Часть VI (Глава XVIII)

365

силы в международных отношениях рушилось “право завоевания”, покоившееся на признании права государства на войну, на призна- нии войны в качестве средства разрешения международных споров.

Вторым основным следствием “права победителя” был инсти- тут контрибуций.

Война в эксплуататорском обществе была средством обогаще- ния господствующих классов. Полное разграбление или уничтоже- ние собственности на занятой войсками победителя территории про- тивника являлось обычной практикой в Древности и в Средние века. Гроций приводит высказывание Ливия, которое гласит: “Когда все подчинено тому, кто имеет преимущество на войне, то присвоение чего-либо из имущества и наложение взысканий по усмотрению зависит от произвола победителя”¹. И сам Гроций считал это пра- вило действующей нормой международного права. Он писал: “Впро- чем, по праву народов не только тот, кто ведет войну по справедли- вой причине, но и кто угодно в войне торжественной становится неограниченным собственником вещей, которые он отнимает у не- приятеля”. Он ссылается при этом на слова Ксенофонта: “Существу- ет вечный закон между людьми, согласно которому по взятии не- приятельского города имущество и деньги поступают в обладание победителя”^{1 2}.

Контрибуции получили особенно широкое применение с конца XVIII в., в значительной мере заменив неорганизованное ограбление населения побежденной страны организованным.

Институт контрибуций основывался на “праве победителя”. Характерной чертой контрибуций являлось то, что победитель, не- зависимо от того, кто начал войну и как ее вел, имел право заста- вить побежденное государство уплатить ему сумму, размер которой обычно устанавливался мирным договором. Победитель, и только он, независимо от обстоятельств возникновения войны, имел право тре- бовать уплаты контрибуции с побежденного государства.

Хотя контрибуции обычно именовались “возмещением военных издержек”, которое могло включать расходы победившего государ- ства на ведение войны и ущерб, причиненный ему и его гражданам в результате войны, на деле это была дань, налагаемая победителем на побежденного; размер этой дани определялся только соотноше- нием их сил.

“Принцип возмещения военных издержек, — писал Фошиль, — которые налагаются победителем на побежденного, допустим и по- нятен, если эти издержки включают расходы победителя на веде- ние военных действий и ущерб, понесенный в результате сопротив- ления противника. Но в XIX в. на практике возмещение военных из-

¹ Гуго Гроций. О праве войны и мира. Кн. III. 1956. Гл. VIII. § IV, I.

С. 671.

² Там же. Гл. VI. § II, I. С. 640.

Теория международного права

держек стало для победителя средством обогащения за счет другого, средством удовлетворения ненасытной жажды обогащения”¹.

Следует заметить, что осуждаемая Фошилем практика харак- терна не только для XIX в.; она была господствующей как в пери- од феодализма, так и в рабовладельческом обществе.

Советское государство, как уже указывалось в Декрете о мире, предложило отказаться от контрибуций при заключении мирного договора, который должен был положить конец Первой мировой войне^{1 2}. Нет сомнения в том, что выступление Советского государства против института контрибуций как одного из институтов междуна- родного права, в которых ярко отражалась обстановка международ- ного разбоя и грабежа, последующая политика Советского государ- ства, направленная против старых междунардно-правовых концеп- ций, рост демократического движения во всех странах и увеличение его влияния нанесли решающий удар институту контрибуций.

Уже в Версальском договоре союзники отказались от термина “военные издержки” и говорили только о “репарациях”. По Вер- сальскому договору Германия признавала ответственность за все потери и убытки, понесенные Антантой и ее гражданами вследствие войны, навязанной им Германией и ее союзниками (ст. 231). Герма- ния обязывалась возместить весь ущерб, причиненный гражданско- му населению союзных и объединившихся держав (ст. 232).

В документах, относящихся к окончанию Второй мировой вой- ны, в разработке которых активное участие принимал Советский Союз, разумеется, уже нет никакого намека на контрибуции. Речь идет о репарациях как об одной из форм ответственности за развя- зывание и ведение агрессивной войны Германией, Японией и их союзниками.

В коммюнике о Крымской конференции руководителей трех союзных держав — Советского Союза, Соединенных Штатов Аме- рики и Великобритании — 4—11 февраля 1945 г. указывалось: “Мы обсудили вопрос об ущербе, причиненном в этой войне Германией союзным странам, и признали справедливым обязать Германию воз- местить этот ущерб в натуре в максимально возможной мере”³.

В решениях Берлинской конференции трех держав 1945 г. ука- зывается, что “в соответствии с решением Крымской конференции о том, что Германию нужно заставить компенсировать в возможно большей степени ущерб и страдания, которые она причинила Объе- диненным Нациям и за которые германский народ не может избе- жать ответственности, было достигнуто следующее Соглашение о репарациях...”⁴. Здесь, таким образом, подчеркивается связь между

¹ Fauchille Р. Traite de droit international public. Tome II. 1921. § 1705.

² Документы внешней политики СССР. Т. I. С. 12.

³ Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заклю- ченных СССР с иностранными государствами. Вып. XI. 1955. С. 69.

⁴ Там же. С. 114.