Часть II (Глава IV)

137

жет радикально ослабить структуру договоров, от которой в значи- тельной степени зависит эта гармония и сотрудничество”¹.

Английский представитель в VI комитете Генеральной Ассам- блеи ООН Дарвин заявил в 1967 г., что “понятие jus cogens еще на- столько слабо развито, что оно еще не созрело для включения в кодификацию права договоров”^{1 2}.

На Венской конференции по праву договоров проявились те же тенденции. Делегации социалистических государств и большинства афро-азиатских государств решительно поддерживали статью от- носительно императивных принципов международного права. Пред- ставитель Мали Майга заявил в своем выступлении на конферен- ции 7 мая 1968 г., что императивные нормы являются краеугольным камнем прогрессивного развития современного международного пра- ва. Они, указал он, являются важнейшим элементом стабильности в международных отношениях и одним из наиболее эффективных средств обеспечения мирного сосуществования государств с различ- ными экономическими и социальными системами³.

Делегации основных капиталистических держав и связанных с ними государств стремились не допустить принятия этой статьи. Делегация США предложила заменить текст статьи, предложенный Комиссией международного права, следующим: “Договор является ничтожным, если в момент его заключения он противоречит импе- ративной норме общего международного права, которая признает- ся как национальными, так и региональными правовыми системами мира и отклонение от которой недопустимо”⁴.

Английская делегация на Венской конференции с явной целью запутать вопрос предложила определить, какие нормы являются императивными⁵, а английский представитель Валлат заявил, что делегация Великобритании будет, вероятно, голосовать против кон- венции в целом, если статья об императивных нормах будет остав- лена в конвенции⁶.

От поправки США сильно веяло немецкой концепцией XIX в., представлявшей международное право как внешнее государствен- ное право. Совершенно справедливо заметил по этому поводу пред- ставитель Кубы Альварес Табио, что предложение США позволило бы государству, ссылаясь на свое внутреннее законодательство, от- клонить ссылку на любую императивную норму международного права⁷.

¹ Doc. A/6827/Add. 2.

² General Assembly. XXII Session. Sixth Committee. Summary Records. 967 Meeting. Para 4.

³ Doc. A/CONF.39/C. I/SR. 56.

⁴ Doc. A/CONF.39/C. I/L.302 of 2 May 1968.

⁵ Док. A/CONF.39/C. I/L.312 of 6 May 1968.

⁶ Док. A/CONF.39/C. I/SR. 57.

⁷ Док. A/CONF.39/C. I/SR. 52. См. в этом смысле также заявление пред- ставителя Танзании Пешота от 7 мая 1968 г. (A/CONF.39/C. I/SR. 56).

Теория международного права

Несмотря на отрицательную позицию указанных и ряда дру- гих стран, статья о недействительности договоров, противоречащих императивной норме международного права, была принята Венской конференцией по праву договоров без существенных изменений. “Договор является ничтожным, — гласит статья 53, — если в мо- мент заключения он противоречит императивной норме общего международного права. Поскольку это касается настоящей Конвен- ции, императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сооб- ществом государств в целом как норма, отклонение от которой не- допустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер”.

В советской международно-правовой доктрине принято поло- жение, что международный договор должен соответствовать основ- ным принципам международного права¹. Однако теоретически эта проблема советскими учеными до последнего времени почти не раз- рабатывалась^{1 2}.

Попытка теоретического анализа указанного вопроса имеется в работе В. М. Шуршалова “Основные вопросы теории международ- ного договора”. Автор отстаивает общепризнанный тезис о том, что юридическую силу имеют только договоры, положения которых со- ответствуют основным принципам международного права, и выска- зывает ряд правильных соображений, в частности, по вопросу об эффективности международных договоров и об их роли в развитии международного права³. Однако с его выводами по вопросу о соот- ношении международного договора и общепризнанных принципов международного права нельзя согласиться.

Исходным моментом выводов В. М. Шуршалова является, по нашему мнению, смешение законов общественного развития с юри- дическими законами, с принципами международного права. Это при- водит к тому, что критерием юридической действительности меж- дународного договора он считает фактически закономерности обще- ственного развития. Эти закономерности рассматриваются как юри-

¹ См., например: Международное право. 1951. С. 16; Тункин Г. И. Ос- новы современного международного права. С. 126; Международное право. 1957. С. 242—243; Минасян Н. М. Источники современного международно- го права. С. 48; Лукин П. И. Источники международного права. С. 75; Боб- ров Р. Л. Современное международное право. С. 77; Талалаев А. Н. Юриди- ческая природа международного договора. С. 220; Лукашук И. И. Источники международного права. С. 50; Курс международного права. Т. 1. С. 172—173.

² Свидетельством возрастающего интереса к этой проблеме в советс- кой международно-правовой доктрине явился доклад профессора Л. А. Алек- сидзе на XII Ежегодном собрании советской ассоциации международного права в январе 1969 г.

³ Шуршалов В. М. Основные вопросы теории международного догово- ра. С. 231—244.