<365> Hobe/Kimminich. , 8. Aufl 2004, 431: allg hierzu auch die von Schweizer u

Kahl. Sprache als Kulturund Rechtsgut, VVDStRL 65 (2006), 347ff bzw 386ff.

<366> См. Заключительный акт СБСЕ (IV N 30 и след.) от 29.06.1990, Bull BReg 1990, 757ff. <367> BGBl 1998 II, 1315 ff.

<368> Klein (Fn 364) 66f.

<369> BGBl 1997 II, 1408ff.

129. В ЕС 23 государственных языка 27 государств-членов признаны официальными языками <370>. Таким образом, граждане Союза вправе обращаться в органы Сообщества на одном из официальных языков по своему выбору и требовать ответа на этом языке <371>. Абзац 4 ст. 41 Хартии ЕС об основных правах от 2000 года гарантирует это право как часть "права на хорошее управление" <372>. В то время как на официальных встречах министров и глав государств и правительств в рамках ЕС осуществляется перевод на все официальные языки, на рабочих совещаниях с согласия всех участников по практическим и финансовым соображениям такой режим часто отменяется. Потребность в практическом разрешении проблемы, которое можно было бы увязать с различными языковыми контекстами в ЕС (к примеру, общение с гражданами, коллективные политические органы, органы управления Сообщества), значительно возросла после расширения Союза <373>.

--------------------------------

<370> Регламент N 1 о регулировании вопроса о языке (ABl 1958, 385); о разграничении понятий "языки договоров", "официальные и рабочие языки" см.: Weber // v. d. Groeben/Schwarze (Fn 355), Bd 4, 2004, Art 290 Rn 1ff. На основании Регламента (ЕС) N 920/2005 от 13.06.2005 (ABl EU 2005, N L 156/3) об изменении Регламента 1958 г. с 2007 г. ирландский (гэльский) язык стал равноправным официальным языком ЕС.

<371> См. ст. 21 в сочетании со ст. 314 Договора о Европейском сообществе. См. Oppermann. Reform der EU-Sprachenregelung? NJW 2001, 2663ff. Равный статус всех языков Сообщества служит демократичности и прозрачности. Однако на практике это часто приводит к большим затратам, связанным с переводом, поскольку все юридические акты и официальные публикации в Сообществе должны переводиться на все официальные языки.

<372> См.: Galetta/Grzeszick. in: Tettinger/Stern (Fn 349), Art 41 Rn 73ff.

<373> В результате расширения в 2004 г. появилось еще девять языков, после вступления Болгарии и Румынии добавилось еще два. См. также Oppermann (Fn 371).

5. Культурные ценности и их охрана

130. Как и другие секторы международного права, система международно-правовых норм о культурных ценностях и их охране возникла в XX веке. Если основу регулирования составляют международные договоры, то в части отдельных вопросов сформировались также международные обычаи. В отличие от морского или экономического права нормы, касающиеся культурных ценностей, на данный момент менее развиты, но в целом уже сегодня можно говорить о международном праве культурных ценностей <374>. Медленное и осторожное развитие указанной области права связано не только с проблемой национального суверенитета. Отсутствие консенсуса в отношении фундамента и цели международной концепции в сфере культурных ценностей и сегодня препятствует развитию соответствующего всеобъемлющего порядка.

--------------------------------

<374> Streinz (Fn 343) 201; O'Keefe. Formulating General Principles by Reference to International Standards // Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 277ff; sowie den Beitrag von Prott. The International Legal Protection of the Cultural Heritage, ebd, 295ff.

131. Усилия и борьба (речь идет о "войнах во имя искусства" (art wars)), предпринимаемые по вопросам правового статуса и режима культурных ценностей, в будущем приумножатся. На это указывает расширение торговли ценными предметами искусства. В дискуссии о возвращении культурных ценностей на историческую родину и сегодня не достигнуто соглашение. Это касается, например, требований Греции или развивающихся стран о возвращении предметов старины, вывезенных за границу в колониальную эпоху, а также споров, связанных с последствиями Второй мировой войны и до сих пор не разрешенных <375>. Кроме того, проекты, реализуемые в сфере экономического развития, могут оказывать негативное влияние на культурное наследие соответствующего государства; Всемирный банк учитывает этот аспект при оценке своих проектов <376>. В целом можно предположить, что в мире развивающихся универсальных экономических

структур охрана национальной культурной идентичности будет пользоваться большим вниманием во внутренней и внешней политике многих государств.

132. Правовой порядок в части культурных ценностей определяется совокупностью норм международного права (и европейского права) и национального права, сферы действия которых пересекаются <377>. В национальном праве не существует законченного правового регулирования; законодательство о культурных ценностях состоит из многочисленных норм о добросовестном приобретении предметов культуры, защите государственных интересов посредством запретов на экспорт или уголовного <378> и публичного права <379>. Конституционное право также содержит соответствующие положения <380>. В части транснациональных легальных или нелегальных операций важное значение приобретают нормы коллизионного права: нередко в конкретном случае решающим фактором выступает вопрос, право какого государства подлежит применению в соответствии с правом страны, в которой на данный момент находится предмет культуры <381>. В этой области национальные нормы пока не ограничиваются положениями международного права. Таким образом, формируются расхождения и противоречия в международном порядке. Указанную проблему можно решить только

a (Hrsg), Aufbruch nach Europa, 2001.

<378> Об уголовном преследовании нелегальной торговли культурными ценностями в США см.: Petr. Trading Places: Illicit Antiquities, Foreign Cultural Patrimony Laws, and the U.S. National Stolen Property Act after United States v Schultz. Hastings ICLR 28 (2005) 503ff.

<379> См.: v. Schorlemer (Fn 345) 402ff, 518ff.

<380> С точки зрения сравнительного правоведения см.: . National-verfassungsstaatlicher und universeller - ein Textstufenvergleich // Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 91ff.

ценностей, отграниченном от общего вещного права <382>. В целом наметилась тенденция развития специального раздела права, но это развитие еще не завершилось. Трудности связаны с проблемой формулировки общепризнанного определения предмета культуры (культурных ценностей). Для расширения сферы действия права о сохранении и защите предметов культуры необходимо сформулировать специальные положения, которые должным образом определяют своеобразие указанных ценностей в сравнении с другими вещами. При этом может возникнуть необходимость также подыскать специальные положения, позволяющие дифференцировать различные виды культурных ценностей <383>.

--------------------------------

<382> См. известные дела о

-двух портретах Дюрера: Собрание произведений искусств Веймара против Эликофона (Elicofon), 678 F2 d 1150 (2 d Cir 1982);

-картине "Маркиза де Санта Крус" Франсиско де Гойи: "Королевство Испания против Кристи" (Christie), Manson & Woods Ltd" (1986) 1 WLR 1120 (ChD);

-картине князя Лихтенштейнского: Решение Федерального конституционного суда ФРГ от 28.01.1998, 2 BvR 1981/97, IPrax 1998, 482ff;

-деревянной двери сокровищницы народа маори: Генеральный прокурор Новой Зеландии против

Ортиса (Ortiz) и других, 18 ILR 591ff;

-артефактах доколумбовых цивилизаций: "Республика Эквадор против Дануссо (Danusso)",

Tribunale di Torino, RivDirProc 1982, 625;

-четырех византийских мозаиках XVI века: "Автокефальная греческая православная церковь

против Гольдберга (Goldberg)", 717 F. Supp. 1374 (SD Ind 1989); : 917 F2 d 278 ( Cir 1990). Об этом см. также: Siehr. International Art Trade and the Law, RdC 243 (1993-VI) 13ff; Jayme. Neue

также: Freytag (Fn 375) 186ff.

<383> См.: Merryman. The Free International Movement of Cultural Property, NYJILP 31 (1998) 1 (14).

134. Противоречия и несоответствия между нормами об охране культурных ценностей связаны с множественностью целей, достижению которых должны способствовать нормы; эти rationes частично пересекаются и усиливают друг друга, а частично вступают в противоречие между собой. Следует ли исходить из требований "национальной школы", полагающей, что основная цель международной охраны культурных ценностей заключается в том, чтобы право распоряжения указанными ценностями принадлежало тому государству или той нации, для которых они имеют особое значение, связанное с их культурной, а также исторической или политической идентичностью? Или, придерживаясь мнения " интернационалистов", считать основной целью охраны культурных ценностей - вне зависимости от места их нахождения - их сохранность (по возможности, в хорошем состоянии) и доступность для максимального количества людей? Действительно ли следует считать культурный национализм в эпоху глобализации культуры реликтом старого мышления <384>? Полярность названных подходов, которые приводят к постановке различных целей, лежит в основе многих дискуссий и разногласий. Действующее международное право также не лишено таких противоречий, а конвенции, принятые в течение последних 50 лет, придерживаются то одного, то другого подхода. Концепцию, преимущественно основанную на первой точке зрения, при желании можно вывести из Конвенции ЮНЕСКО о культурном разнообразии (2005 год); однако учитывая отдельные аспекты Конвенции, в том числе о соотношении с принципами свободы экономической деятельности, можно сказать, что Конвенция также не является однозначной <385>. Помимо глобальных интересов мирового сообщества и национальных интересов отдельных государств, личные права создателей и собственников культурных ценностей, сохранение произведений

Fechner/Oppermann/Prott (Fn 326) 145ff. <385> См. абз. 126.

<386> Jayme. Globalization in Art Law: Clash of Interests and International Tendencies, Vanderbilt J Transnat'l L 38 (2005) 927ff; Fechner. Wohin ? FS , 2005, 485ff.

135. "Интернационалисты" подчеркивают идею культурных ценностей как общего наследия человечества, которую высказал судья сэр Александер Кроук в 1813 году <387>. "Национальное направление" выстраивает свою концепцию, базируясь на культурном аспекте права на самоопределение . Эта позиция следует исторической аргументации, согласно которой культурные ценности подлежат охране на основании взаимного соблюдения суверенитета или на основании тесной связи с территорией и должны быть связаны с конкретным государством <388>. Применительно к вооруженным конфликтам специально подчеркивалось, что уничтожение культурных ценностей не служит военным целям. Все подходы тесно связаны с моральным императивом любого цивилизованного общества: уважать и сохранять культуру как выражение человечности; Блунтшли призывал военачальников в 1878 году вести войну "не как варвары, а как цивилизованные мужчины" <389>.

--------------------------------

<387> Сэр Александер Кроук (Alexander Croke), судья Вице-адмиральского суда Галифакса в процессе о призах в отношении захваченного британским капером французского судна "Маркиз де Сомэрюэль" , на борту которого находились картины Сальватора Розы, предназначенные для Пенсильванской академии изящных искусств. См.: Fiedler (Fn 325) 204.

<388> См.: Fiedler (Fn 325) 211f.

<389> Bluntschli. Das moderne , 3. Aufl 1878, 363.

а) Определение культурных ценностей

136. Если рассматривать культуру как юридическое понятие, потребуется определить дефиницию. Правовую защиту и сохранение "культуры" можно обеспечивать и контролировать только тогда, когда хотя бы в общем контексте будет достигнуто согласие об ограничении понятия. Это требование не зависит от того, что в национальном праве понятие искусства уже в силу его природы трудно определить. В то же время не найдется аргументов, обязывающих установить понятие культуры, единое для всех норм международного права. Поэтому в международных договорах используются

Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 года <392> содержит определение культурных ценностей, состоящее из двух частей. Вначале устанавливается, что данная категория включает все движимые и недвижимые ценности, "которые имеют большое значение для культурного наследия каждого народа"; затем эта формулировка рассматривается на примерах ценностей: "таких как памятники архитектуры, искусства или истории, религиозные или светские, археологические раскопки, архитектурные ансамбли, которые в качестве таковых представляют исторический или художественный интерес, произведения искусства, рукописи, книги, другие предметы художественного, исторического или археологического значения, а также научные коллекции или важные коллекции книг, архивных материалов или репродукции ценностей, указанных выше"; в определенном объеме также подлежат защите места, в которых находятся культурные ценности (ст. 1 [b], [c]). Принадлежность к культурным ценностям согласно приведенному общему определению может устанавливаться государством в одностороннем порядке. Иной подход используется в отношении хранилищ, предназначенных для сохранения культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, а также достопримечательных мест и "других недвижимых культурных ценностей, имеющих очень большое значение"; они подлежат специальной охране также в мирное время путем внесения в Международный реестр, хотя другие государства в рамках процедуры регистрации могут заявить возражения на том основании, что "предмет не относится к культурным ценностям" <393>.

--------------------------------

<392> BGBl 1967 II, 1235.

<393> Подробнее см. ст. 12 Исполнительного регламента Конвенции (BGBl 1967 II, 1271, 1279).

138. Подход, согласно которому государства определяют понятие в одностороннем порядке в рамках, установленных договаривающимися сторонами, непосредственно реализован в Конвенции о

мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности (1970 год) <394>. В соответствии с Конвенцией "культурными ценностями" должны считаться все "ценности религиозного или светского характера, которые рассматриваются каждым государством как представляющие значение для археологии, доисторического периода, истории, литературы, искусства и науки". В культурное наследие государства включают, в частности, все то, что его граждане или иностранцы создали или нашли на территории указанного государства <395>. В целом смысл сводится к тому, чтобы найти правильный путь между Сциллой и Харибдой: широкие возможности отдельного государства при определении понятия культуры