Часть VI (Глава XVII)

349

факта посредством беспристрастного и добросовестного их рассле- дования”¹.

Разделяя конфликты между государствами на две указанные категории, Конвенции 1899 и 1907 гг. о мирном разрешении между- народных столкновений (положения обеих конвенций по этому воп- росу одинаковы) не содержат никаких условий, касающихся осно- ваний, по которым государство могло прибегнуть к войне.

Для того, чтобы война считалась “правомерной”, требовалось лишь, чтобы военные действия были начаты с предварительным и недвусмысленным предупреждением, которое должно было иметь или форму мотивированного объявления войны, или форму ульти- матума с условным объявлением войны^{1 2}. Однако невыполнение и этого требования не влекло практически никаких юридических по- следствий.

Война считалась многими авторами одним из международно- правовых способов разрешения споров между государствами, хотя, как показано далее, это было не совсем так. То, что войну называ- ли “крайним способом”, имело не юридическое, а лишь фактическое значение, поскольку естественно, что если государство могло до- биться удовлетворения своих претензий, не используя силу, то по здравому смыслу оно предпочитало не прибегать к оружию. “Во всяком случае, — писал Ф. Мартенс, — не третейское разбиратель- ство, но война остается до настоящего времени обыкновенным спо- собом для решения международных споров”³. Другой известный русский юрист-международник Коркунов писал: “Государство, ук- лоняющееся от добровольного исполнения падающих на него обязан- ностей, может быть к этому принуждено предпринятыми против него военными действиями”⁴.

Мы упоминали доктрину “правомерной войны”, согласно кото- рой государство могло прибегнуть к войне только в защиту нару- шенного права. Однако эта доктрина в известной мере идеализиро- вала действительное положение в старом международном праве. Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг., которые можно считать кодифи- кацией действовавшего тогда в этой области международного пра- ва, не содержали положений о том, что одно государство может при- бегнуть к войне против другого только в случае нарушения его прав. Фактическое положение было таково, что, хотя государство, развя- завшее войну, как правило, старалось привести в оправдание сво- их действий какие-либо реальные или воображаемые претензии,

¹ Международное право в избранных документах. Т. II. С. 249.

² См.: Конвенция об открытии военных действий 1907 г. // Междуна- родное право в избранных документах. Т. III. 1957. С. 40.

³ Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов. Т. I. Спб., 1895. С. 13.

⁴ Коркунов Н. Международное право. Спб., 1886. С. 4.

Теория международного права

опирающиеся на международное право, государства, особенно силь- ные, не хотели связывать себя обязательством, в соответствии с которым можно было бы прибегать к войне только на основании претензий, обоснованных юридически. Неудивительно поэтому, что большинство юристов-международников того времени, учитывая реальное положение, отвергало доктрину “правомерной войны”¹.

Блюнчли, являвшийся сторонником доктрины “правомерной войны”, указывал, что в действительности война являлась факти- ческим состоянием, но в интересах мира, говорил он, важно, по воз- можности, рассматривать ее как правовую меру самопомощи, то есть как меру, предпринятую в защиту нарушенного права^{1 2}.

В старом международном праве война, по крайней мере в тех случаях, когда она предпринималась в защиту нарушенного права, внешне представлялась как мера принуждения в отношении госу- дарства-нарушителя. На этом основании некоторые авторы считали войну санкцией. Коркунов писал, например, что в международном праве принуждение “не только не невозможно, но даже, напротив, нигде оно не принимает таких грандиозных размеров, как именно в международной жизни, являясь здесь в страшном образе войны”³.

Из современных авторов можно назвать Кельсена и Гуггенхай- ма, которые придерживаются мнения, что по старому международ- ному праву война являлась санкцией. Более того, они считают, что такое положение сохранилось и в современном международном пра- ве. “Если репрессалии и войну, — писал Кельсен, — типичные меры самопомощи, не рассматривать в качестве санкций, потому что оп- ределенный минимум централизации представляет необходимый элемент права, социальный порядок, который мы называем общим международным правом, не может считаться правом в подлинном смысле этого слова”⁴.

По мнению П. Гуггенхайма, война является “мерой юридичес- кой защиты”, “санкцией” международного права⁵.

Относительно необоснованности утверждения Кельсена и Гуг- генхайма о допустимости войны по современному международному праву уже говорилось. Сейчас нас интересует вопрос о войне в связи с вопросом о санкциях в международном праве. И в этом отношении нельзя согласиться с Кельсеном и Гуггенхаймом.

Прежде всего война, если даже рассматривать ее только как ре- акцию на нарушение международного права, не была по старому международному праву ни в какой зависимости от серьезности пра- вонарушения, что является существенным признаком санкции. Как

¹ Kelsen Н. Principles of International Law. P. 33.

² Bluntschli. Das moderne VOlkerrecht der zivilisierten Staaten. S. 287.

³ Коркунов H. Международное право. Спб., 1896. С. 3—4.

⁴ Kelsen Н. Principles of International Law. P. 31.

⁵ Guggenheim P. Traite de droit international public. Vol. II. Geneve, 1954.

P. 93.