Часть IV (Глава XI)

251

Утверждая, что международное право является примитивным правом, похожим на то право, которое существовало в некоторых, еще не знающих письменности обществах, как, например, у австра- лийских аборигенов или племени юрок в Северной Калифорнии, Моргентау приходит к отрицанию регулирующей роли международ- ного права¹.

По мнению Моргентау, перед дипломатией стоят четыре зада- чи. Дипломатия должна: 1) наметить свои цели с учетом действи- тельной и потенциальной силы, имеющейся для достижения этих целей; 2) установить цели других государств и силу, которую они действительно или потенциально имеют для достижения этих целей; 3) установить, в какой мере эти различные цели совместимы друг с другом; 4) использовать средства, необходимые для достижения своих целей^{1 2}. Каковы средства, которые может использовать дипло- матия? “Три средства, — говорит Моргентау, — имеются в распо- ряжении дипломатии: убеждение, компромисс, угроза силой”³.

Таким образом, согласно Моргентау, дипломатия должна при- нимать во внимание только силу; для международного права в его концепции нет места. Заметим также, что “угроза силой”, которую Моргентау считает одним из средств дипломатии, запрещается со- временным международным правом (п. 4 ст. 2 Устава ООН).

Вопреки действительности Моргентау утверждает, что дипло- матия терпит поражение якобы потому, что она придает слишком большое значение юридическому аспекту международных событий. “Старая дипломатия потерпела поражение, — пишет он, — это вер- но; но терпит поражение и новая дипломатия. Новая дипломатия терпит поражение и должна была потерпеть поражение, потому что ее юридические средства не могут проникнуть в существо полити- ческих проблем, которые необходимо решать”⁴.

Бывший министр иностранных дел, а затем премьер-министр Канады Лестер Пирсон в своей книге “Дипломатия в атомный век” проповедует аналогичную концепцию. Прославляя политику силы, он не оставляет в международных отношениях и в дипломатии ме- ста для международного права. Он призывает “наращивать и ис- пользовать силу” для поддержания дипломатии⁵. Пирсон утвержда- ет, что в атомный век “наша непосредственная временная защита от мрачных последствий нашего собственного гения требует наличия у нас подавляющей и полностью разрушительной силы”⁶. Вместе с тем

¹ Morgentau Н. Politics Among Nations. N. Y., 1960. P. 278. См. также: Morgentau H. In Defence of the National Interest. N. Y., 1951. P. 136.

² Morgentau H. Politics Among Nations. P. 539—540.

³ Ibid. P. 541.

⁴ Morgentau H. Politics in the Twentieth Century. Vol. I. The Decline of Democratic Politics. Chi., 1962. P. 358.

⁵ Pearson L. B. Diplomacy in the Nuclear Age // Harvard University Press. 1959. P. 63—65.

⁶ Ibid.

Теория международного права

Пирсон вынужден признать, что такая концепция заводит в пороч- ный круг, потому что попытка иметь подавляющее превосходство в вооружениях порождает гонку вооружений, которая ни к чему хо- рошему привести не может¹.

Видный пропагандист “политической силы” — бывший посол США в СССР Джордж Кеннан, критикуя “юридический” и “мора- листский” подход к международным проблемам, полностью обнажа- ет противоречие между этой политикой и международным правом. Он утверждает, что международное право не только не годится как средство урегулирования международных проблем, но что даже попытки использовать его для этих целей вредны, называет между- народное право “смирительной рубашкой”, тем самым признавая, что оно мешает осуществлению “политики силы”. “Система нацио- нальных государств, — говорит он, — не является и не должна быть статичной. По своей природе это непостоянный феномен, находя- щийся в состоянии постепенного изменения. История показывает, что воля и способность отдельных народов вносить свой вклад в международное сообщество постоянно изменяется. Поэтому логич- но, что национальные формы (а что иное представляют такие вещи, как государственные границы и правительства?) также должны из- мениться. Задача системы международных отношений состоит не в том, чтобы мешать этому процессу изменения путем наложения на него юридической смирительной рубашки, но в том, чтобы облегчить этот процесс: делать более легкими переходы, смягчать резкости, к которым нередко ведет этот процесс, изолировать и ослаблять кон- фликты, которые он вызывает, и вести к тому, чтобы эти конфлик- ты не приобретали такие формы, которые слишком нарушали бы международную жизнь в целом. Но это задачи дипломатии в наи- более старомодном смысле этого слова. Для этих целей право слиш- ком абстрактно, слишком негибко, слишком трудно приспособляемо к требованиям, которые возникают из условий, которые нельзя предсказать и предвидеть”^{1 2}.

Итак, лозунг: международное право не годится как средство урегулирования международных проблем, оно даже мешает этому урегулированию. Да здравствует дипломатия без международного права!³

¹ Pearson L. В. Diplomacy in the Nuclear Age // Harvard University Press. 1959. P. 65.

² Kennan G. F. American Diplomacy 1900—1950, Chi., 1951. P. 98.

³ Некоторые американские юристы-международники указывают, что пренебрежение к международному праву во внешней политике и диплома- тии США сказалось, в частности, и в том, что международное право было исключено из списка предметов, по которым сдают экзамены лица, поступа- ющие на дипломатическую службу США, а также было исключено из про- грамм юридических высших учебных заведений и заменено курсом “между- народные отношения” (Кунц Дж. AJIL. Vol. 44 (1950). Р. 139; Оливер С. RdC. Vol. 88 (1955). Р. 424).