2. Уважение прав человека – международно-правовой аспект

Выдающимся вкладом в дело укрепления мира и социального прогресса человечества было безусловно провозглашение в Уставе ООН в качестве одной из целей Организации осуществления международного сотрудничества в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера и в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии (ст. 1).

В свою очередь, ст. 55 Устава ООН установила, что с целью создания условий стабильности и благополучия, необходимых для мирных и дружественных отношений между нациями, основанных на уважении принципа равноправия и самоопределения народов, Организация содействует, в частности, всеобщему уважению прав человека и основ-

84

ных свобод для всех. А согласно ст. 56, члены ООН обязались предпринимать совместные и самостоятельные действия в сотрудничестве с Организацией для достижения целей, указанных в ст. 55.

Отнюдь не умаляя гуманного и юридического значения этих положений Устава ООН, следует, однако, отметить известное ограниченное их значение в плане обеспечения повсеместного уважения основных прав и свобод человека, и прежде всего потому, что Устав ООН допускал одновременно существование колониальных и зависимых территорий, т.е. так или иначе допускал колониализм. Потребовалось два-три десятилетия, чтобы колониальная система была решительно осуждена, запрещена и в общем исчезла с лица земли.

Кроме того, потребовалось почти столько же времени, чтобы Организация Объединенных Наций превратилась в подлинно универсальную международную организацию, членами которой за считанным исключением являются все ныне существующие государства. Соответственно, обязательства по Уставу ООН стали всеобщими.

Наконец, Устав ООН не устанавливает, какие именно основные (фундаментальные, согласно английскому и французскому текстам) права и свободы человека подлежат повсеместному уважению и соблюдению, т.е. соблюдению всеми государствами.

Следует при этом подчеркнуть, что обязательства государств обеспечивать определенные права всех физических лиц, находящихся на их территории, суть взаимные обязательства всех членов международного сообщества государств в пользу индивидов. Эти права подлежат обеспечению во внутреннем порядке, в том числе во внутреннем правопорядке, государств. Именно во внутреннем правопорядке данного государства права индивидов становятся их субъективными правами. Однако субъективное обязательство государства в пользу индивидов действительно в отношении лишь тех государств, в соглашении с которыми оно установлено. Обязательство по общему международному праву является обязательством erga omnes, т.е. обязательством в отношении всех других государств. Подробнее об этом говорилось в предшествующей главе применительно к обязательствам государств по общему международному праву о соответствующем обращении с иностранными физическими и юридическими лицами.

Поскольку применительно к основным правам и свободам человека речь идет о повсеместном их уважении, то имеется в виду, конечно, соответствующее международное обязательство по общему международному праву. Однако есть ли в общем международном праве норма, конвенционная или обычная, обязывающая каждое государство уважать основные права и свободы любого человека? Ответить на этот вопрос достаточно сложно: с одной стороны, безусловно да; с другой

85

стороны, как бы и нет, поскольку неясно, какие по общему международному праву имеются из нее исключения (предусмотренные только соответствующими конвенциями), а также в силу ее практической неэффективности.

Рассмотрим, каким образом обосновывается положительное утверждение, а сомнения будут вытекать из последующего анализа.

Ратифицировав Устав ООН, все государства мира, за единичными исключениями, приняли на себя обязательство уважать основные права человека (свободы – тоже права). Они многократно подтверждали эту свою обязанность в своих заявлениях в рамках Организации и на других международных форумах. Ни одно государство не заняло в отношении этого обязательства отрицательную позицию.

Таким образом, справедливо утверждение, что в современном международном праве общепризнан принцип, т.е. норма общего характера, об обязательстве государств уважать, т.е. соблюдать, основные права человека.

Добавим, что в Заключительном акте Совещания (ныне Организации) по безопасности и сотрудничеству в Европе государства-участники провозгласили, что в своих взаимоотношениях они будут руководствоваться, в частности, принципом «уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений».

Это типичное взаимное обязательство государств в пользу всех физических лиц, индивидов, находящихся на территории данного государства, подлежащее осуществлению во внутреннем порядке, в том числе правопорядке, данного государства; обязательство результата, подлежащее претворению в жизнь свободно избранным данным государством средством, что типично для подобных обязательств по общему международному праву. Иными словами, государство не обязано воспроизводить данное основное право человека в своем национальном законодательстве; оно соблюдает свое международное обязательство, коль скоро не наблюдается ситуаций, ему противоречащих. В свою очередь, управомоченные государства могут требовать восстановления нарушенного обязательства только по исчерпании индивидами соответствующих внутригосударственных эффективных возможностей.

Особенно подчеркнем, что обязательства касаются только и исключительно основных прав и свобод человека, т.е. в порядке исключения из общего принципа о том, что общественный порядок и правопорядок составляют по своему существу дела, входящие во внутреннюю компетенцию любого государства. Из многочисленных прав человека, предусмотренных национальным законодательством государств или обеспечиваемых иными внутригосударственными средствами, выделена,

86

следовательно, некая совокупность основных прав и свобод человека, об уважении которых государства по общему международному праву приняли соответствующее обязательство.

Таково положение с утверждением в современном общем международном праве нормы-принципа об уважении основных прав и свобод человека.

Далее, однако, начинаются существенные трудности.

Поскольку речь идет о некой категории основных прав и свобод человека, выделенной из общей массы прав и свобод человека, настоятельно необходимо точно указать, о каких именно основных правах и свободах идет речь или, по крайней мере, каковы общепризнанные критерии выделения такой категории основных прав и свобод человека.

Как только задашься таким вопросом, так с сожалением вынужден констатировать, что ни того, ни другого по общему международному праву не существует. То есть начинается известный произвол в толковании государствами, что именно относится к основным правам и свободам человека, и соответственно полный разнобой в доктрине. В результате принцип уважения основных прав и свобод человека выступает как jus nudum, нечто похожее на новое платье короля.

Отметим при этом, что в вышеприведенном обозначении принципа в Заключительном акте СБСЕ конкретно упоминаются такие основные права человека, как право на свободу мысли, совести, религии и убеждений, но и только.

Кроме того, в изложении существа указанного принципа говорится:

«В области прав человека и основных свобод государства-участники будут действовать в соответствии с целями и принципами Устава ООН и Всеобщей декларацией прав человека. Они будут также выполнять свои обязательства, как они установлены в международных декларациях и соглашениях в этой области, включая в том числе Международные пакты о правах человека, если они ими связаны».

Следовательно, участники Заключительного акта обязались уважать основные права и свободы человека, как они установлены, в частности, во Всеобщей декларации прав человека, несмотря на юридически необязательный характер резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 г., ее содержащей, и вопреки положению Декларации о том, что она лишь обозначает задачу, к выполнению которой должны стремиться все народы и все государства. Однако указанное обязательство действительно лишь в том случае, если рассматривать его положения о принципах взаимоотношений между государствами-участниками в качестве положений неформального меж-

87

государственного договора, в пользу чего автор высказался в одном из своих трудов¹.

К вопросу же о необходимом перечне основных прав и свобод человека в соответствии с нормой-принципом общего международного права это прямого отношения не имеет, так же как и Пакты о правах человека, связывающие только государства-участники.

Конечно, утверждение в Уставе ООН и международном праве принципа уважения основных прав и свобод человека и единодушное (без голосов против) принятие Всеобщей декларации прав человека были весьма знаменательными вехами в истории человечества и в развитии международного права. Однако автор не склонен полагать, что это существенно изменило положение людского рода на земле, поскольку конкретные права и свободы человека на международном уровне даже юридически не обеспечены. Автор считает возможным изложить свое мнение и по поводу лицемерной позиции колониальных держав в связи с положением Всеобщей декларации о том, что эффективное признание и осуществление основных прав и свобод человека должно касаться также «народов территорий, находящихся под их (членов ООН) юрисдикцией». При этом вспоминается позорная кампания, развернутая некоторыми державами-колонизаторами по поводу якобы нарушения основных прав и свобод человека на территории некоторых европейских держав сразу же после принятия Всеобщей декларации, что, но мнению автора, было двойным лицемерием.

Извинившись за некоторое политико-юридическое отступление, следует, однако, признать, что с защитой в международном плане основных прав и свобод человека в соответствии с Уставом ООН и общим международным правом дело обстоит не столь уж благополучно и эйфория некоторых юристов-международников по этому поводу вряд ли уместна.

В свете вышеизложенного позволительно, очевидно, задаться в известной мере гипотетическим вопросом о том, допустима ли по общему международному праву так называемая гуманитарная интервенция одного государства в дела другого государства в защиту попранных основных прав человека в этом другом государстве, в том числе «гуманитарная вооруженная интервенция». Ответ на этот вопрос безусловно сугубо отрицательный.

Однако целесообразно тем не менее в общем и специальном плане кратко рассмотреть вопрос о международной защите основных прав и свобод человека.

¹ См.. Ушаков НА. Проблемы теории международного права. М., 1988.

88

В общем международном плане, т.е. на уровне организованного международного сообщества государств в лице Организации Объединенных Наций, Генеральная Ассамблея с ее третьим комитетом, Экономический и Социальный Совет с его Комиссией по правам человека могут, конечно, по своей инициативе или по инициативе своих государств-членов решить рассмотреть вопрос о ситуации с соблюдением основных прав и свобод человека в том или ином государстве. Но эти органы, во-первых, не наделены правом расследования такой ситуации и, во-вторых, не могут принимать сколько-нибудь обязательных резолюций. Поэтому немудрено, что соответствующие дискуссии в этих органах превращались в перепалку между членами военно-политических и иных блоков государств в духе «холодной войны*.

Более конкретно юридически и политически международная защита основных прав человека складывается применительно к международным конвенциям, касающимся основных прав человека. Остановимся кратко на соответствующем механизме Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого Генеральной Ассамблеей 16 декабря 1966 г. и вступившего в силу 23 марта 1976 г., после депонирования тридцать пятой ратификационной грамоты или документа о присоединении. Как видим, государства – «поборники»- основных прав и свобод человека не очень спешили стать участниками этого Пакта, и он, по идее Пакт универсального характера, долгое время был далеко не универсальным по числу участников.

В нашу задачу не входит ни изложение предусмотренных этим Пактом основных прав человека, ни рассмотрение мер возможного отступления государства-участника от своих обязательств по Пакту. Речь идет лишь о международном механизме поощрения и развития основных прав человека, чему посвящена часть IV Пакта.

Согласно этой части Пакта, государства-участники избирают Комитет по правам человека, в функции которого входит изучение периодически представляемых государствами - членами Пакта докладов о принятых ими мерах по претворению в жизнь прав, признаваемых в Пакте, и о прогрессе, достигнутом в использовании этих прав.

Комитет, изучив доклады, составляет на их основе свои доклады и такие замечания общего порядка, которые он сочтет целесообразными. Доклады Комитета и замечания направляются государствам – членам Пакта, а также Экономическому и Социальному Совету, когда Комитет сочтет это нужным.

Государство-участник может в любое время заявить, что оно признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщение другого государства-участника о том, что данное государство не выполняет своих обязательств по Пакту. Не касаясь вопросов процедуры

89

рассмотрения таких заявлений, отметим, что Комитет в таком случае призван оказывать добрые услуги заинтересованным государствам-участникам в целях дружественного разрешения возникшего вопроса о несоблюдении одним из них своих обязательств по Пакту. Указанные функции Комитета вступают в силу, когда десять государств-участников сделали требуемые заявления.

Автору представляется, что предусмотрен весьма демократичный и эффективный международный механизм содействия уважению государствами основных прав свобод человека и мирного улаживания противоречий или споров между государствами по поводу возможного несоблюдения тем или иным государством-участником определенных в Пакте основных прав и свобод человека. При условии, конечно, что все государства или подавляющее их число, особенно большие и развитые государства, станут участниками Пакта и сделают вышеуказанные заявления.

К рассматриваемому Пакту имеется Факультативный протокол о согласии участников Пакта признать компетенцию Комитета по правам человека принимать и рассматривать при соблюдении определенных условий сообщения частных лиц о том, что они являются жертвами нарушения данным государством – участником Пакта какого-либо из прав, предусмотренных Пактом. Однако суть компетенции Комитета при рассмотрении сообщений не меняется, ибо речь идет об обязательствах государств в соответствии с Пактом.

Другой важнейший пакт об основных правах человека – Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах – также предусматривает периодическое представление государствами-участниками докладов о принимаемых ими мерах и о прогрессе на пути к достижению соблюдения прав, признанных в этом Пакте. Они рассматриваются Экономическим и Социальным Советом с возможным привлечением в этих целях Комиссии по правам человека. Экономический и Социальный Совет может время от времени составлять и направлять Генеральной Ассамблее доклады по итогам рассмотрения докладов государств со своими рекомендациями общего характера. Такой международный механизм, видимо, менее действен по сравнению с механизмом Международного пакта о гражданских и политических правах.

Существующие международные механизмы поощрения и развития уважения основных прав и свобод человека государствами являются и могут быть достаточно эффективными лишь применительно к универсальным международным договорам о правах человека, открытым для участия любого государства. Дело лишь за всеобщим в них участием.

90

Претензии же какого-либо отдельного государства или группы государств на то, чтобы силовым действием, путем -«гуманитарной интервенции», с использованием или без использования вооруженной силы обеспечить должное уважение основных прав и свобод человека в другом государстве, не только противоправны, но и лицемерны, поскольку за ними, как правило, скрываются иные политико-идеологические цели государства-интервента, в частности поддержать или насадить тот или иной общественный или государственный строй, который угоден и выгоден правящим кругам государства-интервента.

Недаром оба Пакта об основных правах человека, излагающие конкретный перечень таких прав, прежде всего подтверждают и утверждают право народов на самоопределение, в силу которого они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие.

Что же касается чрезвычайных внутригосударственных ситуаций, когда Советом Безопасности устанавливается наличие угрозы миру, то возможны и адекватные создавшейся ситуации действия международного сообщества государств.

* *

*

В предшествующих параграфах достаточно подробно рассмотрены вопросы, связанные с существом понятия «гуманитарная интервенция* и его международно-правовой оценкой. Это понятие употребляется главным образом в международно-правовой доктрине как в плане оправдания принудительных действий государства, включая использование вооруженных сил, .в отношении другого государства, так и в плане осуждения таких действий, как противоречащих предписаниям современного международного права. Государства же, прибегающие к таким действиям, ссылаются на якобы их гуманный характер, отнюдь не считая их интервенцией.

В современных условиях речь идет о защите, естественно, не просто прав человека, а именно основных прав и свобод человека, поскольку в международном обиходе и в международном праве с принятием Устава ООН утвердилась концепция основных прав и свобод человека. Соответственно, государства приняли на себя обязательство уважения основных прав человека, которое является обязательством erga omnes, обязательством по общему международному праву, обязательством данного государства в отношении всех других государств.

Но в отличие от большинства других обязательств по общему международному праву это обязательство не реализуется в двусторонних

91

межгосударственных отношениях, поскольку не затрагивает в случае его нарушения каких-либо конкретных прав и интересов другого государства, а является нарушением общего международного правопорядка, существенно важного в плане поддержания международного мира и безопасности и социального прогресса человечества. Поэтому и обеспечение правопорядка в этой области может и должно принадлежать не отдельным государствам, а международному сообществу государств в целом. И в силу этого «гуманитарная интервенция» какого-либо государства во внутренние дела другого государства якобы в защиту основных прав и свобод человека недопустима и противоправна.

Дальнейшее развитие концепции основных прав человека пошло по пути выработки и заключения универсального характера международных конвенций, касающихся основных прав и свобод человека.

Международные конвенции о правах человека, во-первых, конкретно определяют, какие именно права и свободы человека относятся к категории основных, и, во-вторых, предусматривают тот или иной механизм поощрения уважения к таким правам государств – участников конвенций в их взаимоотношениях. Такие механизмы исключают, в частности, применение принуждения в защиту несоблюдаемых прав в отношении одного государства другим государством – участником конвенции.

С нашей точки зрения, предусмотренные существующими конвенциями международные механизмы обеспечения уважения к обозначенным ими основным правам человека разумны и могут оказаться вполне эффективными при условии всеобщего участия государств в таких конвенциях, чего, к сожалению не наблюдается.

Уповать же в плане повсеместного уважения основных прав и свобод человека следует, видимо, не столько на прогрессивное в этом отношении развитие внутригосударственного и международного права, сколько на прогресс экономических и социальных условий существования того или иного организованного в государство общества.

92

 

Послесловие

В настоящем труде автор преследовал цель показать, как именно в соответствии с Уставом ООН и современным общим международным правом регулируется использование силы в международных, в том числе в межгосударственных, отношениях исходя из общепризнанного понимания термина «сила» как означающего вооруженную силу.

Конечно, современное международное право регулирует в международных, в частности в межгосударственных, отношениях использование и иных принудительных мер (действий), не связанных с применением вооруженной силы, о чем в настоящем труде в весьма ограниченных пределах и достаточно спорадически также шла речь. Но, разумеется, это особая область международных отношений, требующая специального исследования.

Основной вывод предпринятого исследования состоит в том, то в соответствии с Уставом ООН и современным международным правом вооруженные силы могут применяться только и исключительно в общих интересах международного сообщества государств в соответствии с решением Организации Объединенных Наций в лице ее Совета Безопасности. В межгосударственных отношениях использование вооруженных сил строго и безусловно запрещено, за единственным исключением права на индивидуальную самооборону в установленных для такой самообороны условиях и пределах.

В этом суть предусмотренного Уставом ООН и современным международным правом международного правопорядка. Реальной логической основой такого международного правопорядка является необходимость осознания того факта, что вооруженный конфликт между великими державами – постоянными членами Совета Безопасности, т.е. третья мировая война, бессмыслен и бесперспективен, даже если предположить, что удастся избежать в такой войне применения ядерного оружия, ибо другие ныне существующие средства массового пора-

93

жения не менее действенны и разрушительны, в частности применительно к природной среде.

Было ясно также, что для поддержания международного мира и безопасности необходимо не допускать такого развития событий, которое порождает «малые* вооруженные конфликты, чреватые большой войной. А это возможно лишь при наличии согласованных в этом отношении действий великих держав – постоянных членов Совета Безопасности, что и было выражено, в частности, в правиле единогласия этих держав в Совете.

Таковы юридические и политико-логические основы международного правопорядка, предусмотренные Уставом ООН и современным международным правом.

Иным, обобщенным образом это можно выразить формулой необ* ходимости обеспечения мирного сосуществования и сотрудничества всех существующих государств, независимо от различий их политических, экономических, социальных, культурных и прочих систем. И разумной альтернативы мирному сосуществованию существенно различных по указанным признакам государств, в числе которых нет даже двух идентичных стран, ныне и в близкой перспективе предложить, очевидно, невозможно.

Между тем в реальной действительности тот миропорядок и правопорядок, который предусмотрен Уставом ООН и действующим международным правом, оказался нереализованным. Практически тотчас же после вступления Устава ООН в силу началась «холодная война* именно между постоянными членами Совета Безопасности, место Китая в ООН долгое время оставалось узурпированным тайваньским режимом, великими державами была развязана беспрецедентная гонка вооружений, началось пресловутое балансирование на грани войны, т.е. всемирной катастрофы.

Принцип неприменения вооруженной силы в межгосударственных отношениях был существенно подорван именно фактом ее применения одними государствами против других государств, в том числе государствами – постоянными членами Совета Безопасности в отношении государств, так или иначе воспротивившихся их господствующему влиянию. В международно-правовом плане и государствами, и в доктрине была предпринята попытка обосновать правомерность применения вооруженных сил в межгосударственных отношениях в случаях, явно не соответствующих Уставу ООН и действующему международному праву.

Если допустить возможность существования неких дополнительных исключений из императивной нормы, запрещающей применение вооруженных сил государствами в их взаимоотношениях, помимо

94

строго обусловленного права государства на индивидуальную самооборону, то размывается и подрывается вся современная система поддержания международного мира и безопасности, система коллективной безопасности, предусмотренная Уставом ООН и международным правом. А поскольку это делается сознательно, то перспектива выживания человечества становится весьма сомнительной.

Конечно, проблема обеспечения международного мира и безопасности и мирного сосуществования государств является не единственной глобальной проблемой современности. Но без ее решения невозможно решать и все другие проблемы.

Автор не стремился искать виновных в сложившейся реальной международно-правовой ситуации. Он полагал, что весьма важно осознать, к чему именно сводится или должен сводиться, по общему мнению международного сообщества государств, современный международный правопорядок в плане регулирования использования вооруженной силы в международных отношениях.

Разумеется, в настоящей работе затронуты далеко не все международно-правовые вопросы, относящиеся к теме правового регулирования использования силы в международных отношениях. Однако представляется, что в ней рассмотрено наиболее существенно важное в международно-правовом плане.