Часть VI (Глава XVIII)

357

цию защиты объективного права, “следовательно, на стадии разви- тия, которой международное право еще не достигло и, возможно, ни- когда не достигнет”¹. В курсе международного права Анцилотти снова говорит, что различие между гражданской и уголовной ответственно- стью неизвестно международному праву потому, что последнее на- ходится на более ранней стадии развития, чем национальное право^{1 2}.

По этой же линии идут возражения Ж. Бадевана против кон- цепции уголовной ответственности государства. В своем предисло- вии к книге Ж. Дюма “О международной ответственности государ- ства”, в которой автор придерживается концепции международно- правовой уголовной ответственности государства, Бадеван говорит относительно взглядов автора книги: “Несомненно, что эти взгляды забегают далеко вперед по сравнению с действующим правом”³.

Следовательно, как для Анцилотти, так и для Бадевана в меж- дународном праве нет уголовной ответственности не потому, что это право особого рода, а потому, что оно находится по сравнению с национальным правом на более низкой стадии развития.

Другие критики концепции уголовной ответственности государ- ства исходят из того, что уголовная ответственность неприменима к корпорациям. Так, еще Р. Филлимор писал в “Комментариях по меж- дународному праву”: “Говорить о наложении наказания на государ- ство, значит, извращать принципы уголовного правосудия и юриди- ческую природу корпораций. Уголовное право имеет дело с физиче- скими лицами — существами мыслящими, чувствующими и имею- щими волю. Юридическое лицо, строго говоря, не имеет этих атри- бутов, хотя через представительство и систему управления воля определенных индивидов рассматривается как воля корпораций, но только для определенных целей. Для того чтобы имелось основание для применения уголовного закона, необходима индивидуальная воля. Воля, выражаемая через посредство представительства, не дает основания для применения уголовного закона”⁴.

П. Дрост в двухтомной монографии “Государственное преступ- ление” развивает концепцию, в известной части близкую к только что приведенным взглядам Филлимора. Дрост полагает, что “госу- дарственные акты” могут быть государственными уголовными прес- туплениями по международному праву (crimes of state under interna- tional law). Но “государственные преступления”, согласно Дросту, — это не “преступления государства”. Государство не может быть пре- ступником⁵.

¹ Anzilotti D. Teoria generale della responsibility dello stato nel diritto internazionale. P. 96—97.

² Anzilotti D. Corso di diritto internazionale. Vol. I. Cedam-Padova, 1955. P. 386.

³ Dumas. De la responsabilite internationale des Etats. P., 1930. P. XI.

⁴ Phillimore R. Commentaries upon International Law. Vol. I. L., 1879. P. 5.

⁵ Drost P. The Crime of State. Vol. I. Leyden, 1959. P. 283—292.

Теория международного права

Исходя из концепции, рассматривающей государство как фик- цию, Дрост отвергает концепцию уголовной ответственности госу- дарства по международному праву. “Государство, — говорит он, — как таковое не может действовать или что-нибудь делать. Оно не может защищаться на процессе по тем самым причинам, по которым оно не может совершить преступление”¹.

Вместе с тем Дрост признает материальную ответственность государства за международное правонарушение. По его мнению, ответственность государства ограничивается “гражданской ответ- ственностью”^{1 2}.

Что касается уголовной ответственности за “государственные преступления” по международному праву, то она падает на отдель- ные лица. При этом Дрост считает, что если невозможно предста- вить себе “преступное государство”, то возможно “преступное пра- вительство”. “Преступное государство, — пишет он, — есть, говоря юридически, бессмыслица; преступное правительство, наоборот, яв- ляется юридической реальностью и весьма серьезным вызовом... Возможность наказания государства юридически и практически исключается. Правительства могут и должны быть наказуемыми, если международный правопорядок будет предусматривать осуще- ствление уголовной юстиции”³. Однако и в случае преступности пра- вительства по международному праву, по мнению Дроста, преступ- ления всегда остаются “индивидуальными преступлениями”, и уго- ловную ответственность за них несут физические лица⁴.

Буркэн в лекциях в Гаагской академии международного пра- ва в 1927 г. на тему “Преступления и деликты против безопаснос- ти иностранного государства” допускал, что международное право, возможно, идет к “возрождению” идеи уголовной ответственности государства. Вместе с тем он считал, что понятие “государственного преступления” еще далеко не достигло в действующем праве “не- обходимой технической определенности”⁵.

Нельзя также не отметить, что концепция уголовной ответ- ственности государства в международном праве развивалась глав- ным образом криминалистами, которые были более склонны пере- носить категории национального права в международное право, чем специалисты по международному праву, среди которых эта концеп- ция находила и находит сравнительно мало сторонников⁶.

Концепция международной уголовной ответственности государ- ства не получила поддержки в Комиссии международного права,

¹ Drost Р. The Crime of State. Vol. I. Leyden, 1959. P. 293.

² Ibid. P. 294.

³ Ibid. P. 304.

■⁴ Ibid. P. 305.

⁵ BourquinM. Crimes et del its contre la surete des Etats etrangers // RdC. Vol. 16 (1927). P. 124.

⁶ Это совершенно правильно отметил А. Н. Трайнин (см.: Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. 1956. С. 38).