Часть V (Глава XV)

319

концепции, имеет лишь то значение, что он может сужать эту свой- ственную любой международной организации правосубъектность в соответствии с целями организации¹.

В доказательство этой точки зрения указывают на то, что меж- дународные организации очень часто совершают правовые дейст- вия, не предусмотренные их уставами. Из этого делается вывод, что правосубъектность международных организаций основывается не на их уставах, а непосредственно на нормах международного права.

Сказанное ранее (см. гл. XIV) относительно несостоятельности концепции “имманентной компетенции” полностью относится и к концепции “имманентной правосубъектности”. Международная дей- ствительность такова, что далеко не все межправительственные международные организации являются субъектами международного права, а объем правосубъектности тех организаций, которые ею обладают, весьма различен. Концепция “имманентной правосубъек- тности”, так же как и концепция “имманентной компетенции”, на- ходится в противоречии с основами современного международного права, в соответствии с которым устав международной организации является юридической основой ее существования и деятельности.

Почти к тем же выводам, что и концепция “имманентной пра- восубъектности”, приводит точка зрения А. Серени, хотя он и не утверждает, что все международные организации обладают право- субъектностью. Серени, ссылаясь на Анцилотти, исходит из положе- ния, что только международный правопорядок, то есть общее меж- дународное право, может придать тому или иному образованию статус субъекта международного права. Поскольку, по мнению Се- рени, договор не может создавать нормы общего международного права, то он не в состоянии создать субъекта международного права. Вообще, говорит он, международный договор не может создать меж- дународную организацию. Ее появление носит фактический харак- тер; международная организация существует с того момента, когда она начинает действовать посредством своих органов. Она приобре- тает международную правосубъектность, если действия ее органов могут создать для нее права и обязанности по международному пра- ву. И если международная организация обладает правосубъектно- стью, то эта правосубъектность равна правосубъектности всех дру- гих субъектов международного права, с которыми организация име- ет дело^{1 2}. Это чисто умозрительная конструкция, которая, как вид-

¹ См., например: Seyersted F. International personality of Intergovern- mental Organizations // IJIL. 1964. № 1. P. 19, 26—27, 48; более осторожная формулировка в: Chiu Н. The Capacity of International Organizations to Con- clude Treaties, and the Special Legal Aspects of Treaties so Concluded. The Hague, 1966. P. 21; и еще более осторожная в: Reuter Р. Institutions interna- tionales. P. 218.

² Sereni A. Diritto internazionale. V. II. Sezione seconda. Le organizzazi- onali. P. 837—852.

Теория международного права

но из предыдущего, находится в резком несоответствии с действи- тельностью.

В современном общем международном праве не существует норм, определяющих правовое положение международных органи- заций. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что между- народные организации заключают соглашения с государствами во всех случаях, когда возникает вопрос о правовом статусе организа- ции, ее органов, должностных лиц и т.д. Если бы общее международ- ное право определяло правовое положение международных органи- заций, такие соглашения были бы не нужны, а если бы они и зак- лючались, то, несомненно, содержали бы ссылки на соответствую- щие нормы общего международного права. Вместе с тем общее меж- дународное право не содержит норм, препятствующих наделению международных организаций правосубъектностью. Правосубъект- ность международной организации основывается на ее уставе, ко- торый определяет также и объем этой правосубъектности¹.

Часто цитируемое консультативное заключение Международ- ного Суда от 11 апреля 1949 г. также исходит в общем из этой по- зиции. В этом заключении говорится, что для ответа на вопрос, име- ет ли ООН такую природу, которая включает способность заявлять международные претензии, “Суд должен прежде всего исследовать, имеет ли Организация в соответствии с Уставом положение, предо- ставляющее ей в отношении членов Организации права, соблюдения которых она может требовать. Иными словами, обладает ли Орга- низация международной правосубъектностью?”^{1 2}.

Из этого же исходила и Комиссия международного права. В результате обсуждения вопроса о способности заключать междуна- родные договоры в 1962 г. Комиссия международного права вклю- чила в проект ст. 3 параграф следующего содержания: “Способность международных организаций заключать договоры определяется ус- тавом соответствующей организации”³.

¹ См.: Тункин Г. И. Основы современного международного права. С. 17—18. Бобров Р. Л. О правовой природе Организации Объединенных Наций // СЕМП. 1959. С. 239—240; Морозов Г. И. Организация Объединен- ных Наций. С. 196—202; Талалаев А. Н. Юридическая природа международ- ного договора С. 27; Малинин С. А. О правосубъектности международных организаций // Вестник ЛГУ. Серия экономики, философии и права. 1965. № 17. Вып. 3. С. 114; Лукашук И. И. Стороны в международных договорах. 1966. С. 124—125; Шибаева Е. А. Специализированные учреждения ООН. С. 24; Курс международного права. Т. I. 1967. С. 160. В этом смысле в лите- ратуре других социалистических стран см., в частности: Berezowski С. Рга- wo mi^dzynarodowe publiczne. Cz. I. Warszawa, 1966. S. 168; Volkerrecht (red. P. Steiniger). B., 1966. S. 112—113; Геновски M. Основи на международното право. София, 1966. С. 109; Valki Laszlo. The Juristic Personality and Trea- ty — Making Power of International Organizations // Questions of Interna- tional Law. P. 299.

² ICJ. Reports. 1949. P. 178.

³ ILC. Yearbook. 1962. Vol. II. P. 164.