Часть VI (Глава XVIII)

369

В Мирных договорах с Финляндией, Румынией, Болгарией и Венгрией также говорится о том, что, став союзниками гитлеров- ской Германии и участвуя на ее стороне в войне, эти страны несут “свою долю ответственности за эту войну”¹.

Ярким выражением применения принципа ответственности в отношении Германии и Японии являются документы Нюрнбергского и Токийского международных военных трибуналов, подтвердивших, что агрессивная война есть тягчайшее преступное нарушение меж- дународного права, которое влечет международную ответственность государства и уголовную ответственность физических лиц, винов- ных в совершении преступлений против мира, военных преступле- ний и преступлений против человечности.

Таким образом, вместо “права победителя” современное меж- дународное право предусматривает ответственность государства за агрессию. Это означает, что юридические последствия войны опре- деляются не результатами вооруженного конфликта, не тем, кто победил. Совершенно правильно указывается в Уставе Организации американских государств от 30 апреля 1948 г., что “победа не дает прав”^{1 2}.

Юридические последствия вооруженного конфликта определя- ются прежде всего тем, какое государство совершило агрессию и, следовательно, должно нести ответственность за это тягчайшее пра- вонарушение. К ней может добавиться дополнительная ответствен- ность за нарушение законов и обычаев войны, как это имело место в отношении гитлеровской Германии и Японии.

Однако если современное международное право запрещает го- сударствам прибегать к войне в международных отношениях и вой- на не является средством приобретения государственной террито- рии, то это не значит, что к агрессору не могут быть применены санкции в виде отторжения части его территории. Безнаказанность государства-агрессора меньше всего соответствует современному международному праву, которое предусматривает суровую ответ- ственность за нарушение мира.

На неправильных толкованиях этого вопроса необходимо оста- новиться.

Г. Веберг, например, пишет: “Применение силы, само по себе, не может уничтожить право другого, по крайней мере, такое далеко идущее право, как право на территорию. Неправомерное примене- ние силы, как таковое, не может уничтожить существующее право. Если не принять это положение, то придется признать, что сила стоит над правом”³.

¹ Преамбула Мирных договоров 1947 г. с Финляндией, Румынией, Бол- гарией и Венгрией.

² Международное право в избранных документах. Т. II. С. 202.

³ Wehberg Н. Krieg und Eroberung im Wandel des Volkerrechts. S. 102—

103.

Теория международного права

В этом рассуждении есть, однако, существенное противоречие. В первом случае Веберг говорит, что применение силы само по себе не может уничтожить существующее право, и это верно. Во втором случае он говорит о неправомерном применении силы, но также де- лает оговорку, что применение силы как таковое не может уничто- жить право. В данном случае оговорка не только не нужна, но и не- правильна, поскольку неправомерное применение силы не только не может как таковое уничтожить право, но и является тягчайшим правонарушением. Нельзя ставить на одну доску правомерное, то есть разрешенное международным правом применение силы, и не- правомерное применение силы, то есть применение силы в наруше- ние международного права. Эта неясность, как мы увидим далее, ве- дет Веберга к некоторым совершенно неправильным выводам.

Он не избежал путаницы, которая нередко возникала при об- суждении этого вопроса в период между Первой и Второй мировы- ми войнами. Дело в том, что, как это ни странно на первый взгляд, весьма часто встречающаяся формула “всякое изменение террито- рии государства, осуществленное с помощью силы, противоречит международному праву” — неточна и, по существу, неверна.

Агрессор и жертва агрессии не находятся в равном положении по современному международному праву, которое развивается по пути применения все более суровых мер к агрессору, так как агрес- сия в настоящее время грозит человечеству неисчислимыми жерт- вами. Веберг ошибается, когда ставит агрессора и другие государ- ства, выступавшие против него, в равное положение; этим он, по су- ществу, платит дань устаревшим концепциям, против которых он сам так решительно возражает.

Вот что говорит Веберг: “Положение о том, что неправомерное применение силы, само по себе, не может ликвидировать чужое право, должно действовать также в пользу тех государств, которые вели агрессивную войну и потерпели поражение от государств, на которые было совершено нападение. Правда, государство, подверг- шееся нападению, имеет право на самооборону, но только для отра- жения нападения. Самооборона не позволяет, однако, применение вооруженной силы, которое идет дальше отражения нападения. Го- сударство, подвергшееся нападению, может только защищаться, а также принимать меры к получению возмещения ущерба”¹.

В этом же смысле высказывается западногерманский профес- сор В. Шетцель. Называя аннексией любое присоединение террито- рии, автор стремится обосновать положение, что никакие террито- риальные изменения в результате войны недопустимы. “Вопрос о допустимости аннексии в результате войны, — говорит Шетцель, —

¹ Wehberg Н. Krieg und Eroberung im Wandel des Volkerrechts. S. 103—

104.