Лица, подлежащие защите

77. В числе последствий ограничения применения силы находится защита безоружных лиц, которые больше не в состоянии наносить ущерб противнику. Поэтому запрещено убивать сдавшегося в плен или неспособного к сопротивлению противника. Указанная норма составляет основу особого международного урегулирования, направленного на защиту определенных групп (раненых, больных, медицинского персонала, духовенства, военнопленных и гражданского населения на оккупированной территории). В этих правовых нормах присутствует вытекающий из прав человека компонент ius in bello. Однако защита специфической группы лиц обусловлена проблемой определения принадлежности к той или иной группе. В этой связи закономерен вопрос о способе дифференциации соответствующих групп, который позволит согласно основополагающему принципу предоставления защиты безоружным лицам удовлетворить все потребности в защите. Смысл нормы международного права, содержащейся в ст. 75 Дополнительного протокола I (абз. 83), заключается в том, чтобы восполнить существующие пробелы. С другой стороны, известны попытки обозначить лиц, якобы связанных с террористическими группами как незаконных комбатантов (unlawful combatants), и таким образом вывести их из круга лиц, подлежащих защите <398>.

--------------------------------

<398> См. абз. 66; см. также: Aldrich. The Taliban, Al Qaeda and the Determination of Illegal Combatants, AJIL 96 (2002) 891ff; Naqvi. Doubtful Prisoner of War Status, IRRC 84 (2002) 571ff; Goldman/Tittemore. Unprivileged Combatants and the Hostilities in Afghanistan: Their Status and Rights Under International Humanitarian and Human Rights Law, 2002; generell: Oeter. Terrorism and Laws of War //

(Fn 199) 183ff; Weckel. Terrorisme et droit de la guerre, ebd, 165ff; Wolfrum. The Attack of September 11, 2001, the Wars Against the Taliban and Iraq, MPYUNL 7 (2003) 1ff.

78. Запрещено подвергать нападению безоружных или сдавшихся в плен лиц. Приказ расстрелять или оставить в беспомощном состоянии безоружных или сдавшихся в плен лиц противной стороны считается противоправным (п. п. "c" и "d" ст. 23 Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны; ст. ст. 40, 41 Дополнительного протокола I). К безоружным лицам относятся также солдаты, покидающие самолет на парашюте. Однако воздушно-десантные войска не пользуются защитой указанной статьи, поскольку они в этом случае совершают враждебные действия (ст. 42 Дополнительного протокола I) <399>.

--------------------------------

<399> О предыстории вопроса см.: Hailbronner. Die Notsituation im Luftkriegsrecht // Fleck (Hrsg). Handbuch, 81ff; также см.: Solf // Bothe/Partsch/Solf. New Rules, 226ff.

79. Запрещается нападение на раненых и больных, если они более не принимают участия в военных действиях. Каждая из сторон, находящихся в конфликте, обязана оказывать этим лицам медицинскую помощь. Также требуется оказывать защиту и уважение санитарному персоналу, иными словами, нападение на санитарный персонал запрещено. Более того, санитарному персоналу должна быть предоставлена возможность выполнять свои обязанности в отношении раненых и больных <400>. Санитарный персонал, медицинские подразделения и транспортные средства должны быть отмечены знаком красного креста, красного полумесяца <401>, а с недавнего времени - красного кристалла <402> на белом фоне <403>. Опознавательные знаки защиты должны отличаться от эмблем, характерных для национальных обществ Красного Креста или Красного Полумесяца или представителей Международного Красного Креста <404>. Указанные положения действовали с момента принятия Женевской конвенции 1864 года лишь в отношении раненых и больных военнослужащих, а также военного санитарного персонала. Дополнительным протоколом I они были распространены также на гражданскую сферу <405>. Это привело к возникновению проблем, связанных с контролем и использованием защитных эмблем <406>.

--------------------------------

<400> I Женевская конвенция 1949 г., в частности, ст. ст. 12, 19, 24; ст. 10, 11, 12, 15, 16 ДП I. <401> Согласно Женевской конвенции 1864 г. защитным знаком считался только красный крест. На

основании оговорки Конвенции 1904 г. и впоследствии Договора 1929 г. было признано право использовать красный полумесяц вместо красного креста. Израиль использует в качестве защитного знака красную звезду Давида, что, однако, не получило юридического признания. Предпринимаются попытки устранить трудности, якобы возникающие в связи с религиозной коннотацией, посредством введения полностью обновленного защитного знака. См.: Magnuson. The Emblem, IRRC 83 (2001) 1156ff.

<402> ДП III от 2005.

<403> Статья 38 и след. I Женевской конвенции 1949 г. <404> Статья 44 I Женевской конвенции 1949 г.

<405> См.: Bothe // Bothe/Partsch/Solf. New Rules, 89ff; Rabus. Schutz der Verwundeten, Kranken und // Fleck (Hrsg). Handbuch, 236ff.

<406> См.: Bothe/Kurzidem/Macalister-Smith (Hrsg). National Implementation of International Humanitarian Law, 1990, 151ff.

80.Комбатанты (абз. 84), а также лица, относящиеся к вооруженным силам, но не принимающие непосредственного участия в военных операциях (судьи, гражданский обслуживающий персонал), лица из состава вооруженных сил (корреспонденты и репортеры, технический обслуживающий персонал) <407>, оказавшиеся во власти противника, считаются военнопленными и обладают определенными правами и обязанностями <408>. Основополагающий принцип гуманного обращения с военнопленными

требует соблюдения ценности и достоинства человеческой личности. Это означает запрет на дискриминацию указанных лиц и конфискацию личных вещей, находящихся при них в момент взятия в плен. Военнопленные должны размещаться в лагерях, удаленных от мест проведения боевых действий. Им должно быть предоставлено достаточное обеспечение. Кроме того, им должна быть предоставлена возможность заниматься религиозной, духовной и физической деятельностью, осуществлять контакты с внешним миром, разумеется, при определенном контроле. По окончании враждебных действий военнопленные должны быть освобождены и доставлены на родину, если они не возражают <409>. Военнопленные подчиняются дисциплинарным и уголовным нормам, действующим в стране, заключившей их в плен, одновременно пользуясь определенными процессуальными гарантиями <410>. Они не подлежат наказанию за участие в военных действиях, если это участие осуществлялось в рамках ius in bello. Такого рода специальная международно-правовая защита обычно предоставляется только комбатантам (combatant privilege) <411>. Поэтому решающая роль отводится определению статуса. В случае сомнения решение выносит суд <412>. Лицо, принимающее участие в боевых действиях, не являясь комбатантом, не имеет права на получение статуса военнопленного, то есть не защищено от несения наказания за участие в военных действиях (абз. 66, 77). Однако в отношении указанных лиц действуют гарантии, предусмотренные ст. 75 Дополнительного протокола I (абз. 77, 83).

--------------------------------

<407> Ipsen. Kombattanten und Nichtkombattanten // Fleck (Hrsg). Handbuch, 56 (71f).

<408> III Женевская конвенция 1949 г.; см.: Rosas. The Legal Status of Prisoners of War, 1976. <409> О проблеме репатриации см.: Dinstein. Prisoners of War, EPIL III (1997) 1109f mwN. <410> Статьи 82 - 88 III Женевской конвенции 1949 г.

<411> См. абз. 84.

<412> Статья 5 III Женевской конвенции 1949 г.

81.В современных вооруженных конфликтах больше всего страдает гражданское население. Защита гражданского населения от боевых действий <413> недостаточна, чтобы оградить его от страданий. При этом еще две проблемы приобретают особое значение: человечность обращения с гражданскими лицами, которые находятся во власти неприятеля, и оказание гуманитарной помощи гражданскому населению. Говоря о защите гражданских лиц, необходимо проводить четкую грань между гражданскими лицами, находящимися на территории неприятельского государства, и гражданскими лицами на оккупированной территории. Если гражданин неприятельской стороны находится на территории другой стороны, он имеет право на человечное к нему отношение <414>. В принципе он обладает возможностью покинуть страну. Однако при определенных обстоятельствах он может быть интернирован <415>, причем в настоящее время его права и обязанности в значительной мере приближены к правам и обязанностям военнопленных. Необходимость гуманитарной помощи гражданскому населению может иметь место, во-первых, на оккупированной территории, во-вторых, тогда, когда государство не в состоянии собственными силами обеспечить своих граждан, например, в случае осады или блокады. Действует принцип, позволяющий оказать подобную помощь. Но в этом случае требуется разрешение заинтересованного государства (транзитного государства; государства, принимающего помощь); в разрешении может быть отказано лишь при наличии веских оснований. Тот факт, что гуманитарная помощь предназначена гражданам неприятельского государства, является недостаточной причиной для отказа в транзите <416>.

--------------------------------

<413> См. абз. 65 и след.

<414> Статья 27 IV Женевской конвенции 1949 г. <415> Статьи 35, 42 IV Женевской конвенции 1949 г.

<416> См.: ст. 23 IV Женевской конвенции 1949 г., ст. 70 ДП I. См. также: Bothe // Bothe/Partsch/Solf New Rules, 432f; Macalister-Smith. Protection de la population civile et interdiction d'utiliser la famine comme methode de guerre, IRRC 31 (1991) 464ff.

82. Если в период вооруженного конфликта территория одной воюющей стороны оказывается во власти другой, в этом случае речь идет о военной оккупации <417>. Фактическая власть оккупирующей державы ограничивается нормами международного права. В период вооруженного конфликта защитная функция международно-правового регулирования оккупации не может быть упразднена вследствие аннексии территории. Не существует правовой обязанности населения оккупированной территории выполнять указания оккупационных властей. В то же время оккупационным властям не запрещено фактически добиваться повиновения <418>. Установив фактическую власть, оккупирующая держава несет ответственность за общее благосостояние жителей оккупированных районов <419>. Она должна заботиться об упорядоченных условиях жизни граждан. Это включает безопасность населения и защиту от грабежей <420>, обеспечение населения продуктами питания и оказание медицинской помощи <421>, а также ответственность за жизненно важную инфраструктуру на оккупированной территории <422>. В принципе оккупирующая держава должна сохранить оккупированную территорию в нормальном состоянии <423>. Тем не менее допускаются меры, необходимые для обеспечения безопасности оккупирующей державы. Однако в отношении жителей оккупированной территории действует универсальная правовая норма, требующая соблюдения основных прав человека. Запрещается насильственное перемещение и депортация гражданского населения <424>. Запрещено принуждение гражданского населения к проявлению лояльности по отношению к оккупационным властям. Запрещена даже пропаганда добровольного вступления в вооруженные силы оккупирующей державы <425>. Необходимо уважать частную собственность; она не может быть конфискована, за исключением возможности реквизиции оккупационными властями, за которую должна быть выплачена компенсация <426>. Также запрещено переселение части собственного гражданского населения оккупирующей державы на оккупированную территорию <427>.

--------------------------------

<417> Bothe. Occupation, Belligerent, EPIL III (1997) 763ff; в настоящее время этот вопрос играет важную роль при оценке осуществления мер на оккупированной территории Палестины и Ирака: Gasser.

of Public Order and Civil Life by Occupying Powers, EJIL 16 (2005) 661ff.

<420> О ситуации в Ираке см. Резолюцию S/RES/1483 от 22.05.2003 (п. 5).

<421> Из-за негативных последствий для жизненных условий палестинцев на оккупированной Израилем территории возведение Израилем стены должно быть расценено как нарушение Израилем его обязанностей оккупационной державы. См. консультативное заключение по делу о возведении стены (Mauer-Gutachten), в частности п. 134; см. также: отчет специального докладчика Комиссии по правам человека, Циглера, о праве на питание (документ ООН E/CN.4/2004/10/Add.2, п. 21 и след.). Это также признано Верховным судом Израиля, который объявил части этого сооружения незаконными: см. дело "Beit Sourik" (ILM 43 (2004) 1099ff). О войне в Ираке см.: Heintschel v Heinegg (Fn 370).

<422> Об обязательстве допускать оказание гуманитарной помощи гражданскому населению см. ст. ст. 59 - 62 IV Женевской конвенции 1949 г.; ст. 69 Дополнительного протокола I. О природных ресурсах на оккупированной территории см.: Langenkamp/Zedalis. An Analysis of Claims Regarding

Transferable "Legal Title" to Iraqi Oil in the Immediate Aftermath of Gulf War II, 63 (2003) 605ff.

<423> Статья 43 Гаагской Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны; ст. 64 IV Женевской конвенции 1949 г.

<424> Статья 49 IV Женевской конвенции 1949 г.

<425> Статья 45 Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны. <426> Статья 52 Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны.

<427> Абзац 6 ст. 49 IV Женевской конвенции 1949 г. Здесь коренится юридическая проблема израильской политики расселения на оккупированной палестинской территории: и СБ ООН (последняя Рез. 4788 от 20.08.1980), и ГА ООН (последняя Рез. ES-10/13 от 27.10.2003), и МС ООН (заключение по делу о возведении стены (MauerGutachten), § 120) неоднократно признавали незаконность такого расселения.

83. Приведенные разъяснения представляют собой правовые нормы, направленные на защиту определенных групп лиц. Однако в период вооруженных конфликтов иногда случается, что лица, не принадлежащие к точно определенной группе, оказываются во власти стороны, находящейся в конфликте, которая по каким-либо причинам враждебно к ним настроена. Это касается лиц, имеющих гражданство воюющей стороны и находящихся на ее государственной территории, настроенных, однако, враждебно по отношению к собственной стране. С одной стороны, к ним могут относиться так называемые коллаборационисты, с другой - также лица, принимающие участие в боевых действиях и не принадлежащие при этом к комбатантам. В указанных случаях, в которых лица, имеющие отношение к вооруженному конфликту, нуждаются в защите от стороны, находящейся в конфликте, ст. 75 Дополнительного протокола I предусматривает нормы, гарантирующие этим людям определенный минимум гуманного обращения. Это положение выполняет защитную функцию, которая дополняет общепризнанные нормы защиты прав человека или занимает их место, например, в случае, когда действие договоров о правах человека приостановлено в допустимом порядке <428>.

--------------------------------

<428> Partsch. Human Rights and Humanitarian Law, EPIL II (1995) 910ff. В чрезвычайных обстоятельствах основу приостановления действия договоров составляет ст. 4 Международного пакта о гражданских и политических правах или ст. 15 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Лица, правомочные наносить урон противнику боевыми действиями (комбатанты)

84. Ограничение целей для нанесения ущерба определяется наличием законных исполнителей соответствующих действий. Щадящее отношение к гражданскому населению ожидается лишь постольку, поскольку оно не совершает действий, причиняющих ущерб. По этой причине право вести действия, наносящие урон (противнику), во время войны принадлежит лишь так называемым комбатантам <429>, то есть лицам, входящим в состав вооруженных сил, и в определенных случаях - лицам, состоящим в подразделениях, приравненных к вооруженным силам, например в определенных полицейских формированиях. Существенный фактор заключается в том, что они принадлежат к одной из сторон конфликта <430>, которая, естественно, не признается противной стороной <431>. Применение частной военной силы считается преступлением <432>; речь идет о запрещенных на войне действиях, наносящих ущерб. Лица, участвующие в боевых действиях и не являющиеся комбатантами, могут быть подвергнуты наказанию со стороны противника, но только при соблюдении определенных процессуальных гарантий. Эти лица не являются бесправными. Комбатанты должны быть узнаваемы <433>. Однако реальность современных вооруженных конфликтов ставит под вопрос принцип отличия комбатантов от гражданских лиц. Новая ситуация в правовой сфере способствует смягчению требования, предъявляемого комбатанту, - отличать себя от гражданского населения. В то же время принцип отличия комбатантов от гражданских лиц не отменяется (проблема партизан, ст. 44 Дополнительного протокола I) <434>. Принцип отличия означает, что комбатанты, которые его нарушают, лишаются права на статус военнопленного (combatant privilege, см. абз. 80). Практика "подбрасывает" новые проблемы реализации принципа отличия комбатантов от гражданских лиц, связанные с намерением передать в вооруженных конфликтах функции, подобные боевым действиям,

Kriegsgefangener - Ergebnisse einer Untersuchung, NZWehrr 33 (1991) 100ff; Tavernier. Combattants et non combattants: de la guerre entre l'Irak et l'Iran, RBDI 23 (1990) 74ff; Cassese. Mercenaries: Lawful

Combatants or War Criminals? 40 (1980) 1ff.

<430> Статья 43 ДП I.

<431> По этой причине боевики "Талибана", вступившие в борьбу с иностранными интервенционными вооруженными силами, должны были рассматриваться как комбатанты: режим Талибана фактически был правительством Афганистана. Поэтому США исходят из положения о применимости Женевской конвенции в вооруженном конфликте с Талибаном. См.: Aldrich (Fn 398) 891;