Часть II (Глава V)

163

Такие специфические черты дают основание считать, что ре- шения Международного Суда входят в процесс нормообразования как часть международной практики в том, что касается констатации наличия норм международного права или их толкования. Правда, эту практику нельзя ставить на одну доску с практикой государств, так как Международный Суд не состоит из представителей госу- дарств.

Поскольку это так, к решениям Международного Суда приме- нимо в принципе сказанное ранее относительно образования и из- менения норм международного права путем обычая. Как часть меж- дународной практики решения Международного Суда могут пове- сти к завершению процесса нормообразования путем признания их государствами и закрепиться в международном праве. Разумеется, что шансы на такое закрепление имеют фактически лишь те реше- ния Международного Суда, за которые голосовали судьи, представ- ляющие различные социальные и правовые системы, и на которые нередко ссылаются в практике отношений между государствами¹.

Однако, к сожалению, если взять практику Международного Суда в целом, то мы найдем в ней немало решений, не соответству- ющих действующему международному праву, решений, в которых выражена односторонняя интерпретация последнего^{1 2}.

Изложенные соображения относятся в основном и к решениям международных арбитражей, создаваемых по соглашению между двумя или более государствами для рассмотрения межгосударствен- ных споров. Однако, обладая по вполне понятным причинам мень- шим весом, чем решения Международного Суда, решения между- народных арбитражей стоят по сравнению с первыми ближе к док- трине международного права.

¹ Например, в своем решении от 18 декабря 1951 г. по спору между Англией и Норвегией относительно рыболовства Международный Суд выс- казался в том смысле, что отстаиваемое Англией так называемое 10-миль- ное правило, согласно которому воды бухт и заливов могут считаться внут- ренними водами прибрежного государства лишь в том случае, если ширина входа в эти бухты и заливы не превышает 10 миль, не является принципом международного права. Это положение нашло закрепление в Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г., предусматривающей, что воды бухт и заливов, ширина входа в которые не превышает 24 миль, счи- таются внутренними водами прибрежного государства. Таким образом, Кон- венция 1958 г. устанавливает не 10-мильное, а 24-мильное правило.

² Например, решение относительно признания консульской юрисдик- ции во французско-американском деле о правах американских граждан в Марокко и др. (см.: Крылов С. Б. Международный Суд. 1958). Нельзя не упомянуть в связи с этим также консультативное заключение по делу о не- которых расходах ООН 1962 г. и решение по делу о Юго-Западной Афри- ке 1966 г. (см.: Юрапов М. Отказ в правосудии (Решение Международного Суда по делу о Юго-Западной Африке) // СГП. 1967. № 5. С. 45—54).

Теория международного права

4. НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

И РЕШЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ СУДЕБНЫХ ИНСТАНЦИЙ

Национальные законодательные акты, а также решения наци- ональных судов могут прежде всего выступать в качестве одного из средств установления норм международного права. Их роль опре- деляется тем, что нормы международного права создаются путем соглашения между государствами. Национальное законодательство и решения национальных судов могут в ряде случаев рассматри- ваться как выражающие признание определенным государством того или иного правила в качестве нормы международного права.

Национальные суды являются органами государства, и, как правильно указывает Лаутерпахт, “их решения внутри того или иного государства, если они однообразны и обладают соответству- ющим авторитетом, могут рассматриваться как выражающие opinio juris этого государства”¹.

Необходимо, однако, уточнение. Судебные решения, хотя бы и по вопросам, касающимся международных отношений, могут все же иметь значение только в рамках национального права данного госу- дарства. Чтобы иметь значение для международного нормообразо- вания, такое решение должно выражать, так же как и законода- тельный акт государства, принятие или признание того или иного правила в качестве нормы международного права^{1 2}.

Роль национального законодательства и решений нацио- нальных судов не ограничивается тем, что они имеют значение для установления наличия принципов и норм международного права. Указанные акты могут, например, содержать как бы предложения другим государствам, выражение готовности со стороны данного государства признать то или иное правило в качестве нормы меж- дународного права при условии, что другие государства будут со- гласны действовать аналогичным образом. В этом отношении особен- но характерным является Декрет о мире от 8 ноября 1917 г., в ко- тором Советское государство выдвинуло целый ряд международно- правовых принципов, прежде всего принцип запрещения агрессив- ной войны, принцип преступности такой войны, принцип самоопре- деления наций и др. Это было не только формулирование полити- ки социалистического государства, но и предложение всем другим государствам признать эти принципы как принципы международ- ного права³.

¹ Lauterpacht Н. The Development of International Law by the Inter- national Court. P. 20.

² К. Штрупп говорит о необходимости того, чтобы решение выражало opinio juris gentium (Strupp К. Regies generates du droit de la paix // RdC. Vol. 47 (1934). P. 307—308).

³ См. подробнее об этом: Миронов Н. В. Советское законодательство и международное право. 1968.