень-

шение цены (price reduction) (см., например, п. 1 ст. 475, п. 1 ст. 612

ГК РФ, п. 1 ст. 723 ГК РФ). Если продавец передал товар, подрядчик (исполнитель) выполнил работы (услуги), арендодатель передал вещь

варенду с дефектами, покупатель (заказчик, арендатор) согласно указанным нормам ГК РФ имеет право принять такое предоставление

всчет договора, не отказываться от контракта, но заявить о соразмерном уменьшении цены.

Если цена не была еще уплачена, кредитор, получивший дефектное предоставление, заявляет в одностороннем порядке о соразмерном снижении цены и уплачивает ту часть цены товаров, работ или услуг (или часть согласованной арендной платы), которая соразмерна реально полученному предоставлению с учетом наличия в нем дефектов. По сути, речь идет о праве кредитора заявить об одностороннем изменении условия договора о цене. Если нарушитель не согласен с глубиной осуществленного снижения или с самим фактом наличия дефектов, он вправе обратиться в суд и довзыскать необоснованно неуплаченное, если докажет необоснованность выбора покупателем (заказчиком, арендатором) данного средства защиты или глубины снижения.

Если цена уже была уплачена, покупатель (заказчик, арендатор), реализуя это средство защиты, заявляет об одностороннем изменении условия договора о цене путем ее соразмерного снижения и предъявляет требование о возврате соответствующей части уплаченного, которая

всвязи с осуществленным снижением оказывается неосновательным обогащением продавца (подрядчика, исполнителя, арендодателя).

Внекоторых странах такого особого способа защиты права, как соразмерное уменьшение цены, нет, и в такого рода ситуациях речь идет либо о зачете покупателем (заказчиком, арендатором и т.п.) своего требования о взыскании убытков в связи с выявленными дефектами к своему еще не уплаченному встречному долгу о внесении оплаты, либо – в случаях, когда цена уже уплачена, – просто о взыскании

с продавца (подрядчика, исполнителя, арендодателя) убытков; таков классический подход английского common law. Из международных актов унификации частного права данный подход отражен в Принципах УНИДРУА, авторы которых вслед за традицией общего права не выделяют такой способ защиты, исходя из того, что взыскания убытков

всвязи с дефектами (в том числе в виде разницы между рыночной стоимостью реально полученного и рыночной стоимостью того, что

1257

было обещано и должно было быть предоставлено), а также предоставления кредитору возможности зачета своих требований о взыскании таких убытков к своему встречному еще не уплаченному долгу вполне достаточно, и оснований выделять какой-то самостоятельный способ защиты нет смысла.

Но в ряде стран соразмерное снижение цены признается как самостоятельный способ защиты, отличный от взыскания убытков или зачета убытков к цене. Этот подход, признающий особый статус соразмерного снижения цены, уходит корнями в actio quanti minoris в римском праве, известен многим континентально-европейским странам (Германия, Франция и др.) и нашел отражение в ряде актов международной унификации частного права. И Венская конвенция 1980 г. (ст. 50 в системном единстве с п. 5 ст. 79), и Модельные правила европейского частного права (ст. III.–3:601 в системном единстве с п. 1 ст. III.–3:701) выделяют соразмерное уменьшение цены (в форме отказа от уплаты пропорциональной части еще не уплаченной цены или требования возврата пропорциональной части уже уплаченной цены) как самостоятельный способ защиты, отличный от зачета убытков к цене или взыскания убытков. Специфика правового режима данного средства защиты видится в первую очередь в том, что он не зависит от вины должника в осуществлении дефектного предоставления, а также основан на формуле исчисления глубины снижения цены, отличной от той, которая должна применяться, если речь идет о расчете убытков по модели защиты позитивного интереса.

ГК РФ лишь упоминает соразмерное снижение цены в ряде вышеуказанных норм в отношении ключевых синаллагматических возмездных договоров, но не проясняет, как этот механизм соотносится с институтом взыскания убытков. Так что мы теоретически можем пойти по любому из двух описанных путей – условному англосаксонскому и условному континентально-европейскому. Если пойти по первому пути, то данные нормы следует понимать просто как указание на право покупателя, заказчика или арендатора зачитывать свое требование о возмещении убытков к своему долгу по оплате, которое, впрочем, следовало бы признавать безотносительно к наличию или

отсутствию таких специальных норм, поскольку общих правил о зачете было бы вполне достаточно. Если идти по второму пути, то следует четко отделить правовой режим этого механизма от режима убытков, прояснив прежде всего формулу снижения. К сожалению, пока никакой практики высших судов, проясняющей специфику соразмерного снижения цены, нет, так что вопрос в полной мере не прояснен. В практике же нижестоящих судов устойчивый тренд определить сложно,

1258