Глава 5. Недопустимость применения государством вооруженных сил для защиты своих граждан за границей

Принципиальная недопустимость применения вооруженных сил государством на территории другого государства в целях защиты своих граждан, международно признанные права которых нарушаются действиями этого другого государства или не обеспечиваются им, вытекает из предшествующего рассмотрения, в частности даже в случае согласия на то этого государства.

Однако это вовсе не означает, что в какой-то конкретной ситуации тяжкого и массового нарушения прав иностранцев на территорий данного государства международное сообщество государств в лице Организации Объединенных Наций не может усмотреть в этом угрозу международному миру и предпринять соответствующие действия, включая использование вооруженных сил. Так, п. 7 ст. 2 Устава ООН, излагающий принцип невмешательства в дела, по существу, входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, в заключительной своей части содержит положение о том, что «этот принцип не затрагивает принудительных мер на основании Главы VII».

Вместе с тем ограничиться вышесказанным вряд ли возможно и целесообразно, ибо интересующий нас вопрос следует, очевидно, рассмотреть в контексте общих условий защиты государством своих граждан, находящихся на территории другого государства, т.е. в контексте межгосударственных отношений.

1. Условия защиты государством своих физических или юридических лиц

Соответствующие условия ныне в общем виде определены в ст. 22 Проекта статей об основаниях международной ответственности государств, принятого Комиссией международного права. Статья устанавливает:

«Если поведение государства создало ситуацию, не соответствующую результату, предусмотренному международным обязательством о соответствующем обращении с иностранными физическими или юридическими лицами, но из указанного обязательства следует, что дан-

68

ный или эквивалентный результат может, тем не менее, быть обеспечен последующим поведением государства, нарушение этого обязательства налицо лишь в том случае, если данные физические или юридические лица безуспешно исчерпали доступные им эффективные внутренние возможности в целях достижения предусмотренного этим обязательством соответствующего обращения, или, если это было недостижимо, эквивалентного обращения».

Таким образом, приведенная статья непосредственно касается международных обязательств государства об обращении с иностранными физическими или юридическими лицами, т.е. лицами иной национальной (государственной) принадлежности, находящимися на его территории или под его юрисдикцией. Нарушение этих обязательств в условиях, указанных в статье, влечет международную ответственность данного государства и, соответственно, право управомоченного государства на защиту своих физических или юридических лиц допустимыми международным правом мерами.

Однако цитированная статья весьма сложна для толкования и применения. Недаром она сопровождается весьма обширным комментарием Комиссии международного права. Приведем в своем собственном изложении основные, на наш взгляд, положения этого комментария.

Прежде всего Комиссия сочла уместным из всего необозримого числа ситуаций специально выделить те, которые не соответствуют результату, предусмотренному международным обязательством об обращении с иностранными физическими и юридическими лицами. Это было сделано с учетом их практической частоты, а также принимая во внимание специфический характер, выражающийся, в частности, в необходимости учесть некоторые дополнительные условия для констатации факта их нарушения.

Согласно Проекту Комиссии, под термином «международное обязательство результата» понимается международное обязательство государства, предусматривающее обеспечение определенного результата свободно избранным им средством. Последним оно отличается от «международного обязательства поведения», которое предусматривает достижение цели обязательства специально установленным (нормой) поведением.

Далее, из положений ст. 22 вытекает, что речь идет о международном обязательстве в соответствии с нормами об обращении с иностранными лицами общего международного права, ибо если между двумя заинтересованными государствами существует по этому поводу специальное соглашение, то преимущественную силу, естественно, будут иметь положения этого специального соглашения, в частности и в отношении исчерпания внутренних возможностей в целях достижения

69

предусмотренного международным обязательством соответствующего обращения с иностранными лицами. Соответственно условия предварительного исчерпания внутренних возможностей фигурируют, например, в п. 1 «с» ст. 41 Международного пакта о гражданских и политических правах и в ст. 5 Факультативного протокола к нему, в ст, 11 и 14 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации.

Применительно к рассматриваемой статье важно также учитывать, что речь в ней идет об обязательствах государства перед другим государством в пользу физических и юридических лиц последнего и что в силу этих обязательств иностранным физическим и юридическим лицам должны предоставляться определенные права или преимущества в сфере внутреннего правопорядка обязанного государства. Поэтому вполне обосновано, что управомоченные внутренним правопорядком соответствующие субъекты – иностранные физические или юридические лица должны использовать существующие внутренние возможности в целях должного обеспечения своих прав, поскольку обращаться в компетентные органы внутреннего правопорядка могут только они, а не государство их национальной принадлежности.

Иначе говоря, исчерпание соответствующих возможностей иностранными юридическими или физическими лицами является предварительным необходимым условием того, чтобы государство их национальной принадлежности могло констатировать факт нарушения подлежащим государством своего международного обязательства и применить допустимые в международном плане меры, в частности обратиться к мерам дипломатической защиты своих потерпевших физических или юридических лиц. Несоблюдение этого предварительного условия может явиться противоправным вмешательством в дело обеспечения обязанным государством его внутреннего правопорядка, т.е. составить само по себе международно-противоправное деяние управомоченного государства.

Положения рассматриваемой статьи предусматривают необходимость исчерпания -«доступных» и «эффективных» внутренних возможностей. Пока для целей комментария (в дальнейшем, возможно, в самом Проекте) Комиссия указала, что термин «внутренние возможности» означает «возможности, которые открыты для частных физических или юридических лиц во внутреннем праве государства». Являются ли существующие для данного иностранного лица возможности действительно доступными и эффективными, надлежит, естественно, установить применительно к конкретному казусу и к конкретным обстоятельствам.

70

Все это отражает специфику многих международных обязательств результата: существующая возможность обеспечить требуемый результат не только первоначально избранным поведением, но и последующим поведением обязанного государства, поскольку требуемый результат не стал окончательно недостижимым, например когда решение по делу, принятое первой внутригосударственной инстанцией, может быть дополнено или исправлено в результате обращения в вышестоящую инстанцию.

Международное обязательство результата может, кроме того, допускать или предусматривать не только возможность исправления последующим решением неприемлемых последствий первоначального, но и возможность достижения некоего эквивалентного результата. Последнее, в частности, касается ситуации, когда предусматривается возможность материальной компенсации нанесенного ущерба.

Наконец, в своем комментарии к рассматриваемой статье Комиссия международного права указала, что, по ее мнению, правило о необходимости исчерпания иностранными юридическими и физическими лицами внутренних возможностей обеспечения своих прав является принципом общего международного права, который утвердился в нем параллельно с нормами об обращении с иностранными лицами. Не будь, естественно, последних норм, не было бы и оснований добиваться обеспечения несуществующих прав.

Ныне это подтверждено в ряде универсальных международных конвенций, касающихся международно признанных прав человека. Так, например, упоминавшийся выше п. 1 «с» ст. 41 Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливает, что предусмотренный Пактом орган – Комитет по правам человека – рассматривает переданный ему вопрос о несоблюдении государством-участником своих обязательств в соответствии с Пактом «только после того, как он удостоверится, что в соответствии с общепризнанными принципами международного права все доступные внутренние средства были испробованы и исчерпаны в данном случае. Это правило не действует в тех случаях, когда применение этих средств неоправданно затягивается».

Таковы общие условия осуществления международных обязательств государств об обращении с иностранными физическими и юридическими лицами.

В нашу задачу не входит рассмотрение таких конкретных обязательств. Здесь обозначены лишь условия, при которых возможна констатация государством национальной принадлежности данных физических или юридических лиц нарушения международно признанных

71

обязательств об определенном обращении с ними государства, на территории которого или в пределах юрисдикции которого они находятся.

Добавим, что если указанное нарушение prima facie не установлено, то спор по этому поводу заинтересованных государств подлежит разрешению теми или иными мирными средствами.

Когда же нарушение соответствующего международного обязательства налицо, имеет место международно-противоправное деяние подлежащего государства, влекущее его международную ответственность. В свою очередь, государство национальной принадлежности данных физических или юридических лиц, международно признанные права которого относительно лиц его национальной принадлежности нарушены, вправе принять допустимые в международном плане меры защиты своих прав.