Экзамен зачет учебный год 2023 / Теория международного права (1)

Международные договоры он вообще не считает источниками меж­ дународного права. “Совершенно неправильно, — пишет он, — го­ ворить о договорах как об источниках международного права. Они не больше чем контракты между сторонами...”1.

Концепция, согласно которой общее международное право яв­ ляется исключительно обычным правом, была правильной во време­ на Ваттеля и даже в XIX в. Однако в настоящее время эта концеп­ ция устарела и не отражает современной международно-правовой действительности.

Существование большого количества многосторонних междуна­ родных договоров, в которых участвуют все или почти все государ­ ства, а также значительная деятельность в области кодификации международного права создают положение, когда международные договоры становятся способом непосредственного создания, измене­ ния и развития норм общего международного права1 2. Правда, в большинстве случаев это происходит с некоторой помощью обычая (см. § “в” настоящей главы).

Это отмечают уже и многие авторитетные буржуазные между­ народники. Профессор Лаутерпахт в последнем издании книги Оппенгейма “Международное право” писал: “Универсальное междуна­ родное право создается тогда, когда все или почти все члены семьи народов являются участниками этих договоров... Было заключено много нормоустанавливающих договоров, которые содержат общее международное право, поскольку большинство государств, включая ведущие державы, является их участниками”3.

“Международное обычное право, — пишет Фердросс, — со­ ставляет наиболее старый источник общего международного права. Только за последнее время, в связи с развивающейся кодификацией международного права, оно отошло несколько на второй план”4.

Особую роль в развитии общего международного права играют в настоящее время общие договоры. Это договоры по вопросам, представляющим интерес для всех государств, и имеющие целью создание норм, связывающих все государства, то есть норм общего международного права. Вопрос о таких договорах был поднят в Ко­ миссии международного права, которая в 1962 г. включила в свой проект статей о праве договоров следующее определение всеобщего международного договора: “Общий многосторонний договор означает многосторонний договор, который касается общих норм междуна­ родного права или трактует вопросы, представляющие общий инте­ рес для государств в целом”5.

1O’Connell. International Law. Vol. I. P. 22.

2См.: Тункип Г. И. 40 лет сосуществования и международное право.

1958. С. 19.

3Oppenheim L. International Law (ed. by H. Lauterpacht). Vol. I. P. 18; см. также: Dahm G. VOlkerrecht. Bd. I. S. 21.

4Verdross A. VOlkerrecht. S. 137—138.

5ILC. Yearbook. 1962. Vol. II. P. 161.

Вопрос об общих международных договорах тесно связан с воп­ росом об участии всех государств в таких договорах. Было бы явным противоречием разрабатывать договор с целью создания норм, обя­ зательных для всех государств, и одновременно включать в него по­ ложения, закрывающие такой договор для некоторых государств. Как совершенно правильно указывал французский профессор Э. Жи­ ро, общие международные договоры “являются открытыми догово­ рами в том смысле, что в принципе все государства мира могут стать их участниками”1. Право любого государства на участие в общих международных договорах вытекает из основных принципов меж­ дународного права и, в особенности, из принципов уважения суве­ ренитета и равноправия государств. Из этих принципов следует, что, с одной стороны, государства свободны в выборе своих партне­ ров при заключении международного договора, а с другой, — все го­ сударства имеют право участвовать в общих международных дого­ ворах, поскольку они предназначены регулировать отношения, пред­ ставляющие интерес для всех государств.

В соответствии с этим советский юрист1 2 внес в Комиссию меж­ дународного права следующее предложение: “В тех случаях, когда идет речь об общем многостороннем договоре, участником договора может стать любое государство”3.

В замечаниях компетентных ведомств СССР по проекту статей, подготовленных Комиссией международного права, указывалось: “При кодификации права договоров следует исходить из того, что многосторонние договоры общего характера должны быть открыты­ ми для участия всех государств. Этого требует принцип равнопра­ вия государств. Вместе с тем, поскольку такие договоры обычно регулируют вопросы, представляющие интерес для всех и каждо­ го из государств, имеют своим назначением установление или раз­ витие общепризнанных принципов и норм современного междуна­ родного права, обязательных для всех государств, закрытие для тех или иных государств возможности стать участниками этих догово­ ров противоречит самому их смыслу и назначению и наносит ущерб международному сотрудничеству”4.

Известно, что капиталистические государства в нарушение ос­ нов современного международного права настойчиво добиваются включения в общие международные договоры формулы, ограничи­ вающей круг участников этих договоров членами ООН, членами специализированных учреждений ООН и Статута Международно-

1Giraud Е. Modification et terminaison des traites collectifs // AIDI. 1961. Vol. I. P. 17.

2Г. И. Тункин (Прим. рвд.).

3ILC. Yearbook. 1965. Vol. I. P. 117.

4Генеральная Ассамблея ООН. Отчеты XXI сессии. Дополнение № 9. Док. A/6309/Rev. 1. С. 288.

го Суда, а также государствами, специально приглашенными уча­ ствовать Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных На­ ций. Эта формула в настоящее время закрывает возможность уча­ стия в таких договорах некоторым социалистическим государствам: Германской Демократической Республике, Корейской Народно-Де­ мократической Республике и Демократической Республике Вьетнам1.

Западные юристы в Комиссии международного права с само­ го начала противились включению в проект статей положений об общих международных договорах. Однако, как уже указывалось, при первом обсуждении проекта статей в 1962 г. Комиссия включи­ ла определение “общего многостороннего договора”, а также поло­ жение об участии в таких договорах, которое гласило: “В случае общего многостороннего договора каждое государство может стать участником договора, если иное не предусмотрено условиями дого­ вора или правилами международной организации”1 2.

Эта формулировка являлась компромиссной и недостаточной, но она тем не менее воплощала принцип всеобщего участия в общих договорах.

Всвоих замечаниях по проекту Комиссии правительства США

иАнглии выразили несогласие с принципом, изложенным в этой

статье3.

Когда Комиссия вторично обсуждала указанные положения, соглашение по этим вопросам не было достигнуто, что и было отме­ чено в докладе Комиссии4. В результате этого в окончательном про­ екте статей не оказалось как положений, касающихся общих мно­ госторонних договоров, так и статьи об участии государств в много­ сторонних договорах вообще.

На Венской конференции по праву договоров был снова постав­ лен вопрос об общих международных договорах. Делегации Венгрии, Конго (Демократической Республики), Объединенной Арабской Рес­ публики, Объединенной Республики Танзании, Польши, Румынии, УССР и Чехословакии внесли поправку к ст. 2 проекта (употребле­ ние терминов) следующего содержания: «“Общий многосторонний договор” означает многосторонний договор, который связан с вопро­ сами, представляющими общий интерес для международного со­ общества государств»5. В то же время делегации Венгрии, Индии, Монголии, ОАР, Румынии, Сирии, УССР, Цейлона, Югославии, Ал­ жира и Мали внесли предложение дополнить проект конвенции но-

1См. подробнее: Schirmer G. Universality volkerrechtlicher Vertrage und internationaler Organisationen. B., 1966.

2ILC. Yearbook. 1962. Vol. II. P. 167—168.

3Cm.: Law of Treaties. Comments by Governments. Vol. I. Doc. A/CN.4/

175.23 Febr. 1965. P. 163 and 151.

4Cm.: ILC. Yearbook. 1966. Vol. II. P. 189, 200.

5Док. A/CONF.39/C.l/L.19/Rev.l of 29 March 1968.

вой статьей следующего содержания: “Все государства обладают правом на участие в общих многосторбнних договорах, в соответ­ ствии с принципом суверенного равенства”1.

Однако эти поправки под давлением западных держав не были приняты конференцией. Таким образом, проблема общих многосто­ ронних договоров осталась нерешенной в Конвенции о праве дого­ воров1 2.

Многосторонние договоры с ограниченным числом участников и двусторонние договоры также оказывают влияние на развитие общего международного права. Они иногда ведут к заключению об­ щих международных договоров, примером чего может служить Вен­ ская конвенция по консульским вопросам 1963 г., на которую боль­ шое влияние оказали двусторонние консульские конвенции. Нормы таких договоров могут получить всеобщее признание договорным или обычным путем и стать нормами общего международного права.

В ) Взаимодействие Международный договор и международный договора обычай являются двумя способами создания и обычая норм общего международного права. Существо

этих способов состоит в соглашении между го­ сударствами по поводу признания определенного правила в каче­ стве нормы международного права. Обязательная юридическая сила конвенционных и обычных норм международного права является одинаковой, о чем свидетельствует практика государств. Устав ООН говорит об уважении “к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права” (Устав ООН, Преам­ була).

В принципе возможно изменение обычной нормы договорным путем и договорной нормы обычным путем3. Однако это полностью применимо лишь в тех случаях, когда речь идет об одном и том же круге государств-участников как в первом (когда договорная норма заменяет или изменяет обычную норму), так и во втором случае (ко­ гда обычная норма заменяет или изменяет договорную норму). Здесь, по существу, возникают новые соглашения, явно выраженные или

1Док. A/CONF.39/C.1/L.74 of 1 April 1968.

2На конференции была принята Декларация о всеобщем участии в Венской конвенции о праве международных договоров, в которой содержит­

ся такое определение общих международных договоров: договоры, “которые касаются кодификации и прогрессивного развития международного права или объекты и цели которых представляют интерес для международного сообщества в целом” (Прим, редактора).

3 См.: Perassi Т. Teoria dommatica delle fonti di norme juridiche in diritto internazinale // RDI. 1917. P. 303; Guggenheim P. Traite de droit international public. Tome I. P. 113; Rousseau Ch. Principes generaux du droit international public. Tome I. § 502.

молчаливые, которые заменяют прежние соглашения относительно признания соответствующих норм как норм международного права.

Но и тогда, когда круг участников соглашения (явно выражен­ ного или молчаливого) неодинаков, изменение обычной нормы дого­ ворным путем и договорной нормы обычным путем, как будет пока­ зано ниже, не исключается, если изменяемая или отменяемая норма не имеет императивного характера.

Случаи изменения обычных норм международного права дого­ ворным путем весьма часты, особенно в настоящее время, в связи с широким размахом работ по кодификации международного права. Как показывает опыт работы Комиссии международного права, ко­ дификация “старых” областей международного права неизбежно влечет не только добавление новых норм, но и уточнение и измене­ ние действующих обычных норм международного права1.

Новая, договорная норма, вначале обычно охватывает более уз­ кий круг государств, чем старая, обычная норма. Расширение сферы признания и действия новой нормы нередко происходит не только договорным, но и обычным путем, в результате чего для одних госу­ дарств она может являться договорной, а для других, признавших ее обычным путем, обычной нормой1 2. Это — как бы смешанные обычно-договорные нормы.

Комиссия международного права предусмотрела эту возмож­ ность в ст. 34 окончательного проекта по праву договоров, которая гласит: “Статьи 30—33 никоим образом не препятствуют какомулибо постановлению, содержащемуся в договоре, стать обязатель­ ным для третьего государства в качестве обычной нормы междуна­ родного права”3. На Венской конференции к этой формулировке были добавлены слова — “признаваемой как таковая” (ст. 38).

Надо, однако, иметь в виду, что в этом случае речь идет не об обязательности договора для не участвующих в нем государств, а о том, что норма договора обязательна для них, но не как договорная, а как обычная норма. Поэтому является неправильным утвержде­ ние профессора Ульоа, что договоры, участниками которых являют­ ся почти все государства, обязательны и для государств, которые не участвуют в этих договорах. Фактически автор имеет в виду случай, когда государства, не участвующие в договоре, признали норму до­ говора как обычную норму международного права4.

1Ago R. La codification du droit international et les problemes de sa realisation // Melanges Guggenheim. Geneve. 1968. P. 93—131.

2См. в этом смысле: Fitzmaurice G. Report on the Law of Treaties // ILC. Yearbook. Vol. II. 1960. P. 72—107; Waldock H. Third Report on the La of Treaties // ILC. Yearbook. Vol. II. 1964. P. 27; Verdross A. Volkerrecht. S.

Virally M. The Sourses of International Law // Manual of International Law (Ed. by M. Sorensen). P. 129.

3ILC. Yearbook. 1966. Vol. II. P. 182.

4Cm.: Ulloa A. Derecho internacional publico. Tomo I. Para 49.

Вкачестве примера замены договорным путем обычной нормы можно назвать Парижский пакт 1928 г., установивший принцип зап­ рещения агрессивной войны. Этот новый принцип заменил в отно­ шениях между участниками договора старую норму, подтверждаю­ щую “право государства на войну”, и постепенно приобрел договор­ ным и обычным путем характер общепризнанного принципа между­ народного права.

Принцип запрещения агрессивной войны подвергся дальнейше­ му развитию в Уставе ООН, который идет дальше Парижского пак­ та, предусматривая запрещение применения силы и угрозы силой против территориальной неприкосновенности и политической неза­ висимости любого государства. Новое содержание этого принципа было признано опять-таки частично договорным, частично обычным путем.

Вкачестве другого примера можно сослаться на многочислен­ ные локальные соглашения о регулировании рыболовства в откры­ том море, предусматривающие некоторые ограничения для их уча­ стников свободы рыболовства и промыслов в открытом море. Есть все основания утверждать, что в настоящее время, главным образом

врезультате заключения этих многочисленных локальных соглаше­ ний о регулировании рыболовства, формируется новый принцип международного права, принцип сохранения живых ресурсов от­ крытого моря, вносящий изменение в действующий принцип свобо­ ды рыболовства и промыслов.

Случаи изменения договорной нормы обычным путем более редки, поскольку договоры, как правило, предусматривают порядок их изменения или денонсации. Однако юридически такие изменения возможны с общего согласия всех участников договора. Согласие может быть явно выраженным (но не в форме, предусмотренной договором) или молчаливым. Чаще всего в этих случаях речь идет

оразвитии и толковании договорных норм.

Вопрос об изменении договора последующей практикой его ис­ полнения был поднят в Третьем докладе докладчика Комиссии меж­ дународного права X. Уолдока1. При этом Уолдок ссылался на два судебных прецедента. Первым было решение Международного Суда от 15 июня 1962 г. по спору между Камбоджей и Таиландом о про­ хождении границы в районе храма Прех Вихеар (Preah Vihear), в котором Суд пришел к заключению, что поскольку обе стороны фак­ тически признавали в течение длительного времени иное, чем ука­ зано в договоре, прохождение границы, результатом такой практики было изменение договора1 2.

Таким образом, Международный Суд рассматривал практику Камбоджи и Таиланда в вопросе о выполнении договора о границе,

1ILC. Yearbook. 1964. Vol. II. Р. 198.

2ICJ. Reports. 1962. Р. 33.

Комиссия была далека от мысли, что любая практика может изменить постановление договора. Проект Комиссии содержит два существенных элемента. Практика должна свидетельствовать о со­ глашении сторон внести изменения в постановления договора. Как указывается в комментариях Комиссии к этой статье, “при форму­ лировании этой нормы Комиссия стремилась показать, что последу­ ющая практика, даже в том случае, когда не все стороны активно в ней участвовали, должна быть такой, чтобы создать соглашение сторон в целом в отношении изменения, о котором идет речь”1.

Следовательно, первое условие состоит в том, что только такая практика может внести в договор изменения, которые свидетель­ ствуют о соглашении сторон1 2, то есть о согласовании их воль отно­ сительно этих изменений. Отдельные отклонения от постановлений договора, хотя бы и имевшие место с общего согласия сторон, но не свидетельствующие об их намерении изменить постановления дого­ вора, не вносят изменений в договор.

Второе условие сводится к тому, что соглашение, о котором сви­ детельствует такая практика, должно охватывать всех (или почти всех) участников договора. Этот вопрос был предметом оживленной дискуссии в Комиссии. Было признано, что в принципе такое согла­ шение должно охватывать “всех” участников договора. Однако по практическим соображениям слово “всех” (all) не было включено в статью, для того, чтобы не доводить ее содержание до крайности, когда даже возражение одного государства (например, из 100 или более участников договора) могло бы блокировать такое соглашение.

Предложение Комиссии по этому вопросу было объективно на­ правлено против попыток выдавать за изменение договора (или тол­ кование, изменяющее договор) практику, не свидетельствующую о соглашении сторон относительно изменения постановлений догово­ ра, а также практику большинства, а не всех (или почти всех) уча­ стников.

Вместе с тем обсуждение этого вопроса в Комиссии показало, насколько мало он изучен, в частности, что практика государств по этому вопросу очень мало известна. Предложенная Комиссией фор­ мулировка статьи была несовершенной. Вряд ли есть основания считать, что существует обычная норма международного права, в соответствии с которой любые постановления договора могут быть изменены обычным путем, или что такая норма является целесооб-

1ILC. Yearbook 1966. Vol. И. Р. 236.

2См. в этом смысле: Oriol Casanovas la Rosa. La Modification delos Acuerdos Internacionales рог la Practice Posterior // REDI. 1968. № 2. P. 328—

345.Профессор Кайе, наоборот, полагает, что международная судебная и

арбитражная практика в этом вопросе, “хотя теоретически исходит из воли государств, фактически не принимает ее во внимание” (Cahier Ph. Le comportement des Etats comme source de droits et obligations // Melanges Gug­ genheim. P. 265).

разной de lege ferenda. Такая крайность была бы опасна для ста­ бильности международных договоров.

Именно эти опасения, которые подкреплялись несовершенством предложенной Комиссией формулировки, привели к тому, что на Венской конференции по праву договоров этот вопрос был вообще исключен из проекта конвенции, о чем можно только сожалеть.

4.ПРИНЦИПЫ JUS COGENS

Всвязи с постановкой в Комиссии международного права воп­ роса о недействительности международных договоров, противоре­ чащих императивным принципам международного права (принци­ пам jus cogens), вопрос о характере этих принципов приобрел боль­ шую актуальность1.

Существо вопроса сводится к выяснению, имеются ли в совре­ менном общем международном праве императивные принципы и нормы, действие которых государства не могут приостановить по соглашению в своих взаимных отношениях.

Для последователей школы естественного права, так же как и для сторонников современных естественно-правовых концепций, этот вопрос решается просто: существует естественное право, не зависящее от воли государств, обязательное для них, и государства должны следовать предписаниям этого права. Гроций говорит, что естественное право столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим Богом1 2.

Ваттель писал, имея в виду естественное право или, как он его называл, “необходимое право народов”: “Коль скоро это право не­ зыблемо и налагаемые им обязанности необходимы и неизбежны, нации не могут вносить в них никаких изменений своими соглаше­ ниями и не могут освобождаться от них односторонним отказом или освобождать взаимно одна другую.

Это является принципом, руководствуясь которым можно отли­ чать законные соглашения и договоры от незаконных и разумные и добрые обычаи от несправедливых или подлежащих осуждению”3.

Такую же точку зрения мы находим и у большинства авторов XIX в. Блюнчли писал: “Договоры, содержание которых нарушает общепризнанные человеческие права или императивные нормы международного права, недействительны”4. Ф. Мартенс, присоеди-

1Библиографию по этому вопросу см. в докладе профессора Е. Сюи “Понятие jus cogens в международном публичном праве”, который был пр ставлен им на конференции в Лагонисси (Греция) в 1966 г. (The Concept o Jus Cogens in International Law // Carnegie Endowment for International Peace (European Centre). Geneva, 1967. P. 17—77).

2 Гуго Гроций. О праве войны и мира. 1956. П. 1. Гл. 1, 5, 10.

3 Эмер де Ваттель. Право народов. Предварительные замечания. § 9.

4 Bluntschli. Das moderne Volkerrecht der zivilisierten Staaten. 1872. S. 4

няясь к мнению Блюнчли, указывал, что необязателен международ­ ный договор, если он ограничивает или уничтожает основные пра­ ва государств1.

Сторонники нормативистских концепций склоняются к мнению, что международное право не содержит императивных норм (jus co­ gens) и государства могут путем договоров устанавливать в своих взаимных отношениях любые международно-правовые нормы.

Главный представитель “чистой” теории права — Кельсен за­ являет, что “содержание договора не должно находиться в проти­ воречии с нормой общего международного права, которая имеет им­ перативный (jus cogens), но не диспозитивный (jus dispositivum) ха­ рактер”1 2. Однако, рассматривая вопрос о том, могут ли нормы обще­ го международного права иметь императивный характер, Кельсен говорит, что на этот вопрос нельзя найти ясного ответа в традици­ онной теории международного права. Некоторые авторы, продолжа­ ет он, утверждают, что существует полная или почти полная свобо­ да заключения договоров; другие, наоборот, придерживаются мне­ ния, что договоры, которые отклоняются от общепризнанных прин­ ципов международного права, являются недействительными. К это­ му он делает характерное добавление: “Но они не указывают и не могут указать норм общего международного права, которые имеют императивный характер (jus cogens), иначе говоря, применение ко­ торых нельзя исключить путем заключения договора”. Вместе с тем он вынужден признать, что договор, которым два или более госу­ дарств освобождали бы друг друга от обязательств, налагаемых на них нормами общего международного права, запрещающими окку­ пацию частей открытого моря, вероятно, был бы объявлен недей­ ствительным Международным трибуналом, компетентным рассмат­ ривать такие дела3.

Таким образом, Кельсен не дает ясного ответа на поставленный вопрос, но склоняется к мнению, что все нормы общего международ­ ного права носят диспозитивный характер и что императивные нор­ мы, которым не могут противоречить нормы договора, заключаемого двумя государствами или группой, имеют лишь локальный харак­ тер. В новом издании “Принципов международного права” эта точка зрения высказана более определенно.

Указанная точка зрения более решительно была изложена Гуг­ генхаймом. Он писал: “Нормы международного публичного права не имеют императивного характера. Следовательно, согласно междуна-

1См.: Мартенс Ф. Современное международное право цивилизован­ ных народов. Т. 1. СПб., 1895. С. 406; см. также: Стоянов. Очерки истории и догматики международного права. Харьков, 1875. С. 494.

2Kelsen Н. Principles of International Law. N. Y., 1952. P. 322—323. Ци­ тируемый абзац в новом издании книги отсутствует. См.: Kelsen Н. Princip­ les of International Law. 1967. P. 460.

3Kelsen H. Principles of International Law. 1967. P. 483.