Глава 6. Недопустимость «гуманитарной интервенции»

Некоторые государства, применяя свои вооруженные силы на территории другого государства, в оправдание своего поведения ссылались, в частности, на то, что соответствующие действия предпринимались ими в защиту человеческих личностей в контексте так называемой гуманитарной интервенции.

Ссылки на такие обстоятельства в период после вступления в силу Устава ООН отвергались Организацией Объединенных Наций, как и любые иные сопутствующие им аргументы в пользу якобы правомерности применения государством своих вооруженных сил на территории другого государства. Иными словами, любое применение государством вооруженных сил в его взаимоотношениях с другими государствами является в современных условиях противоправным. Противоправна, в частности, и «гуманитарная интервенция» с использованием вооруженных сил.

Однако проблема «гуманитарной интервенции» существует. И она заслуживает широкого рассмотрения прежде всего в плане уяснения вопроса о том, что такое «гуманитарная интервенция» вообще, применим ли такой термин или понятие в современном международном праве и какова ныне ситуация с защитой в международном плане основных прав и свобод человека.

1. Понятие «гуманитарная интервенция»

Приступая к выяснению существа этого термина или понятия в соответствии с современным международным правом, необходимо отметить, что в международных актах современности, в том числе в общих (универсальных), локальных или двусторонних межгосударственных договорах, термин «гуманитарная интервенция» не употребляется. Во всяком случае нам такие акты не известны, и ссылок в литературе на такие акты мы не встречали. Другими словами, этот термин чужд современному международному праву. Соответственно, государства, прямо или косвенно ссылающиеся на допустимость «гуманитарной интервенции», толкуют это понятие, как им заблагорассудится.

Кроме того, бесполезно искать истоки права на «гуманитарную интервенцию» в прежнем, до учреждения Организации Объединенных Наций и последующего прогрессивного международно-правового раз-

79

вития, международном праве, когда, например, бесспорным правом на вмешательство, вплоть до вооруженного вмешательства, являлось вмешательство в дела -«нехристианских» или «нецивилизованных» государств, породившее режим капитуляций, консульскую юрисдикцию, международные сеттльменты и прочие институты вмешательства, в том числе «крайнюю необходимость».

Решительное возражение вызывает встречающееся в трудах некоторых представителей западной международно-правовой доктрины утверждение, что право «гуманитарной интервенции» сохранило свое значение в качестве обычноправовой нормы в силу неэффективности системы поддержания международного мира и безопасности. С таким же успехом можно тогда утверждать о правомерности существования колониальных и зависимых территорий, поскольку еще совсем недавно наличие таковых допускалось даже Уставом ООН.

Поэтому мы полагаем необходимым исходить из того толкования термина и понятия «гуманитарная интервенция», которое содержится в отечественной доктрине. Хотя здесь и привился термин «гуманитарная интервенция», но по-русски иностранной терминологии – humanitarian intervention (англ.) и intervation humanitaire (фр.) – больше бы соответствовал термин «гуманитарное вмешательство». Соответственно, применяется и термин «вооруженная интервенция».

Как бы то ни было, сущностный термин в этих случаях – «интервенция», квалифицирующий термин – «гуманитарная» и «вооруженная».

Согласно Словарю международного права', термин «интервенция» означает:

«...насильственное вмешательство одного государства или нескольких государств во внутренние дела другого государства, направленное против его территориальной целостности или политической независимости или каким-либо иным образом, несовместимым с целями и принципами Устава ООН. Различают интервенцию вооруженную, экономическую, дипломатическую. Наиболее опасной формой для дела мира и независимости страны, явившейся объектом посягательства, является вооруженное вмешательство, представляющее собой агрессию². Государство, подвергшееся интервенции, имеет право бороться против нее всеми доступными ему средствами, а также требовать возложения ответственности на осуществляющее интервенцию государство... Интервенция во всех ее видах и формах запрещена международным пра-

¹ См.: Словарь международного права. Изд. перераб и доп М , (986 С. 103-104.

² Курсивом выделены отсылки к соответствующему термину

во

вом современньш, что нашло свое отражение в Уставе ООН и в других многочисленных международных документах, договорах и соглашениях».

Отметим попутно, что в Словаре нет термина «вмешательство* и не упоминается в приведенном контексте термин «гуманитарная интервенция».

Вышеприведенное определение понятия «интервенция», по нашему мнению, явно неудовлетворительно. Так, в частности, оно оперирует в качестве базового термином «насильственное вмешательство» в отличие, видимо, от некоего «ненасильственного вмешательства», все виды и формы «насильственного вмешательства» объявляются запрещенными современным международным правом и допускается применение государством любых доступных ему средств, включая, видимо, применение вооруженных сил, для противодействия любой форме или виду интервенции, т.е. «насильственного вмешательства».

Попробуем поэтому сформулировать собственное определение термина и понятия «интервенция». Оно может выглядеть следующим образом:

«Интервенция – это противоправное в соответствии с Уставом ООН и международным правом вмешательство государства (группы государств) в дела, входящие во внутреннюю компетенцию любого другого государства, состоящее в противоправном применении в отношении этого другого государства принудительных мер (действий)».

В этом определении основной квалифицирующий интервенцию термин-понятие – это противоправность вмешательства во внутренние дела государства со стороны другого государства. Вмешательство становится противоправным в результате применения этим другим государством противоправных принудительных действий. Очевидно, что такая противоправность устанавливается в соответствии с международным правом.

Также очевидно, что тот или иной акт при определенных условиях в соответствии с международным правом не может рассматриваться в качестве противоправного. Например, применение государством принудительных мер без использования вооруженных сил или с использованием таковых в отношении другого государства по решению и упра-вомочию Совета Безопасности является вполне законным актом. Пункт 7 ст. 2 Устава, излагающий принцип невмешательства, четко устанавливает, что «этот принцип не затрагивает применения принудительных мер на основании Главы VII».

Другой случай отсутствия противоправности акта (деяния) государства – это приводившиеся в предшествующей главе положения

81

ст. 30 Проекта Комиссии международного права, озаглавленной: «Ответные меры в отношении международно-противоправного деяния».

Таков, как нам представляется, смысл термина-понятия «интервенция» как применение в отношениях между государствами противоправных принудительных мер. Меняет ли смысл этого термина добавление к нему квалифицирующего признака «гуманитарная», т.е. использование термина-понятия «гуманитарная интервенциям?

С нашей точки зрения, понятие «гуманитарная интервенция» противоестественно и не имеет сколько-нибудь разумного смысла. Это вытекает из нижеследующего,

Прежде всего отметим, что речь в доктрине идет чаще всего о «гуманитарной интервенции» вообще, а не только о «гуманитарной интервенции с использованием вооруженных сил», т.е. о «гуманитарной вооруженной интервенции». Однако если «гуманитарная интервенция» в межгосударственных отношениях без использования вооруженных сил противоправна, то тем более будет противоправной «гуманитарная вооруженная интервенция».

В предыдущей главе было показано, что при определенных условиях потерпевшее государство может применить против другого государства, нарушившего свое международное обязательство о соответствующем обращении с физическими или юридическими лицами его национальной принадлежности, определенные принудительные меры, не связанные с использованием вооруженных сил и являющиеся в данном случае закономерными в соответствии с международным правом ответными мерами в отношении государства-правонарушителя.

Отметим также, что международное обязательство, о котором шла речь, являлось обязательством в силу нормы общего международного права, т.е. обязательством erga omnes, а правоотношения международной ответственности касались взаимоотношений между субъективно обязанным и субъективно управомоченным государствами.

Б принципе в международном обиходе правомерное применение соответствующих мер международной ответственности можно было бы именовать осуществлением «гуманитарной интервенции». Но в юридическом смысле это вряд ли уместно, поскольку термин «интервенция» носит безусловно отрицательный характер, как нечто противоправное.

Однако понятием «гуманитарная интервенция» пытаются обосновать правомерность применения принудительных мер государством в случае нарушения на территории другого государства неких прав физических лиц любой национальной принадлежности, кроме граждан данного претендующего на защиту таких лиц государства, поскольку в этом случае возникает право потерпевшего государства на защиту фи-

82

зических и юридических лиц его национальной принадлежности, находящихся на иностранной территории.

Речь идет, следовательно, о защите неких попранных прав граждан данного государства и/или иностранцев и лиц без гражданства, находящихся на его территории, любым другим государством.

Спрашивается, какие именно права индивидов, находящихся на территории данного государства, может защитить любое другое государство в соответствия с международным правом с помощью «гуманитарной интервенции», т.е. предпринимая принудительные действия в отношении этого данного государства, в том числе с использованием вооруженных сил?

При наличии каких именно ситуаций и при исчерпании каких именно внутренних возможностей индивидами осуществима «гуманитарная интервенциям любого государства во внутренние дела другого государства?

Разумного ответа на эти и многие другие возникающие вопросы дать невозможно. Их никто и не пытается рассмотреть – ни государства, ни представители международно-правовой доктрины, поскольку никаких ответов в правовом плане на такие вопросы не существует. Международное право предусматривает прямо противоположное. Декларация 1970 г., в частности, гласит:

«Ни одно государство или группа государств не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние и внешние дела другого государства».

Таким образом, используя термин «гуманитарная интервенция», пытаются найти какие бы то ни было причины для исключения из правила, начисто их отвергающего. Дело это малоплодотворное и бесперспективное.

Можно, конечно, в современных условиях ссылаться на необходимость защиты в международном плане нарушаемых в том или ином государстве основных прав и свобод человека. Соответствующие проблемы являются предметом анализа следующего параграфа настоящей главы. Однако и без того достаточно ясно, что «гуманитарная интервенция» и в этом отношении бесперспективна и противоправна.

Так, допустим, что в некоем государстве осуществляется самим государством, т.е. его властными структурами, геноцид какой-то этнической группы его населения, что бесспорно осуждено и запрещено современным международным правом и даже, по мнению Комиссии международного права, квалифицируется международным сообществом государств как международное преступление этого государства. Может ли любое иное государство предпринять против такого государства принудительные меры, не связанные с использованием вооруженных

83

сил или связанные с использованием таковых, и обеспечат ли такие меры должный эффект? Ответ в юридическом и логическом плане отрицательный.

Но в таком случае Совет Безопасности от имени международного сообщества государств может решить, что имеет место угроза международному миру, и предпринять необходимые и достаточно эффективные меры, позволяющие справиться с создавшейся ситуацией, поскольку эти меры будут осуществляться всеми государствами или, по крайней мере, наиболее могущественными из них.

Если же, допустим, геноцид осуществляется одной из великих держав – постоянных членов Совета Безопасности, то международное право утрачивает свое значение в плане разрешения международных проблем гуманитарного характера и поощрения и развития повсеместного уважения основных прав и свобод человека.

Что же касается прямых или косвенных ссылок на гуманитарный характер предпринимаемой вооруженной интервенции в дела другого государства, то, к сожалению, к таковым прибегали именно некоторые государства – постоянные члены Совета Безопасности.

Естественно, что ссылки на гуманизм предпринятых действий имеют не юридический, а морально-политический характер, типа намерений положить предел подлинному царству террора или тирании в другом государстве, или содействия установлению либо восстановлению в нем демократических институтов и правопорядка, или объявления другого государства империей зла или филиалом преисподней.

Наука в таком случае, как говорится, бессильна.