Hilaire. International Law and the United States Military Intervention in the Western Hemisphere, 1997, 73ff; Green. The Rule of Law and the Use of Force - The Falklands and Grenada, AVR 24 (1986) 173 ff; Weber. Die

"erbetene" Intervention. Die Landung auf Grenada im Lichte des , VN 31 (1983) 169ff.

<90> Nanda. The Validity of the United States Intervention in Panama under International Law, AJIL 84 (1990) 494ff; Farer. Panama: Beyond the Charter Paradigm, AJIL 84 (1990) 503ff; D'Amato. The Invasion of Panama Was a Lawful Response to Tyranny, AJIL 84 (1990) 516ff; Henkin. The Invasion of Panama under International Law: A Gross Violation, Colum J Transnat'l L 29 (1991) 293ff; Miller, International Invention. The United States Invasion of Panama, Harvard ILJ 31 (1990) 633ff.

<91> Спорное мнение. См.: Schindler // Schindler/Hailbronner. Grenzen, 21; Beyerlin (Fn 88) 213ff; Bryde (Fn 14) 214; Schweisfurth (Fn 88) 159ff; Randelzhofer (Fn 69) Art 2 (4) Rn 54ff; Epping. Die Evakuierung

Hailbronner // Schindler/Hailbronner. Grenzen, 100ff; в пользу спасательных операций говорит доктрина США: Lillich. Forcible Self-Help by States to Protect Human Rights, Iowa LR 53 (1967/68) 325ff; D'Angelo (Fn

88) 485ff; из литературы на немецком языке на эту тему см.: . Die Geiselbefreiung von Entebbe -

Гуманитарная интервенция

22. Для политического и правового оправдания применения военной силы давно используется аргумент, в соответствии с которым такая мера применяется с целью защиты определенных групп населения от кровавого притеснения и грубых нарушений прав человека <92>. По действующему Уставу ООН гуманитарная интервенция подразумевает выходящую за пределы дозволенного вооруженную силу, которая подпадает под п. 4 ст. 2 Устава ООН. Таким образом, она требует особого обоснования. Конструкция уравнивания серьезных нарушений прав человека с вооруженным нападением, дающим основание для реализации права на ответное применение силы, то есть на самооборону, не может быть устойчивой <93>. Другое оправдание этой формы применения силы состоит в создании особого основания по обычному праву, что также определяется практикой государств и наличием правового убеждения. В практике государств известны военные акции, предпринятые уже после вступления Устава ООН в силу: интервенция Индии в Восточном Пакистане в 1971 году <94>, интервенция Вьетнама в Камбодже <95>, интервенция Танзании в Уганде в 1979 году <96>, отдельные меры по защите курдов в Ираке в 1991 году <97>. Однако при детальном рассмотрении указанных случаев можно отметить, что осуществлявшие интервенцию государства в конечном итоге не ссылались на право гуманитарной интервенции. Напротив, в этих целях по-разному использовались иные правовые конструкции. Таким образом, невозможно говорить о сложившейся в силу правового убеждения практике

гуманитарных интервенций как исключении из международно-правового запрета применения силы <98>. Это проявилось и при интервенции государств - членов НАТО в Косове в 1999 году, поскольку многие государства настаивали, что проводимая акция противоречила международному праву <99>. В так называемой новой стратегической концепции НАТО, принятой одновременно с конфликтом в Косове, гуманитарная интервенция не упоминается как основание для оправдания применения военной силы <100>. Иной подход отмечен к военным акциям, обозначаемым в качестве гуманитарной интервенции, которые проводятся не на основании одностороннего решения государств, а только по особому разрешению Совета Безопасности ООН (например, в Сомали <101>, Руанде <102>, Гаити <103>, бывшей Югославии <104>). В таких случаях оправдание указанных мер базируется не на праве гуманитарной интервенции, а на решении Совета Безопасности ООН, причем отдельной проверки требует вопрос, в какой мере принятое решение фактически обладает оправдательным действием <105>.

nichtinternationalen Konflikten, 1975; Beyerlin. Humanitarian Intervention, EPIL II (1995) 926ff; Chandarahasan. Use of Force to Ensure Humanitarian Relief - A South Asian Precedent Examined, ICLQ 42 (1993) 664ff; Charney. Anticipatory Humanitarian Intervention in Kosovo, AJIL 93 (1999) 834ff; Chesterman. Just War or Just Peace. Humanitarian Intervention and International Law, 2001; Chinkin. Kosovo: A "Good" or a "Bad" War? AJIL

93 (1999) 841ff; Deiseroth. " Intervention" und , NJW 1999, 3084ff; .

Menschenrechte im Schnittpunkt zwischen universalem Schutzanspruch und staatlicher , GYIL 22 (1979) 384ff; Henkin. Kosovo and the Law of "Humanitarian Intervention", AJIL 93 (1999) 824ff; Isensee. Weltpolizei Menschenrechte, JZ 1995, 421ff; Kimminich. Aktion,

1972; Lillich (Hrsg). Humanitarian Intervention and the United Nations, 1973; Koskenniemi. The Lady Doth Protest too Much, Mod LR 63 (2002), 159ff; Malanczuk. Humanitarian Intervention and the Legitimacy of the Use of Force, 1993; Malanczuk. The Kurdish Crisis and Allied Intervention in the Aftermath of the Second Gulf

War, EJIL 2 (1991) 114ff; Nass. Grenzen und Gefahren Intervention, EA 1993, 279ff; Pape. Intervention, 1997; Nolte (Fn 88); Pease/Forsythe. Humanitarian Intervention and International Law, Austrian JPIL 45 (1993) 1ff; Ritterband, Universeller Menschenrechtsschutz und Pease/Forsythe, Interventionsverbot, 1982; Ronzitti. Lessons of International Law from NATO's Armed Intervention Against the Federal Republic of Yugoslavia, Int Spectator 34/3 (1999) 45 (51); Schachter. The Legality of Pro-Democratic Invasions, AJIL 78 (1984) 645ff; Simma. und Menschenrechtsschutz nach westlichem , EuGRZ 1977, 235ff; Schilling. Zur Rechtfertigung der einseitigen

Humanitarian Intervention: An Inquiry Into Law and Morality, 2. Aufl 1996; Torelli, From Humanitarian Assistance to "Intervention on Humanitarian Grounds"? IRRC 32 (1992) 228ff; Verwey. Humanitarian Intervention // Cassese (Hrsg). Current Regulation, 57ff.

<93> Bothe. Die NATO nach dem Kosovo-Konflikt und das , SZIER 10 (2000) 177 (184f); иное мнение см. в примеч. 22: 152; Kress. Staat und Individuum in Krieg und , NJW

1999, 3077 (3081f).

<94> См. ссылки в примеч. 87.

<95> Warbrick. Kampuchea: Representation and Recognition, ICLQ 30 (1981) 234ff. <96> Umozurike. Tanzania's Intervention in Uganda, AVR 20 (1982) 302ff.

<97> См. примеч. 92: Malanczuk (Kurdish Crisis) 114ff.

<98> Развернутый анализ превалирующих мнений см.: Chestermann (Fn 92) 226f; Beyerlin (Fn 92 (Humanitarian Intervention)) 931; Bothe. The Use of Force to Protect Peoples and Minorities //

(Hrsg). Peoples and Minorities in International Law, 1993, 289ff; Hailbronner //

Schindler/Hailbronner. Grenzen, 99; Nolte (Fn 88) 945ff; O'Connell. Regulating the Use of Force in the 21st Century, Colum J Transnat'l L 36 (1997) 473 (477); Neuhold. Collective Security after "Operation Allied Force",

гуманитарной риторики см.: Weiss. The Sunset of Humanitarian Intervention? Security Dialogue 35 (2004) 135.

<99> В первую очередь Россия, Китай и Индия. См. дебаты в Совете Безопасности ООН 26 марта 1999 (UN Press Release SC/6659); подробнее см. Nolte (Fn 88) 945ff.

<100> НАТО, пресс-релиз NAC S(99) 65 от 24.04.1999 (www.nato.int/docu/pr/1999/p99-065e.htm). <101> Резолюция S/RES/794 от 03.12.1992 (UNYB 46 (1992) 209).

<102> Резолюция S/RES/929 от 22.06.1994 (Int Peacekeeping 1 (1994) 103f).

<103> Резолюция S/RES/940 от 31.07.1994 (Int Peacekeeping 1 (1994) 104f); см.: Glennon. Sovereigny and Community after Haiti: Rethinking the Collective Use of Force, AJIL 89 (1995) 70ff; Falk. The Haiti Intervention: A Dangerous World Order Precedent for the United Nations, Harvard ILJ 36 (1995) 341ff; Koskenniemi. The Police in the Temple, EJIL 6 (1995) 325ff.

<104> Резолюция S/RES/836 от 10.06.1993 (VN 41 (1993) 156). <105> Об этом см. абз. 24.

Вмешательство по приглашению

23. По-прежнему вызывает споры вопрос, обладает ли согласие государства на применение военных мер, осуществляемых на его территории другим государством, оправдательным действием <106>. Нельзя автоматически предполагать оправдательное действие, поскольку, по преобладающему мнению, запрет на применение силы является составной частью императивного права, применение которого не зависит от усмотрения соответствующего государства <107>. В настоящее время невозможно абстрактно применять военную силу в отношении другого государства, если правительство

этого государства разрешает или просит другое государство применить силу в отношении третьей стороны (повстанцев, террористов). Такое оправдание останется сомнительным, если полномочие правительства, ходатайствующего или дающего разрешение выступать от имени соответствующего государства, поставлено под сомнение. Поэтому в настоящее время интервенция в ходе гражданской войны, примененная одной из сторон (и если это прежнее правительство), считается, как правило,

недопустимой <108>.

--------------------------------

<106> Doswald-Beck. The Legal Validity of Military Intervention by Invitation of the Government, BYBIL 56 (1985) 189ff; Tanca. Foreign Armed Intervention in International Conflicts, 1993, 7f; Nolte. Eingreifen auf Einladung, 1999.

<107> Kadelbach (Fn 19) 226ff.

<108> Об этом см. Резолюцию Института международного права (AIDI 56 (1975) 544ff) и соответствующий доклад: AIDI 55 (1973) 416ff, AIDI 56 (1975) 119ff; Moore. The Control of Foreign Intervention in Internal Conflicts, VJIL 9 (1969) 205ff; Farer. Intervention in Civil War: A Modest Proposal, Colum LR 67 (1967) 266ff.

Решения международных организаций

24. Принудительные меры военного характера по ст. 42 Устава ООН, несомненно, относятся к допустимому применению силы. Однако события последних лет заставляют уточнить это понятие. Общий обзор норм ст. 42 и след. Устава ООН свидетельствует лишь о том, что речь идет о мерах Совета Безопасности, иными словами, о мерах, применение которых входит в его функцию руководства и управления. Концептуально это соответствует положениям главы VII и ст. 24 Устава ООН, нацеленным на замену одностороннего децентрализированного применения силы в международных отношениях применением силы самим сообществом. Однако до сих пор практика применения принудительных мер под руководством Совета Безопасности не получила распространения. Вместо этого Совет Безопасности ООН санкционирует применение силы государствами. В конфликте в Персидском заливе <109> СБ ООН одобрил проведение мер, необходимых для реализации принятых им ранее Резолюций, сотрудничавшими с правительством Кувейта государствами <110>. В действительности СБ не принимал утвердительных решений о применении силы, оставив их на усмотрение указанных государств. Устав ООН не делегирует отдельным государствам или группам государств право на принятие решения о применении силы <111>. Такое решение можно квалифицировать как обязательное подтверждение и одновременно ограничение права, которое и так принадлежит указанным государствам, а именно права на коллективную самооборону <112>. Это право нормативно закреплено в Резолюции и одновременно ограничено кругом государств, которые сотрудничали с правительством Кувейта. Такая передача полномочий на применение военной силы государствами, как это произошло в конфликте с Кувейтом, сохранилась в отдельных случаях. Впоследствии это было ограничено (бывшая Югославия <113>, Сомали <114>, Руанда <115>, Гаити <116>, Афганистан <117>, Конго <118>) и частично увязывалось с согласованием в ООН. Самооборона в таких ситуациях выступает в качестве основания для оправдания. Данный подход в постоянной практике ООН не вызывал вопросов. Это

форма интервенции, допустимая как исключение в силу разрешения Совета Безопасности ООН

<119>. Однако получение мандата связано с необходимостью запрашивать достаточно определенные полномочия. Осуждение Советом Безопасности действий государства еще не означает передачу отдельным странам полномочий, позволяющих с помощью военной силы принудить указанное