Часть II (Глава IV)

ИЗ

основывается фактически на предпосылке, что большинство госу- дарств в международных отношениях может диктовать нормы меж- дународного права, обязательные для всех других государств.

Это положение доводится до логического конца итальянским профессором Р. Куадри. Развивая свою теорию “коллективной или социальной воли” (volonta collettiva о sociale), Куадри утверждает, что воля, решение группы государств может создавать в междуна- родных отношениях юридические нормы, обязательные для всех го- сударств, иначе говоря — создавать нормы общего международного права. Согласно Куадри, международное право основывается на ре- шении преобладающей силы в международном сообществе¹. В дру- гой работе, опубликованной в “Собрании курсов Гаагской Академии международного права”, Куадри объясняет, что он понимает под выражением “преобладающей силы”. Он пишет: “Достаточно, что- бы существовали воля, решение и действие, общие для определен- ной группы, которая в состоянии навязать, в случае необходимости, свою власть”^{1 2}.

Указанная концепция находится в вопиющем противоречии с основными принципами современного международного права, и осо- бенно с принципом равноправия государств.

Бесспорно, что этот принцип означает лишь юридическое ра- венство, которому не соответствует реальное неравенство государств в международных отношениях. Тут имеется определенное противо- речие между реальными и юридическими отношениями. Несомнен- но, что позиция большинства государств, включая государства двух систем, и прежде всего позиция великих держав, имеет решающее значение в процессе создания общепризнанных норм международ- ного права. Таково фактическое положение. Юридически, однако, воли различных государств в процессе создания норм международ- ного права являются неравнозначными. Это юридическое равенство имеет большое значение. Из него вытекает, что в международных отношениях большинство государств не могут создавать нормы, обя- зательные для других государств, не имеют права пытаться навя- зывать данные нормы другим государствам. Указанное положение особенно важно для современного международного права, которое регулирует отношения государств, принадлежащих к различным и даже противоположным общественным системам.

Воля государств, выражающаяся в признании ими обычной нормы международного права, является детерминированной. Сила обстоятельств заставляет отдельные государства в большинстве случаев считать обязательными те нормы, которые уже признаны подавляющим большинством государств, включая государства двух

¹ QuacLri R. Diritto internazionale publico. P. 28.

² Quadri R. Le fondement du caractere obligatoire du droit international public // RdC. Vol. 80 (1950). P. 625.

Теория международного права

систем, в том числе великие державы. Но это фактическое положе- ние нельзя смешивать с юридическим.

Что касается вновь возникающих государств, то юридически они имеют право не признать те или иные обычные нормы общего международного права. Однако, если новое государство вступает без оговорок в официальные отношения с другими странами, это озна- чает, что оно принимает определенный комплекс принципов и норм действующего международного права, являющихся основными принципами отношений между государствами.

Практически во всех случаях, когда необходимо установить наличие той или иной общепризнанной нормы международного пра- ва, нормальная процедура состоит в том, чтобы исследовать, имеет- ся ли “всеобщая практика” и, если такая практика существует, по- лучила ли она признание в качестве правовой нормы и каким коли- чеством государств.

Признание того или иного правила в качестве международно- правовой нормы большим числом государств может являться осно- ванием для предположения о том, что эта норма получила всеобщее признание, но лишь для предположения, а не для окончательного вывода¹.

Несомненно, что не всегда возможно и, может быть, даже в большинстве случаев невозможно определить с математической точ- ностью, что та или иная обычная норма международного права при- знана всеми без исключения государствами. Однако в общественных явлениях подобное положение создается довольно часто, и трудно- сти, которые могут возникнуть в процессе подобных подсчетов, нельзя рассматривать как подрывающие само правило.

Опасения, высказываемые авторами, критикующими концеп- цию молчаливого соглашения, что принятие этой точки зрения на практике привело бы к необходимости доказывать в каждом отдель- ном случае, признало ли данное государство соответствующую обычную норму или нет, весьма преувеличены. В подавляющем большинстве случаев в спорах между государствами, имеющих от- ношение к этому вопросу, речь идет не о том, признало ли то или иное государство определенную обычную норму общего междуна- родного права, а о содержании этой нормы и ее применении к кон- кретной ситуации^{1 2}.

Однако были случаи, когда спор шел именно о том, является ли норма, признанная большинством государств, обязательной для дру-

¹ Штрупп, например, считает, что, если обычная норма применяется значительным числом государств, “тут уж имеется нормальная презумп- ция — presumptio juris, которую, однако, можно опровергнуть, презумпция в пользу действительности такой нормы для всех государств” (Strupp К. Regies generates du droit de la paix // RdC. Vol. 47 (1934). P. 301—302).

² См., например, в этом смысле: Waldock Н. General Course on Public International Law // RdC. Vol 106 (1962). P. 52.